– Да, с отцом жены. Миура-сан никогда ничего о нем не рассказывал?
– О Торияме-сэнсэе? Нет, не думаю.
– А о фармацевтической компании «Наканиси»? Никогда такую не упоминал?
Кимико Ито заливается смехом:
– Вы не понимаете, Мори-сан. Он никогда не обсуждал серьезных вопросов с такой слабоумной бедняжкой, как я.
Мори сардонически ухмыляется. Кимико Ито вышла ниоткуда. Теперь она живет в роскошной квартире в самом дорогом районе города, летает по свету первым классом, играет в гольф на Гаваях. Вот насколько она слабоумная.
– Ладно, – говорит Мори. – В любом случае, подозреваемый – ключ ко всему делу. Велика вероятность того, что он признается.
– Правда? Что заставляет вас так думать?
– Инстинкт, – говорит Мори.
Он не объясняет, что инстинкт основан на пятнадцати годах дружбы.
– Отличная работа, – говорит Кимико Ито. – Кстати, я сегодня в Мадриде. Здесь есть музей, называется «Эль Прадо». Вы слышали о нем, Мори-сан?
– Да, слышал. Там самая большая в мире коллекция Гойи.
Мори думает о том, с кем же она путешествует. Может, она шагает в ногу со временем, и ее спутник – глава консорциума, связанного с цифровым телевидением или биотехнологиями. Более вероятно – другой чиновник из числа элиты или восходящая политическая звезда. Этот род богатства менее очевиден, но более стабилен.
– Гойя? – переспрашивает Кимико Ито высоким голоском. – Это тот, что отрезал себе ухо?
– Нет, то был Ван Гог.
– И что Гойя рисовал, растения или людей?
– Большей частью – людей.
– Вы все знаете, Мори-сан. Вы такой умный. Кимико Ито кладет трубку. У Мори есть сильное подозрение, что она знает о живописи больше, чем он сам когда-либо узнает.
Он делает себе чашку кофе, садится и лицом к лицу встречает дилемму, которой все это время избегал. Что делать с Танигути?
В профессиональном смысле ответ ясен. Кимико Ито – слишком ценный клиент, чтобы ею разбрасываться. Мори должен приложить максимум усилий к раскрытию этого дела, а потом передать его в руки полиции. Прямой результат: сенсационный процесс об убийстве, растиражированный во всех скандальных журналах, куда сам Танигути писал статьи. Непрямой результат: позор, нищета, окончательное безумие.
В личном смысле ответ опять-таки ясен. Мори должен встретиться с Танигути, рассказать ему все, что знает, затем добиться от него согласия принять медицинскую помощь. Прямой результат: шанс вновь вернуть к жизни старого друга. Непрямой результат: никакого бонуса, никакого возврата кредитов.
Есть и другие сложности. Что там с людьми из Информационного бюро? Независимо от действий Мори они могут в конце концов добраться до Танигути. И примет ли Танигути его предложение? А если примет, можно ли ему верить? В конце концов, убиты уже, по крайней мере, двое.
Мори откидывается на стуле, закладывает руки за голову, уставившись в пятна на потолке. На столе перед ним остывает нетронутая чашка кофе.
Вдруг мысли Мори прерываются. Шум за дверью, скрежет металла о металл. Кто-то пытается подобрать ключ к замку. Мори крадется к двери, по шее скользят мурашки; в голове звенит эхо вчерашнего выстрела. С другой стороны, слышит он, звякают ключи, судя по звуку – большая связка. Очередной ключ просовывается в скважину, на этот раз подходит и поворачивается. Мори пережидает полдюжины ударов сердца, затем с размаху распахивает дверь и бросается на того, кто стоит снаружи.
– Эй! Что ты делаешь, детектив-сан?
Ангел выворачивается из его хватки, в глазах шок. Мори отдергивает руку от ее шеи, делает шаг назад.
– Что я делаю? – взрывается он. – А зачем ты ко мне вламываешься?
Ангел звякает тяжелой связкой ключей у него перед носом.
– Это я у своего друга позаимствовала, – говорит она. – Хотела сделать тебе сюрприз.
Мори прислоняется к стене, выдыхая с облегчением.
– Тебе это определенно удалось, – говорит он. Ангел показывает на пол. Там – длинная узкая коробка.
– Вот мой сюрприз, – говорит она. – Прощальный подарок. В субботу я уезжаю обратно в родной город.
Она поднимает коробку, отдает ему. Оберточная бумага – из универмага «Мицукава», одного из самых дорогих мест во всей Японии.
Ангел слегка кланяется:
– Спасибо тебе за то, что ты сделал, и за то, чего не сделал.
– Не сделал? Что это значит?
– Ты не похож на других мужчин. Ты по-другому смотришь на женщину.
– Может, не настолько по-другому, как ты думаешь.
Ангел треплет его по плечу:
– Все мужчины немножко свиньи. Мой отец тоже был таким.
Они заходят, садятся на диван. Мори извиняется за то, что так резко выскочил, объясняет про инцидент с Уно. Ангел, похоже, обеспокоена.
– У тебя где-то есть большие враги?
– Никаких новых врагов, – говорит Мори. – Вот потому и странно.
Ангел задумчиво кивает:
– В этом городе много сумасшедших. Будь осторожен, детектив-сан.
– Ты тоже.
– Пара дней, и все. – Ее лицо проясняется. – Эй, дай я тебе кое-что покажу.
Она достает из сумки кошелек, а из него снимок. Юная девушка, смуглое лицо улыбается в камеру. Мори приглядывается, узнает прямые брови, большие глаза. Даже девочкой Ангел была красива неистовой, дикой красотой – ничего «хорошенького».
– С тех пор ты немножко выросла, – говорит он. Белозубая улыбка.
– Ты думаешь, это я, – говорит Ангел весело.
– Не ты? А кто же тогда?
– Моя дочь Мария. На следующей неделе ей двенадцать.
Челюсть Мори отвисает. Несколько секунд он не знает, что и сказать. На ум приходит ряд вопросов. Кто отец, была ли она когда-нибудь замужем – и сколько ей лет вообще? Он подавляет желание спрашивать, отдает фото.
– Она станет сильной женщиной, – говорит он. – Как ее мать.
Ангел мотает головой:
– Не как мать. Гораздо сильнее.
Ей пора идти, оба это знают. Поцелуй в щеку – волосы покалывают электричеством, – потом большие улыбки, большое спасибо. Ангел сбегает по лестнице бесшумно, как кошка. Машины замедляют движение, чтобы дать ей перейти улицу. К тротуару припаркован красный «БМВ». Прежде чем открыть дверцу, Ангел поворачивается, машет рукой и что-то кричит, звук теряется в городском шуме. Мори долго и медленно машет ей в ответ. Ангел забирается в «БМВ». Мори смотрит, как он встраивается в поток машин, единственное цветное пятно в туманном, монохромном утре.
Он возвращается к себе и берет в руки коробку.
Ангел не знает, что Мори подумает о ее подарке. Это, вероятно, не такая вещь, которую он стал бы покупать себе сам. Но все равно. Хороший подарок – такая вещь, про которую и сам не знаешь, что она тебе нужна.
На следующем светофоре Ангел сбрасывает с правой ноги босоножку, засовывает в магнитофон кассету с регги. Машина становится дискотекой, мерные глухие удары несутся из восьми динамиков. Сильные веселые звуки – такие, что помогают забывать. Она не планировала так быстро покидать этот город, но теперь нет выбора. Билет на самолет и паспорт всегда с ней, на случай если придется поспешить.
Ангел подстегивает мотор, проезжает на желтый. Она оставляет хороших друзей, никогда их больше не увидит. Она бросает доктора – бедный старик начнет умирать, как только она уедет. Она бросает Мори, который смотрит на нее не так, как другие, в нем есть глубокое спокойствие, от которого ей становится так же внутренне спокойней. Но этот Мори слишком беспечен. Как все японцы, он просто дает событиям происходить. Ангел никогда так не поступает. Она упорно трудится, чтобы события поворачивались так, как она хочет.
Последнее, что она крикнула Мори: «Может, я подарю тебе что-то большее, детектив-сан!» Да, после того, что она только что узнала, Ангел ясно: Мори нужен больший подарок. Босая нога жмет на акселератор, и Ангел начинает думать, как это сделать.
Мори срывает с саксофона остатки оберточной бумаги. Альт «Ямаха», лучше не бывает. Откуда она узнала? Он много лет даже не касался инструмента. Потом он вспоминает обрывок разговора во время долгой дороги обратно в Токио. Он поставил кассету, девчонкам она не понравилась.
– Кто написал эту чокнутую музыку?
– Человек по имени Колтрэйн.
– Тебе нравится это, детектив-сан?
– Очень. Я сам такое играл.
– Играл? Почему сейчас не играешь?
– Старый стал.
– Не такой уж ты и старый, детектив-сан. Думаю, тебе хватит сил справиться с нами шестерыми поочередно.
– Чур япервая!
– Нет, я!
– А я?
Взвизги хохота, заглушающие «Высшую любовь». А Ангел все помнит. Никогда не подумаешь, что за этим лицом скрываются мозги, мощные, как компьютер.
В одиннадцать Мори звонит в больницу и воркует с медсестрой, чтобы получить новости об Уно.
– Он окончательно пришел в сознание, – говорит она. – Вообще-то, несколько раз называл ваше имя, Мори-сан. Очень хочет вас увидеть.
– То есть, он поправится?
– Доктора говорят, что да. Но полное выздоровление займет несколько месяцев.
Уно, парень с мягкими чертами лица и сильным духом – у него сильная воля к жизни.
– Ему нужен полный покой, – говорит медсестра. – Полиция этого не понимает. Просят дать допросить его прямо сейчас. Врачи сказали им подождать еще два дня.
– Постарайтесь держать их подальше, – говорит Мори. – Они все равно не найдут того, кто стрелял.
Мори понял это после визита в полицейский участок вчера ночью. Он пошел туда сразу из больницы и провел там два часа, объясняя, что именно произошло. Там смотрели на Мори таким голодным взглядом, что он был рад выбраться оттуда не арестованным. Неудивительно, что они разочарованы. Первый выстрел в
Синдзюку за несколько месяцев – и никаких свидетелей, никаких зацепок, никаких мотивов. Если по такому инциденту никого не поймают, могут быть серьезные последствия, связанные с бюджетом на будущий год. Медсестра неуверенно смеется:
– Вы не хотели бы оставить сообщение для пациента?
– Никаких сообщений, – говорит Мори. – Вообще не говорите ему, что я звонил.
Так будет проще. Проще для Мори, проще для Уно и проще для Кэйко.
Через несколько секунд телефон начинает звонить, на сей раз – плоским, официальным тоном. Это Сима, голос усталый. Он хочет, чтобы Мори пришел в полицию и по всей форме написал объяснительную записку – почасовой отчет о своих перемещениях за прошедшую неделю и детали всех дел, над которыми он работал.
– Ты же знаешь, я не могу этого сделать.
– Для министерства нужно подготовить всесторонний отчет, – говорит Сима. – Ты не понял, о чем я, Мори?
– Понял, – смиренно говорит Мори. – Я сделаю все, что могу, чтоб предложить вам искреннее сотрудничество.
Сима имел в виду в точности то, что сказал. Нужно подготовить всесторонний отчет, и этот отчет должен включать многостраничные правдоподобные показания Мори. Кое о чем Сима умолчал: правдивость этих показаний – всецело на усмотрении Мори.
Время пришло. Нельзя дальше откладывать неизбежное. Мори подходит к святыням в нише, хлопает в ладоши, несколько несложных обращений к богам. Потом берет трубку, звонит Танигути.
– Мне снова нужна твоя помощь… – говорит он осторожно. – Есть проблемы по делу, над которым я работаю.
На том конце пауза. Он слышит, как Танигути дышит – медленно и вдумчиво.
– Что за дело? – отвечает он наконец.
Мори сухо и недовольно кашляет. Изумительная память Танигути – одна из черт, которые ему удалось сохранить до сих пор. Спроси его про какой-нибудь политический скандал тридцатилетней давности, или о составе команды победоносных «Гигантов» – расскажет, без сомнения, во всех деталях.
– Ну, помнишь, про чиновника из Министерства здравоохранения, погибшего при загадочных обстоятельствах?
– А!
– Я узнал, что он был замешан в каком-то теневом бизнесе, брал деньги у одной из фармацевтических компаний. Это возможно?
– Все возможно, – бормочет Танигути.
Скорее всего, думает Мори. Этому учит профессия: любой может быть виновен в чем угодно. Это не про плохих парней, от которых того и ждешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53