* * *
Не обращая никакого внимания на дождь, Дредд закончил проверять свои лески. Он сидел на краю пирса, потрошил рыбу и швырял внутренности в воду, когда услышал телефонный звонок.
Чертыхаясь на непрошеный звонок, он зашлепал по мокрым доскам к дому.
– Погоди, погоди, уже иду, – бормотал он. Запыхавшись, открыл дверь, схватил трубку и гаркнул: – Да?
Короткие гудки. Дредд в сердцах бухнул трубку на место.
– Черт тебя подери!
Дредд терпеть не мог телефон и никогда не расстраивался, что не успел вовремя подойти. Если кому-то очень надо, перезвонит еще.
Взглянув в окно, он окончательно разозлился: наглый пеликан стащил всю выпотрошенную рыбу.
* * *
Невзирая на дождь, туристы толпились у пристани, чтобы взойти на старинный пароход «Креольская королева», который отправлялся на экскурсию по старинным плантациям, расположенным вверх по реке. Обвешанные фотоаппаратами и видеокамерами, кто под зонтиком, кто в прозрачном пластиковом плаще, пассажиры поднимались по трапу.
Посадка задерживалась из-за плохой погоды и группы пожилых туристов, многим из которых требовалась специальная помощь при входе на пароход.
Вдруг раздался душераздирающий крик.
Это кричала одна из пассажирок. Она прижималась к мужу, потрясенному не меньше жены, и указывала трясущимся пальцем куда-то за борт. Там, в грязной воде Миссисипи, что-то медленно двигалось, и именно на это «что-то» смотрела перепуганная женщина.
К перилам подбежали другие пассажиры, пытаясь понять, что привело бедняжку в такой ужас. Многие тут же с отвращением отвернулись, кое-кто прижал ко рту руку, желая справиться с приступом тошноты. Туристы с более крепкими желудками защелкали фотоаппаратами и видеокамерами. Некоторые начали шепотом читать молитву.
По реке лицом кверху медленно плыл Эррол, глядя в небо уже подернутыми мутной пеленой глазами. При жизни он никогда не привлекал к себе столько внимания.
Глава 30
Берк стоял у открытой двери хижины, пил кофе из кружки и смотрел на дождь, когда услышал сзади шаги. Он оглянулся через плечо, ожидая увидеть Реми с поднятой железной сковородкой или еще с чем-нибудь, замахнувшуюся для удара.
Вчера она никак не могла смириться с наручниками – сопротивлялась изо всех сил, и ему пришлось повозиться, чтобы не причинить ей никакого вреда.
– В этом не было бы необходимости, если бы вы не пытались сбежать, – сказал он ей. – Я не могу рисковать. Вы возьмете и убьете меня, пока я сплю.
– Мне бы такое и в голову не пришло.
– А мне пришло. – Он растянулся на кровати, и она была вынуждена последовать его примеру. – У меня был долгий, трудный день. Я хочу спать. Да и вам не мешало бы.
Она демонстративно отодвинулась на самый край кровати, вся кипя от возмущения. Он же закрыл глаза, больше не обращая на нее внимания. Скоро Реми уступила усталости, легла и быстро заснула. А утром он встал и, постаравшись ее не разбудить, расстегнул наручники. Сейчас он видел, что она по-прежнему дуется, но все-таки занесенной сковородки у нее в руках не было.
– Кофе на плите, – сообщил Берк. Больше не оборачиваясь, он продолжал наблюдать за погодой. Все небо заволокло тучами, над болотом стояла плотная пелена дождя, и не похоже было, что он скоро кончится. Берк порадовался, что захватил с собой достаточно припасов. Сегодня он все равно не смог бы сплавать к Дредду, даже если бы лодка не была продырявлена.
Из-за дождя они вынуждены были находиться в хижине. Не разумно ли предположить, что и все другие сидят по домам? Все, кроме Дюваля? Интересно, скоро ли он здесь появится? Через десять минут? На следующей неделе?
Чем скорее, тем лучше, подумал Берк. Ему было невмоготу находиться с Реми в одном помещении. Хижина буквально давила на него; очевидно, сказывалось напряжение последних дней. Лежа вчера рядом с Реми, Берк почти не спал. Он слышал каждый ее вздох, ощущал малейшее движение. Стоило ей вздохнуть чуть глубже, и он тут же просыпался. Даже сейчас, стоя к Реми спиной, он знал, где она и что делает.
В Нью-Орлеане она одевалась, совершенно намеренно подчеркивая свою сексуальность. Тряпки у нее были очень дорогие, но так могла одеваться и роскошная шлюха.
Сейчас, в этом сером шерстяном спортивном костюме, она выглядела еще более эротичной, чем тогда в беседке в черном платье с низким вырезом. Без косметики, с припухлыми после сна щеками, спутанными волосами она казалась уютной и невинной, как котенок. И чертовски соблазнительной.
Берку становилось все труднее прикидываться перед самим собой, что он ничего к ней не испытывает. Он хотел ее с той самой минуты, когда впервые увидел. С той самой ночи, когда обнаружил, что роскошная небожительница в беседке – жена Пинки Дюваля.
Господи, почему он тогда же не нашел покладистую женщину, чтобы снять напряжение? Последние несколько месяцев они с Барбарой не занимались сексом, и в Берке накопился мощный заряд, не находивший выхода. Надо было соглашаться на бесплатное угощение Дикси. Или принять предложение Руби Бушеро. Всего один час с любой из ее девиц вернул бы ему спокойствие и равновесие. Но нет, он отказался. Псих, иначе не скажешь.
Хотя, если честно, он опасался, что даже профессионалка самого высокого класса, имеющая в своем арсенале все возможные и невозможные трюки, не сумеет загасить пылающий в нем костер.
Ну где этот чертов Дюваль?
Может быть, всесилие, которым похвалялся адвокат, – фикция? Может, армия наемников – выдумка для устрашения противников? Если же они в самом деле существуют, то это – безмозглая куча идиотов. Неужели Берк Бейзил, новоиспеченный похититель людей, так ловко замел следы? Может, в нем талант пропадает?
Но факт оставался фактом: он находился наедине со своей заложницей вот уже четвертый день, и сдерживаться становилось все труднее.
Берк выплеснул остатки кофе на мокрые доски.
– Хотите есть?
– Да. Мы ведь вчера так и не поужинали. Он метнул в нее выразительный взгляд, в котором читалось: а кто виноват? Но вслух сказал:
– Сейчас погляжу, что там у нас имеется. Он подошел к полке, на которой разложил привезенные припасы.
– Хлеб, крекеры, сардины, орешки к пиву, бобы, чили, томатный суп, консервированное мясо и тунец, спагетти, ананасный компот, еще бобы, ореховое масло.
– Я съем бутерброд с ореховым маслом и немного ананасного компота.
Во время еды он спросил про ранки на спине.
– Я посмотрела в зеркале над раковиной, – сказала она. – Кажется, они заживают. Вы считаете, их надо снова обработать?
– Дредд меня убьет, если туда попадет инфекция. Лучше все-таки смазывать их бальзамом, хотя бы через день.
– Я и сама могла бы это делать.
Он потянулся за пустой бумажной тарелкой, но при этих словах отдернул руку и раздраженно помотал головой.
– А, я понял. Дело не в лекарстве. Вы просто не хотите, чтобы я до вас дотрагивался.
– Я этого не говорила…
– У меня руки почище, чем у Бардо, а вы не больно-то возражали, когда он вас лапал. Так что, не надо мне вешать лапшу на уши.
– Бардо? – воскликнула она.
– Да. Я наблюдал за вашими играми в беседке. Дюваль устроил праздник по случаю оправдания своего дружка, но вы решили отметить его по-своему.
– Не знаю, что вы там видели, мистер Бейзил, но вы глубоко заблуждаетесь.
– Я видел достаточно. И ушел, пока не началось самое интересное. – Берк скрипнул зубами и резко встал. – Вы тут руками прикрывались, чтобы я не подглядывал за вашими сиськами. Так я уже видел, как они чуть не вываливались из платья. И на ваши внезапные приступы скромности мне наплевать. Из-за них я к вам лучше относиться не стану. Наоборот, меня от них тошнит. Проговорив все это, он вышел наружу. Черт с ним, с дождем, надо чинить лодку.
* * *
Прежде чем открыть глаза, Грегори сказал себе, что ему приснился кошмарный сон. Вчера он слишком много выпил или травки накурился, вот подсознание и изобрело дурацкое приключение, в котором участвовали Берк Бейзил, Пинки Дюваль, болотный отшельник, крокодилы и красивая женщина. Странный ансамбль. В довершение нелепости сам он, Грегори, почему-то исполнял роль священника.
Теперь, благодарение Господу, кошмар кончился.
Но, когда Грегори открыл глаза, он не увидел опущенных жалюзи, висевших на окнах в его квартире. Вместо этого взору предстали замызганные занавески, висевшие на покосившемся медном карнизе. Слышно было, как тяжелые дождевые капли ударяют по стеклу и кровле дома, в котором он провел ночь.
Он благословил своих спасителей. Поблагодарил за щедрое гостеприимство. Они же в свою очередь попросили его благословить на брак их сына и его беременную троюродную сестру. У отца Грегори не было другого выхода, пришлось согласиться на проведение свадебной церемонии.
Она была запланирована на сегодня. Грегори очень надеялся, что сумеет вспомнить все необходимые слова. Он учился в семинарии, но это было сто лет назад. Да и вся его прошлая жизнь – до той ночи, когда он встретил Бейзила в туалете в парке, – казалась ему далекой-далекой. Грегори выругался сквозь зубы. И что его понесло в тот вечер в парк? Почему было не пойти в кино?
Не важно, мрачно подумал он, натягивая на себя грязную одежду. Рано или поздно Бейзил все равно бы его нашел. Не в парке, так еще где-нибудь. В войне против Пинки Дюваля Бейзилу нужен был именно Грегори, с его уникальными знаниями и способностями.
Оглядев себя в мутном зеркале, он вышел из комнаты. Вся семья собралась в большой комнате, которую отделяла от кухни высокая стойка. Жених лениво посасывал пиво, невеста накручивала волосы на бигуди.
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Грегори сунули в руки чашку кофе и представили бабушкам, теткам и племянницам, добровольно вызвавшимся помочь все приготовить к приходу гостей. Добродушно поругивая дождь, женщины попросили Грегори замолвить у Господа словечко: пусть устроит солнышко ради такого праздника. Грегори, криво улыбнувшись, пообещал.
В комнате витали соблазнительные ароматы готовящихся кушаний. Крепкие мужчины притаскивали все новые ящики с пивом. Стараясь казаться незаметным, Грегори смотрел в окно и думал: как бы сбежать. Вчера вечером он решил, что дом стоит на острове. Сегодня Грегори с облегчением понял, что его спасители живут на самом конце полуострова: ярдах в пятидесяти от дома виднелась покрытая щебнем дорога, ведущая на большую землю.
К полудню начали собираться друзья и родственники, и все несли еду: жареную рыбу, кастрюли с густым супом, копченые и вяленые колбасы, жаренные по-креольски креветки, красные бобы с рисом, запеченный окорок и даже многоярусный кокосовый торт с фигурками жениха и невесты на верхушке.
Грегори понимал из их оживленных разговоров только отдельные слова. Он ощущал себя чужаком в этой тесной, сплоченной компании. Каждый вновь прибывший смотрел на него с подозрением. Грегори ангельски улыбался, стараясь рассеять эту неприязнь; но с лицом, по которому будто табун проскакал, это неважно удавалось. Никто из гостей или родственников жениха и невесты не спросил у него, почему он согласился провести свадебную церемонию, хотя другие священники отказались это сделать по моральным соображениям. Когда Грегори подписал брачное свидетельство, отец буркнул неразборчивое «спасибо».
Насколько неприязненно эти люди относились к чужакам, настолько же радостно и открыто приветствовали они своих. Стены их дома сотрясались от дружественных воплей. Вскоре к крикам присоединились звуки настраиваемых инструментов: это музыканты готовились к танцам.
В два часа дня невеста робко вошла в комнату. На ней было длинное белое воздушное платье. Родственницы потрудились на славу: под пышными юбками живот был почти незаметен. Мужчины подтолкнули шатающегося жениха, и он занял место рядом с засмущавшейся невестой.
Они встали перед отцом Грегори, и тот начал свадебную церемонию, призывая Господа благословить это чудесное собрание родственников и друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57