Такое произношение трудно с другим спутать.
Дверь открылась. Но на двери цепочка. Бедная бабушка думает, что цепочка может ее спасти, если кто-то захочет проникнуть в квартиру. Святая наивность. Один удар ногой, и цепочка вырывается из гнилых досок косяка вместе с шурупами. Это проверено.
— Что вы хотели?
А большой нос так и шмыгает, втягивая в себя алкогольные пары с моей груди.
— Слушай, мать, я квартиру над тобой купил... Ремонт делаю. Все инструменты принес, а молоток забыл. Дай до завтра... Завтра свой принесу, тебе верну... Без молотка-то — какой ремонт...
Она смотрела в щель и долго соображала, оценивая ситуацию. Потом все же решилась.
— Сейчас...
И ушла, притворив дверь. Вернулась через минуту. Должно быть, аккуратная бабулька, знает, что и где у нее лежит, хотя я сомневаюсь, что она сможет забить хотя бы один гвоздь.
— Завтра верните, не забудьте, — сказала наставительно и сурово, как учительница школьнику.
— Будь спок, бабуль. За мной не заржавеет... Приняв из ее рук молоток, я поднялся к себе.
И теперь включил музыку. На полную громкость — сколько китайский магнитофончик может вытянуть. Пусть бабушка попляшет. А заодно и другие соседи. К китайской технике последних лет выпуска у меня отношение однозначное. Но надежду, что до нужного момента магнитофон не сломается, я сохранил. Зазвонил сотовик.
— Слушаю.
— Объект сейчас будет дома. Проехал мимо меня. Почему-то без машины сопровождения.
— Я знаю почему. Я так организовал. Спасибо.
— Отправляюсь на угол. Я уже переоделась.
— Действуй. Держи меня в курсе.
Опять взгляд на часы. Нет, волнения я не испытывал, но нетерпение заставило меня топать усерднее. Плясать почему-то не хотелось. На другой, видимо, музыке я воспитывался. Эта, с кассет, которые я купил, годится только для расшатывания нервной системы невозмутимых слонов. Слоны долго не выдержат. Интересно, сколько вытерпит теща Таманца?
Чуть погодя, когда на улице уже начал собираться вечерний сумрак, я принялся стучать молотком по полу. Очень эффектно. Три раза, словно прицениваясь, легко, потом сильно, и снова в том же темпе.
Новый звонок сотовика оторвал меня от этого увлекательного занятия.
— Слушаю.
— Все в порядке. Я уже отправила твоих ребят по адресу. Сама жду на посту. Как ты?
— Жди. Скоро я попытаюсь вызвать их машину. И я снова взялся за молоток. Зря, что ли, бабуська дала мне его. Дала, теперь пусть слушает, как ее инструмент используется. Еще через десять минут я сделал технический перерыв, прошел в ванную, повернул длинный «гусак» из ванны так, чтобы вода текла на пол, и открыл оба крана. И сразу ощутил, что наступил вечер. Прохлада пришла. Под журчание воды стучать по полу стало веселее. Через пять минут — перекрытия в доме старые, гнилые, и здесь я на пять минут опередил график — раздался звонок в дверь. Вторая бутылка водки стояла уже распечатанная. Я опять полил себе грудь, сполоснул лицо и пошел открывать. Бабуська пришла.
— Вы меня совсем затопили...
Я икнул, долго на нее смотрел, с трудом узнавая. Потом солидно так, с протяжкой качнулся.
— Трубу у меня, мать, прорвало. Пробую на место поставить...
— Что же делать? Надо аварийку вызывать!
— Да пошла ты со своей аварийкой...
Пьяный мужик пошатнулся еще раз и захлопнул перед носом бабуськи дверь.
Все правильно. Жалко, на окне нет шторок. Хотелось бы посмотреть, как быстро прибежит Таманец, но без шторок подходить к окну рискованно. И вообще — прибежит ли он? А то получится, что я тут стараюсь-стараюсь, а он ждет не дождется, когда теща утонет... Нет, сам-то он, может быть, и остался бы дома. Но жена у него суровая. Мужа держит крепко. Она пошлет его сюда.
Его или охрану?
Я набрал номер сотовика Тани.
— Как дела?
— Тишина.
— Если в течение пяти минут не будет, выезжай за мной. У меня «ниагара» уже работает на полную мощность.
Она позвонила через две минуты:
— Вышел джип. На скорости. Я передала сообщение.
Воду я выключил. Чтобы не пострадали соседи, живущие под тещей Таманца. Они-то никакого отношения к делу не имеют.
Звонок в дверь раздался через двадцать минут. Долгий, требовательный. За ним еще и еще без остановки. Должно быть, бабуська совсем затерроризировала дочь. И Таманец не дождался своих парней — а дождаться он их и не должен — и пришел выяснять отношения. Для него это, кстати, дополнительное алиби. Стихийное бедствие — какое тут могут предъявить ему обвинение за организацию перестрелки? Не до того было уголовному авторитету.
Так он должен подумать.
Я сунул за пояс на спине оба пистолета и пошел к двери. Взглянул в «глазок».
Он!..
2
Майор Соломин выглядел довольно бледно. И не слишком спешил с докладом.
Генерал и без слов понял, что произошло.
— Упустили?
— Как в прорубь нырнул. Наши ребята уже и не стеснялись. В открытую за ним шли в десяти метрах. Втроем. Пулатов зашел в магазин. Двое за ним, третий на подстраховку к служебному выходу. И все... В магазине его не нашли. Бросились к служебной двери. Грузчик сказал, что какой-то мужик проходил. Но не слишком похож по описанию. Впрочем, грузчик был пьян... Из двора Пулатов не выходил. Если только за какие-то секунды проскочил. Бегом. Это он умеет. Третьему сотруднику, чтобы к служебной двери попасть, следовало угол обогнуть. Вот в пределах десяти секунд они и разминулись. Исчез...
— С такими сотрудниками... — Геннадий Рудольфович бессильно откинулся на спинку кресла. — Значит, Ангел нам так и не попадется. И что прикажешь делать? Столько работы псу бродячему под хвост...
Соломин не нашел что возразить.
— Какие-то еще меры приняли? — спросил генерал.
— У нас машина стоит на Хорошевке... Перед всеми подъездами держать людей рискованно, да и где их взять — людей?.. Но мы исходили из того, что Ангелов не имеет постоянного пропуска. Наблюдали. В бюро пропусков вошел человек, по описанию похожий на Ангелова. Пропуск оформили быстро. Это для ГРУ редкость. Там генералы по полчаса простаивают. Потом этот человек вошел в здание со второго подъезда. Обратно не выходил.
— В третий отдел... Когда это было?
— Около двух часов назад. Но у наблюдателя нет уверенности. Расстояние слишком большое — наблюдают с противоположной стороны улицы. Оптикой пользоваться нельзя. Это сразу отметит охрана здания. И так уже сняли их на видеокамеру.
— Вот черт... — генерал ударил кулаком по столу и сломал свой любимый карандаш. — Но машины-то из двора выезжали?
— Мы не можем контролировать внутренние ворота. Это слишком заметно. Конечно, машины выезжали. Служба работу не останавливала. И вполне могли вывезти Ангелова. Но у нас слишком мало сил, чтобы все проконтролировать. И так мы уже нарываемся, мне кажется, на крупный скандал. Если начальник ГРУ с этим делом пойдет на доклад к Квашнину...
Генерал перебил майора, пытавшегося общими разговорами отвести от себя неизбежную грозу.
— Скандалы касаются только меня. Это не твоя, майор, забота. Значит, получается так, что Ангелова, если это был действительно он, могли свободно, когда понадобилось, вывезти, и он имел возможность встретиться с Пулатовым? Так?
— Да.
— Может ли сам Пулатов что-то подозревать?
— Не больше, чем я... — Соломин посмотрел на генерала исподлобья. Он не знал конечной цели операции, положение было непривычно и мучило майора. — Это если судить по его реакции. Но он уже знает, что «хвосты» за ним бегают наши.
В кабинет, предварительно пару раз стукнув костяшками пальцев в дверь, вошел подполковник Сазонов.
— Что-то есть? — спросил Легкоступов. Сазонов молча положил на стол ключи от генеральской квартиры.
— Сделал?
— Все пепельницы были пустые.
— Черт... Они ко мне, как к себе домой, ходят... Опоздали Как я сразу не сообразил! Ладно. Что еще есть?
— Еще одна женщина из видевших Айвазяна посмотрела фотографию Ангелова. Сказала, что очень похож, но не он. У Айвазяна черты лица мельче, нос крупнее и глаза слегка навыкате.
— Тогда получается, совсем другой человек?
— Не совсем. Общий овал лица, еще какие-то черты создают сходство. Вполне возможно, что милицейский оперативник ошибся. Только очень смущает, что Айвазяна знает Захватов. Просматривается общая нить. Я даже допускаю такой вариант, что настоящий Айвазян — не Ангелов — вполне мог стать участником убийства майора Мороза. И следовал он туда же, куда позже прибудет сам Ангелов. Мы же знаем, что последний всегда работает с группой обеспечения. Что, если Айвазян входит в эту группу и кто-то показал ему Мороза?
— Запросы из Армении еще не пришли?
— Пришел только из Министерства обороны, как ни странно. Обычно военные чиновники долго раскачиваются. Айвазян служил в армии связистом, но в частях ВДВ. Следовательно, боевая подготовка неплохая. Но к ГРУ никакого отношения не имел и с Ангеловым во время службы соприкасаться не мог. Как только пошевелится их МВД, я вам сообщу.
В руке Соломина зазвонил сотовик.
— Разрешите, товарищ генерал? — спросил майор.
Геннадий Рудольфович кивнул.
— Слушаю. Майор Соломин, — сказал майор втрубку. — Да... Да... Да... Номер записали? Понятно. Где ваша машина? Передали? Хорошо. Систематически докладывайте.
Он нажал клавишу отбоя и посмотрел на генерала почти торжествующе.
— Объявился!
— Пулатов?
— Ангелов. Подъехал на «Волге» с водителем к Курскому вокзалу. Вышел, прошел до перрона, от которого электрички отправляются, там прогулялся, бросил скомканную бумажку специально мимо урны, вернулся в машину и уехал. Номер машины по картотеке ГИБДД не проходит. Нет в природе такого номера. Бумажку подобрали. Пятизначные группы. Явная шифровка. Очевидно, бумажка предназначена Пулатову.
Генерал вздохнул так, как ухает в ночном лесу филин. От возмущения он не сразу смог говорить. Но, наконец, речевые способности к нему вернулись.
— Что мне делать с такими сотрудниками?..
— Что? — не понял Соломин.
— Ты же понимаешь, — сказал Сазонов, — что бумажка предназначалась Пулатову. Сам сказал. И твои люди ее подобрали...
— Да.
— Значит, Пулатов был где-то рядом. Возможно, загримированный. Под какого-нибудь бомжа или еще под кого-то. И видел, как бумажку подобрали. О-о-ох... — подполковник уловил настроение генерала и вторил начальству с удовольствием.
— Теперь это значит только одно, — констатировал генерал. — Пулатов знает, что за Ангеловым идет «хвост». И свидание не состоится. Ну, ладно. Это мелочи. Нам и свидание-то нужно было, чтобы на Ангелова выйти. Докладывай дальше.
— Ангелов уехал. Дежурной машины рядом не было. Но наблюдатель передал по направлению. Машину с Ангеловым сейчас «ведут».
Опять зазвонил телефон. Теперь майор и разрешения не спросил. Сразу ответил:
— Слушаю. Майор Соломин. Так. Понятно. Спасибо. — И повернулся к генералу: — Вот. Уже доложили... Ангелов приехал в ГРУ. Зашел во второй подъезд.
Легкоступов расслабился.
— Тогда, может быть, стоит прекратить разработку Айвазяна? — спросил Сазонов. — Если мы знаем, что Ангелов точно в Москве... Мы только распыляем силы.
Генерал отбарабанил пальцами дробь по краешку стола. Задумчиво посмотрел в потолок.
— Пожалуй...
В это время в дверь постучали. Вошел капитан из отдела, помялся, хотел, видимо, как и положено по уставу, спросить у генерала разрешения обратиться к подполковнику, потом передумал и обратился напрямую:
— Товарищ генерал. На второй запрос из Армении ответ пришел. Из МВД. — И он положил на стол перед Легкоступовым лист принтерной распечатки.
Геннадий Рудольфович прочитал, решительно подобрался, словно стул под ним выше стал, и грозно посмотрел на офицеров. Они молча ждали слов начальника. Но уже почувствовали, что новость пришла важная. И тоже напряглись.
— Айвазян Рамзес Эдуардович объявлен в Армении в розыск за убийство. Еще три года назад. Кстати, должен проходить по сводкам СНГ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50