А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


– Когда сможете начать?
Щелкунчик обещал, что бригада вернется через полчаса.
– Нужно прихватить еще материалов. У вас большой дом.
Миссис Уитмарк и сторожевые собаки проводили Щелкунчика к выходу. Руки «прораб» засунул глубоко в карманы, чтобы какая злобная тварь вдруг не тяпнула. Конечно, если собаки натасканы, как полицейские К-9, им до рук и дела нет. Сразу за яйца хватают.
– Давайте скорее, – сказала миссис Уитмарк, таращась на облака. – Не нравится мне это небо.
Щелкунчик подошел к грузовику и передал бригаде огорчительную новость.
– Баба не соглашается. Говорит, муж уже подрядился с кровельщиком. Какая-то компания из Палм-Бич, говорит.
– Ну и слава богу! – зевнул один негр. – А то я уже не могу, начальник. Может, хватит на сегодня?
– Кто бы спорил, – ответил Щелкунчик.
Джим Тайл перемотал пленку и включил еще раз.
– Милая, меня похитили…
– Захватили! Похищение предполагает выкуп. Не хрен обольщаться, Макс…
– Ну что? – спросила Бонни.
– Это он, – ответил полицейский.
– Точно?
– Я тебя люблю, Бонни. Макс забыл это сказать, поэтому говорю я. Пока…
– О да. – Джим Тайл вынул кассету из магнитофона. Бонни попросила Августина позвонить приятелю из ФБР
– Незачем пороть горячку, – ответил Августин. Полицейский согласился:
– Они его никогда не найдут. Не знают, где и как искать.
– А вы знаете?
– Как возможный вариант – губернатор будет удерживать вашего мужа, пока тот ему не надоест.
– А потом что? – спросила Бонни. – Убьет?
– Нет, если ваш муж не сглупит.
А вот тут у нас могут быть проблемы, подумал Августин.
Полицейский попросил Бонни не паниковать – губернатор в своем уме. Есть способы выйти на его след, вступить в контакт и завязать продуктивный диалог.
Бонни извинилась и пошла за аспирином. Августин с полицейским вышли на улицу.
– ФБР с этим связываться не станет. – Джим Тайл старался говорить тише. – Нет требования выкупа, нет перемещений по разным штатам. Ей такого не понять.
Августин заметил, что Макс Лэм сам все путает своими звонками в Нью-Йорк по рекламным делам.
– Жертвы так себя не ведут.
Джим Тайл сел в машину и положил «стетсон» на сиденье.
– Я скоро с вами свяжусь. А вы пока успокойте дамочку.
– Так он, по-вашему, не псих, да? – спросил Августин.
Полицейский рассмеялся.
– Ты же слышал пленку, сынок.
– Да, мне тоже так не показалось.
– Он другой – вот верное слово. Совсем другой. – Джим Тайл включил рацию, чтобы узнать, какие еще безумства спровоцировал ураган. Диспетчер направляла патрульные машины к перекрестку федерального шоссе № 1 с Кендалл-драйв, где перевернулся грузовик со льдом. Там возникли беспорядки, «скорая помощь» уже в пути.
– Господи, народ убивает друг друга за кубики льда! – И Джим Тайл рванул с места, не попрощавшись.
Августин вернулся в дом и удивился: Бонни сидела в кухне у телефона. Перед ней лежал блокнот, где она записала несколько строк. Августин поразился, какой у нее изящный почерк. Одно время он встречался с женщиной, которая вместо точек над «i» выводила идеальные кружочки, а в них рисовала рожицы, иногда веселые, иногда нахмуренные. Когда-то она была в группе поддержки футбольной команды и никак не могла избавиться от школьных привычек.
Почерк Бонни совсем не походил на каракули чирлидера в отставке.
– Инструкции. – Бонни помахала листком.
– Какие?
– Как встретиться с Максом и этим Сцинком. Их оставили на автоответчике.
Бонни разволновалась. Августин подсел к ней.
– Что они еще сказали?
– Никакой полиции. Никакого ФБР. Макс приказал строго-настрого.
– Дальше?
– Четыре батарейки АА и альбом «Изгнанник на Главной улице» на пленке «долби хром оксид», что бы это ни значило. Еще банку зеленых оливок без косточек и без красного перца.
– Заказ губернатора?
– Макс терпеть не может зеленые оливки. – Бонни коснулась руки Августина. – Что будем делать? Хотите послушать запись?
– Давайте встретимся и поговорим, раз они этого хотят.
– Захватите ружье. Я серьезно. – У Бонни горели глаза. – Выкрадем Макса у похитителя! А что?
– Успокойтесь, пожалуйста. Когда встреча?
– Завтра в полночь.
– Где?
Бонни назвала место, и Августин сник.
– Там они не появятся. Во всяком случае – там.
– Ошибаетесь. Где там ваша винтовка?
Августин прошел в гостиную и включил телевизор. Он щелкал каналами, пока не нашел повтор «Монти Пайтона». Классика: Джон Клиз покупает дохлого попугая. Августина этот скетч всегда веселил.
Бонни села рядом на диван. Когда номер закончился, Августин повернулся к Бонни и сказал:
– Вы ни черта не смыслите в оружии.
11
Макса вывели из задумчивости слова:
– Тебе необходимо оставить память о себе.
Их с капитаном подвозил грузовик фирмы «Сам-вози», и теперь они тряслись в кузове по Первому федеральному шоссе с двумя тысячами банок супа «Кэмпбелл» с брокколи и сыром. То был дар жертвам урагана от баптистской церкви из Паскагулы, штат Миссисипи. Однообразие груза компенсировалось тем, что дар подносился от всей христианской души.
– Вот как поступают люди, когда происходит катастрофа. – Сцинк кивнул на ящики с консервами. – Помогают друг другу. А вот ты…
– Я ведь извинился.
– …ты, Макс, заявляешься с видеокамерой.
Макс закурил. Весь день губернатор пребывал в скверном настроении. Сначала порвалась пленка с любимой записью «Стоунз», потом сели батарейки в плейере.
– Люди, пославшие этот суп, пережили «Камиллу». Пожалуйста, скажи, что ты слыхал о «Камилле».
– Это ураган?
– Охереннейший ураган. Макс, кажется, ты делаешь успехи.
Пленник сделал робкую затяжку.
– Вы говорили, нужно достать лодку?
– У всех должно быть наследие, – продолжал Сцинк. – Чтобы каждый чем-то запомнился. Ну-ка, давай послушаем свои слоганы.
– Не сейчас же.
– Я больше не смотрю телевизор, но кое-какую рекламу помню. – Губернатор ткнул в ущелье красно-белых банок. – «Мм! Мм! Вкусно!» Это классика, нет?
– А вы никогда не слышали о «Сливовых Хрустяшках»? – бесстрашно спросил Макс. – Хлопья к завтраку.
– Хлопья, – повторил Сцинк.
– «Тебя Сливовые Хрустяшки осливят и просливят!»
Похититель нахмурился. Из кармана камуфляжных штанов он достал фетровую коробочку, в каких продают ювелирные украшения. Вынул оттуда скорпиона и посадил себе на бурое от солнца запястье. Скорпион ошалело хватал воздух толстенькими клешнями. Макс не верил своим глазам. Горлу под ошейником стало жарко. Макс подтянул ноги и приготовился сигать из грузовика, если Сцинк бросит в него эту жуткую тварь.
– Этот хмыреныш – из Юго-Восточной Азии, – сказал Сцинк. – Я его сразу признал. – Мизинцем он поглаживал скорпиона, пока тот не выгнул ядовитое жало.
Макс спросил, как вьетнамский скорпион добрался до Флориды.
– Вероятно, провезли контрабандой, – ответил Сцинк. – А во время урагана он удрал. Я нашел его в конюшне. Помнишь «Жаворонков»? «Пой соловьем с нашими жаворонками!»
– Смутно. – Макс был ребенком, когда телевидение заполонила реклама этих сигарет.
– Вот что я имею в виду под наследием, – сказал Сцинк. – Кто сейчас помнит того, кто придумал «Жаворонков»? А вот ковбой «Мальборо» – самый большой успех за всю историю рекламы.
Тут не поспоришь. Интересно, откуда Сцинк это знает? Макс заметил, что скорпион запутался в седоватой поросли на руке капитана.
– Что вы собираетесь с ним делать? – спросил Макс. Ответа не последовало. Макс попробовал зайти с другой стороны: – Бонни до смерти боится насекомых.
Сцинк сгреб скорпиона в ладонь.
– Он не насекомое, Макс. Это паукообразное.
– Ну, в смысле, жуков. Бонни приходит в ужас от всяких жуков.
Но Макс имел в виду себя. Тревога ледяными иглами покалывала руки и ноги. Он пытался как-то увязать губернаторскую симпатию к скорпиону с мнением о ковбое «Мальборо». Что этот психопат имел в виду?
– Твоя Бонни умеет плавать? Тогда все в порядке. – Губернатор закинул скорпиона в рот и звучно проглотил.
– О господи… – вымолвил Макс.
Выдержав паузу, Сцинк открыл рот. Скорпион с неподвижными клешнями безмятежно свернулся у него на языке.
Макс загасил сигарету и поспешно закурил следующую. Привалившись головой к ящику с консервами, он беззвучно молился: милый боженька, пусть Бонни не скажет ничего такого, что разозлит этого типа.
Служба Авилы окружным инспектором протекала непримечательно – за исключением тех шести месяцев, когда он угодил под полицейское расследование. Легавые внедрили в строительное управление своего человека, изображавшего куратора. Среди множества нарушений тайный агент отметил, что Авила инспектирует новые крыши со сверхчеловеческой скоростью – около шестидесяти кровель в день, даже не пользуясь лестницей. Выставленные наблюдатели зафиксировали, что инспектор и не думал лазать по предназначенным к осмотру крышам. Он вообще покидал машину лишь для неизменного двухчасового фуршета в стрип-баре городка Хайалиа. Наблюдение показало, что Авила промахивал новостройки на столь нереальной скорости, что подрядчикам часто приходилось вприпрыжку гнаться за его грузовичком, чтобы вручить противозаконное вознаграждение. Факты передачи денег предельно ясно отразила видеосъемка.
После оглашения результатов следствия жюри присяжных готовилось выдвинуть уголовное обвинение. Демонстрируя озабоченность, руководство строительного управления перевело Авилу и еще нескольких жуликоватых сотрудников на скромные должности, считавшиеся непрестижными и холопскими: их статус подкреплялся относительно ничтожными размерами взяток. Авилу сослали инспектировать мобильные дома. У него не было ни подготовки для этой работы, ни охоты ею заниматься. Трейлер – он и есть трейлер, украшенная консервная банка. Понятие «обязательное укрепление» в трейлерном парке – оксюморон: Авила знал, что ни один домик не выдержит самого слабого урагана. Так чего еще беспокоиться и закреплять эти фиговины?
Создавая видимость инспекций, Авила получал от торговцев трейлерами скромную мзду: полтинник от одного-другого, бутылку виски «Старый дедушка», порнофильмы, упаковку колы. Полицейской слежки он не опасался. Власти беспокоились о защите интересов растущего среднего класса, который приобретал дома, но всем было глубоко плевать, что происходит с теми, кто покупает трейлеры.
Это заботило лишь таких, как Айра Джексон, чья мать в таком жила.
Если не считать автовокзала в Гватемале, Айре еще не доводилось видеть таких неорганизованных и безразличных к посетителям учреждений, как строительное управление округа Дейд. Полтора часа ушло на поиски клерка, который бы сносно понимал английский, а потом еще час – чтобы заполучить документы по трейлерному парку «Солнечный Досуг». Айра несколько удивился, что в нынешних обстоятельствах папка с бумагами сохранилась. По его наблюдениям, другие документы исчезали фургонами. Понимая, что после урагана в строительной индустрии возникнет скандал, застройщики, подрядчики и скомпрометировавшие себя инспекторы предпринимали отважные шаги, чтобы скрыть свою роль в преступлениях. Проталкиваясь к свободному стулу, Айра Джексон различал среди искренне опечаленных лиц физиономии явных виновников: взмокший лоб, плотно сжатые губы, суженные бегающие глаза. Эти люди боялись публичного разоблачения, массовых исков и тюрьмы.
Хорошо бы, если б так и было, думал Айра. Но опыт подсказывал другое. За решетку отправлялись типы, ограбившие винную лавку, но не богатые парни, не бюрократы, не слуги общества.
Джексон пролистал документы по трейлерному парку и нашел фамилию человека, который халтурно проинспектировал домик матери. Протиснувшись к конторке, он перехватил невероятно спешащего куда-то клерка, который сообщил, что мистер Авила у них больше не служит.
– Что так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54