Если вспомнишь что-то еще, будь добра, позвони мне.
– Конечно. Это все, что вы хотели выяснить?
– Да, пока все, – сказала я. – Ты уже разговаривала с полицейскими?
– Нет, я пока говорила с моим адвокатом. Мы с ней пойдем в полицию завтра утром.
– Ну и хорошо. Позвони мне, когда вернетесь. Как проходит презентация?
– Все очень здорово, – сообщила Типпи. – Все в восторге, просто массовое помешательство. Мать продала уже шесть работ.
– Здорово. Очень рада за нее. Надеюсь, шестью дело не ограничится.
– Ну, я пойду. Позвоню вам завтра.
Я попрощалась, но в трубке уже были короткие гудки.
Едва я положила трубку, как раздался звонок. Я подумала, что это Типпи.
– Алло?
В трубке кто-то тяжело дышал, затем раздался мужской голос:
– Алло, Кинси?
Затем опять чье-то тяжелое дыхание.
– Да, я слушаю. – Голос показался мне знакомым. Я прижала трубку к уху, прислушиваясь ктишине так же, как за несколько минут до этого прислушивалась к гвалту в галерее. Мужик едва не рыдал в трубку. Нет, он не всхлипывал, это было то состояние, когда человек умирает от страха. Голос дрожал.
– Это Кинси?
– Кэртис, это ты?
– Угу. Это я.
– Что случилось? Кто сейчас рядом с тобой?
– Да нет, все в порядке. Как у тебя дела?
– Кэртис, что происходит? Кто там рядом с тобой?
– Да все нормально, не волнуйся. Слушай, я почему звоню? Надо встретиться, поговорить кое о чем.
– Кто там с тобой? Ты в порядке?
– Так ты сможешь со мной встретиться? У меня кое-каная интересная информация для тебя.
– Что случилось? Ты можешь мне сказать, кто там рядом с тобой?
– Давай встретимся на побережье, где птичий базар, я тебе все объясню.
– Когда?
– Как можно скорее.
Нужно решаться. Я не могла заставлять его ждать слишком долго. Иначе у того, кто стоял рядом с ним, нервы не выдержат.
– О'кей. Но мне надо еще одеться, так что раньше чем минут через двадцать я не смогу приехать.
Трубку повесили.
Еще не было девяти, но в районе птичьего базара наверняка уже пустынно. Птичьим базаром называли у нас небольшую лагуну на побережье, где гнездились стаи птиц. Туда вела узкая дорога, отходящая от шоссе. Возле лагуны была смотровая площадка, на ней обычно туристы снимались "на память". Рядом была стоянка на двадцать машин и небольшое кафе. Но у кафе уже давно не было хозяина, а в столь поздний час туристам на смотровой площадке делать нечего. Ехать туда одной и без оружия – чистое безумие. Я снова схватилась за телефон и набрала номер полиции. Спросила, нет ли на месте сержанта Кордеро.
– Извините, но она будет на службе только в семь утра.
– Не подскажете, кто сегодня дежурит в отделе по расследованию убийств?
– У вас срочный вызов?
– Слава Богу, пока нет, – сказала я.
– Я могу соединить вас с дежурным офицером.
– Спасибо, не надо. Не стоит. Я попробую позвонить еще кое-кому. – Я нажала на рычаг и, не опуская трубку, стала пролистывать свою записную книжку. Под "кое-кому" я имела в виду сержанта Джона Робба из отдела по розыску пропавших граждан. У нас с ним была дружба, перераставшая в нечто большее в зависимости от его сложных отношений с собственной женой. Их драматический брак имел длинную и славную историю, берущую начало с памятной встречи в седьмом классе средней школы. Я лично считаю, что с той поры они так и не сумели повзрослеть. Время от времени его Камилла исчезала (обычно без предупреждения), прихватив с собой двух дочерей и все деньги с их совместного банковского счета. Джон почему-то каждый раз думал, что она уходит навсегда. В один из таких моментов я и появилась у него в доме. Роль "сменщицы" мне не подошла, я в этом очень быстро убедилась. С тех пор мы практически не общались, но я имела основания считать, что могу ему позвонить в случае необходимости. Сейчас был как раз такой случай.
На звонок ответила женщина. Голос у нее был заспанным. Не знаю, была ли это сама Камилла или кто-то из "сменщиц". Я попросила позвать к телефону Джона. Трубка перешла из рук в руки. Он промямлил "Алло" таким же заспанным голосом. Как же рано люди ложатся спать! Я представилась, и Джон вроде бы окончательно проснулся.
– Что случилось? – поинтересовался он.
– Извини, старик, что пришлось тебя побеспокоить, но дело в том, что мне минуту назад позвонил уголовник по имени Кэртис Макинтайр и попросил срочно встретиться с ним на смотровой площадке у птичьего базара. Я так думаю, что говорил он со мной под дулом пистолета. Нужна твоя помощь.
– Кто был рядом с ним, знаешь?
– У меня пока только одни догадки. Как ты понимаешь, по телефону этого не определишь.
– У тебя есть оружие?
– Оно у меня в офисе, у Лонни Кингмана. Я как раз собираюсь туда поехать. Это займет минут пятнадцать, а потом я поеду на место встречи. Так ты сможешь меня прикрыть?
– Да, думаю, что смогу.
– Я бы не стала тебя беспокоить, но никого другого сейчас нет на месте.
– Ладно, – сказал Джон. – Буду на этой площадке через пятнадцать минут. Поставлю машину в укромном месте и буду тебя прикрывать. Там, слава Богу, есть где спрятаться.
– Вот это-то меня и беспокоит, – вздохнула я. – Смотри, не наткнись случайно на этих бандитов.
– Не волнуйся. Я их на расстоянии чую, как собака. До встречи.
– Спасибо, – поблагодарила я и повесила трубку.
Я схватила сумку и куртку с ключами от машины, похвалила себя за то, что заранее заправилась бензином. Если бы в баке его было мало, я не доехала бы даже до офиса, не говоря уже о птичьем базаре. Кто бы ни был рядом с Кэртисом, этот человек наверняка будет нервничать, если я не появлюсь вовремя. Поэтому я помчалась на всех парах, не забывая, однако, следить за обочиной, на которой мог укрыться черно-белый полицейский автомобиль. Вот уж не думала, что на новой работе мне пригодится оружие! Я приобрела пистолет в мае, сказать по правде, мне не очень хотелось его покупать, но выхода не было – мне начали угрожать. Один мой приятель, тоже частный детектив, Роберт Дитц, уговорил срочно поменять мой старый "Дэвис" 32-го калибра на другую, более мощную пушку "Н энд К", что я сдуру и сделала. Из-за этой проклятой пушки я получила две дырки – в руку и в ногу. Правда, я не совсем уверена, что с "Дэвисом" осталась бы целее.
Добравшись до офиса, я поставила машину прямо на улице. Вокруг, естественно, никого не было, окрестные дома все уже вымерли. Я прошла через арку к стоянке в нашем дворе. "Мерседеса" Лонни на месте не было, но из окна его кабинета на мостовую падал квадрат света. Ну слава Богу! Вот он и вернулся. Конечно, придется все ему рассказать, но я надеялась, что он правильно все поймет. Несмотря на важность и солидность, Лонни всегда готов к неожиданностям. Его не удивят ни мои ночные походы, ни их результаты.
Пришлось подсвечивать себе путь фонариком. Оказавшись на третьем этаже, я увидела, что свет горит и в приемной. Я решила пройти не через основной коридор, а через боковой, что делала уже неоднократно. Прежде чем открыть дверь в этот боковой коридор, я взглянула туда, где из-под двери офиса Лонни виднелась полоска света.
– Эй, Лонни! Если собираешься уходить, подожди меня. Нужна твоя помощь. Я зайду к тебе через секунду и все расскажу.
Я не стала дожидаться его ответа. Зайдя в свой кабинет, включила там свет. Кажется, я уже говорила, что раньше здесь размещалась кухня и столовая для персонала. У стенки стояло пять картонных коробок, не помню, что в них затолкала при переезде, но наверняка какую-нибудь ерунду, которую не жалко выбросить. Я от кого-то слышала, что, если через два года после переезда у вас что-то лежит нераспакованное, смело можете отправлять его на свалку. На каждой коробке была аккуратная надпись – "Офисная документация". Я наугад содрала с одной из коробок липкую ленту и раскрыла ее. Она доверху была набита квитанциями об уплате налогов. Я открыла вторую коробку и на этот раз не ошиблась. Так и есть, вот он. "Н энд К" смотрел прямо на меня, рядом лежали две коробки с патронами.
Прямо на полу я начала заряжать магазин. Помню, когда мы с Дитцем пришли в магазин, я все пыталась выбрать другую марку пистолета, не ту, что он мне советовал. Мне приглянулся П7 с магазином на девять патронов и еще П9С, десятизарядный. Догадайтесь, какой из них был дороже? К тому же в тот день у меня было препаршивое настроение, я все время огрызалась. Так вот, П7 стоил 1100 долларов. П9С мне нравился тоже, но он был для меня слишком мощным. Все-таки П7 стоил слишком дорого, Дитц, должно быть, об этом сразу догадался по моим глазам.
Я тогда еще сказала:
– Ну и черт с ним. Повезет в чем-нибудь другом.
– Да, тебе должно часто везти, если исходить из такого принципа, – пошутил Дитц. Мне не повезло, в Германию с ним я тогда так и не поехала...
Свет в моем кабинете внезапно погас, и я оказалась в кромешной темноте. В кабинете у меня не было ни одного окна, так что я вообще ничего не видела. Может быть, это Лонни пошел домой и выключил рубильник? Может быть, он не слышал, как я с ним поздоровалась? Я загнала магазин в пистолет и сжала его в руке. Выбираться из темного помещения лучше всего ползком, как из горящего здания. Заткнув пистолет за пояс, я поползла, презрев все приличия. Несколько раз наткнулась на мебель. Вот будет картинка, если кто-нибудь включит свет! Дверь в коридор оказалась открытой, но и в приемной тоже было темно. Неужели он и вправду вырубил весь свет в здании? Я подала голос:
– Лонни?
Тишина. Как он мог так быстро исчезнуть?
Клянусь, мне это не послышалось – я вдруг уловила какой-то шорох в той стороне, где был кабинет Лонни. Так что я здесь не одна. Я прислушалась. Было так тихо, что я физически ощущала зловещую плотную тишину. Я даже закрыла глаза, чтобы, обратившись в слух, что-нибудь уловить. Ничего. Я села на корточки в дверном проеме, как раз наискосок от того места, где стояли столы секретарш – Иды Руфь и другой, по имени Джилл.
Кто же здесь спрятался? И где? Я-то себя выдала, довольно громко крикнув два раза, так что меня было не так трудно найти. Я поползла на четвереньках, а затем по-пластунски по коридору туда, где были столы секретарш.
И в этот момент кто-то выстрелил в меня. Звук был настолько оглушительным, что я подпрыгнула, как кошка, сразу на четырех лапах. В голову ударил мощный залп адреналина. Не помню, закричала ли я. Сердце выскакивало из груди, руки дрожали. Наверное, в последний момент я совершила бросок вперед, так как оказалась именно там, куда ползла, в пространстве между двумя столами. Правым плечом я опиралась на письменный стол Иды Руфь и, приложив ладонь ко рту, пыталась отдышаться. Снова прислушалась. Стрелок, видимо, целился в меня с выгодной позиции – из офиса Лонни, таким образом он отсекал меня и от приемной, и от выхода на улицу. Разумнее всего было бы проползти назад и через боковой коридор – сейчас он был от меня по левую сторону – добраться до спасительной двери. А до нее было всего футов пятнадцать. Если я туда доберусь, останется только дойти до приемной, сосчитать до трех и о-о-п... прыгнуть вперед, зажмурив глаза и надеясь на лучшее. Неплохой план. О'кей. Надо только добраться туда. Жаль, нечем прикрыться. Разве только креслом на колесиках. Почему бы и нет?..
Я протянула руку, пытаясь в темноте нащупать кресло, но вместо него дотронулась до чьего-то лица. Интересный из меня вырвался звук! Совсем рядом со мной на полу лежал человек. Я ждала, что он выстрелит, схватит меня, но ничего подобного не произошло. Я опять протянула руку: кожа, мокрый рот, мощный подбородок. Мужчина. Слишком худощавый, чтобы быть Лонни. Вряд ли это Джон Ивз или второй адвокат – Мартин Челтенхем. Очень похож на Кэртиса, но, черт возьми, что он тут мог делать? Человек был еще теплый, но вся щека была у него в крови. Я пощупала горло: пульса не было. На запястье пульс тоже не прощупывался. Рубашка на груди слиплась от крови. Вероятно, он звонил мне именно отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Конечно. Это все, что вы хотели выяснить?
– Да, пока все, – сказала я. – Ты уже разговаривала с полицейскими?
– Нет, я пока говорила с моим адвокатом. Мы с ней пойдем в полицию завтра утром.
– Ну и хорошо. Позвони мне, когда вернетесь. Как проходит презентация?
– Все очень здорово, – сообщила Типпи. – Все в восторге, просто массовое помешательство. Мать продала уже шесть работ.
– Здорово. Очень рада за нее. Надеюсь, шестью дело не ограничится.
– Ну, я пойду. Позвоню вам завтра.
Я попрощалась, но в трубке уже были короткие гудки.
Едва я положила трубку, как раздался звонок. Я подумала, что это Типпи.
– Алло?
В трубке кто-то тяжело дышал, затем раздался мужской голос:
– Алло, Кинси?
Затем опять чье-то тяжелое дыхание.
– Да, я слушаю. – Голос показался мне знакомым. Я прижала трубку к уху, прислушиваясь ктишине так же, как за несколько минут до этого прислушивалась к гвалту в галерее. Мужик едва не рыдал в трубку. Нет, он не всхлипывал, это было то состояние, когда человек умирает от страха. Голос дрожал.
– Это Кинси?
– Кэртис, это ты?
– Угу. Это я.
– Что случилось? Кто сейчас рядом с тобой?
– Да нет, все в порядке. Как у тебя дела?
– Кэртис, что происходит? Кто там рядом с тобой?
– Да все нормально, не волнуйся. Слушай, я почему звоню? Надо встретиться, поговорить кое о чем.
– Кто там с тобой? Ты в порядке?
– Так ты сможешь со мной встретиться? У меня кое-каная интересная информация для тебя.
– Что случилось? Ты можешь мне сказать, кто там рядом с тобой?
– Давай встретимся на побережье, где птичий базар, я тебе все объясню.
– Когда?
– Как можно скорее.
Нужно решаться. Я не могла заставлять его ждать слишком долго. Иначе у того, кто стоял рядом с ним, нервы не выдержат.
– О'кей. Но мне надо еще одеться, так что раньше чем минут через двадцать я не смогу приехать.
Трубку повесили.
Еще не было девяти, но в районе птичьего базара наверняка уже пустынно. Птичьим базаром называли у нас небольшую лагуну на побережье, где гнездились стаи птиц. Туда вела узкая дорога, отходящая от шоссе. Возле лагуны была смотровая площадка, на ней обычно туристы снимались "на память". Рядом была стоянка на двадцать машин и небольшое кафе. Но у кафе уже давно не было хозяина, а в столь поздний час туристам на смотровой площадке делать нечего. Ехать туда одной и без оружия – чистое безумие. Я снова схватилась за телефон и набрала номер полиции. Спросила, нет ли на месте сержанта Кордеро.
– Извините, но она будет на службе только в семь утра.
– Не подскажете, кто сегодня дежурит в отделе по расследованию убийств?
– У вас срочный вызов?
– Слава Богу, пока нет, – сказала я.
– Я могу соединить вас с дежурным офицером.
– Спасибо, не надо. Не стоит. Я попробую позвонить еще кое-кому. – Я нажала на рычаг и, не опуская трубку, стала пролистывать свою записную книжку. Под "кое-кому" я имела в виду сержанта Джона Робба из отдела по розыску пропавших граждан. У нас с ним была дружба, перераставшая в нечто большее в зависимости от его сложных отношений с собственной женой. Их драматический брак имел длинную и славную историю, берущую начало с памятной встречи в седьмом классе средней школы. Я лично считаю, что с той поры они так и не сумели повзрослеть. Время от времени его Камилла исчезала (обычно без предупреждения), прихватив с собой двух дочерей и все деньги с их совместного банковского счета. Джон почему-то каждый раз думал, что она уходит навсегда. В один из таких моментов я и появилась у него в доме. Роль "сменщицы" мне не подошла, я в этом очень быстро убедилась. С тех пор мы практически не общались, но я имела основания считать, что могу ему позвонить в случае необходимости. Сейчас был как раз такой случай.
На звонок ответила женщина. Голос у нее был заспанным. Не знаю, была ли это сама Камилла или кто-то из "сменщиц". Я попросила позвать к телефону Джона. Трубка перешла из рук в руки. Он промямлил "Алло" таким же заспанным голосом. Как же рано люди ложатся спать! Я представилась, и Джон вроде бы окончательно проснулся.
– Что случилось? – поинтересовался он.
– Извини, старик, что пришлось тебя побеспокоить, но дело в том, что мне минуту назад позвонил уголовник по имени Кэртис Макинтайр и попросил срочно встретиться с ним на смотровой площадке у птичьего базара. Я так думаю, что говорил он со мной под дулом пистолета. Нужна твоя помощь.
– Кто был рядом с ним, знаешь?
– У меня пока только одни догадки. Как ты понимаешь, по телефону этого не определишь.
– У тебя есть оружие?
– Оно у меня в офисе, у Лонни Кингмана. Я как раз собираюсь туда поехать. Это займет минут пятнадцать, а потом я поеду на место встречи. Так ты сможешь меня прикрыть?
– Да, думаю, что смогу.
– Я бы не стала тебя беспокоить, но никого другого сейчас нет на месте.
– Ладно, – сказал Джон. – Буду на этой площадке через пятнадцать минут. Поставлю машину в укромном месте и буду тебя прикрывать. Там, слава Богу, есть где спрятаться.
– Вот это-то меня и беспокоит, – вздохнула я. – Смотри, не наткнись случайно на этих бандитов.
– Не волнуйся. Я их на расстоянии чую, как собака. До встречи.
– Спасибо, – поблагодарила я и повесила трубку.
Я схватила сумку и куртку с ключами от машины, похвалила себя за то, что заранее заправилась бензином. Если бы в баке его было мало, я не доехала бы даже до офиса, не говоря уже о птичьем базаре. Кто бы ни был рядом с Кэртисом, этот человек наверняка будет нервничать, если я не появлюсь вовремя. Поэтому я помчалась на всех парах, не забывая, однако, следить за обочиной, на которой мог укрыться черно-белый полицейский автомобиль. Вот уж не думала, что на новой работе мне пригодится оружие! Я приобрела пистолет в мае, сказать по правде, мне не очень хотелось его покупать, но выхода не было – мне начали угрожать. Один мой приятель, тоже частный детектив, Роберт Дитц, уговорил срочно поменять мой старый "Дэвис" 32-го калибра на другую, более мощную пушку "Н энд К", что я сдуру и сделала. Из-за этой проклятой пушки я получила две дырки – в руку и в ногу. Правда, я не совсем уверена, что с "Дэвисом" осталась бы целее.
Добравшись до офиса, я поставила машину прямо на улице. Вокруг, естественно, никого не было, окрестные дома все уже вымерли. Я прошла через арку к стоянке в нашем дворе. "Мерседеса" Лонни на месте не было, но из окна его кабинета на мостовую падал квадрат света. Ну слава Богу! Вот он и вернулся. Конечно, придется все ему рассказать, но я надеялась, что он правильно все поймет. Несмотря на важность и солидность, Лонни всегда готов к неожиданностям. Его не удивят ни мои ночные походы, ни их результаты.
Пришлось подсвечивать себе путь фонариком. Оказавшись на третьем этаже, я увидела, что свет горит и в приемной. Я решила пройти не через основной коридор, а через боковой, что делала уже неоднократно. Прежде чем открыть дверь в этот боковой коридор, я взглянула туда, где из-под двери офиса Лонни виднелась полоска света.
– Эй, Лонни! Если собираешься уходить, подожди меня. Нужна твоя помощь. Я зайду к тебе через секунду и все расскажу.
Я не стала дожидаться его ответа. Зайдя в свой кабинет, включила там свет. Кажется, я уже говорила, что раньше здесь размещалась кухня и столовая для персонала. У стенки стояло пять картонных коробок, не помню, что в них затолкала при переезде, но наверняка какую-нибудь ерунду, которую не жалко выбросить. Я от кого-то слышала, что, если через два года после переезда у вас что-то лежит нераспакованное, смело можете отправлять его на свалку. На каждой коробке была аккуратная надпись – "Офисная документация". Я наугад содрала с одной из коробок липкую ленту и раскрыла ее. Она доверху была набита квитанциями об уплате налогов. Я открыла вторую коробку и на этот раз не ошиблась. Так и есть, вот он. "Н энд К" смотрел прямо на меня, рядом лежали две коробки с патронами.
Прямо на полу я начала заряжать магазин. Помню, когда мы с Дитцем пришли в магазин, я все пыталась выбрать другую марку пистолета, не ту, что он мне советовал. Мне приглянулся П7 с магазином на девять патронов и еще П9С, десятизарядный. Догадайтесь, какой из них был дороже? К тому же в тот день у меня было препаршивое настроение, я все время огрызалась. Так вот, П7 стоил 1100 долларов. П9С мне нравился тоже, но он был для меня слишком мощным. Все-таки П7 стоил слишком дорого, Дитц, должно быть, об этом сразу догадался по моим глазам.
Я тогда еще сказала:
– Ну и черт с ним. Повезет в чем-нибудь другом.
– Да, тебе должно часто везти, если исходить из такого принципа, – пошутил Дитц. Мне не повезло, в Германию с ним я тогда так и не поехала...
Свет в моем кабинете внезапно погас, и я оказалась в кромешной темноте. В кабинете у меня не было ни одного окна, так что я вообще ничего не видела. Может быть, это Лонни пошел домой и выключил рубильник? Может быть, он не слышал, как я с ним поздоровалась? Я загнала магазин в пистолет и сжала его в руке. Выбираться из темного помещения лучше всего ползком, как из горящего здания. Заткнув пистолет за пояс, я поползла, презрев все приличия. Несколько раз наткнулась на мебель. Вот будет картинка, если кто-нибудь включит свет! Дверь в коридор оказалась открытой, но и в приемной тоже было темно. Неужели он и вправду вырубил весь свет в здании? Я подала голос:
– Лонни?
Тишина. Как он мог так быстро исчезнуть?
Клянусь, мне это не послышалось – я вдруг уловила какой-то шорох в той стороне, где был кабинет Лонни. Так что я здесь не одна. Я прислушалась. Было так тихо, что я физически ощущала зловещую плотную тишину. Я даже закрыла глаза, чтобы, обратившись в слух, что-нибудь уловить. Ничего. Я села на корточки в дверном проеме, как раз наискосок от того места, где стояли столы секретарш – Иды Руфь и другой, по имени Джилл.
Кто же здесь спрятался? И где? Я-то себя выдала, довольно громко крикнув два раза, так что меня было не так трудно найти. Я поползла на четвереньках, а затем по-пластунски по коридору туда, где были столы секретарш.
И в этот момент кто-то выстрелил в меня. Звук был настолько оглушительным, что я подпрыгнула, как кошка, сразу на четырех лапах. В голову ударил мощный залп адреналина. Не помню, закричала ли я. Сердце выскакивало из груди, руки дрожали. Наверное, в последний момент я совершила бросок вперед, так как оказалась именно там, куда ползла, в пространстве между двумя столами. Правым плечом я опиралась на письменный стол Иды Руфь и, приложив ладонь ко рту, пыталась отдышаться. Снова прислушалась. Стрелок, видимо, целился в меня с выгодной позиции – из офиса Лонни, таким образом он отсекал меня и от приемной, и от выхода на улицу. Разумнее всего было бы проползти назад и через боковой коридор – сейчас он был от меня по левую сторону – добраться до спасительной двери. А до нее было всего футов пятнадцать. Если я туда доберусь, останется только дойти до приемной, сосчитать до трех и о-о-п... прыгнуть вперед, зажмурив глаза и надеясь на лучшее. Неплохой план. О'кей. Надо только добраться туда. Жаль, нечем прикрыться. Разве только креслом на колесиках. Почему бы и нет?..
Я протянула руку, пытаясь в темноте нащупать кресло, но вместо него дотронулась до чьего-то лица. Интересный из меня вырвался звук! Совсем рядом со мной на полу лежал человек. Я ждала, что он выстрелит, схватит меня, но ничего подобного не произошло. Я опять протянула руку: кожа, мокрый рот, мощный подбородок. Мужчина. Слишком худощавый, чтобы быть Лонни. Вряд ли это Джон Ивз или второй адвокат – Мартин Челтенхем. Очень похож на Кэртиса, но, черт возьми, что он тут мог делать? Человек был еще теплый, но вся щека была у него в крови. Я пощупала горло: пульса не было. На запястье пульс тоже не прощупывался. Рубашка на груди слиплась от крови. Вероятно, он звонил мне именно отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40