Не возражаете, если я зайду?
– Ладно, если это ненадолго. Я ведь уже собралась уходить, у меня есть кое-какие дела. – Я отступила назад, наблюдая, как он заходит в дом. Вообще-то, я не люблю, когда кто-то шляется по моей квартире, и если бы у меня самой не имелось к нему несколько вопросов, то я, пожалуй, оставила бы его на пороге. Одет он был точно так же, как и во время нашей прошлой встречи, что, впрочем, можно было сказать и обо мне. Мы оба красовались в потертых джинсах и голубых хлопчатобумажных куртках. Я закрыла за ним дверь и прошла на кухню, чтобы держать его подальше от своего рабочего стола.
Как и все люди, которые впервые попадают в мое жилище, он с интересом разглядывал мой бедлам.
– А у вас довольно уютно, – заметил Дж.Д.
Я указала ему на стул, тайком бросив взгляд на часы.
– Садитесь.
– Спасибо. Я вас долго не задержу.
– Мне бы следовало предложить вам что-нибудь, но у меня имеются только макароны, да и те надо варить.
– Не беспокойтесь, все в порядке.
Я уселась на стул, подвинув другой для него, на тот случай, если он все же передумает и сядет. Дж.Д. казался смущенным, он стоял, засунув руки в задние карманы джинсов, его взгляд рассеянно изучал меня и окружающую обстановку. Может, в моей квартире был не такой яркий свет, как в его собственной кухне, а может, его просто смущала сама ситуация.
Мне надоело ждать, пока он заговорит.
– Чем могу быть полезна?
– Да, понимаете, Леда рассказала мне, что вы заезжали к нам. Я вернулся домой около семи и нашел ее очень расстроенной.
– Вот как? – спокойным тоном спросила я. – Интересно, почему?
– Да все из-за этой пленки. Она хотела бы получить ее обратно, если вы не возражаете.
– Отнюдь не возражаю. – Я подошла к столу, достала кассету из конверта, в который положил ее Гектор, и отдала пленку Дж.Д.
Он сунул кассету в карман куртки, даже не взглянув на нее.
– Вы успели ее прослушать? – поинтересовался он слишком небрежным тоном.
– Мельком. А вы?
– Ну, я все знаю о ней. То есть, о ее существовании.
Я равнодушно кивнула, но в голове у меня начала крутиться мысль: «В чем же тут дело? Весьма интересно».
– Так что же так расстроило Леду?
– Наверное, она не хочет, чтобы эта пленка попала в полицию.
– Но ведь я пообещала ей, что не сделаю этого.
– Но она очень недоверчивая. Понимаете, она всегда чего-то опасается.
– Это я уже заметила. Мне просто интересно, почему она вдруг так встревожилась, почему так срочно прислала вас ко мне.
– Она не встревожилась. Просто не хочет, чтобы у вас закралось подозрение относительно меня. – Дж.Д. перенес тяжесть тела с одной ноги на другую, смущенно улыбнулся, стараясь изобразить на лице самую лучезарную мину, означающую «какая чепуха». – Не хочет, чтобы вы занялись мной вплотную.
– Я всеми занимаюсь вплотную. И тут нет ничего личного. Кстати, поскольку уж вы здесь, хочу задать вам вопрос.
– Пожалуйста. Мне скрывать нечего.
– Кое-кто упоминал, что вы заходили в коттедж Лорны до появления полиции.
Он нахмурился.
– Вам так сказали? Интересно, кто?
– Не думаю, что это большой секрет. Серена Бонни.
Дж.Д. кивнул.
– Да, это правда. Понимаете, я знал, что Леда установила там аппаратуру. Знал о пленке и не хотел, чтобы полиция нашла ее. Поэтому открыл дверь, наклонился и оторвал микрофон. Я не пробыл там и минуты, поэтому и не посчитал нужным упоминать об этом.
– А Лорна знала, что ее разговоры записываются?
– Я ничего не сказал ей об этом. По правде говоря, мне было стыдно за поведение Леды. Понимаете, она относилась к Лорне с некоторым высокомерием. Леда еще молода и неразумна, и у меня начали возникать с ней неприятности из-за Лорны. Если бы я сказал Лорне, что Леда шпионит за нами, Лорна либо рассмеялась бы, либо разозлилась, а это могло только ухудшить их отношения.
– А у них были плохие отношения?
– Нет, я не назвал бы их плохими, но и хорошими они не были.
– Леда ревновала, – предположила я.
– Наверное, немного ревновала.
– Так что вы хотите мне доказать? Что на самом деле у вас с Ледой все было хорошо, и ни один из вас не имел причины для устранения Лорны, так?
– Да, это правда. Но я понимаю, вы думаете, что я имею какое-то отношение к смерти Лорны...
– А почему я должна так думать? Вы же сказали мне, что вас не было в городе.
– Совершенно верно. И Леды тоже не было. Я собрался на рыбалку с шурином, а Леда в последнюю минуту решила поехать в Санта-Марию, куда я должен был заехать за ним. Она сказала, что лучше пообщается там с сестрой, чем будет сидеть здесь в одиночестве.
– Зачем вы мне все это повторяете? Никак не могу понять.
– Потому что вы ведете себя так, словно не верите нам.
– Это чушь, Дж.Д. Как я могу не верить вам, когда у вас обоих такое превосходное алиби?
– Черт побери, да вовсе это не алиби. Какое же это алиби, если вы можете знать, где мы находились, только с наших слов?
– На какой машине вы поехали на озеро Насименто?
Он замялся.
– У моего шурина есть грузовик. Вот мы им и воспользовались.
– Санта-Мария в часе езды отсюда. Так, может, Леда воспользовалась вашей машиной и вернулась сюда?
– Этого я не знаю, но вы можете спросить у ее сестры. Она вам все скажет.
– Хорошо.
– Нет, из этого ничего не выйдет.
– Ох, да ладно вам. Если вы лжете, покрывая Леду, то почему бы и ее сестре не солгать?
– Надо найти еще кого-нибудь, кто видел ее в субботу. Мне помнится, Леда говорила, что утром они ходили на презентацию косметики. Ну знаете, это когда приезжают женщины – оптовые торговцы косметикой и делают всем макияж, чтобы они покупали продукцию «Мэри Джейн», или как ее там. Но вы, по-моему, не падки на это.
– "Мэри Кей". Но вы правы, я этим мало интересуюсь. Я сказала Леде, что все проверю, но пока для этого у меня не было времени. Так что это моя вина, а не ваша.
– Теперь понимаете? Не знаю почему, но вы даже извиняетесь как-то неискренне. Почему вы хитрите со мной?
– Потому что я спешу и не понимаю, куда вы клоните.
– Я никуда не клоню. Я просто приехал забрать пленку. И подумал, что раз уж я здесь, то мог бы... понимаете, обсудить с вами ситуацию. Но как бы там ни было, вы первая задали мне вопрос. Я не навязывался. А теперь получается, что я только сделал себе хуже.
– Хорошо. Я принимаю ваши объяснения. Давайте на этом и закончим. В противном случае нам придется проторчать здесь всю ночь, объясняясь друг с другом.
– Ладно. Если только вы не сумасшедшая.
– Ничуть.
– И вы верите мне?
– А вот этого я не говорила. Сказала только, что принимаю ваши объяснения.
– Ох, ладно, ладно. Думаю, все будет хорошо.
Я почувствовала, что начинаю смотреть на него волком.
* * *
Было уже двадцать минут двенадцатого, когда я пробиралась сквозь толпу, заполнившую «Нептун Палас». Сегодня иллюзия океанских глубин была почти реальностью. Отблески водянисто-голубых ламп плясали по полу танцевальной площадки, как по дну бассейна. Я подняла взгляд на потолок, куда была спроецирована картина шторма на море. Молния рассекала темное небо, а невидимый ветер мчался над поверхностью морской пучины. Я уже слышала скрип корабельных снастей, стук дождя по мачте и душераздирающие крики тонущих людей. Танцующие раскачивались взад и вперед, их руки волнами мелькали в воздухе, сизом от табачного дыма.
Я нашла свободное местечко у стойки бара, взяла пиво и принялась разглядывать толпу. У юношей были подведены глаза, а губы накрашены черной помадой, девушки щеголяли прическами в стиле панков и искусно выполненными татуировками. Неприятное зрелище. Музыка резко оборвалась, и танцевальная площадка начала освобождаться. Я заметила в толпе знакомую белокурую головку, могла поклясться, что это была Берлин. Но затем она исчезла из поля зрения. Я слезла со стула и пошла вправо, ища ее взглядом. Ее нигде не было видно, но я была абсолютно уверена, что не ошиблась.
Я остановилась возле массивного аквариума с морской водой, где плоский угорь со страшными зубами пожирал несчастную рыбку. И тут я увидела Берлин. Она сидела за столиком рядом с мускулистым парнем в майке, в камуфлированных брюках и тяжелых армейских ботинках. Голова у парня была выбрита наголо, но плечи и предплечья покрывали густые волосы. А те части торса, где волосы не росли, были сплошь покрыты татуировками, изображавшими драконов и змей. Я обратила внимание на рубцы на его черепе и складки на мясистой шее. Мне всегда казалось, что именно мясистые затылки предпочитают есть людоеды.
Берлин сидела ко мне боком. Она скинула свою кожаную куртку, которая была небрежно брошена на спинку стула, а сверху висела на ремне сумочка девушки. В ушах у нее были те самые серьга, в виде колец, украшенные бриллиантами. Сегодня она была в зеленом атласном платье, облегающем и коротком, как и черное, в котором Берлин была в прошлый раз. Разговаривая, она частенько касалась пальцами то одной, то другой серьги, словно убеждаясь, что они на месте. Мне показалось, что она чувствует себя неловко, наверное, не привыкла носить такие изысканные украшения. Свет свечи, стоявшей в центре стола, искрился в многочисленных алмазных гранях.
Вновь грянула музыка, и моя парочка пошла танцевать. На Берлин были все те же туфли на высоком каблуке. Наверное, она надеялась, что они придают некоторое изящество лодыжкам, которые иначе выглядели бы бесформенными, как столбы, подпирающее крыльцо. А задница выпирала у нее, как набитый рюкзак, привязанный к талии. Соседний столик был пуст, и я проскользнула на стул, стоявший рядом со стулом Берлин.
Неожиданно справа появилась Тринни. Я бы предпочла не контактировать с ней, но поняла, что она меня уже заметила.
– Привет, Тринни. Как дела? А я и не знала, что вы ходите сюда.
– Сюда все ходят. Здесь клево. – Разговаривая со мной, Тринни оглядывалась по сторонам, щелкала пальцами и дергала подбородком в такт музыке. Наверное, здесь было принято так себя вести.
– Вы здесь одна?
– Не-а, я пришла с Берлин. Она здесь встречается со своим приятелем. Папе он ужасно не нравится.
– Вот как, значит, Берлин тоже здесь? А где же она?
– Танцует. А сидит вот за этим столиком.
Она махнула рукой в сторону танцевальной площадки, и я сделала вид, что внимательно разглядываю танцующих. Берлин лихо отплясывала со своим здоровенным дружком, я видела его бритую голову, торчавшую над головами других танцующих.
– Это тот самый парень, который не нравится вашему отцу? Не могу себе этого представить.
Тринни пожала плечами.
– Наверное, это из-за его прически. Наш папа довольно консервативен. Он считает, что парни не должны брить головы наголо.
– Да, но какая разница, если у него полно волос в других местах?
Тринни скорчила гримасу.
– Не люблю парней с волосатыми спинами.
– Красивые у Берлин серьги. Где она их купила? Я бы и сама не прочь приобрести такие.
– Это просто горный хрусталь.
– Горный хрусталь? Вот это да! А отсюда камушки кажутся настоящими бриллиантами, не находите?
– Да, правда. Можно подумать, что она действительно носит в ушах бриллианты.
– Наверное, она купила их в одном из магазинов, которые торгуют стразами. Ну, знаете, имитация рубинов, изумрудов и других камней. Я видела такие стразы, и не могла отличить их от настоящих.
– Да, может быть.
Я подняла взгляд. Возле стула Тринни остановился парень, который тоже щелкал пальцами и дергал подбородком. Тринни поднялась, и они начали приплясывать прямо возле столика. Я помахала рукой, давая понять, что они загораживают мне вид на танцевальную площадку.
Тогда они вдвоем, не прекращая пляски, двинулись в направлении танцевальной площадки. Я увидела Берлин и ее партнера. Не отрывая взгляда от их прыгающих голов, я наклонилась, как будто завязываю шнурок кроссовок, и сунула руку в сумочку Берлин. Нащупала бумажник, косметичку, расческу. Выпрямившись, я просто сняла ее сумочку со пинки стула, а вместо нее повесила свою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Ладно, если это ненадолго. Я ведь уже собралась уходить, у меня есть кое-какие дела. – Я отступила назад, наблюдая, как он заходит в дом. Вообще-то, я не люблю, когда кто-то шляется по моей квартире, и если бы у меня самой не имелось к нему несколько вопросов, то я, пожалуй, оставила бы его на пороге. Одет он был точно так же, как и во время нашей прошлой встречи, что, впрочем, можно было сказать и обо мне. Мы оба красовались в потертых джинсах и голубых хлопчатобумажных куртках. Я закрыла за ним дверь и прошла на кухню, чтобы держать его подальше от своего рабочего стола.
Как и все люди, которые впервые попадают в мое жилище, он с интересом разглядывал мой бедлам.
– А у вас довольно уютно, – заметил Дж.Д.
Я указала ему на стул, тайком бросив взгляд на часы.
– Садитесь.
– Спасибо. Я вас долго не задержу.
– Мне бы следовало предложить вам что-нибудь, но у меня имеются только макароны, да и те надо варить.
– Не беспокойтесь, все в порядке.
Я уселась на стул, подвинув другой для него, на тот случай, если он все же передумает и сядет. Дж.Д. казался смущенным, он стоял, засунув руки в задние карманы джинсов, его взгляд рассеянно изучал меня и окружающую обстановку. Может, в моей квартире был не такой яркий свет, как в его собственной кухне, а может, его просто смущала сама ситуация.
Мне надоело ждать, пока он заговорит.
– Чем могу быть полезна?
– Да, понимаете, Леда рассказала мне, что вы заезжали к нам. Я вернулся домой около семи и нашел ее очень расстроенной.
– Вот как? – спокойным тоном спросила я. – Интересно, почему?
– Да все из-за этой пленки. Она хотела бы получить ее обратно, если вы не возражаете.
– Отнюдь не возражаю. – Я подошла к столу, достала кассету из конверта, в который положил ее Гектор, и отдала пленку Дж.Д.
Он сунул кассету в карман куртки, даже не взглянув на нее.
– Вы успели ее прослушать? – поинтересовался он слишком небрежным тоном.
– Мельком. А вы?
– Ну, я все знаю о ней. То есть, о ее существовании.
Я равнодушно кивнула, но в голове у меня начала крутиться мысль: «В чем же тут дело? Весьма интересно».
– Так что же так расстроило Леду?
– Наверное, она не хочет, чтобы эта пленка попала в полицию.
– Но ведь я пообещала ей, что не сделаю этого.
– Но она очень недоверчивая. Понимаете, она всегда чего-то опасается.
– Это я уже заметила. Мне просто интересно, почему она вдруг так встревожилась, почему так срочно прислала вас ко мне.
– Она не встревожилась. Просто не хочет, чтобы у вас закралось подозрение относительно меня. – Дж.Д. перенес тяжесть тела с одной ноги на другую, смущенно улыбнулся, стараясь изобразить на лице самую лучезарную мину, означающую «какая чепуха». – Не хочет, чтобы вы занялись мной вплотную.
– Я всеми занимаюсь вплотную. И тут нет ничего личного. Кстати, поскольку уж вы здесь, хочу задать вам вопрос.
– Пожалуйста. Мне скрывать нечего.
– Кое-кто упоминал, что вы заходили в коттедж Лорны до появления полиции.
Он нахмурился.
– Вам так сказали? Интересно, кто?
– Не думаю, что это большой секрет. Серена Бонни.
Дж.Д. кивнул.
– Да, это правда. Понимаете, я знал, что Леда установила там аппаратуру. Знал о пленке и не хотел, чтобы полиция нашла ее. Поэтому открыл дверь, наклонился и оторвал микрофон. Я не пробыл там и минуты, поэтому и не посчитал нужным упоминать об этом.
– А Лорна знала, что ее разговоры записываются?
– Я ничего не сказал ей об этом. По правде говоря, мне было стыдно за поведение Леды. Понимаете, она относилась к Лорне с некоторым высокомерием. Леда еще молода и неразумна, и у меня начали возникать с ней неприятности из-за Лорны. Если бы я сказал Лорне, что Леда шпионит за нами, Лорна либо рассмеялась бы, либо разозлилась, а это могло только ухудшить их отношения.
– А у них были плохие отношения?
– Нет, я не назвал бы их плохими, но и хорошими они не были.
– Леда ревновала, – предположила я.
– Наверное, немного ревновала.
– Так что вы хотите мне доказать? Что на самом деле у вас с Ледой все было хорошо, и ни один из вас не имел причины для устранения Лорны, так?
– Да, это правда. Но я понимаю, вы думаете, что я имею какое-то отношение к смерти Лорны...
– А почему я должна так думать? Вы же сказали мне, что вас не было в городе.
– Совершенно верно. И Леды тоже не было. Я собрался на рыбалку с шурином, а Леда в последнюю минуту решила поехать в Санта-Марию, куда я должен был заехать за ним. Она сказала, что лучше пообщается там с сестрой, чем будет сидеть здесь в одиночестве.
– Зачем вы мне все это повторяете? Никак не могу понять.
– Потому что вы ведете себя так, словно не верите нам.
– Это чушь, Дж.Д. Как я могу не верить вам, когда у вас обоих такое превосходное алиби?
– Черт побери, да вовсе это не алиби. Какое же это алиби, если вы можете знать, где мы находились, только с наших слов?
– На какой машине вы поехали на озеро Насименто?
Он замялся.
– У моего шурина есть грузовик. Вот мы им и воспользовались.
– Санта-Мария в часе езды отсюда. Так, может, Леда воспользовалась вашей машиной и вернулась сюда?
– Этого я не знаю, но вы можете спросить у ее сестры. Она вам все скажет.
– Хорошо.
– Нет, из этого ничего не выйдет.
– Ох, да ладно вам. Если вы лжете, покрывая Леду, то почему бы и ее сестре не солгать?
– Надо найти еще кого-нибудь, кто видел ее в субботу. Мне помнится, Леда говорила, что утром они ходили на презентацию косметики. Ну знаете, это когда приезжают женщины – оптовые торговцы косметикой и делают всем макияж, чтобы они покупали продукцию «Мэри Джейн», или как ее там. Но вы, по-моему, не падки на это.
– "Мэри Кей". Но вы правы, я этим мало интересуюсь. Я сказала Леде, что все проверю, но пока для этого у меня не было времени. Так что это моя вина, а не ваша.
– Теперь понимаете? Не знаю почему, но вы даже извиняетесь как-то неискренне. Почему вы хитрите со мной?
– Потому что я спешу и не понимаю, куда вы клоните.
– Я никуда не клоню. Я просто приехал забрать пленку. И подумал, что раз уж я здесь, то мог бы... понимаете, обсудить с вами ситуацию. Но как бы там ни было, вы первая задали мне вопрос. Я не навязывался. А теперь получается, что я только сделал себе хуже.
– Хорошо. Я принимаю ваши объяснения. Давайте на этом и закончим. В противном случае нам придется проторчать здесь всю ночь, объясняясь друг с другом.
– Ладно. Если только вы не сумасшедшая.
– Ничуть.
– И вы верите мне?
– А вот этого я не говорила. Сказала только, что принимаю ваши объяснения.
– Ох, ладно, ладно. Думаю, все будет хорошо.
Я почувствовала, что начинаю смотреть на него волком.
* * *
Было уже двадцать минут двенадцатого, когда я пробиралась сквозь толпу, заполнившую «Нептун Палас». Сегодня иллюзия океанских глубин была почти реальностью. Отблески водянисто-голубых ламп плясали по полу танцевальной площадки, как по дну бассейна. Я подняла взгляд на потолок, куда была спроецирована картина шторма на море. Молния рассекала темное небо, а невидимый ветер мчался над поверхностью морской пучины. Я уже слышала скрип корабельных снастей, стук дождя по мачте и душераздирающие крики тонущих людей. Танцующие раскачивались взад и вперед, их руки волнами мелькали в воздухе, сизом от табачного дыма.
Я нашла свободное местечко у стойки бара, взяла пиво и принялась разглядывать толпу. У юношей были подведены глаза, а губы накрашены черной помадой, девушки щеголяли прическами в стиле панков и искусно выполненными татуировками. Неприятное зрелище. Музыка резко оборвалась, и танцевальная площадка начала освобождаться. Я заметила в толпе знакомую белокурую головку, могла поклясться, что это была Берлин. Но затем она исчезла из поля зрения. Я слезла со стула и пошла вправо, ища ее взглядом. Ее нигде не было видно, но я была абсолютно уверена, что не ошиблась.
Я остановилась возле массивного аквариума с морской водой, где плоский угорь со страшными зубами пожирал несчастную рыбку. И тут я увидела Берлин. Она сидела за столиком рядом с мускулистым парнем в майке, в камуфлированных брюках и тяжелых армейских ботинках. Голова у парня была выбрита наголо, но плечи и предплечья покрывали густые волосы. А те части торса, где волосы не росли, были сплошь покрыты татуировками, изображавшими драконов и змей. Я обратила внимание на рубцы на его черепе и складки на мясистой шее. Мне всегда казалось, что именно мясистые затылки предпочитают есть людоеды.
Берлин сидела ко мне боком. Она скинула свою кожаную куртку, которая была небрежно брошена на спинку стула, а сверху висела на ремне сумочка девушки. В ушах у нее были те самые серьга, в виде колец, украшенные бриллиантами. Сегодня она была в зеленом атласном платье, облегающем и коротком, как и черное, в котором Берлин была в прошлый раз. Разговаривая, она частенько касалась пальцами то одной, то другой серьги, словно убеждаясь, что они на месте. Мне показалось, что она чувствует себя неловко, наверное, не привыкла носить такие изысканные украшения. Свет свечи, стоявшей в центре стола, искрился в многочисленных алмазных гранях.
Вновь грянула музыка, и моя парочка пошла танцевать. На Берлин были все те же туфли на высоком каблуке. Наверное, она надеялась, что они придают некоторое изящество лодыжкам, которые иначе выглядели бы бесформенными, как столбы, подпирающее крыльцо. А задница выпирала у нее, как набитый рюкзак, привязанный к талии. Соседний столик был пуст, и я проскользнула на стул, стоявший рядом со стулом Берлин.
Неожиданно справа появилась Тринни. Я бы предпочла не контактировать с ней, но поняла, что она меня уже заметила.
– Привет, Тринни. Как дела? А я и не знала, что вы ходите сюда.
– Сюда все ходят. Здесь клево. – Разговаривая со мной, Тринни оглядывалась по сторонам, щелкала пальцами и дергала подбородком в такт музыке. Наверное, здесь было принято так себя вести.
– Вы здесь одна?
– Не-а, я пришла с Берлин. Она здесь встречается со своим приятелем. Папе он ужасно не нравится.
– Вот как, значит, Берлин тоже здесь? А где же она?
– Танцует. А сидит вот за этим столиком.
Она махнула рукой в сторону танцевальной площадки, и я сделала вид, что внимательно разглядываю танцующих. Берлин лихо отплясывала со своим здоровенным дружком, я видела его бритую голову, торчавшую над головами других танцующих.
– Это тот самый парень, который не нравится вашему отцу? Не могу себе этого представить.
Тринни пожала плечами.
– Наверное, это из-за его прически. Наш папа довольно консервативен. Он считает, что парни не должны брить головы наголо.
– Да, но какая разница, если у него полно волос в других местах?
Тринни скорчила гримасу.
– Не люблю парней с волосатыми спинами.
– Красивые у Берлин серьги. Где она их купила? Я бы и сама не прочь приобрести такие.
– Это просто горный хрусталь.
– Горный хрусталь? Вот это да! А отсюда камушки кажутся настоящими бриллиантами, не находите?
– Да, правда. Можно подумать, что она действительно носит в ушах бриллианты.
– Наверное, она купила их в одном из магазинов, которые торгуют стразами. Ну, знаете, имитация рубинов, изумрудов и других камней. Я видела такие стразы, и не могла отличить их от настоящих.
– Да, может быть.
Я подняла взгляд. Возле стула Тринни остановился парень, который тоже щелкал пальцами и дергал подбородком. Тринни поднялась, и они начали приплясывать прямо возле столика. Я помахала рукой, давая понять, что они загораживают мне вид на танцевальную площадку.
Тогда они вдвоем, не прекращая пляски, двинулись в направлении танцевальной площадки. Я увидела Берлин и ее партнера. Не отрывая взгляда от их прыгающих голов, я наклонилась, как будто завязываю шнурок кроссовок, и сунула руку в сумочку Берлин. Нащупала бумажник, косметичку, расческу. Выпрямившись, я просто сняла ее сумочку со пинки стула, а вместо нее повесила свою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46