– Если у него хватило наглости говорить с тобой об этом предложении, которое получил твой отец, я надеюсь, ты его хорошенько осадила, Хетти! Какая самонадеянность! Но послушай, я уверена, что это с папиного подстрекательства. Заверяю тебя, я ему сказала без обиняков, что в данном случае бесполезно пускать ищеек по следу, – Спасибо, ты так добра. Но мистер Уайтлиф не пытался меня убедить. Правда, он сказал, будто ответил папе, что не станет, и это я считаю очень мужественным с его стороны.
– А, вот из-за чего лорд Бранкастер угрюм, как медведь. Вот что я тебе скажу, Хетти: ты хорошо сделаешь, если примешь предложение Ладлоу прежде, чем Видмор вобьет твоему отцу в голову, что ты собираешься выйти замуж за нищего пастора.
– Но я не собираюсь, – ответила Эстер.
– Господи, я знаю это! Но у меня есть глаза, и я вижу, что Уайтлиф становится особенно настойчивым в своем внимании. Дьявольщина в том, что Видмор тоже заметил это, и ты же знаешь, милочка, какой он упрямый… Твой отец такой же. Я не сомневаюсь, он сказал что-то, что тебя задело.
– О нет, – спокойно ответила Эстер.
– Во всяком случае, он сказал тебе, что Ладлоу все еще горюет по этой девушке, с которой он был помолвлен черт знает сколько лет тому назад, – бестактно сказала леди Видмор. – Послушайся моего совета, не стоит обращать на него внимания Никогда не видела человека, менее грустного, чем Ладлоу.
– Да, действительно. Или менее влюбленного, – заметила Эстер.
– Ну и что? Вот что я тебе скажу, Хетти: не та уж часто люди в нашем положении женятся по любви. Посмотри на меня! Не полагаешь ли ты, что я когда-нибудь была влюблена в бедного Видмора! Никогда, не больше, чем ты, а когда мне было сделано предложение, я согласилась, потому что нет ничего хуже для женщины, чем остаться неустроенной.
– К этому привыкаешь, – сказала Эстер. – Ты можешь поверить, Алмерия, что сэр Гарет и я можем… можем подойти друг другу?
– Господи, конечно! Почему бы нет? Если бы такой шанс выпал мне, я бы из шкуры выскочила, чтобы его ухватить! – откровенно ответила леди Видмор. – Я знаю, ты его не любишь, но какое это имеет значение? Обдумай это хорошенько, Хетти! Вряд ли ты получишь другое предложение, во всяком случае, такое привлекательное, хотя осмелюсь заявить, Уайтлиф подымет этот вопрос, как только получит повышение. Возьмешь Ладлоу, и ты получишь хорошее состояние, первоклассное положение и приятного мужа в придачу. Откажешь ему, и кончишь свои дни старой девой, не говоря уж о том, что будешь должна вечно выслушивать упреки отца и Видмора, если я только что-либо понимаю в этом деле. Эстер чуть заметно улыбнулась.
– К этому привыкаешь. Я иногда думаю, что когда папа умрет, я могла бы жить в маленьком домике сама по себе.
– Ну этого у тебя не получится, – колко заметила леди Видмор, – в тебя вцепится твоя сестрица Сьюзан, могу поручиться! Ее очень устроит иметь тебя при себе обслуживать ее тупых отпрысков. И Видмор сочтет, что все устроилось как нельзя лучше, так что от него ты поддержки не получишь, так же как и от Гертруды или Констанции. И не воображай, что ты сумеешь устоять перед ними, потому что у тебя нет и на полпенни храбрости. Если ты хочешь иметь свой дом, бери Ладлоу и благословляй свою удачу, потому что других возможностей у тебя не будет! С этими ободряющими словами леди Видмор удалилась в свою спальню, остановившись по дороге, чтобы известить своего мужа, что если он и его отец смогут придержать языки, она полагает, что дело сделано. Леди Эстер, когда горничная была отпущена, с печи потушены и занавеси у кровати опущены, уткнулась лицом в подушку и тихо плакала, пока не уснула.
III
Через три дня сэр Гарет в счастливом неведении о состоянии несчастной нерешительности, в которое его предложение привело его избранницу, выехал из Лондона и не спеша продвигался по направлению к Кембриджширу. Он сам управлял двухколесным экипажем, запряженным парой отлично подобранных серых лошадей, и прервал путешествие в доме своих друзей в нескольких милях от Балдока, где он остановился на двое суток, чтобы дать отдых лошадям. Он взял с собой своего старшего конюха, а не камердинера: обстоятельство, которое вызвало скорее негодование, чем удивление этого исключительно искусного джентльмена. Сэр Гарет, принадлежавший к кругу коринфян, всегда очень хорошо одевался, но был способен достигнуть желаемого эффекта без помощи гения, отвечающего за его гардероб и мысль, что чужие руки утюжат его костюмы и наводят недостаточно хороший блеск на его гессенские сапоги, не причиняла ему ни малейшего страдания. В Бранкастер Парке его ждали не ранее вечера, но поскольку стоял июль и погода была знойной, он начал остаток путешествия пораньше, ехал, не подгоняя лошадей, и остановился, чтобы их покормить, примерно через двадцать миль в деревушке Какстон. Местечко могло похвастаться лишь одним постоялым двором, и то весьма скромным; и когда сэр Гарет не спеша вошел в кофейню, он обнаружил хозяина, поглощенного, как казалось, горячим спором с юной леди, одетой в платье из муслина с веточками, в соломенной шляпке, кокетливо повязанной поверх массы блестящих черных локонов. Хозяин, обнаружив на своем пороге очевидного представителя благородного звания, без церемоний оставил даму и с поклоном шагнул вперед, справляясь, чем он может иметь честь служить вновь прибывшему.
– У вас хватит времени обслужить меня, когда вы закончите с этой леди, – ответил сэр Гарет, который не преминул заметить оскорбленное выражение в глазах дамы.
– О, не беспокойтесь, сэр! Я вполне свободен – очень счастлив немедленно служить вашей чести, – заверил его хозяин. – Я просто говорил этой юной особе, что, я думаю, она может найти комнату в «Розе и короне». Эти слова были добавлены пониженным тоном, но они достигли ушей дамы и принудили ее заявить тоном сильнейшего неодобрения:
– Я не юная особа, и если я хочу остановиться в вашей скверной гостинице, я остановлюсь здесь, и нет ни малейшего смысла говорить мне, что здесь нет свободных комнат, потому что я вам не поверю.
– Я уже говорил вам, мисс, что это постоялый двор, и мы не обслуживаем юных ос… женщин, которые пришли пешком не более чем с парой ручных саквояжей, – сердито сказала хозяин. – Я не знаю ваших намерений и знать не хочу, но у меня нет для вас комнаты, и это мои последние слова! Сэр Гарет, тактично удалившийся к проему окна, наблюдал за гневным личиком под соломенной шляпкой. Это было обворожительно милое лицо с большими темными глазами, красивым своенравным ртом и чрезвычайно решительным подбородком. К тому же это было очень юное лицо, в данный момент пылающее от обиды. Хозяин считал его владелицу женщиной, не имеющей особого значения, но ни голос девушки, ни ее определенно властные манеры не предполагали низкого происхождения. В голове у сэра Гарета мелькнуло подозрение, что она сбежала из какой-то семинарии для молодых леди: он прикинул, что она примерно того же возраста, что и его племянница, и чем-то неуловимым она напоминала ему Клариссу. Не то чтобы она была действительно похожа на Клариссу, потому что Кларисса была божественно белокурой. Возможно, подумал он с легкой болью, сходство лежит в ее своенравном выражении и упрямом подбородке. Во всяком случае, она была слишком юной и слишком хорошенькой, чтобы ездить без сопровождения; и не могло найтись более неподходящего места для отдыха, чем простая гостиница, куда направлял ее хозяин. Если она заблудшая школьница, очевидно, порядочному человеку следует вернуть ее семье. Сэр Гарет отошел от окна, произнеся со своей привлекательной улыбкой:
– Простите меня, но возможно, я могу чем-то помочь? Она неуверенно посмотрела на него, не застенчиво, но оценивающим откровенным взглядом. прежде чем она успела ответить, хозяин заявил, что джентльмену нет необходимости затруднять себя. Он собирался расширить это замечание, но был прерван. Сэр Гарет сказал вполне вежливо, но не допускающим возражения тоном:
– Мне кажется, что есть необходимость, и большая. Не может быть и речи о том, чтобы эта леди провела ночь в «Розе и короне». – Он снова улыбнулся даме. – Предположим, что вы скажете мне, куда вы направляетесь. Знаете, я не думаю, что ваша мама пожелала бы, чтобы вы останавливались в гостиницах без горничной.
– Но у меня нет мамы, – ответила леди с видом человека, выигравшего спор.
– Прошу прощения. Тогда ваш отец?
– И отца у меня тоже нет!
– Да, я вижу, вы думаете, что загнали меня в угол, сказал он. – И конечно, если оба ваши родителя умерли, мы никогда не узнаем, что бы они чувствовали по этому поводу. Может быть, мы обсудим вопрос, слегка освежившись? Чего бы вам хотелось? Глаза ее заблестели; она вежливо сказала:
– Я была бы вам очень признательна, если бы вы заказали мне стакан лимонада, потому что я ужасно хочу пить, а этот отвратительный человек не хочет мне его принести! Хозяин вспыльчиво заявил:
– Ваша милость! Мисс заходит сюда, как вы ее видите, желая, чтобы я сказал, когда будет ближайший дилижанс в Хантингдон, а когда я отвечаю, что его не будет до завтра, она сперва спрашивает, не нужна ли мне горничная, а когда я говорю, что ничего подобного мне не нужно, вдруг заявляет, что снимает комнату на ночь! Вот и скажите, ваша милость…
– Это неважно! – прервал его сэр Гарет, и только легкое дрожание голоса выдавало угрожавший переполнить его смех. – Просто будьте так добры подать леди стакан лимонада, а для меня кружку вашего домашнего, а потом посмотрим, что можно сделать, чтобы распутать этот клубок! Хозяин начал что-то говорить о респектабельности его дома, передумал и удалился. Сэр Гарет отодвинул от стола стул и уселся, говоря убедительно:
– Теперь, когда мы от него избавились, вы не ощущаете, что можете сказать мне, кто вы такая и как случилось, что вы путешествуете по сельской местности таким весьма странным образом? Мое имя, должен вам сказать, Ладлоу – сэр Гарет Ладлоу, полностью к вашим услугам!
– Очень приятно! – вежливо ответила леди.
– Итак? – сказал сэр Гарет, вопрошая ее мерцающими глазами. – Должен ли я как хозяин говорить нам «мисс»? Я ведь не могу называть вас «мадам». Вы слишком сильно напоминаете мне мою старшую племянницу, когда у нее неприятности. Она глядела на него весьма настороженно, но это замечание, казалось, слегка приободрило ее, для чего оно и было предназначено. Она сказала:
– Меня зовут Аманда, сэр. Аманда С-Смит!
– Аманда Смит, сожалею, но вынужден сообщить вам, что вы исключительно неправдивая девушка, – спокойно сказал сэр Гарет.
– Это очень хорошее имя! – заявила она, защищаясь.
– Аманда – очаровательное имя, и Смит тоже, по-своему, но это не ваша фамилия. Итак, говорите! Она покачала головой – зрелище очаровательного упрямства.:
– Я не могу вам сказать. Если я скажу, вы можете узнать, кто я, а у меня есть особые причины, чтобы этого не хотеть.
– Вы сбежали из школы? – поинтересовался он. Она оскорбленно застыла.
– Конечно, нет! Я не школьница. В сущности, мне почти семнадцать, и я скоро стану замужней дамой! Он вынес это, не моргнув и глазом, и попросил прощения с подобающей серьезностью. К счастью, в этот момент вернулся хозяин с лимонадом и пивом и недовольным тоном предложил свежеиспеченные фруктовые пирожные, если мисс захочется. Судя по заблестевшим надеждой глазам Аманды, мисс очень хотелось, и сэр Гарет приказал принести блюдо пирожных, добавив:
– И фрукты тоже, будьте любезны! Весьма смягченная такой щедростью, Аманда тепло сказала:
– Спасибо! Сказать по правде, я чрезмерно голодна. Вы действительно дядя?
– Действительно.
– Ну никогда бы не подумала. Мои страшно напыщенные! К тому времени, как она расправилась с шестью пирожными и большей частью вазы с вишнями, вежливые отношения со спутником были полностью установлены, и она с благодарностью приняла предложение отвезти ее в Хантингдон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44