- Так и быть, в виде исключения.
- Очень вам признателен, - Горчев протянул восемь тысяч франков.
- Ладно, - деловито повторил Ванек и рассовал деньга. - Не раскаетесь, будьте уверены. А теперь пора ужинать.
- Вы пришли в себя после обеда?
- Полно, стоит ли говорить о таких пустяках, - провозгласил господин Ванек и оттянул воротник. Накрахмаленная, немыслимо тугая манишка, словно поджидая сей удобный момент, взлетела и коварно вцепилась в его физиономию. Фрак, жилет, манишка набросились на владельца, как дикие звери на укротителя, словно голова господина Ванека была коробкой, которую надобно накрыть крышкой. После короткого и жестокого ближнего боя господин Ванек одолел всех противников за исключением злобной и кровожадной рубашечной пуговицы - та продолжала безжалостно царапаться, решив, судя по всему, к ночи перебраться на лопатки, а потом преспокойно свалиться вниз. Горчев не мог нарадоваться на секретаря: господин Ванек в своем плачевном фраке напоминал хозяина обудайского летнего ресторанчика, у которого принц Уэльский с приближенными абонировал стол на вечер. Донельзя просторные манжеты придавали рукавам вид круглых печных труб, белый галстук переместился куда-то за ухо, носки потрескавшихся лакированных туфель загнулись кверху, редкие и длинные с проседью волосы праздновали полную анархию. Курносый нос, пенсне, анекдотические усы вполне гармонировали с костюмом. Однако секретарь был доволен своей нарядной внешностью: осмотрев себя с приятным вниманием, он спросил:
- Ну поверит ли кто-нибудь, что еще сегодня утром я нес пакет?
- Да, взглянуть на вас, так поклянешься, что вы - легкомысленный сторож паноптикума, который по ночам развлекается во фраке Бисмарка, а по утрам вновь облачает восковую фигуру государственного деятеля.
- Фрак сидит отлично, - категорически заявил господин Ванек. - Вы некомпетентны в вопросах моды. Пойдемте ужинать.
- Закажите самое лучшее, я скоро вернусь. В ресторане музейный фрак произвел должное впечатление, особенно когда господин Ванек достал очки и принялся изучать меню. Изучать основательно. Он подробно обсудил с обер-кельнером все: от закусок до десерта, от вин до минеральной воды.
- А для начала выжмите два лимона в стакан воды - я страдаю пониженной кислотностью.
- Очень хорошо.
- Ничего хорошего, но пока я не смог всерьез полечиться. Не успели подать ужин, как вернулся Горчев.
- Имея сотню тысяч в кармане, сразу чувствуешь себя по-другому. Очень повышает настроение.
- Откуда столько денег?
- Пока вы заказывали ужин, я рискнул поставить на «руж» все наличные деньги. И представьте - выиграл.
- Господи боже мой! Взывать к вашему разуму бесполезно!
- Признаюсь, поступил неразумно и впредь постараюсь вести себя достойно. Тем не менее удачно вышло: теперь я смогу ангажировать вас до октября.
- Даже это не оправдывает вашей безалаберности. Кельнер подкатил столик и принялся расставлять блюда. И господин Ванек надолго замолчал. Горчев выпил несколько бутылок пива. Несмотря на удачу, хорошее настроение пропало. Аннет Лабу - ее пленительное лицо, искренняя улыбка, красиво изогнутые брови...
Влюбился он основательно.
Господин Ванек ужинал, если возможно именно так назвать его действия. Не давая зубам труда, он проглатывал огромные неразжеванные куски. Вдох, выдох - он весь подобрался, нацеленный на индейку, подобно Давиду, который во время оно бросился на уцелевших филистимлян, вооруженный ослиной челюстью. Секретарь же в этой борьбе был вынужден полагаться лишь на собственные челюсти, однако держался стойко.
- Что делать, господин Ванек, если вы упадете в обморок? - заботливо поинтересовался Горчев.
Господин Ванек заглотнул вышеупомянутым способом примерно половину индейки, потом отчеканил:
«Воротник расстегнуть, вынести на свежий воздух, искусственное дыхание, шестнадцать капель кофеина или камфоры». Горчев все записал и продолжал пить пиво. Когда господин Ванек свалился под стол, Горчев протянул записку кельнеру:
- После этих процедур отправьте его в Ниццу, в отель «Средиземный».
Расплатился и вышел.
Глава третья
1
Куда?.. Искать Аннет. Он взял напрокат автомобиль и поехал в Ниццу, толком не представляя, почему именно туда.
Он увидел Аннет издали. Дело было за полночь. Она выходила из ресторана в сопровождении высокого, худощавого седого мужчины с необычно загорелым лицом.
Вместе с ними шел какой-то генерал. Они разместились в просторном, сверкающем голубым лаком «альфа-ромео». За рулем сидел негр.
Горчев в жизни не видел столь фантастической машины. Это была не серийная модель, но специальный экземпляр, изготовленный по заказу высокопоставленной персоны. Несмотря на внушительные габариты, автомобиль отличался изумительной красотой пропорций. Кузов сиял мягким эмалевым отливом, огромный капот, скрывающий могучий мотор, производил ошеломительное впечатление: конструктор, верно, задумал реализовать амбиции всех автомобильных королей и создал чудо современной техники. Воплощенная греза неслышно тронулась и поехала.
Качественные рессоры и совершенный мотор обеспечивали практически бесшумный ход.
Это напоминало решительную и вместе с тем легкую походку удалившихся от дел одиноких магнатов: так, надо полагать, они прогуливаются по упругим и толстым коврам бессонными ночами в своих старинных особняках.
Предчувствовал ли Горчев, что этот роскошный автомобиль сыграет роковую роль в судьбах многих людей и одной маленькой страны, да и определит его собственное будущее со столь грозной неотвратимостью, будто за рулем сидело само воплощенное Зло?
Вероятно, предчувствовал, ибо внимательно и долго смотрел вслед.
- Сейчас вышли два господина с дамой. Кто они? - обратился Горчев к портье, сунув пару кредиток сему церберу с иконописной бородой.
- Седой и высокий - Гюстав Лабу, полномочный министр. Дама - его дочь, а генерала зовут Огюст де Бертэн…
Горчев снова полез в карман.
- Бульвар Виктора Гюго, 72, - портье, бородой напоминающий св. Николая-угодника, взял деньги. Горчев восхищенно усмехнулся:
- Браво! Вы очень неглупый человек!
- Моя профессия требует, во-первых, ума, во-вторых, знания психологии, в-третьих, отлично ухоженной бороды. Кроме того…
Что еще требовалось для успехов портье, Горчев так и не узнал, хотя с удовольствием бы послушал. Но все его мысли занимала Аннет, и он в свойственной ему жизнеопасной манере попросту умчался прочь в направлении бульвара Виктора Гюго.
Разумней было бы остаться и побеседовать с портье: если бы Горчев предвидел события этой ночи, он, возможно, так бы и поступил. Но где и когда существовал влюбленный двадцатилетний вертопрах, проницающий время! Представьте себе общество, заполненное молодыми провидцами! Представьте астрономическое число расторгнутых обручений, разводов!..
По счастью, дар провидения редко встречается в природе, и Горчева на дороге его судьбы стимулировало простое соображение: лучше сломя голову мчаться за красивой девушкой, нежели выслушивать афоризмы бородатого портье.
Ах, какое заблуждение!
2
Молодой энтузиаст стоял в тени деревьев и следил за виллой. Поджидал, подслушивал. Зачем? Он и сам не знал… Подавленный, расстроенный, он проторчал там, должно быть, с полчаса, как вдруг заметил двух прохожих в свете уличного фонаря. Один - со злобной физиономией и по виду бродяга, другой - плотный, коренастый и одетый не столь неряшливо. Они остановились неподалеку от Горчева и, не рассчитывая, естественно, на чужое присутствие, заговорили:
- Я просто пойду и потолкую с этим Лабу.
- Зря. Испортишь все дело.
- К черту! Либо он меня выслушает, либо всажу ему нож под ребро.
- Тссс…
Садовая калитка отворилась, и вышел генерал. Надо полагать, он только проводил Аннет и ее отца и теперь возвращался домой. Густая листва заслонила свет фонаря.
Перед генералом вдруг возник тот, что напоминал по внешности бродягу.
- Не спешите, де Бертэн. Узнаете? Я Портниф.
- Что вам угодно?
- Господин генерал, - раздался хриплый голос второго субъекта, - извольте назвать место, где мы смогли бы побеседовать.
- Я не собираюсь с вами беседовать.
Мелькнула вооруженная рука Портнифа. Генерал отскочил, вытащил кортик, но бродяга перехватил его запястье, и очередной удар Портнифа пришелся в цель.
Но тут неожиданно вмешался Горчев. Бандиты не подозревали, что кто-то скрывается в тени, и нападение застигло их врасплох. Портниф получил прямой в подбородок и, захлебываясь кровью, рухнул на мостовую; коварный удар ногой отбросил его сообщника на ограду виллы.
- Помогите! - закричала женщина, очевидно Аннет.
- Полиция! - вторил генерал, прислонясь к стене, чтобы не упасть.
- Гадина! - прошипел коренастый и вновь замахнулся на Горчева, но тот ответил ослепительной оплеухой.
Торопливые шаги по асфальту - полицейский. Портниф с дружком моментально исчезли; в темноте они так и не успели разглядеть Горчева в лицо.
- Как вы себя чувствуете? - спросил генерала приятный мужской голос.
- Благодарю, ничего, но кровь заливает глаза. От ворот виллы протянулась длинная тень с пистолетом в руке: Лабу.
- Что случилось?
- На генерала напали, когда я здесь проходил, - пояснил Горчев.
- Моя фамилия де Бертэн, благодарю за ваше смелое вмешательство. - Генерал обменялся с подоспевшим полицейским несколькими фразами, после чего блюститель порядка заключил:
- На всякий случай провожу господина генерала домой…
Когда де Бертэн и полицейский ушли, Лабу повернулся к Горчеву:
- Великолепно! Так разделаться с двумя противниками!
- Ерунда! На площади Висунг в Шанхае мне пришлось иметь дело с двенадцатью шоферами.
- И вы ушли на своих ногах?
- А что было делать? Не осталось ни одного годного шофера. Лабу рассмеялся:
- Вы первоклассный парень. Я бы пригласил вас, но сейчас поздновато. Надеюсь иметь удовольствие…
- Завтра, если разрешите. Намерен просить руки вашей дочери. Лабу поднял брови:
- Как?.. Что вы сказали?
- Видите ли, мы прогуливались после обеда…
- Так это вы фехтовали с Лингстремом? - воскликнул отец Аннет. - Послушайте, молодой человек, сейчас вы вели себя в высшей степени похвально, и я ограничусь только одним замечанием - попрошу вас удалиться. - Однако…
- Я преподал бы вам достойный урок, за то что вы скомпрометировали мою дочь. Но вы защитили моего гостя, и признательность заставляет меня сдержаться, к сожалению.
Горчев поразмыслил и грустно вздохнул:
- Месье, вот что я хотел спросить: предположим, некто любит вашу дочь и стал бы ей хорошим супругом - вы дали бы отцовское благословение, если б жениху вздумалось вас слегка поколотить?
Лабу расхохотался:
- Вам хочется меня поколотить, но вы боитесь лишиться благословения? Послушайте, вы все равно не станете моим зятем, потому что вы легкомысленный тип, не внушающий доверия.
- К этой теме мы еще вернемся…
- Разумеется, - подтвердил Лабу. Его глаза засверкали, а лицо озарилось энергичной радостью.
- Успокойтесь. Если я когда-нибудь надумаю стать вашим тестем, упомянутое развлечение только увеличит ваши шансы.
- Тогда приступим, а? - глаза влюбленного тоже загорелись.
- Хочу посоветовать, - Лабу облизнул губы, словно в предвкушении желанного лакомства, - лучше убирайтесь отсюда!
- Предпочитаете беседовать или драться?
- Драться! - Седой, очень загорелый господин воодушевился. - Прекрасно. Я могу начать?
- Не здесь. Пойдемте в сад… Прошу. Оба противника были корректны донельзя.
Когда вошли в сад, Лабу предупредил:
- Пойду успокоить дочь. А вы пока располагайтесь как дома.
Чудесная душистая ночь Ривьеры. Горчев выбрал каменную скамейку меж великолепных цветников, закурил, задумался о прельстительной Аннет и о предстоящей схватке с ее отцом. Хозяин виллы вскоре вернулся, принес бутылку бренди, стаканы, и они выпили, как два старых приятеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
- Очень вам признателен, - Горчев протянул восемь тысяч франков.
- Ладно, - деловито повторил Ванек и рассовал деньга. - Не раскаетесь, будьте уверены. А теперь пора ужинать.
- Вы пришли в себя после обеда?
- Полно, стоит ли говорить о таких пустяках, - провозгласил господин Ванек и оттянул воротник. Накрахмаленная, немыслимо тугая манишка, словно поджидая сей удобный момент, взлетела и коварно вцепилась в его физиономию. Фрак, жилет, манишка набросились на владельца, как дикие звери на укротителя, словно голова господина Ванека была коробкой, которую надобно накрыть крышкой. После короткого и жестокого ближнего боя господин Ванек одолел всех противников за исключением злобной и кровожадной рубашечной пуговицы - та продолжала безжалостно царапаться, решив, судя по всему, к ночи перебраться на лопатки, а потом преспокойно свалиться вниз. Горчев не мог нарадоваться на секретаря: господин Ванек в своем плачевном фраке напоминал хозяина обудайского летнего ресторанчика, у которого принц Уэльский с приближенными абонировал стол на вечер. Донельзя просторные манжеты придавали рукавам вид круглых печных труб, белый галстук переместился куда-то за ухо, носки потрескавшихся лакированных туфель загнулись кверху, редкие и длинные с проседью волосы праздновали полную анархию. Курносый нос, пенсне, анекдотические усы вполне гармонировали с костюмом. Однако секретарь был доволен своей нарядной внешностью: осмотрев себя с приятным вниманием, он спросил:
- Ну поверит ли кто-нибудь, что еще сегодня утром я нес пакет?
- Да, взглянуть на вас, так поклянешься, что вы - легкомысленный сторож паноптикума, который по ночам развлекается во фраке Бисмарка, а по утрам вновь облачает восковую фигуру государственного деятеля.
- Фрак сидит отлично, - категорически заявил господин Ванек. - Вы некомпетентны в вопросах моды. Пойдемте ужинать.
- Закажите самое лучшее, я скоро вернусь. В ресторане музейный фрак произвел должное впечатление, особенно когда господин Ванек достал очки и принялся изучать меню. Изучать основательно. Он подробно обсудил с обер-кельнером все: от закусок до десерта, от вин до минеральной воды.
- А для начала выжмите два лимона в стакан воды - я страдаю пониженной кислотностью.
- Очень хорошо.
- Ничего хорошего, но пока я не смог всерьез полечиться. Не успели подать ужин, как вернулся Горчев.
- Имея сотню тысяч в кармане, сразу чувствуешь себя по-другому. Очень повышает настроение.
- Откуда столько денег?
- Пока вы заказывали ужин, я рискнул поставить на «руж» все наличные деньги. И представьте - выиграл.
- Господи боже мой! Взывать к вашему разуму бесполезно!
- Признаюсь, поступил неразумно и впредь постараюсь вести себя достойно. Тем не менее удачно вышло: теперь я смогу ангажировать вас до октября.
- Даже это не оправдывает вашей безалаберности. Кельнер подкатил столик и принялся расставлять блюда. И господин Ванек надолго замолчал. Горчев выпил несколько бутылок пива. Несмотря на удачу, хорошее настроение пропало. Аннет Лабу - ее пленительное лицо, искренняя улыбка, красиво изогнутые брови...
Влюбился он основательно.
Господин Ванек ужинал, если возможно именно так назвать его действия. Не давая зубам труда, он проглатывал огромные неразжеванные куски. Вдох, выдох - он весь подобрался, нацеленный на индейку, подобно Давиду, который во время оно бросился на уцелевших филистимлян, вооруженный ослиной челюстью. Секретарь же в этой борьбе был вынужден полагаться лишь на собственные челюсти, однако держался стойко.
- Что делать, господин Ванек, если вы упадете в обморок? - заботливо поинтересовался Горчев.
Господин Ванек заглотнул вышеупомянутым способом примерно половину индейки, потом отчеканил:
«Воротник расстегнуть, вынести на свежий воздух, искусственное дыхание, шестнадцать капель кофеина или камфоры». Горчев все записал и продолжал пить пиво. Когда господин Ванек свалился под стол, Горчев протянул записку кельнеру:
- После этих процедур отправьте его в Ниццу, в отель «Средиземный».
Расплатился и вышел.
Глава третья
1
Куда?.. Искать Аннет. Он взял напрокат автомобиль и поехал в Ниццу, толком не представляя, почему именно туда.
Он увидел Аннет издали. Дело было за полночь. Она выходила из ресторана в сопровождении высокого, худощавого седого мужчины с необычно загорелым лицом.
Вместе с ними шел какой-то генерал. Они разместились в просторном, сверкающем голубым лаком «альфа-ромео». За рулем сидел негр.
Горчев в жизни не видел столь фантастической машины. Это была не серийная модель, но специальный экземпляр, изготовленный по заказу высокопоставленной персоны. Несмотря на внушительные габариты, автомобиль отличался изумительной красотой пропорций. Кузов сиял мягким эмалевым отливом, огромный капот, скрывающий могучий мотор, производил ошеломительное впечатление: конструктор, верно, задумал реализовать амбиции всех автомобильных королей и создал чудо современной техники. Воплощенная греза неслышно тронулась и поехала.
Качественные рессоры и совершенный мотор обеспечивали практически бесшумный ход.
Это напоминало решительную и вместе с тем легкую походку удалившихся от дел одиноких магнатов: так, надо полагать, они прогуливаются по упругим и толстым коврам бессонными ночами в своих старинных особняках.
Предчувствовал ли Горчев, что этот роскошный автомобиль сыграет роковую роль в судьбах многих людей и одной маленькой страны, да и определит его собственное будущее со столь грозной неотвратимостью, будто за рулем сидело само воплощенное Зло?
Вероятно, предчувствовал, ибо внимательно и долго смотрел вслед.
- Сейчас вышли два господина с дамой. Кто они? - обратился Горчев к портье, сунув пару кредиток сему церберу с иконописной бородой.
- Седой и высокий - Гюстав Лабу, полномочный министр. Дама - его дочь, а генерала зовут Огюст де Бертэн…
Горчев снова полез в карман.
- Бульвар Виктора Гюго, 72, - портье, бородой напоминающий св. Николая-угодника, взял деньги. Горчев восхищенно усмехнулся:
- Браво! Вы очень неглупый человек!
- Моя профессия требует, во-первых, ума, во-вторых, знания психологии, в-третьих, отлично ухоженной бороды. Кроме того…
Что еще требовалось для успехов портье, Горчев так и не узнал, хотя с удовольствием бы послушал. Но все его мысли занимала Аннет, и он в свойственной ему жизнеопасной манере попросту умчался прочь в направлении бульвара Виктора Гюго.
Разумней было бы остаться и побеседовать с портье: если бы Горчев предвидел события этой ночи, он, возможно, так бы и поступил. Но где и когда существовал влюбленный двадцатилетний вертопрах, проницающий время! Представьте себе общество, заполненное молодыми провидцами! Представьте астрономическое число расторгнутых обручений, разводов!..
По счастью, дар провидения редко встречается в природе, и Горчева на дороге его судьбы стимулировало простое соображение: лучше сломя голову мчаться за красивой девушкой, нежели выслушивать афоризмы бородатого портье.
Ах, какое заблуждение!
2
Молодой энтузиаст стоял в тени деревьев и следил за виллой. Поджидал, подслушивал. Зачем? Он и сам не знал… Подавленный, расстроенный, он проторчал там, должно быть, с полчаса, как вдруг заметил двух прохожих в свете уличного фонаря. Один - со злобной физиономией и по виду бродяга, другой - плотный, коренастый и одетый не столь неряшливо. Они остановились неподалеку от Горчева и, не рассчитывая, естественно, на чужое присутствие, заговорили:
- Я просто пойду и потолкую с этим Лабу.
- Зря. Испортишь все дело.
- К черту! Либо он меня выслушает, либо всажу ему нож под ребро.
- Тссс…
Садовая калитка отворилась, и вышел генерал. Надо полагать, он только проводил Аннет и ее отца и теперь возвращался домой. Густая листва заслонила свет фонаря.
Перед генералом вдруг возник тот, что напоминал по внешности бродягу.
- Не спешите, де Бертэн. Узнаете? Я Портниф.
- Что вам угодно?
- Господин генерал, - раздался хриплый голос второго субъекта, - извольте назвать место, где мы смогли бы побеседовать.
- Я не собираюсь с вами беседовать.
Мелькнула вооруженная рука Портнифа. Генерал отскочил, вытащил кортик, но бродяга перехватил его запястье, и очередной удар Портнифа пришелся в цель.
Но тут неожиданно вмешался Горчев. Бандиты не подозревали, что кто-то скрывается в тени, и нападение застигло их врасплох. Портниф получил прямой в подбородок и, захлебываясь кровью, рухнул на мостовую; коварный удар ногой отбросил его сообщника на ограду виллы.
- Помогите! - закричала женщина, очевидно Аннет.
- Полиция! - вторил генерал, прислонясь к стене, чтобы не упасть.
- Гадина! - прошипел коренастый и вновь замахнулся на Горчева, но тот ответил ослепительной оплеухой.
Торопливые шаги по асфальту - полицейский. Портниф с дружком моментально исчезли; в темноте они так и не успели разглядеть Горчева в лицо.
- Как вы себя чувствуете? - спросил генерала приятный мужской голос.
- Благодарю, ничего, но кровь заливает глаза. От ворот виллы протянулась длинная тень с пистолетом в руке: Лабу.
- Что случилось?
- На генерала напали, когда я здесь проходил, - пояснил Горчев.
- Моя фамилия де Бертэн, благодарю за ваше смелое вмешательство. - Генерал обменялся с подоспевшим полицейским несколькими фразами, после чего блюститель порядка заключил:
- На всякий случай провожу господина генерала домой…
Когда де Бертэн и полицейский ушли, Лабу повернулся к Горчеву:
- Великолепно! Так разделаться с двумя противниками!
- Ерунда! На площади Висунг в Шанхае мне пришлось иметь дело с двенадцатью шоферами.
- И вы ушли на своих ногах?
- А что было делать? Не осталось ни одного годного шофера. Лабу рассмеялся:
- Вы первоклассный парень. Я бы пригласил вас, но сейчас поздновато. Надеюсь иметь удовольствие…
- Завтра, если разрешите. Намерен просить руки вашей дочери. Лабу поднял брови:
- Как?.. Что вы сказали?
- Видите ли, мы прогуливались после обеда…
- Так это вы фехтовали с Лингстремом? - воскликнул отец Аннет. - Послушайте, молодой человек, сейчас вы вели себя в высшей степени похвально, и я ограничусь только одним замечанием - попрошу вас удалиться. - Однако…
- Я преподал бы вам достойный урок, за то что вы скомпрометировали мою дочь. Но вы защитили моего гостя, и признательность заставляет меня сдержаться, к сожалению.
Горчев поразмыслил и грустно вздохнул:
- Месье, вот что я хотел спросить: предположим, некто любит вашу дочь и стал бы ей хорошим супругом - вы дали бы отцовское благословение, если б жениху вздумалось вас слегка поколотить?
Лабу расхохотался:
- Вам хочется меня поколотить, но вы боитесь лишиться благословения? Послушайте, вы все равно не станете моим зятем, потому что вы легкомысленный тип, не внушающий доверия.
- К этой теме мы еще вернемся…
- Разумеется, - подтвердил Лабу. Его глаза засверкали, а лицо озарилось энергичной радостью.
- Успокойтесь. Если я когда-нибудь надумаю стать вашим тестем, упомянутое развлечение только увеличит ваши шансы.
- Тогда приступим, а? - глаза влюбленного тоже загорелись.
- Хочу посоветовать, - Лабу облизнул губы, словно в предвкушении желанного лакомства, - лучше убирайтесь отсюда!
- Предпочитаете беседовать или драться?
- Драться! - Седой, очень загорелый господин воодушевился. - Прекрасно. Я могу начать?
- Не здесь. Пойдемте в сад… Прошу. Оба противника были корректны донельзя.
Когда вошли в сад, Лабу предупредил:
- Пойду успокоить дочь. А вы пока располагайтесь как дома.
Чудесная душистая ночь Ривьеры. Горчев выбрал каменную скамейку меж великолепных цветников, закурил, задумался о прельстительной Аннет и о предстоящей схватке с ее отцом. Хозяин виллы вскоре вернулся, принес бутылку бренди, стаканы, и они выпили, как два старых приятеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27