Перфилов потянул его за рукав:
— Сядь, сядь, не торопись. Что из того, что вы пожалуете к Душкину? Ежели сектант, да еще такой скрытный, как говорите, уйдете несолоно хлебавши. Душкин не то что не примет — разговаривать с вами не станет, мужик гордый, упрямый, лесной. Да и далеко, не сразу найдете.
— Так как же быть?
Старик взглянул на Василия:
— Ты не сможешь?
Тот отрицательно покачал головой.
— Никак. Пленум райкома.
Старик опять замолчал, задумался.
— А знаешь что? Отправь-ка с ними Лидию. Лидию и Веньку. С такими спутниками они с Душкиным справятся.
Лицо Юры выразило вопрос.
— Хорошая дивчина, лесотехник, принципиальная. Лесники ее боятся, придира, — объяснил Василий. — А Венька таксатор. Такой же чалдон, как я. Все тропки и норы по всей тайге изучил лучше любого зверя.
— А с работой как же?
— Отпросятся ради вас.
— А как повидать их?
— Найдем.
Петя недовольно поморщился.
— Опять, значит, завтра?
— Ишь какой быстрый! — Перфилов даже улыбнулся, глядя на Петю. — Не завтра, а послезавтра, да и то еще как сказать. Веньке надо дать знать, да и Лида в лесу. Потерпите. Скоро хорошо не бывает.
Двое суток слонялись по Тавде. Уходило драгоценное время. Да еще если бы знать наверняка, что нужен именно Душкин. А то ведь и так может случиться: доберутся до Душкина, а окажется, зря…
Одетая как на картинке, Лида ничем не отличалась от столичных модниц. Невысокая, худенькая, хрупкая, только загар не городской — уральский, все ветра хлестали ее по щекам, такой жгучий румянец горит на смуглых щеках. А Венька, хоть и чалдон, Лиде под стать, тоже небольшого росточку, но парень, видать, крепыш и в модной курточке с «молнией», в сравнении с ним Юра и Петя выглядят куда провинциальнее.
Лида и Венька полностью были в курсе дела, когда встретились с приезжими, а когда Юра все же принялся что-то объяснять и даже извиняться, Венька небрежно прервал:
— Мы же понимаем. Как не помочь…
На этом объяснения и закончились, Юра почувствовал, что на новых знакомых можно так же положиться, как и на Петю.
Полдороги проехали на попутном грузовике, — Венька отыскал шофера на складе райпотребсоюза, — сидели в кузове на ящиках с товарами, предназначенными для какого-то сельмага.
Ехали весело, с песнями, с ветерком, тавдинцы подшучивали над москвичами, пытались угадать, кто из двух питает к пропавшей девушке не только товарищеские чувства, удивлялись расспросам москвичей, все в Тавде тавдинцам было знакомо, привычно, обыденно.
Сошли на развилке — торная дорога шла дальше по берегу реки, а им надо в тайгу, — брели лесной, заросшей травой дорогой, все вглубь, вглубь. Пошли лесовозные трассы, устланные жердями гати, длинные унылые вырубки…
— Вот и царство Душкина, — сказала Лида. — Пятьсот четвертый квартал.
По каким признакам определила она границу царства? Одинаковые сосны, березы, ели, да кое-где серые поленницы. Тяжелый таежный лес.
— Слушайте, ребята, — сказала опять Лида. — Я скажу Душкину, что вы геологи, студенты. Не говорите, что москвичи, от командировочных из Москвы всегда беспокойство.
Неожиданно вышли на просеку. Две избы свободно стоят, не мешают одна другой. Сараи. Колодец. Две коровы пасутся в кустах. Далекое белесое небо. Стена леса. Нигде никаких людей.
— А где же люди? — удивился Петя.
Венька веточкой указал на жилье.
— Сейчас появятся.
И правда, на крыльцо вышла женщина, стукнула в сенях невидимая дверь, показался мужик в ватнике, не спеша сошел по ступенькам, пошел навстречу гостям.
— Каким ветром, Лидия Анатольевна?
— Да вот привела двух студентов. Геологи. Может, найдут где у вас под корягами клад.
— Ищем золото, не откажемся и от серебра, — развязно подтвердил Петя. — Берем уголь, железо, нефть…
Мужик снисходительно усмехнулся:
— На нашей трассе, окромя пеньков да сучков…
Лида представила его:
— Кондрат Сильвестрович Душкин.
— Заходите, гостями будете, — пригласил он пришедших. — Распалим сейчас самоварчик.
Встретил гостей радушно, ввел в избу, пригласил к столу, накормил хлебовом, как назвал суп, жена разожгла самовар.
Посуду, однако, для гостей достали из горки, ту, из которой ели сами, отставили в сторону.
Лида глазами указала Юре: видишь?…
За разговорами дождались вечера. На ночь гостям постлали на полу кошму, дали старых одеял. Спать улеглись рано.
Юра долго не засыпал: все ему казалось, что пришли сюда зря. Весь вечер обыденные разговоры о своем хозяйстве, да немного еще о политике. Никаких разговоров о боге, никаких намеков на связь с сектантами. Перфилов дал не тот адрес, изменило ему партизанское чутье.
Когда москвичи проснулись, Лида сидела уже на лавке, а Веньки не было в избе.
Петя улыбнулся Лиде:
— А где Венька?
Лида пожала плечами: кто его знает!
Хозяйка собрала завтрак, позвала за стол. Венька не появлялся.
Хозяин взглянул на Лиду:
— А где Вениамин?
— Должно быть, пошел по лесу, — сказала Лида. — Сейчас явится.
Завтракали опять супом.
— А что не видно Рябошапки? — спросила Лида. — Не зашел даже поздороваться.
— А его нет, — объяснил Душкин. — Позавчера еще ушел гостевать к соседям, там, должно, и заночевал.
После завтрака Лида повела «геологов» в лес.
— Ну что?
— Непохоже.
— В здешних людях скоро не разобраться. Приглядывайтесь. А нет, так уйдем.
Венька появился лишь к полудню. Первым его заприметил Душкин.
— Где пропадал?
— Смотрел лес. Дровишки у тебя что-то тают.
Лида правильно поняла Веньку, тоже заинтересовалась тающими дровами.
— Покажи-ка…
Все четверо ушли по просеке.
— Ну, братцы… — Венька даже языком причмокнул, когда отошли подальше. — Доложу я вам! Ночью вздумалось мне пройтись, разделить с луной одиночество. Хозяев постарался не разбудить. Иду в тени, за сараями. У Рябошапки огонек. Заглянул в окошко: никого. Смотрю еще: хозяйка спит на кровати. Что-то мне неспокойно. Слышу, говорят за сараем. Я опять в тень. «Собирайся, сейчас пойдем…» Рябошапка! Кто-то отвечает. Мужик. «Ничего же не видно!» — «Сейчас рассветет». Брезжит. Я все в тени. Рябошапка в хату, потом к сараю. Повел кого-то. Я за ними. Они смело идут, а я как рысь. Однако ушли от меня. Прячут кого-то здесь в лесу.
А ведь так и должно быть, подумал Юра. Видимость одна, а на самом деле все наоборот. Припомнил все, что читал и слышал о видовых. Вот они и есть видовые: Душкин и Рябошапка.
— Видовые, — сказал Юра.
— Какие видовые? — спросил Венька.
Юра рассказал, какие такие видовые.
— Не знаю, какие видовые, — сказал Венька, — но что прячут кого-то — факт.
Лида задумалась:
— А где?
— Трудно поставить шалаш или землянку вырыть?
— Пошли, — решительно произнес Юра. — Пошли искать.
— Эк ты какой прыткий, — остудил Венька его пыл. — А где искать?
— Но ведь вы знаете лес?
— Лес знаем, а поди выследи волка.
— Но ведь надо найти?
Венька сочувственно поглядел на Юру:
— Искать надо, а найти ой как не просто! В тайге можно год друг друга искать, да так и не встретиться.
— Что же делать?
— Возвращаться в Тавду.
— Как в Тавду? — испугался Юра. — Я отсюда никуда не уйду.
На этот раз Юру не поддержал даже Петя:
— А что ты здесь будешь делать? Для людей тайга — дом родной, и то не берутся.
Лида вопросительно взглянула на Веньку:
— Ты что предлагаешь?
— Есть у меня один планчик, — сказал он. — Попытаюсь уговорить Вартана Степановича.
— Это, пожалуй, выход, — согласилась Лида. — Придется возвращаться в Тавду.
НА ВЕРТОЛЕТЕ
— Куда мы идем? — спросил Юра.
— На аэродром, к Гевондяну, — пояснил Венька. — К начальнику отряда лесной авиации.
— А при чем тут авиация?
— Увидишь.
Венька увел Юру за город.
— Далеко еще?
— Пришли.
— А где же аэродром?
— Вот.
Таких аэродромов Юра еще не видел. Он летал в Симферополь, в Ригу, аэродромы там, конечно, меньше Внуковского или Быковского, но тоже — сооружения. А тут поросшее низкорослой травкой поле, небольшой деревянный домик и трепещущий по ветру воздушный зонд.
— А где же самолеты?
— Работают. Помогают находить и тушить лесные пожары. Обследуют трассы. Оберегают леса от вредителей. У нас их всего два да вертолет. Иногда перебрасывают людей. Подкидывают на дальние точки продукты…
Юра про себя посочувствовал здешним летчикам. Довольно скучно изо дня в день подкидывать продукты и обследовать трассы. Такая романтика хороша на расстоянии.
В бревенчатой, отмытой до лимонного блеска комнате носатый человек с копной черных волос кричал по телефону:
— Не могу… Говорю — не могу! — Увидел посетителей, с сердцем положил трубку. — Черт бы ее забрал, опять просят вывезти Тузикову!
Юра подумал, что бюрократизм процветает даже на этом маленьком аэродроме. Тузикову необходимо вывезти, а он не хочет! Что значит — не могу? Может, она больна, может, у нее неотложное дело, решается человеческая судьба…
На обратном пути Венька рассказал Юре о Тузиковой. Жена начальника отдаленного лесопункта. Постоянно ссорится с мужем и при каждой ссоре удирает в Тавду. А потом все принимаются уговаривать пилотов доставить ее обратно.
— Противная баба, — сказал Венька. — Перепортила нервы всему леспромхозу.
Но Юра этого не знал и про себя назвал Гевондяна бюрократом.
— Что тебе? — внезапно обратился тот к Веньке. — Все машины в разгоне.
— А вертолет? — умоляюще спросил Венька. — Нам крайне нужно обследовать один участок.
— Зачем? — раздраженно спросил Гевондян. — Пожар? Наводнение? Буря?
— Девушка, — выразительно произнес Венька. — Пропала девушка.
— Какая еще девушка? — сердито спросил Гевондян. — Не морочь мне голову.
— Я не морочу, Вартан Степанович, — жалобно произнес Венька и указал на Юру: — Послушайте этого парня, и вы тоже к нам подключитесь.
— Ну, говори, заправляй Гевондяну баки.
Он сел на стол и уставился на Юру влажными карими глазами.
В который раз Юра принялся посвящать в свою историю еще одного человека.
— Ну и что ты хочешь? — более мягко спросил Гевондян, выслушав рассказ Юры.
— Вертолет, — лаконично заявил Венька. — Просмотреть сверху тайгу.
— Нет вертолета, — закричал Гевондян. — Его требуют у меня для Тузиковой!
— А вы не давайте, Вартан Степанович, — посоветовал Венька. — Тузикова доберется на тракторе.
— Ты не знаешь Тузикову, — мрачно сказал Гевондян. — В прошлом году она разбила на аэродроме счеты.
Но Юра видел, Гевондян поддается на уговоры.
— Когда? — спросил он.
— Завтра, — сказал Венька.
— Завтра не могу, — сказал Гевондян. — Послезавтра.
— Не торгуйтесь, Вартан Степанович, — укоризненно произнес Венька. — Завтра, послезавтра — какая разница!
— Вам приходилось спасать людей? — воскликнул Юра. — Послезавтра может быть поздно! Тут вопрос жизни и смерти…
— Не разъясняй мне разницу между жизнью и смертью, очень тебя прошу, — сказал Гевондян. — Вертолет нужен всем, а Гевондян один.
Он замолчал, и Венька дернул Юру за руку, чтобы тот не перебивал Гевондяна.
— Ладно, — наконец изрек тот. — Пусть завтра. А кто полетит?
— Я, — сказал Юра.
— Нет, — сказал Венька. — Полечу я.
— Как это ты? — сказал Юра. — Это касается лично меня.
— Это касается не только лично тебя, а лично всех, — сказал Венька. — Что лично ты увидишь с вертолета?
— Ты летал когда-нибудь над тайгой? — в свою очередь, поинтересовался Гевондян.
— Нет, — сказал Юра.
— И не надо, — сказал Гевондян. — Полетит он… — и указал на Веньку. — Он может сосчитать, сколько шишек лежит под каждой сосной. А ты?
Назавтра Гевондян и Венька вылетели на поиски.
Они бороздили небо во всех направлениях, напряженно всматриваясь в каждый лужок, в каждую горку, в каждый овражек. Ничего не привлекало внимания.
Как вдруг Венька увидел…
— Вартан Степанович!
— Спокойно.
— Вижу!
— Что?
— Корову!
Да, на глухом лесном склоне паслась корова. Поблизости никакого жилья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26