— Ему достались акции от отца. Мне бы надо было в свое время купить их, но я решил, что мне пригодится молодой помощник. Он моложе меня, и, естественно, я думал, что он гибкий, энергичный, инициативный. Но действительность разбила мои ожидания. Он просто узколобый баран.
— А почему вы не выкупите акции теперь?
— Понимаете, — объяснил Эдисон, — наш бизнес процветает. Вы же знаете, что было в последние годы. Люди сходят с ума, они готовы платить за любое барахло. Я не могу не думать о том, что когда-нибудь настанут другие времена, но сейчас наши прилавки забиты товарами низкого качества по высоким ценам, и люди охотно покупают их. О ценах теперь никто не думает, если кто-то решил что-то купить, он купит… Естественно с акциями процветающего предприятия так просто не расстаются.
— Фэррел женат?
— Да.
— Его жена отдыхает вместе с ним?
— Нет. Он отправился один, видимо, хочет половить форель. Он заядлый рыболов…
— Он поехал на машине или поездом?
— На машине. Он здорово загрузил ее, снял заднее сиденье и свалил туда кучу походного оборудования — всякие раскладушки, палатки и тому подобное. Сейчас он, видимо, где-нибудь между Лас-Вегасом и Рино. Он вернется через две недели на совещание акционеров. И за этот срок, за две недели, я должен все уладить. Если до него дойдут какие-нибудь слухи, он устроит форменный скандал! Мистер Мейсон, я в таком положении, что действительно готов откупиться.
— Может быть, — предложил Мейсон, — поручить частному детективу последить за Хэнселом?
— Я думаю, что не стоит, — ответил Эдисон. — Ведь эта история, если дать ей огласку, совершенно убийственна для меня. Этого допустить нельзя. Придется платить.
— Вы сообщили мне все факты? — спросил Мейсон.
— Да, все.
— А у вас не было с Вероникой никаких романтических отношений?
— Боже мой, мистер Мейсон. Ну что вы такое говорите?
— Да или нет? Поймите, я ваш адвокат. Может быть, вы поцеловали ее на прощание или что-нибудь подобное?
— Нет, у меня ничего подобного с ней не было. Уже само предположение оскорбительно для меня. Она поцеловала меня на прощание, но это был чистый, детский жест, выражение признательности со стороны неиспорченной невинной девочки.
— Так, — заметил Мейсон, — а потом она позволяла арестовать себя за бродяжничество.
— Не говорите так. Я чувствую в ваших словах некоторый намек.
— Разумеется.
— Вы действительно полагаете, что она нарочно дала арестовать себя?
— Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили ей номер. Ее арестовывают за бродяжничество. Вы звоните мне, чтобы я освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать…
— Ее мать? — удивился Эдисон. — Ее мать находится за две тысячи миль отсюда, в Индиане.
— Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
— И что она хотела?
— Она хотела поблагодарить меня за то, что я сделал для Вероники, хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав, что чек будет предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне. Теперь ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя бы цент за дело Вероники Дейл.
— Это меняет дело, — сказал Эдисон. — Но все же я не знаю… Пожалуй, я заплачу им. Я должен заплатить. Этот мой чертов партнер и собрание акционеров… Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало в их скандальной газетке.
— Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, — устало сказал Мейсон. — Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
— Поймите, мистер Мейсон, я хочу заплатить. Я не могу допустить, чтобы мое имя появилось в газете.
— А что будет, когда вы заплатите?
— Откуда мне знать?
— Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за новыми деньгами. Заплатить ему первый раз — самая большая ошибка. Как только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано или поздно все равно придется защищать себя.
— Но я не могу…
— Все, — жестко прервал его Мейсон. — Предоставьте это дело мне. Я обо всем позабочусь.
— Но я хочу заплатить.
— Нет, — ответил Мейсон. — Вы вовсе не хотите заплатить. Вы просто хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего вы хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
— Второй Национальный.
— Прекрасно, — заявил Мейсон, — там я и получу свой гонорар. Уничтожьте тот счет, который я вам прислал. Я не хочу, чтобы его кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия. Делла, дай мне бланки чеков Второго Национального.
Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
— Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть ваша секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его. Не говорите с ним по телефону.
— Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает…
— Скажите, что вы заняты, — повторил Мейсон. — Я все устрою. Теперь возвращайтесь в свою контору, порвите тот счет, что я прислал вам, и забудьте обо всем.
— Я все понимаю, мистер Мейсон, — вздохнул Эдисон. — Мне известна ваша репутация. Но вы все же заплатите им… В разумных пределах, разумеется, не больше десяти тысяч долларов. Если запросят больше, то посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
— Десять тысяч вы заплатите им сейчас, — говорил Мейсон, — еще десять через тридцать дней, и так каждый раз по десять тысяч вплоть до самой смерти. Нельзя платить шантажистам.
— Черт возьми, но я должен заплатить им!
— Оставьте Хэнсела мне.
— Вы заплатите ему?
— Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
— Хорошо, — еще раз вздохнул Эдисон и встал. — Вы мой адвокат и, надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
— Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
— Перчатки?
— Да.
Делла Стрит вынула из ящика стола перчатки и надела их. Мейсон, подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел их и сказал:
— А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
— На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к окну, приложил к стеклу чек, подписанный Джоном Рэйсом Эдисоном на сумму в пятьсот долларов, приладил поверх него незаполненный чек и остро отточенным карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к столу, взял бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
— Как получилось, Делла?
— Не очень удачно, — покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
— В самом деле?
— Линии неровные. Эдисон подписывается быстро, единым движением. Когда ты медленно повторял его линии, шеф, твоя рука дрожала. Подделка получилась неудачная.
— Прекрасно, — усмехнулся Мейсон. — К тому же даже без увеличительного стекла можно увидеть, что под чернилами проступает карандаш.
— Еще как проступает, — согласилась Делла.
— А теперь, — заявил Мейсон, — смотри не оставь на нем отпечатков своих пальцев. Сходи в магазин, где продают пишущие машинки, попроси показать какую-нибудь новую модель и, как только продавец отвернется, вставь чек и отпечатай на нем имя Эрика Хэнсела и сумму две тысячи долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
— Это значит, что я…
— Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что я задумал, тебя не касается.
— А если что-нибудь случится, то…
— Делай то, что я сказал.
— Но ведь это опасно, шеф…
— Для кого?
— Для нас обоих.
— Только не для тебя, — успокоил ее Мейсон. — Ты — моя секретарша. Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя Эрика Хэнсела. Между прочим, Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не обязательно. У нас состоится доверительный разговор.
Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его с «Детективным Агентством Дрейка».
— Алло, Пол? — сказал в трубку адвокат. — У меня к тебе просьба.
— Я слушаю, Перри.
— Ты не мог бы связаться с банками города и сообщить, что какой-то весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое имя на значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей карандашом, а затем обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
— Спасибо за информацию, Перри, — отозвался Дрейк. — Дело интересное, банки не забывают подобных услуг.
— Тогда не медли с этим, Пол, — посоветовал Мейсон и нажал на рычажок аппарата, заканчивая разговор.
Держа в руках листок, оставленный Эдисоном, он вызвал Герти и попросил:
— Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать два и соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.
5
Мейсон взял из шкафа плащ и шляпу, вышел из кабинета в приемную и подошел к столу Герти.
— Я буду у Пола Дрейка, — сообщил он. — Через какое-то время сюда придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть Делла проводит его в мой кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
— Хорошо, — кивнула девушка.
Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к лифту. Мейсон прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
— Пол у себя? — спросил он у девушки в приемной.
— Да.
— Он один?
— Да.
Мейсон постучал в дверь.
— Входи, Перри, — отозвался Дрейк.
Детектив оторвался от бумаг. Внешне Дрейк выглядел нескладным, с каким-то отстраненным от реальности выражением на лице. Никогда нельзя было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
— Что привело тебя ко мне, Перри? — поинтересовался Дрейк.
— Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут на десять. Можешь продолжать свою работу, — сказал Мейсон.
— Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, — усмехнулся Дрейк. — Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
— Возможно, скоро появится.
— Что за дело? — поинтересовался детектив.
— Как такового дела пока нет, — усмехнулся адвокат.
— Но намечается?
— Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет повернуть в нашу пользу. А как твои дела?
— Отлично.
— Ты звонил в банки?
— Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?
— Практически случайно, — усмехнулся Мейсон.
— Банки об этом ничего не знали. Наверное, мошенник приезжий?
— Наверное.
Зазвонил телефон. Дрейк поднял трубку.
— Дрейк у телефона. Да, он здесь, он… Хорошо, передам… — детектив положил трубку и сказал: — Герти говорит, что пришел тот, кого ты ждал.
— Хорошо, Пол, спасибо, — Мейсон поднялся с кресла. — Я пойду.
— Пришел шантажист?
Мейсон утвердительно кивнул.
— Пожалуй, Перри, тебе стоит иметь свидетеля, — заметил Дрейк.
— Меньше всего мне хочется иметь свидетеля, — усмехнулся Мейсон.
— Неужели дело обстоит столь плохо?
— Еще хуже, — усмехнулся Мейсон и вышел.
Делла Стрит выполнила в точности все указания адвоката. Эрик Хэнсел сидел в кабинете в большом черном кожаном кресле для посетителей. Шляпа Хэнсела лежала на столе Мейсона. Когда Мейсон открывал дверь, Делла говорила:
— Мистер Мейсон скоро придет, он вышел на минутку… А вот и он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25