Из сравнения четко видно, что пуля, оставившая дырку в стекле, летела из комнаты. Выстрел был сделан в комнате, пуля пробила стекло и попала куда-то, где стоял автомобиль.
— Дай-ка взглянуть, — поднялся со своего места Дрейк. После внимательного изучения снимков и диаграммы, Дрейк протяжно присвистнул.
Делла Стрит, также склонившаяся над столом Мейсона, сказала:
— Все ясно, как божий день. Стрелять могли лишь изнутри. Ты полностью доказал это, шеф.
Мейсон взглянул на своих друзей, медленно поднялся из-за стола и вновь начал вышагать из угла в угол.
— Итак, мы установили, что стекло было прострелено со стороны комнаты, — сказал он. — Если мы теперь предположим, что это стрелял Фэррел, то вновь получается ерунда.
— Почему же ерунда? — спросил Дрейк. — Фэррел был в комнате, выглянул в окно и увидел, что рядом с автомобилем стоит человек, которого он смертельно боятся. Он выстрелил в него.
— Нет, Пол. Посмотри, обвинение утверждает, что Фэррел стоял в освещенной комнате, держа лампу. Его было отлично видно, и поэтому убийца решил спустить курок. Снаружи убийца мог видеть, что делается в доме, но из дома не было видно, что делается на улице. Для того чтобы отверстие в окне осталось после выстрела Фэррела, нужно, чтобы он видел, что происходит за окном, а для этого он должен был погасить лампу.
— Что ж, — сказал Дрейк, — выходит, что он сам погасил лампу.
— И что же дальше?
— Дальше он увидел человека за окном и выстрелил в него.
— А потом этот человек вошел в дом и убил Эдгара Фэррела из револьвера самого Фэррела, а вслед за этим через несколько секунд расстрелял всю обойму. Так получается?
— Ну… не знаю, — смутился Дрейк.
— Ответ должен быть! — воскликнул Мейсон. — И мне необходимо знать его до того, как завтра откроется заседание Суда.
19
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк с трудом пробивались сквозь толпу, заполнившую здание суда. Репортеры, окружившие их, просили прокомментировать ход дела, но Мейсон, улыбаясь, упрямо твердил:
— Подождите, господа, подождите до Суда.
Один из журналистов, протиснувшись к Мейсону, низким голосом спросил:
— Вы знаете новость, мистер Мейсон? Гамильтон Бергер собирается просить об отсрочке слушания дела.
— Благодарю, — отозвался Мейсон.
— Ты согласишься дать им отсрочку, Перри? — спросил Дрейк.
— Этого я не могу сделать, Пол. Я схватил зверя за хвост, и мне не хочется выпускать его.
В зале все рассаживались по своим местам. Гамильтон Бергер подошел к столу адвоката и спросил:
— Мистер Мейсон, вы не против того, чтобы устроить перерыв в слушании?
— Категорически против, — твердо ответил Мейсон.
Бергер явно не ожидал столь решительного ответа, он помялся немного и сказал:
— Что ж… Пожалуй, Суд все же может решить, что требуется более тщательное расследование.
В зал вошел судья Китли. Все встали. Бейлиф объявил заседание открытым, и помощник шерифа ввел в зал суда подсудимого Джона Эдисона.
Гамильтон Бергер сразу же обратился к судье:
— Ваша Честь, обвинение желает быть предельно объективным, чтобы быть максимально справедливым. Я полагаю, что было бы непростительно с моей стороны не привлечь внимание Суда к тому факту, что для полиции и обвинения необходимо произвести переоценку известных фактов и свидетельских показаний. Этого требует справедливость по отношению к обвиняемому.
— Вы просите отсрочки? — спросил судья Китли.
— Да, Ваша Честь.
— Надолго?
— По меньшей мере на неделю.
Судья Китли взглянул на Мейсона.
— Ваша Честь, защита против, — сказал, улыбнувшись, Мейсон. — Время слушания, в том числе время дачи показаний со стороны обвиняемого, было заранее установлено. Если у господина окружного прокурора есть достаточно оснований для предъявления обвинений и содержания обвиняемого под стражей, то уже никакие новые обстоятельства не могут изменить этого. Если же свидетельства подрывают позиции обвинения, то тогда обвиняемый должен быть оправдан. Я хочу привлечь внимание Суда к тому разделу процессуального кодекса, где говорится, что отсрочка должна быть обстоятельнейшим образом мотивирована и не может превышать двух дней на каждое заседание Суда и шести дней в сумме, если только с этим не согласится защита. Однако, если мне будет предоставлена возможность вновь допросить одного или двух свидетелей обвинения, защита не будет возражать против недельной отсрочки.
— Что же, — согласился судья Китли, — это справедливое условие. Кого же вы хотели допросить?
— Для начала, — сказал Мейсон, — свидетеля Эрика Хэнсела, Ваша Честь.
— Кого? Меня? — удивился Хэнсел.
— Да, вас, — подтвердил Мейсон.
Хэнсел медленно прошел к свидетельскому креслу.
— Мистер Хэнсел, попрошу вас подробно рассказать Суду о методах шантажа, которые вы применяли. Я имею в виду тот факт, что у вас была помощница, выдававшая себя в рассматриваемом случае за мать Вероники Дейл, женщина, которая помогала вам заниматься вымогательством.
— Чушь! — запротестовал Хэнсел. — Женщина, которая выдавала себя за Лауру Мэй Дейл — глупые выдумки.
— Мистер Хэнсел, предварительная проверка списка номеров машин, занесенных в записную книжку Вероники Дейл, показала, что владельцы этих машин не только подвозили Веронику, но и давали ей деньги.
— А я-то тут при чем? — огрызнулся Хэнсел. — Чем я виноват в том, что старые козлы испытывали нежные чувства и ради этой девчонки раскрывали бумажники?
— В определенных случаях Вероника могла поставить владельцев этих машин в неловкое положение. Некоторые из них подвергались шантажу и платили деньги человеку, описание которого соответствует внешности Эрика Хэнсела. Что вы на это скажете?
— Ваша Честь! — вскочил с места Гамильтон Бергер. — Я протестую! Это недозволенный прием… Допрос свидетеля должен происходить…
— Протест отклонен, — оборвал его судья Китли. — Должен заметить, что от обвинений в этих актах шантажа свидетель уже не уйдет. На сей раз прокуратура не сможет дать ему никаких гарантий. Суд считает необходимым привлечь свидетеля к ответственности. Мистер Хэнсел, отвечайте на вопрос.
Хэнсел заерзал за стойкой.
— Мне нужно посоветоваться с адвокатом, — сказал он.
— Отвечайте на вопрос.
— Нет, не буду.
— На каком основании вы отказываетесь отвечать? — спросил судья Китли.
— На том основании, что показания нанесут мне ущерб.
— Как вам нравится этот ответ? — с сарказмом спросил судья Китли Гамильтона Бергера. — При ведении этого дела вы, господин окружной прокурор, в некоторых случаях проявляли невероятные усилия. Хотелось бы верить, что вы дадите указания полиции с равным усердием расследовать дело о шантаже.
— Да, Ваша Честь, — послушно сказал Гамильтон Бергер.
— Мистер Хэнсел, вы работали совместно с Вероникой Дейл? — спросил Мейсон.
— Я отказываюсь отвечать.
— Вероника позволила себя арестовать по обвинению в бродяжничестве именно ради того, чтобы адвокат мистера Эдисона вынужден был спасать ее, и тогда появлялась возможность шантажировать мистера Эдисона?
— Я отказываюсь отвечать на вопросы. На том основании, что ответы могут быть использованы против меня.
— В разборе этого дела прокуратура гарантировала вам неприкосновенность. Любое ваше показание по этому делу не может быть вам инкриминировано, но никто не гарантирует вам неприкосновенности по актам шантажа помимо случая с Эдисоном, и тут требовать вам нечего. Никто ваших требований не удовлетворит. Но если вы проявите добрую волю, то это может быть учтено в будущем. Я советовал бы вам отвечать на вопросы, — объяснил ему ситуацию Мейсон.
— Что ж, так оно и было.
— А потом вы подключили женщину, которая выдала себя за мать Вероники?
— Нет, мистер Мейсон, мне ничего не известно о женщине, которая выдавала себя за мать Вероники. В этом деле двух вполне достаточно, мы с Вероникой вполне управлялись. Никакого помощника нам… Простите… я, кажется… Наверное, я сказал лишнее.
— Возможно, что и лишнее, — сухо заметил Мейсон.
На мгновение в зале воцарилась полная тишина. Хэнсел не знал, что говорить.
После некоторого раздумья Мейсон заявил:
— Что же, у меня больше нет вопросов. Ваша Честь, защита согласна на недельный перерыв, предложенный обвинением.
Судья Китли взглянул на Гамильтона Бергера.
— У вас есть вопросы к свидетелю?
— Нет, Ваша Честь, — ответил прокурор.
— В таком случае следующее заседание Суда состоится через неделю, — объявил судья и ударом молотка оповестил об окончании заседания.
Мейсон в сопровождении Пола Дрейка и Деллы Стрит вышел из зала суда.
— Перри, ты заставил Хэнсела призадуматься, — усмехнулся Дрейк.
Мейсон молча кивнул.
— Думаешь, это он убил? — спросил Дрейк.
— Вряд ли, — ответил Мейсон. — С моей стороны это был отвлекающий маневр. Я не хотел, чтобы прокурор знал, что у меня на уме.
— А что у тебя на уме?
— Мы поговорим об этом позже.
Сидя за рулем машины и направляясь к здания, где располагались их с Мейсоном конторы, Дрейк говорил:
— Благодаря тебе, Перри, Гамильтон Бергер может сойти с ума. Он пришел с железными доказательствами, думал, что подтвердить их будет проще простого, и вдруг все рассыпалось прямо на глазах, и он уже не знает, что делать. Вряд ли он сможет вскорости найти, кого еще можно обвинить в убийстве Фэррела. Он теперь не знает, на кого и подумать.
— Мне кажется, Пол, я знаю, на кого подумать, — сказал Мейсон.
— На кого?
— Взгляни на факты, Фэррел купил дом. Для чего? Вот вопрос.
— Чтобы свить любовное гнездышко, — ответил Дрейк. — Вспомни эту рыженькую продавщицу авторучек.
— Подожди с продавщицей. Из-за нее можно упустить более важные детали.
— Какие например?
— Фэррел отбыл в отпуск. Своему компаньону он заявил, что едет на север ловить форель, а этой рыженькой продавщице сказал, что собирается заняться бизнесом и хочет собрать совещание своих сторонников в загородном доме…
— Так, — согласился Дрейк. — И что из этого?
— Но некоторые обстоятельства значительно усложнили дело, и лишь теперь я начинаю в этом разбираться.
— В чем?
— В ночь, когда произошло убийство, там оказалась Лоррейн Фэррел. Она, должно быть, вошла в дом, обнаружила следы пребывания в ней Вероники Дейл и поссорилась с мужем.
— А ее отпечатки пальцев?
— Полиция нашла их предостаточно, так же как и отпечатки Эдисона. Как-никак они вместе вошли в дом, когда был обнаружен труп…
— Я как-то упустил это, — сказал Дрейк.
— Естественно, полиция не в состоянии определить, когда отпечатки были оставлены — в день, когда был обнаружен труп, или в день убийства.
Дрейк кивнул, не отрывая глаз от дороги.
— А теперь еще одна интересная деталь. В квартире Деллы Стрит мы нашли шесть стреляных гильз от оружия, которым был убит Эдгар Фэррел. По какой-то причине убийца убрал их с места преступления. Я сначала подумал, что это провокация полиции, но это оказалось вовсе не так. Патроны подбросила не полиция.
— А кто?
— Подозрение падает только на двоих. В квартире была Вероника Дейл, и туда же заходила Лоррейн Фэррел. Надо сказать, что у Вероники было больше возможностей незаметно оставить их.
— Значит, кто-то из них, — сказал Дрейк. — Скорее всего, миссис Фэррел.
— Миссис Фэррел, — продолжал Мейсон, — сначала заявила, что жаждет повидаться со мной, но потом вдруг изменила намерение. Я думаю, что, может быть, она хотела признаться мне, что была в доме, когда произошло убийство, но потом, видимо, передумала. Но все равно, это ее заявление, что она якобы видела машину своего мужа в городе после того, как тот уже уехал — чистейшая ерунда. Она знала, что он купил загородный дом. Она серьезно поссорилась с ним. Она просто хотела, чтобы Эдисон выследил ее мужа, узнал, что тот делает и сказал ей. Таким образом, Эдисон становился свидетелем в ее пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Дай-ка взглянуть, — поднялся со своего места Дрейк. После внимательного изучения снимков и диаграммы, Дрейк протяжно присвистнул.
Делла Стрит, также склонившаяся над столом Мейсона, сказала:
— Все ясно, как божий день. Стрелять могли лишь изнутри. Ты полностью доказал это, шеф.
Мейсон взглянул на своих друзей, медленно поднялся из-за стола и вновь начал вышагать из угла в угол.
— Итак, мы установили, что стекло было прострелено со стороны комнаты, — сказал он. — Если мы теперь предположим, что это стрелял Фэррел, то вновь получается ерунда.
— Почему же ерунда? — спросил Дрейк. — Фэррел был в комнате, выглянул в окно и увидел, что рядом с автомобилем стоит человек, которого он смертельно боятся. Он выстрелил в него.
— Нет, Пол. Посмотри, обвинение утверждает, что Фэррел стоял в освещенной комнате, держа лампу. Его было отлично видно, и поэтому убийца решил спустить курок. Снаружи убийца мог видеть, что делается в доме, но из дома не было видно, что делается на улице. Для того чтобы отверстие в окне осталось после выстрела Фэррела, нужно, чтобы он видел, что происходит за окном, а для этого он должен был погасить лампу.
— Что ж, — сказал Дрейк, — выходит, что он сам погасил лампу.
— И что же дальше?
— Дальше он увидел человека за окном и выстрелил в него.
— А потом этот человек вошел в дом и убил Эдгара Фэррела из револьвера самого Фэррела, а вслед за этим через несколько секунд расстрелял всю обойму. Так получается?
— Ну… не знаю, — смутился Дрейк.
— Ответ должен быть! — воскликнул Мейсон. — И мне необходимо знать его до того, как завтра откроется заседание Суда.
19
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк с трудом пробивались сквозь толпу, заполнившую здание суда. Репортеры, окружившие их, просили прокомментировать ход дела, но Мейсон, улыбаясь, упрямо твердил:
— Подождите, господа, подождите до Суда.
Один из журналистов, протиснувшись к Мейсону, низким голосом спросил:
— Вы знаете новость, мистер Мейсон? Гамильтон Бергер собирается просить об отсрочке слушания дела.
— Благодарю, — отозвался Мейсон.
— Ты согласишься дать им отсрочку, Перри? — спросил Дрейк.
— Этого я не могу сделать, Пол. Я схватил зверя за хвост, и мне не хочется выпускать его.
В зале все рассаживались по своим местам. Гамильтон Бергер подошел к столу адвоката и спросил:
— Мистер Мейсон, вы не против того, чтобы устроить перерыв в слушании?
— Категорически против, — твердо ответил Мейсон.
Бергер явно не ожидал столь решительного ответа, он помялся немного и сказал:
— Что ж… Пожалуй, Суд все же может решить, что требуется более тщательное расследование.
В зал вошел судья Китли. Все встали. Бейлиф объявил заседание открытым, и помощник шерифа ввел в зал суда подсудимого Джона Эдисона.
Гамильтон Бергер сразу же обратился к судье:
— Ваша Честь, обвинение желает быть предельно объективным, чтобы быть максимально справедливым. Я полагаю, что было бы непростительно с моей стороны не привлечь внимание Суда к тому факту, что для полиции и обвинения необходимо произвести переоценку известных фактов и свидетельских показаний. Этого требует справедливость по отношению к обвиняемому.
— Вы просите отсрочки? — спросил судья Китли.
— Да, Ваша Честь.
— Надолго?
— По меньшей мере на неделю.
Судья Китли взглянул на Мейсона.
— Ваша Честь, защита против, — сказал, улыбнувшись, Мейсон. — Время слушания, в том числе время дачи показаний со стороны обвиняемого, было заранее установлено. Если у господина окружного прокурора есть достаточно оснований для предъявления обвинений и содержания обвиняемого под стражей, то уже никакие новые обстоятельства не могут изменить этого. Если же свидетельства подрывают позиции обвинения, то тогда обвиняемый должен быть оправдан. Я хочу привлечь внимание Суда к тому разделу процессуального кодекса, где говорится, что отсрочка должна быть обстоятельнейшим образом мотивирована и не может превышать двух дней на каждое заседание Суда и шести дней в сумме, если только с этим не согласится защита. Однако, если мне будет предоставлена возможность вновь допросить одного или двух свидетелей обвинения, защита не будет возражать против недельной отсрочки.
— Что же, — согласился судья Китли, — это справедливое условие. Кого же вы хотели допросить?
— Для начала, — сказал Мейсон, — свидетеля Эрика Хэнсела, Ваша Честь.
— Кого? Меня? — удивился Хэнсел.
— Да, вас, — подтвердил Мейсон.
Хэнсел медленно прошел к свидетельскому креслу.
— Мистер Хэнсел, попрошу вас подробно рассказать Суду о методах шантажа, которые вы применяли. Я имею в виду тот факт, что у вас была помощница, выдававшая себя в рассматриваемом случае за мать Вероники Дейл, женщина, которая помогала вам заниматься вымогательством.
— Чушь! — запротестовал Хэнсел. — Женщина, которая выдавала себя за Лауру Мэй Дейл — глупые выдумки.
— Мистер Хэнсел, предварительная проверка списка номеров машин, занесенных в записную книжку Вероники Дейл, показала, что владельцы этих машин не только подвозили Веронику, но и давали ей деньги.
— А я-то тут при чем? — огрызнулся Хэнсел. — Чем я виноват в том, что старые козлы испытывали нежные чувства и ради этой девчонки раскрывали бумажники?
— В определенных случаях Вероника могла поставить владельцев этих машин в неловкое положение. Некоторые из них подвергались шантажу и платили деньги человеку, описание которого соответствует внешности Эрика Хэнсела. Что вы на это скажете?
— Ваша Честь! — вскочил с места Гамильтон Бергер. — Я протестую! Это недозволенный прием… Допрос свидетеля должен происходить…
— Протест отклонен, — оборвал его судья Китли. — Должен заметить, что от обвинений в этих актах шантажа свидетель уже не уйдет. На сей раз прокуратура не сможет дать ему никаких гарантий. Суд считает необходимым привлечь свидетеля к ответственности. Мистер Хэнсел, отвечайте на вопрос.
Хэнсел заерзал за стойкой.
— Мне нужно посоветоваться с адвокатом, — сказал он.
— Отвечайте на вопрос.
— Нет, не буду.
— На каком основании вы отказываетесь отвечать? — спросил судья Китли.
— На том основании, что показания нанесут мне ущерб.
— Как вам нравится этот ответ? — с сарказмом спросил судья Китли Гамильтона Бергера. — При ведении этого дела вы, господин окружной прокурор, в некоторых случаях проявляли невероятные усилия. Хотелось бы верить, что вы дадите указания полиции с равным усердием расследовать дело о шантаже.
— Да, Ваша Честь, — послушно сказал Гамильтон Бергер.
— Мистер Хэнсел, вы работали совместно с Вероникой Дейл? — спросил Мейсон.
— Я отказываюсь отвечать.
— Вероника позволила себя арестовать по обвинению в бродяжничестве именно ради того, чтобы адвокат мистера Эдисона вынужден был спасать ее, и тогда появлялась возможность шантажировать мистера Эдисона?
— Я отказываюсь отвечать на вопросы. На том основании, что ответы могут быть использованы против меня.
— В разборе этого дела прокуратура гарантировала вам неприкосновенность. Любое ваше показание по этому делу не может быть вам инкриминировано, но никто не гарантирует вам неприкосновенности по актам шантажа помимо случая с Эдисоном, и тут требовать вам нечего. Никто ваших требований не удовлетворит. Но если вы проявите добрую волю, то это может быть учтено в будущем. Я советовал бы вам отвечать на вопросы, — объяснил ему ситуацию Мейсон.
— Что ж, так оно и было.
— А потом вы подключили женщину, которая выдала себя за мать Вероники?
— Нет, мистер Мейсон, мне ничего не известно о женщине, которая выдавала себя за мать Вероники. В этом деле двух вполне достаточно, мы с Вероникой вполне управлялись. Никакого помощника нам… Простите… я, кажется… Наверное, я сказал лишнее.
— Возможно, что и лишнее, — сухо заметил Мейсон.
На мгновение в зале воцарилась полная тишина. Хэнсел не знал, что говорить.
После некоторого раздумья Мейсон заявил:
— Что же, у меня больше нет вопросов. Ваша Честь, защита согласна на недельный перерыв, предложенный обвинением.
Судья Китли взглянул на Гамильтона Бергера.
— У вас есть вопросы к свидетелю?
— Нет, Ваша Честь, — ответил прокурор.
— В таком случае следующее заседание Суда состоится через неделю, — объявил судья и ударом молотка оповестил об окончании заседания.
Мейсон в сопровождении Пола Дрейка и Деллы Стрит вышел из зала суда.
— Перри, ты заставил Хэнсела призадуматься, — усмехнулся Дрейк.
Мейсон молча кивнул.
— Думаешь, это он убил? — спросил Дрейк.
— Вряд ли, — ответил Мейсон. — С моей стороны это был отвлекающий маневр. Я не хотел, чтобы прокурор знал, что у меня на уме.
— А что у тебя на уме?
— Мы поговорим об этом позже.
Сидя за рулем машины и направляясь к здания, где располагались их с Мейсоном конторы, Дрейк говорил:
— Благодаря тебе, Перри, Гамильтон Бергер может сойти с ума. Он пришел с железными доказательствами, думал, что подтвердить их будет проще простого, и вдруг все рассыпалось прямо на глазах, и он уже не знает, что делать. Вряд ли он сможет вскорости найти, кого еще можно обвинить в убийстве Фэррела. Он теперь не знает, на кого и подумать.
— Мне кажется, Пол, я знаю, на кого подумать, — сказал Мейсон.
— На кого?
— Взгляни на факты, Фэррел купил дом. Для чего? Вот вопрос.
— Чтобы свить любовное гнездышко, — ответил Дрейк. — Вспомни эту рыженькую продавщицу авторучек.
— Подожди с продавщицей. Из-за нее можно упустить более важные детали.
— Какие например?
— Фэррел отбыл в отпуск. Своему компаньону он заявил, что едет на север ловить форель, а этой рыженькой продавщице сказал, что собирается заняться бизнесом и хочет собрать совещание своих сторонников в загородном доме…
— Так, — согласился Дрейк. — И что из этого?
— Но некоторые обстоятельства значительно усложнили дело, и лишь теперь я начинаю в этом разбираться.
— В чем?
— В ночь, когда произошло убийство, там оказалась Лоррейн Фэррел. Она, должно быть, вошла в дом, обнаружила следы пребывания в ней Вероники Дейл и поссорилась с мужем.
— А ее отпечатки пальцев?
— Полиция нашла их предостаточно, так же как и отпечатки Эдисона. Как-никак они вместе вошли в дом, когда был обнаружен труп…
— Я как-то упустил это, — сказал Дрейк.
— Естественно, полиция не в состоянии определить, когда отпечатки были оставлены — в день, когда был обнаружен труп, или в день убийства.
Дрейк кивнул, не отрывая глаз от дороги.
— А теперь еще одна интересная деталь. В квартире Деллы Стрит мы нашли шесть стреляных гильз от оружия, которым был убит Эдгар Фэррел. По какой-то причине убийца убрал их с места преступления. Я сначала подумал, что это провокация полиции, но это оказалось вовсе не так. Патроны подбросила не полиция.
— А кто?
— Подозрение падает только на двоих. В квартире была Вероника Дейл, и туда же заходила Лоррейн Фэррел. Надо сказать, что у Вероники было больше возможностей незаметно оставить их.
— Значит, кто-то из них, — сказал Дрейк. — Скорее всего, миссис Фэррел.
— Миссис Фэррел, — продолжал Мейсон, — сначала заявила, что жаждет повидаться со мной, но потом вдруг изменила намерение. Я думаю, что, может быть, она хотела признаться мне, что была в доме, когда произошло убийство, но потом, видимо, передумала. Но все равно, это ее заявление, что она якобы видела машину своего мужа в городе после того, как тот уже уехал — чистейшая ерунда. Она знала, что он купил загородный дом. Она серьезно поссорилась с ним. Она просто хотела, чтобы Эдисон выследил ее мужа, узнал, что тот делает и сказал ей. Таким образом, Эдисон становился свидетелем в ее пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25