с Хильдебрандом, и посмотрел в сторону окна. В виндзорском кресле сидела леди Эстер и читала книгу. Сэр Гарет считал, будто ему лучше, но теперь заподозрил, что бредит. На ее коленях свернулся светло-рыжий котенок, и он узнал этого котенка. Эстер никакого отношения к Джозефу не имела, но возможно, он все еще плавал в путанице сна.
– Кроме того, – произнес он вслух, – она не носит чепец. Какой абсурд! Она быстро взглянула и поднялась, спуская Джозефа.
– Хильдебранд прибежал и сказал мне, будто вы проснулись и совершенно пришли в себя, но пока я добралась до вас, вы спали так крепко, что я почти засомневалась, – сказала она, беря его руку и щупая пульс. – О, это уже гораздо лучше! Вы не считаете? Его пальцы слабо обхватили ее руку.
– Но это фантастика! – произнес он. – Вы уверены, что я не сплю?
– Абсолютно! – ответила она, неожиданно ему улыбаясь. – Полагаю, вы можете удивиться, как я здесь очутилась, но это совсем неважно, и нет никакой необходимости сейчас вам себя этим мучить.
Он, нахмурясь, изучал оскорбляющий его взор чепец.
– Зачем вы носите эту штуку?
– Ну, я считаю, что достигла того возраста, когда, возможно, мне следует это делать.
– Чепуха! Я хочу, чтобы вы его сняли.
– Вам очень не понравится, если я не сниму? – спросила она извиняющимся тоном. – В чепце, знаете ли, есть что-то очень респектабельное.
Это заставило его улыбнуться.
– Вы должны выглядеть респектабельно?
– Да, конечно, должна. Теперь, милый друг, я собираюсь позвать Чиклейда, чтобы он мог принести вам бульон, который миссис Чиклейд держит для вас горячим к тому мгновению, когда вы проснетесь.
– Кто такой Чиклейд?
– Как глупо с моей стороны! Это хозяин, великолепный человек, совсем не похожий на свою жену, которая действительно самое надоедливое существо. Я позволю ему войти в комнату, ведь он был чрезвычайно любезным, и кроме того, я хочу, чтоб он вас приподнял, пока я подложу вам под спину еще одну подушку. Я предупрежу его, что он не должен поощрять ваши разговоры, но на случай, если вам придется что-либо объяснять, не забудьте: Хильдебранд – ваш племянник.
– Или я сплю, или вы внезапно, должно быть, сошли с ума, – сказал сэр Гарет. – Хильдебранд – имя человека, который выстрелил в меня, помню!
– Да, такая неосторожность! Я полагаю, вы решите, что должны устроить ему нагоняй, и возможно, это следовало сделать мне, когда он мне все рассказал. Но он был так расстроен и так искренне раскаивался, что я могла видеть – в этом нет необходимости. Я не хочу указывать вам, но если вы сочтете нужным. отдать его под суд, чего он вполне ожидает, бедный мальчик, мне бы этого не хотелось! Он помогал мне ухаживать за вами и выполнял все поручения с такой готовностью, что будет просто ужасной неблагодарностью отправить его в тюрьму. Кроме того, покажется очень странным, если вы так поступите, когда все считают его вашим племянником.
– Именно поэтому он стал моим племянником? – забавляясь, спросил он.
– Да, и вряд ли есть необходимость сообщать вам, что это была идея Аманды. Она сказала, будто Хильдебранд напал на вас в шутку и вовсе не собирался стрелять, что, действительно, абсолютная правда. Признаюсь, Аманда очень нехорошая, но невозможно не восхищаться ею! Она никогда не теряется!
– Где Аманда? – ирервал он.
– Она отправилась пешком с Хильдебрандом в Болышой Стафтон купить кое-что для меня.
– Вы хотите мне сказать, что она не сбежала? – недоверчиво спросил он.
– О нет!
– Какими силами вы смогли ее удержать здесь?
– О, я не удерживала! Я уверена, что не смогла бы. Она и не думает убегать теперь! Кроме того, она очень удовлетворена пребыванием здесь, ведь это крошечная деревушка, где вряд ли ее дедушка смог бы ее когда-нибудь найти. Вы увидите ее, когда немного окрепнете. О, я забыла упомяпуть, что она ваша племянница. Она и Хильдебранд – кузены.
– Похоже, я приобрел тревожное число новых родственников, – заметил он.
– Да, – согласилась она. Она колебалась, слегка покраснев. – Это напоминает мне, я должна предупредить вас, что я вынуждена называть вас Гаретом, пока мы остаемся в этой гостинице. Боюсь, вам это может совсем не понравится, но…
– Напротив, – улыбаясь, сказал он. – Вы тоже моя родственница?
– Ну да! – призналась она. – Мы… мы подумали, будет лучше всего, если я буду вашей сестрой. Видите ли, я не чувствовала, что могу быть вашей женой!
– Это я тоже помню, – сказал он. Она чуть покраснела, взглянула в сторону и сказала с некоторым смущением:
– Дело в том, что когда Аманда послала Хильдебранда за мной, она сказала Чиклейдам, будто я – ее тетя, что, должна сказать, было самым разумным. Но из этого они вывели, что я должна быть вашей женой, и сказали это врачу. Это почти разоблачило нас, потому что ведь вы знаете, какая я глупая! Я проговорилась, что вовсе я не жена, и доктор так на меня уставился! Однако Аманда тут же сказала, что я не жена, а сестра, что совершенно его удовлетворило. Я надеюсь, вы не сердитесь! Теперь я должна пойти и позвать Чиклейда. Она ушла, а когда вернулась через несколько минут, ее сопровождал Чиклейд, который внес в комнату маленький – поднос и установил на стол около кровати. Потом он сказал, что рад видеть сэра Гарета окрепшим.
Сэр Гарет принудил себя играть роль, которую от него ожидали.
– Спасибо, я слаб, как котенок, но вы увидите, как скоро я снова буду на ногах. Боюсь, что был потрясающей обузой для вас. Моя сестра рассказывала мне, как вы помогали ухаживать за мной. – Он протянул руку. – Спасибо: я вам очень признателен. Вам, должно быть, до смерти надоел беспокойный гость, но, право, я не виноват! Виноват мой племянник, юный дуралей!
– Да, сэр, это так! – сказал Чиклейд, осторожно беря его руку в свою. – Честно говоря, ему нужно устроить хорошую нахлобучку, но я не сомневаюсь, что это мисс его подговорила, и вынужден сказать, он напуган на всю жизнь. И я не сержусь за беспокойство. Если есть что-либо, что я должен сделать, пусть ваша светлость только прикажет.
– Тогда я попрошу вас меня побрить! – сказал сэр Гарет, с унынием проводя рукой по подбородку.
– Возможно, завтра, – произнесла Эстер, поджидая, чтобы подложить ему под голову еще одну подушку. – Пожалуйста, поднимите его теперь, будьте добры! Не старайся помочь себе, Гарет: Чиклейд очень сильный, ты увидишь.
– Какой у вас борцовый вес? – спросил сэр Гарет, пока хозяин нежно опускал ею на подушки. Медленная улыбка расплылась по широкому лицу.
– О, никогда не было меньше тринадцати стоунов восьми фунтов, сэр, и конечно, сейчас… ну! Осмелюсь сказать, ваша светлость легка, как перышко.
– Вы сможете насладиться множеством приятных бесед о борьбе с сэром Гаретом, когда он немного окрепнет, – нежно произнесла леди Эстер. Хозяин, которому таким образом напомнили о слабости сэра Гарета, бросил на нее извиняющийся взгляд и удалился. Она села у кровати и протянула своему пациенту ложку бульона.
– Я надеюсь, он хороший, – сказала она, улыбаясь. – Как только ваш жар начал спадать, Чиклейд убил одного из своих петухов, чтобы мы смогли приготовить вам питательный бульон. Хильдебранд был в ужасе, потому что Аманда смотрела, как ему сворачивают шею, но, полагаю, она была совершенно права, когда это делала. Похоже, она считает, что если поедет в Пиренеи, ей, может быть, придется убивать кур, хоте я бы скорее подумала, что это для нее сделает денщик. Хильдебранд – страшная неженка, и естественно, был очень шокирован желанием Аманды узнать, как сворачивают курице шею. Как вы думаете, сможете ли вы съесть кусочек тоста, если я обмакну его в бульон?
– Спасибо, я охотнее съем его сухой. Не люблю намокший хлеб! Эстер, мне бы хотелось, чтобы вы обьяснили мне, как здесь оказались, Аманда не имела права просить вас об этом. И как вы одолели свое семейство, что они согласились на такое, я постичь не могу.
– О, я не одолевала! Они думают, будто я уехала к сестре Сьюзан, потому что у ее детей корь. Не смотрите с такой тревогой. Я никогда еще не получала такого наслаждения, уверяю вас. Вы представить себе не можете, какое это утешение – избавиться от всех моих родственников! Я не похожа на самое себя, и это такая радость!
– Но, дорогая, это было просто сумасшествие! – попенял он, полусмеясь.
– Да, неправда ли? – вежливо согласилась она. – Именно это доставляет такое удовольствие, ведь я никогда раньше неделала ничего сумасшедшего. Еще немного бульона! Как будут рады Аманда и Хильдебранд, если узнают, что вы выпили весь! Интересно, смогут ли они купить игральные карты в Большом Стафтоне? Такая непоследовательность заставила его улыбнуться.
– Они вам нужны?
– О нет! Только все это очень скучно детям, и я подумала, если только у них будут карты, они смогут вечером играть вместо того, чтобы ссориться. Хильдебранд очень склонен считать, будто это будет нехорошо – купить карты, но я заверила его, что вы нисколько не станете возражать.
– Я? – спросил он. – Что заставило мальчишку считать меня таким строгим?
– О, он не считает! Дело вот в чем: хотя он и признает, что мы можем покупать то, что необходимо вам, и это совершенно правилыю, но говорит, будто все другое – чрезвычайно неприлично, в сущности, совершенно нечестно. Мы были вынуждены украсть ваши деньги, видитс ли.
– Какой ужас! – пробормотал он. – Я остался без средств?
– Нет, конечно! И Хильдебранд ведет строгий счет каждому пенни, которое мы тратим. Какую огромную сумму денег вы возите при себе, Гарет! Когда мы нашли эту пачку ассигнаций в вашем кармане, я подумала, что нам нет нужды щепетильничать. Видите ли, мы были в тупике, потому что, оплатив почтовую карету и содержание коня, и покупая лекарства, необходимые вам, Хильдебранд быстро растратился. У Аманды было немного денег, но далеко недостаточно, чтобы оплатить наше пребывание здесь или врача, а у меня не было ничего, кроме мелочи в кошельке. Жаль, что я оказалась такой легкомысленной. Я должна была вскрыть сейф Видмора, конечно, но в тот момент была так возбуждена, что мне и в голову не пришло. Тон самообвинения, с которым она говорила, оказался чрезмерным для мрачности сэра Гарета. Он рассмеялся, отчего почувствовал подергивание в плече, достаточно сильное, чтобы заставить его поморщиться. Леди Эстер извинилась, но сказала, что полагает, смех никому не вредит, даже если ему и больно немного. Определенно оказалось, это не повредило сэру Гарету. Врач, навестивший его в этот вечер, позвал леди Эстер посмотреть, как замечательно на больном отразилось его лечение, и сказал, что все и оглянуться не успеют, как он будет совершенно здоров; и хотя было очевидно, в сущности, что потребуется порядочное время, прежде чем восстановятся его силы, он начал поправляться так быстро, что на следующее утро леди Эстер позволила Аманде навестить его. Она могла только надеяться, что та не окажет на него, в его теперешнем состоянии подавляющего влияния, скорее даже возбуждающее. Она не могла понять, насколько велик его интерес к этой непокорной красавице. Все неразборчивые изречения, сделанные им во время забытья, касались Аманды; она была слегка удивлена, что ни разу не разобрала в его неотчетливом бормотании имя Клариссы. По-видимому, это указывало, что его мысли, если не сердце, одержимы Амандой. Когда жар спал, единственным признаком какого-либо необычного интереса к ней было его немедленное беспокойство, где она. Но леди Эстер знала, он не из тех мужчин, кто выдает себя, и боялась, как бы он не пострадал. Как ни поразительно это могло быть (а для Эстер абсолютно непонятно), он не произвел на сердце Аманды ни малейшего впечатления. Он ей очень нравился, она говорила, будто он напоминает ей всех ее любимых романтичных книжных героев; и она оставалась непоколебимой в верности своему бригад-майору. Если сэр Гарет лелеет надежду завоевать ее, он обречен на разочарование;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Кроме того, – произнес он вслух, – она не носит чепец. Какой абсурд! Она быстро взглянула и поднялась, спуская Джозефа.
– Хильдебранд прибежал и сказал мне, будто вы проснулись и совершенно пришли в себя, но пока я добралась до вас, вы спали так крепко, что я почти засомневалась, – сказала она, беря его руку и щупая пульс. – О, это уже гораздо лучше! Вы не считаете? Его пальцы слабо обхватили ее руку.
– Но это фантастика! – произнес он. – Вы уверены, что я не сплю?
– Абсолютно! – ответила она, неожиданно ему улыбаясь. – Полагаю, вы можете удивиться, как я здесь очутилась, но это совсем неважно, и нет никакой необходимости сейчас вам себя этим мучить.
Он, нахмурясь, изучал оскорбляющий его взор чепец.
– Зачем вы носите эту штуку?
– Ну, я считаю, что достигла того возраста, когда, возможно, мне следует это делать.
– Чепуха! Я хочу, чтобы вы его сняли.
– Вам очень не понравится, если я не сниму? – спросила она извиняющимся тоном. – В чепце, знаете ли, есть что-то очень респектабельное.
Это заставило его улыбнуться.
– Вы должны выглядеть респектабельно?
– Да, конечно, должна. Теперь, милый друг, я собираюсь позвать Чиклейда, чтобы он мог принести вам бульон, который миссис Чиклейд держит для вас горячим к тому мгновению, когда вы проснетесь.
– Кто такой Чиклейд?
– Как глупо с моей стороны! Это хозяин, великолепный человек, совсем не похожий на свою жену, которая действительно самое надоедливое существо. Я позволю ему войти в комнату, ведь он был чрезвычайно любезным, и кроме того, я хочу, чтоб он вас приподнял, пока я подложу вам под спину еще одну подушку. Я предупрежу его, что он не должен поощрять ваши разговоры, но на случай, если вам придется что-либо объяснять, не забудьте: Хильдебранд – ваш племянник.
– Или я сплю, или вы внезапно, должно быть, сошли с ума, – сказал сэр Гарет. – Хильдебранд – имя человека, который выстрелил в меня, помню!
– Да, такая неосторожность! Я полагаю, вы решите, что должны устроить ему нагоняй, и возможно, это следовало сделать мне, когда он мне все рассказал. Но он был так расстроен и так искренне раскаивался, что я могла видеть – в этом нет необходимости. Я не хочу указывать вам, но если вы сочтете нужным. отдать его под суд, чего он вполне ожидает, бедный мальчик, мне бы этого не хотелось! Он помогал мне ухаживать за вами и выполнял все поручения с такой готовностью, что будет просто ужасной неблагодарностью отправить его в тюрьму. Кроме того, покажется очень странным, если вы так поступите, когда все считают его вашим племянником.
– Именно поэтому он стал моим племянником? – забавляясь, спросил он.
– Да, и вряд ли есть необходимость сообщать вам, что это была идея Аманды. Она сказала, будто Хильдебранд напал на вас в шутку и вовсе не собирался стрелять, что, действительно, абсолютная правда. Признаюсь, Аманда очень нехорошая, но невозможно не восхищаться ею! Она никогда не теряется!
– Где Аманда? – ирервал он.
– Она отправилась пешком с Хильдебрандом в Болышой Стафтон купить кое-что для меня.
– Вы хотите мне сказать, что она не сбежала? – недоверчиво спросил он.
– О нет!
– Какими силами вы смогли ее удержать здесь?
– О, я не удерживала! Я уверена, что не смогла бы. Она и не думает убегать теперь! Кроме того, она очень удовлетворена пребыванием здесь, ведь это крошечная деревушка, где вряд ли ее дедушка смог бы ее когда-нибудь найти. Вы увидите ее, когда немного окрепнете. О, я забыла упомяпуть, что она ваша племянница. Она и Хильдебранд – кузены.
– Похоже, я приобрел тревожное число новых родственников, – заметил он.
– Да, – согласилась она. Она колебалась, слегка покраснев. – Это напоминает мне, я должна предупредить вас, что я вынуждена называть вас Гаретом, пока мы остаемся в этой гостинице. Боюсь, вам это может совсем не понравится, но…
– Напротив, – улыбаясь, сказал он. – Вы тоже моя родственница?
– Ну да! – призналась она. – Мы… мы подумали, будет лучше всего, если я буду вашей сестрой. Видите ли, я не чувствовала, что могу быть вашей женой!
– Это я тоже помню, – сказал он. Она чуть покраснела, взглянула в сторону и сказала с некоторым смущением:
– Дело в том, что когда Аманда послала Хильдебранда за мной, она сказала Чиклейдам, будто я – ее тетя, что, должна сказать, было самым разумным. Но из этого они вывели, что я должна быть вашей женой, и сказали это врачу. Это почти разоблачило нас, потому что ведь вы знаете, какая я глупая! Я проговорилась, что вовсе я не жена, и доктор так на меня уставился! Однако Аманда тут же сказала, что я не жена, а сестра, что совершенно его удовлетворило. Я надеюсь, вы не сердитесь! Теперь я должна пойти и позвать Чиклейда. Она ушла, а когда вернулась через несколько минут, ее сопровождал Чиклейд, который внес в комнату маленький – поднос и установил на стол около кровати. Потом он сказал, что рад видеть сэра Гарета окрепшим.
Сэр Гарет принудил себя играть роль, которую от него ожидали.
– Спасибо, я слаб, как котенок, но вы увидите, как скоро я снова буду на ногах. Боюсь, что был потрясающей обузой для вас. Моя сестра рассказывала мне, как вы помогали ухаживать за мной. – Он протянул руку. – Спасибо: я вам очень признателен. Вам, должно быть, до смерти надоел беспокойный гость, но, право, я не виноват! Виноват мой племянник, юный дуралей!
– Да, сэр, это так! – сказал Чиклейд, осторожно беря его руку в свою. – Честно говоря, ему нужно устроить хорошую нахлобучку, но я не сомневаюсь, что это мисс его подговорила, и вынужден сказать, он напуган на всю жизнь. И я не сержусь за беспокойство. Если есть что-либо, что я должен сделать, пусть ваша светлость только прикажет.
– Тогда я попрошу вас меня побрить! – сказал сэр Гарет, с унынием проводя рукой по подбородку.
– Возможно, завтра, – произнесла Эстер, поджидая, чтобы подложить ему под голову еще одну подушку. – Пожалуйста, поднимите его теперь, будьте добры! Не старайся помочь себе, Гарет: Чиклейд очень сильный, ты увидишь.
– Какой у вас борцовый вес? – спросил сэр Гарет, пока хозяин нежно опускал ею на подушки. Медленная улыбка расплылась по широкому лицу.
– О, никогда не было меньше тринадцати стоунов восьми фунтов, сэр, и конечно, сейчас… ну! Осмелюсь сказать, ваша светлость легка, как перышко.
– Вы сможете насладиться множеством приятных бесед о борьбе с сэром Гаретом, когда он немного окрепнет, – нежно произнесла леди Эстер. Хозяин, которому таким образом напомнили о слабости сэра Гарета, бросил на нее извиняющийся взгляд и удалился. Она села у кровати и протянула своему пациенту ложку бульона.
– Я надеюсь, он хороший, – сказала она, улыбаясь. – Как только ваш жар начал спадать, Чиклейд убил одного из своих петухов, чтобы мы смогли приготовить вам питательный бульон. Хильдебранд был в ужасе, потому что Аманда смотрела, как ему сворачивают шею, но, полагаю, она была совершенно права, когда это делала. Похоже, она считает, что если поедет в Пиренеи, ей, может быть, придется убивать кур, хоте я бы скорее подумала, что это для нее сделает денщик. Хильдебранд – страшная неженка, и естественно, был очень шокирован желанием Аманды узнать, как сворачивают курице шею. Как вы думаете, сможете ли вы съесть кусочек тоста, если я обмакну его в бульон?
– Спасибо, я охотнее съем его сухой. Не люблю намокший хлеб! Эстер, мне бы хотелось, чтобы вы обьяснили мне, как здесь оказались, Аманда не имела права просить вас об этом. И как вы одолели свое семейство, что они согласились на такое, я постичь не могу.
– О, я не одолевала! Они думают, будто я уехала к сестре Сьюзан, потому что у ее детей корь. Не смотрите с такой тревогой. Я никогда еще не получала такого наслаждения, уверяю вас. Вы представить себе не можете, какое это утешение – избавиться от всех моих родственников! Я не похожа на самое себя, и это такая радость!
– Но, дорогая, это было просто сумасшествие! – попенял он, полусмеясь.
– Да, неправда ли? – вежливо согласилась она. – Именно это доставляет такое удовольствие, ведь я никогда раньше неделала ничего сумасшедшего. Еще немного бульона! Как будут рады Аманда и Хильдебранд, если узнают, что вы выпили весь! Интересно, смогут ли они купить игральные карты в Большом Стафтоне? Такая непоследовательность заставила его улыбнуться.
– Они вам нужны?
– О нет! Только все это очень скучно детям, и я подумала, если только у них будут карты, они смогут вечером играть вместо того, чтобы ссориться. Хильдебранд очень склонен считать, будто это будет нехорошо – купить карты, но я заверила его, что вы нисколько не станете возражать.
– Я? – спросил он. – Что заставило мальчишку считать меня таким строгим?
– О, он не считает! Дело вот в чем: хотя он и признает, что мы можем покупать то, что необходимо вам, и это совершенно правилыю, но говорит, будто все другое – чрезвычайно неприлично, в сущности, совершенно нечестно. Мы были вынуждены украсть ваши деньги, видитс ли.
– Какой ужас! – пробормотал он. – Я остался без средств?
– Нет, конечно! И Хильдебранд ведет строгий счет каждому пенни, которое мы тратим. Какую огромную сумму денег вы возите при себе, Гарет! Когда мы нашли эту пачку ассигнаций в вашем кармане, я подумала, что нам нет нужды щепетильничать. Видите ли, мы были в тупике, потому что, оплатив почтовую карету и содержание коня, и покупая лекарства, необходимые вам, Хильдебранд быстро растратился. У Аманды было немного денег, но далеко недостаточно, чтобы оплатить наше пребывание здесь или врача, а у меня не было ничего, кроме мелочи в кошельке. Жаль, что я оказалась такой легкомысленной. Я должна была вскрыть сейф Видмора, конечно, но в тот момент была так возбуждена, что мне и в голову не пришло. Тон самообвинения, с которым она говорила, оказался чрезмерным для мрачности сэра Гарета. Он рассмеялся, отчего почувствовал подергивание в плече, достаточно сильное, чтобы заставить его поморщиться. Леди Эстер извинилась, но сказала, что полагает, смех никому не вредит, даже если ему и больно немного. Определенно оказалось, это не повредило сэру Гарету. Врач, навестивший его в этот вечер, позвал леди Эстер посмотреть, как замечательно на больном отразилось его лечение, и сказал, что все и оглянуться не успеют, как он будет совершенно здоров; и хотя было очевидно, в сущности, что потребуется порядочное время, прежде чем восстановятся его силы, он начал поправляться так быстро, что на следующее утро леди Эстер позволила Аманде навестить его. Она могла только надеяться, что та не окажет на него, в его теперешнем состоянии подавляющего влияния, скорее даже возбуждающее. Она не могла понять, насколько велик его интерес к этой непокорной красавице. Все неразборчивые изречения, сделанные им во время забытья, касались Аманды; она была слегка удивлена, что ни разу не разобрала в его неотчетливом бормотании имя Клариссы. По-видимому, это указывало, что его мысли, если не сердце, одержимы Амандой. Когда жар спал, единственным признаком какого-либо необычного интереса к ней было его немедленное беспокойство, где она. Но леди Эстер знала, он не из тех мужчин, кто выдает себя, и боялась, как бы он не пострадал. Как ни поразительно это могло быть (а для Эстер абсолютно непонятно), он не произвел на сердце Аманды ни малейшего впечатления. Он ей очень нравился, она говорила, будто он напоминает ей всех ее любимых романтичных книжных героев; и она оставалась непоколебимой в верности своему бригад-майору. Если сэр Гарет лелеет надежду завоевать ее, он обречен на разочарование;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44