— Что такое? — спросил я.
— Не знаю... Будто кто-то нарочно убивает женщин, которых ты любишь.
Подобная дикая мысль приходила в голову и мне. Но из уст Кэти она прозвучала еще более невероятно.
— Мы с Джули расстались больше чем за год до ее убийства.
— И ты успел ее разлюбить?
Мне не хотелось возвращаться к этой теме.
— Так что насчет жизни Джули после нашего разрыва?
Кэти с размаху, по-детски, бросилась на кушетку, подобрала под себя ноги и задрала подбородок кверху, глядя в потолок. На ней, как и в прошлый раз, были джинсы в обтяжку и такой тесный топик, что бюстгальтер казался надетым поверх него. Волосы были собраны в конский хвост, несколько прядей выбились и лежали на щеках.
— Ты помнишь, с чего я начала: если Кен не убивал ее, то это сделал кто-то другой, верно?
— Да.
— Поэтому я начала изучать ее жизнь в последние месяцы: звонить старым друзьям, вспоминать, как все было, и так далее.
— И что ты выяснила?
— У нее были какие-то неприятности.
Я постарался вникнуть в ее слова.
— Какие именно?
Кэти опустила ноги на пол и выпрямилась.
— А что помнишь ты?
— Ну... Она была на последнем курсе в Хавертоне.
— Нет, не была.
— Как это?
— Ее отчислили.
— Ты уверена? — удивился я.
— С последнего курса, — кивнула Кэти. — Слушай, Уилл, а когда ты видел ее в последний раз?
Я задумался. Теперь уже трудновато вспомнить, столько времени прошло...
— Вы же виделись, когда расставались?
Я покачал головой.
— Она дала мне отставку по телефону.
— Что, правда?
— Да.
— Блеск. И ты это так и оставил?
— Я попытался увидеться, но она не хотела.
Кэти посмотрела на меня так, как будто я сморозил величайшую глупость в истории человечества. Пожалуй, она была права. Почему я не поехал в Хавертон, почему не настоял на свидании?
— Я думаю, — сказала Кэти, — что Джули была замешана в чем-то скверном.
— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю — может, я и преувеличиваю. Вообще, хоть я и мало что помню, мне кажется, что перед смертью она была счастлива. Я долго не видела ее такой. Может быть, у нее все наладилось? Не знаю...
В дверь позвонили. Я понурился: не хватало мне еще гостей сейчас. Поняв мое настроение, Кэти вскочила с места:
— Я открою.
Это был рассыльный с корзиной фруктов. Кэти взяла корзину и поставила на стол.
— Здесь конверт, — сказала она.
— Открой.
Кэти достала карточку и стала читать:
— "От детей «Дома Завета», в знак соболезнования..." — Она вдруг умолкла, не отрывая взгляда от карточки.
— Что там еще?
Она молчала. Наконец подняла на меня глаза.
— Шейла Роджерс?
— Да.
— Твою девушку звали Шейлой Роджерс?
— Да, а что?
Кэти покачала головой и молча положила карточку.
— Что случилось, Кэти?
— Ничего.
— Не надо притворяться. Ты ее знала?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем, — сказала она сухо. — И хватит об этом.
Зазвонил телефон. Дождавшись, когда заработает автоответчик, я услышал голос Креста:
— Возьми трубку!
Я взял.
Крест начал с главного:
— Ты веришь матери Шейла? Насчет того, что у нее был ребенок?
— Да.
— И что нам теперь делать?
Я ломал над этим голову с той самой минуты, как узнал о Карли.
— У меня есть одна теория.
— Слушаю тебя.
— Может быть, бегство Шейлы связано с ее дочерью?
— Как, например?
— Она могла пытаться отыскать Карли или вернуть ее. Узнала, допустим, что девочка в беде. Или еще что-нибудь в этом роде.
— Какая-то логика в этом есть, — заметил Крест.
— И если мы пойдем по следам Шейлы, — продолжал я, — то, возможно, найдем Карли.
— И можем кончить так же, как Шейла...
— Риск есть, — согласился я.
Наступила пауза. Я бросил взгляд на Кэти. Она смотрела прямо перед собой, закусив нижнюю губу.
— Итак, ты хочешь продолжать, — сказал Крест.
— Да, но не хочу подвергать тебя опасности.
— Ага, значит, это тот самый момент, когда ты говоришь, что мне еще не поздно отказаться...
— Точно, а ты должен ответить, что останешься со мной до конца.
— И звучит торжественная музыка... Ладно, с этим мы разобрались. Теперь вот что: мне звонил Роско. Тот, который ракель. Он напал на серьезный след — выяснил, каким образом Шейле удалось скрыться. Ты как насчет ночной прогулки?
— Заезжай за мной.
Глава 26
Филипп Макгуэйн взглянул на монитор и узнал своего вечного преследователя. Тут же раздался звонок дежурного.
— Мистер Макгуэйн?
— Проводите его ко мне.
— Хорошо, мистер Макгуэйн. Тут с ним...
— Ее тоже.
Макгуэйн встал. Он занимал угловой офис с видом на Гудзон — в том месте, где река огибает юго-западную оконечность Манхэттена. Когда в летние месяцы мимо проплывали гигантские круизные лайнеры, неоновые огни верхних палуб оказывались на уровне окон. Сегодня на реке было пусто. Держа в руке пульт управления, Макгуэйн по очереди включал камеры, отслеживая передвижение Джо Пистилло и его подчиненной.
Макгуэйн не жалел денег на охрану: безопасность никогда не бывает лишней. Каждый, кто входил в его частный лифт, фиксировался сразу несколькими цифровыми камерами — всего их в системе слежения было восемьдесят три. Съемка производилась таким хитрым образом, что любой человек, входящий к Макгуэйну, мог быть представлен в записи как выходящий. И лифт, и коридор были выкрашены в жизнерадостный зеленый цвет. Ничего особенного, даже, пожалуй, уродливо. Но тем, кто что-то понимал в видеомонтаже, это говорило многое: от зеленого фона изображение легче отделить и перенести на другой. Враги Макгуэйна чувствовали себя здесь спокойно — у кого хватит наглости, чтобы совершить убийство у себя в офисе! И поэтому они ошибались. Власти рассуждали точно так же, а наглости Макгуэйну было не занимать. И самое главное, он всегда мог представить доказательства, что жертва покинула его территорию в целости и сохранности. Это делало офис идеальным местом для нанесения решающего удара.
Он достал из ящика стола старую фотографию. Макгуэйн хорошо знал, как опасно недооценивать человека или ситуацию и как, наоборот, бывает полезно заставить врагов недооценить тебя самого. С фотографии смотрели лица трех семнадцатилетних пареньков: Кена Клайна, Джона Асселты по прозвищу Призрак и Филиппа Макгуэйна. Все они выросли в Ливингстоне, штат Нью-Джерси, хотя дом Филиппа был на другом конце города. Они встретились в старших классах и сразу подружились. Что их привлекало друг в друге, трудно понять — может быть, что-то общее во взгляде?
Рьяный теннисист Кен Клайн, борец-психопат Джон Асселта и он сам, всеобщий любимец и председатель совета школы. Макгуэйн вгляделся в лица на снимке — разве по ним можно что-нибудь определить? Три мальчика из респектабельной средней школы, не более того. А что кроется за этим фасадом? Какая несколько лет назад поднялась шумиха в прессе из-за той истории со стрельбой! Искали оправданий: мальчики чувствовали себя чужими, они подвергались побоям и издевательствам, жили в неполных семьях, играли в видеоигры... Но Макгуэйн был уверен, что все это ерунда. Время, конечно, сейчас другое, но на месте тех мальчишек вполне могли быть и они — Кен, Джон и Филипп. Потому что на самом деле не важно, имеешь ли ты деньги и любят ли тебя родители. Просто в некоторых людях есть нечто...
Дверь кабинета распахнулась. Вошли Пистилло и его спутница. Макгуэйн улыбнулся и убрал фотографию.
— А, Ксавье! — обратился он к Пистилло. — Все гоняешься за мной. А я ведь только стянул кусок хлеба...
— Ага. Ты все тот же невинно преследуемый.
Макгуэйн повернулся к женщине-агенту.
— Слушай, Джо, почему ты всегда приводишь с собой таких красоток?
— Это специальный агент Клаудия Фишер.
— Я очарован, — поклонился Макгуэйн. — Присаживайтесь.
— Мы лучше постоим.
Макгуэйн слегка пожал плечами и опустился в кресло.
— Итак, чем могу быть вам полезен сегодня?
— У тебя неприятности, Макгуэйн.
— Неужели?
— Именно так.
— И вы пришли помочь? Как мило.
Пистилло фыркнул.
— Я давно ищу к тебе подход.
— Знаю, но я капризный. В следующий раз попробуй послать букет роз. Открывай передо мной дверь, зажигай свечи. Мужчины любят романтику...
Пистилло положил кулаки на стол.
— Меня так и подмывает отойти в сторону и посмотреть, как тебя сожрут заживо. — Он судорожно сглотнул, как будто старался удержать что-то внутри. — Но еще больше мне хочется, чтобы ты сгнил в тюрьме за свои делишки.
Макгуэйн повернулся к Клаудии Фишер:
— Как он сексуален, когда начинает злиться, правда?
— Догадайся, кого мы только что нашли, Макгуэйн!
— Снежного человека? Пожалуй, уже пора.
— Фреда Таннера.
— Кого?
Пистилло ухмыльнулся:
— Не прикидывайся, что не знаешь. Такой здоровенный громила, работает на тебя.
— Наверное, в службе безопасности.
— Мы нашли его.
— Я не знал, что он пропал.
— Смешно...
— Я думал, что он в отпуске, мистер Пистилло.
— Ага, в бессрочном. Мы нашли его в реке.
— Как негигиенично, — поморщился Макгуэйн.
— Особенно с двумя дырками от пуль в голове. Еще мы нашли парня по имени Питер Аппель. Задушен. Бывший армейский снайпер.
— Каждому свое.
Только один задушенный, подумал Макгуэйн. Призраку пришлось стрелять. Как он, наверное, был разочарован...
— Итак, что мы имеем, — продолжал Пистилло. — Двое убитых здесь. Еще двое — в Нью-Мексико. Это уже четверо.
— Отлично! Даже без калькулятора... Вам мало платят, мистер Пистилло.
— Ты не хочешь мне о них рассказать?
— Очень хочу. Признаюсь: я убил их всех. Ты доволен?
Пистилло облокотился на стол и наклонился прямо к лицу собеседника:
— Ты доигрался, Макгуэйн!
— А ты ел на обед луковый суп.
— А ты знаешь, — продолжал Пистилло, не отстраняясь, — что Шейла Роджерс тоже убита?
— Кто?
Пистилло выпрямился.
— Ну да, конечно. Ты ведь ее не знаешь: она у тебя не работает.
— У меня работает много людей: я бизнесмен.
Пистилло повернулся к Клаудии Фишер:
— Пошли.
— Уже уходите? Так скоро?
— Я долго ждал этого дня, — потер руки Пистилло. — Как там говорится? Месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным.
— Как желе из цыпленка.
Пистилло снова ухмыльнулся:
— Будь здоров, Макгуэйн.
Они вышли. Макгуэйн сидел минут десять не шевелясь. Зачем они приходили? Очень просто: чтобы вывести его из равновесия, заставить суетиться. Не на того напали. Он переключил телефон на третью линию. Безопасную, которую ежедневно проверяли на предмет прослушивания. Набирая номер, он заколебался. Может, подождать? Ладно, пускай.
Призрак ответил после первого же гудка.
— Алло? — лениво протянул он.
— Ты где?
— Только что из Лас-Вегаса, сошел с самолета.
— Что-нибудь узнал?
— А как же!
— Я слушаю.
— В машине было трое.
Макгуэйн нервно заерзал в кресле.
— Кто еще?
— Маленькая девочка. Лет двенадцати, не больше.
Глава 27
Когда Крест подъехал, мы с Кэти были уже на улице. Она встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку. Крест взглянул на меня, вопросительно подняв бровь. Я нахмурился.
— Ты же собиралась ночевать у меня на кушетке...
— Я вернусь завтра. — С тех пор как прибыла корзина с фруктами, Кэти была сама не своя.
— Может, ты все-таки объяснишь, что произошло?
Она засунула руки поглубже в карманы и пожала плечами:
— Мне просто надо кое-что выяснить.
— О чем?
Кэти отрицательно покачала головой. Я не стал давить. Она улыбнулась мне на прощание, и я запрыгнул в фургон.
— Кто она? — спросил Крест.
Я объяснил. Мы ехали по вечернему городу. За сиденьем лежали одеяла и пакеты с бутербродами для детей. Как и рассказы о пропавшей Энджи, они отлично помогали завязать разговор, и в любом случае у детей было что поесть и чем согреться. Я не раз наблюдал, как Крест творил настоящие чудеса, пользуясь этими нехитрыми средствами. В первый раз ребенок, как правило, отказывался от всякой помощи. Иногда даже ругался и вел себя враждебно. Но Крест не обижался — просто продолжал приезжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46