Впрочем, у меня имелись и проколы. Им удалось узнать про меня многое, а я засек только одного члена группировки. С другой стороны, я профессионал, а они любители. Конечно, если кто-нибудь сдуру подсунет мне бомбу, то ей будет безразлично, профессионал я или любитель.
Я надел джинсы, белую рубашку от «Ливайз» и белые адидасовские кроссовки с голубыми полосками. Не хотел, чтобы вонючие англосаксы подумали, что американская ищейка ни черта не смыслит в сочетании цветов. Вытащил из чемодана черную плетенную из кожи кобуру, надеваемую, как собачья шлейка, под пиджак, и скользнул в нее. Не так удобно, как набедренная кобура, но я вознамерился надеть короткую стильную куртку, которая никак не гармонирует с моим револьвером. Я засунул оружие в кобуру, накинул куртку «Ливайз» и даже не застегнул пуговицы. Куртка была из темно-синего вельвета. Оглядел себя в зеркале, висевшем над бюро. Поднял воротник. Элегантен. Чисто выбрит, только что из душа, недавно был у парикмахера. Воплощенный образ международного авантюриста. Пару раз попробовал быстро выхватить пистолет из-под мышки и убедился, что кобура меня не подведет. Изображая перед зеркалом знаменитого актера Хэмфри Богарта, я бросил: «Все кончено, Луи, брось пистолет». Я был готов действовать.
Комнату уже прибрали, и горничная в номере не появится. Я взял коробку с тальком и, стоя в холле, тщательно и ровно рассыпал порошок у порога прямо перед дверью со стороны комнаты. Всякий, кто войдет, оставит отпечаток обуви внутри и белые следы в коридоре, когда будет уходить. Если грабители проявят осмотрительность, то могут заметить и устранить следы. Но если у них не окажется с собой коробочки с тальком, им придется изрядно повозиться, чтобы восстановить линию порошка.
Осторожно переступив ровный слой талька, я закрыл дверь, а коробочку забрал с собой. Выбросил ее в мусорную корзинку возле лифта. На обратном пути куплю новую.
Я вышел на площадь Пикадилли, сел на метро и направился к Риджент-парку. В кармане моих брюк торчала сложенная карта города. Я вытащил ее и скользнул по ней глазом, стараясь не выглядеть туристом. Вычислив лучший путь через парк, одобрительно кивнул сам себе на тот случай, если кто-нибудь наблюдает за мной, — как бы убеждаясь в том, что я уже давно и наверняка знаю. Уверенно направился к северному входу.
Хотел осмотреть местность, прежде чем завтра явлюсь сюда.
У северных ворот миновал вольеры с журавлями, гусями и совами, затем пересек мостик через канал. Внизу прошлепал речной трамвай. Около здания, где разместились коллекции насекомых, начинался подземный переход, ведущий к административному корпусу и имевший, кроме того, выход в сторону ресторана. Слева размещался кафетерий. Справа — ресторан и бар. За кафетерием в маленьком зеленом вольере гуляли фламинго. Розовое на зеленом, потрясающе. Если террористы намереваются застрелить меня, то лучшего места, чем тоннель, им не найти. Самый обычный тоннель, прямой и без ниш. Спрятаться негде. Если меня возьмут в клещи, то проблем у террористов не будет. Значит, дружище, держись подальше от тоннеля.
В киоске кафетерия я приобрел карту зоопарка, где на обложке красовалась схема дорожек. Южная часть сразу за вольером с волками показалась мне наиболее благоприятным местом. Я отправился туда на экскурсию. Между двумя зданиями, в одном из которых содержались большие попугаи, а в другом — волнистые, находилась площадка. Там дети катались на верблюде, оглашая окрестности визгом и смехом и стараясь не свалиться с асимметрично горбатой спины.
Южный вход был за птичником, представлявшим гостям обитателей прерий, которые выглядели весьма зловеще, и клетками с дикими собаками и лисами; дальше шла территория, отведенная волкам. Эта диспозиция меня мало воодушевила. Я вернулся назад и осмотрел площадку кафетерия. Комплекс состоял из павильона и столиков. Еду подавали из здания, украшенного открытой аркадой. Если я сяду за столик на улице, то превращусь в отличную мишень. Да, задачка. Я заказал мясо и запеканку с почками у стойки, затем занял свободный столик.
Все было холодное и по вкусу напоминало резину. Давясь мясом, я обдумал ситуацию. Если террористы вознамерились убить меня, шансы помешать им крайне ничтожны. Хотя, может, убийство не входит в их планы, но рассчитывать на это не стоило.
«Нельзя полагаться на намерения противника, — сказал я себе. — Ты должен учитывать то, что он может сделать, а не то, что мог бы».
Парень, вытирающий столики, недоуменно посмотрел в мою сторону:
— Простите, сэр. Не понял?
— Ничего. Просто кое-какие замечания по военной стратегии. Тебе когда-нибудь приходилось этим заниматься? Сидеть и размышлять о военной стратегии?
— Нет, сэр.
— Возможно, в этом твое счастье. Слушай, забери эту гадость.
Я свалил недоеденное мясо и запеканку в мусорное ведро. Он удалился. Я хотел всего две вещи. Или три. Это как посмотреть. Я не хотел, чтобы меня пришили. Хотел вывести из строя кого-нибудь из моих противников. Хорошо, если хоть один за мной увяжется. Вывести из строя. Отличное выражение. Звучит лучше, чем «пришить». Но ведь именно это я и обдумываю здесь и сейчас. Назвать подобное действие более нейтральным словом не значит оправдать его. Но ведь выбор делает мой противник. Я не намерен первым открывать огонь. Они пытаются убрать меня, я защищаюсь. Я на них не нападаю. Это они охотятся за мной... Вообще-то я их тоже ищу, потому что они выслеживают меня, поэтому я имею право напасть на них. Чертовщина какая-то! Так или иначе, парень, тебе придется сделать то, что придется, есть у тебя оправдания или нет, и нечего тут морализировать. Да, придется. Интересно, как я потом буду чувствовать себя?
У них есть опыт общения со взрывными устройствами. Им нет дела, кто при этом пострадает. Этот факт мне известен. Если бы я был на их месте, то подождал бы, пока некто войдет в тоннель, кинул туда веселенькую штучку и превратил его в наскальную живопись. Кроме того, меня можно подловить на мосту через канал.
Кое-что о них мне известно. Я узнал девушку и имел полный комплект фотороботов, который мне вручил Диксон. Из всей компании меня знала только эта девица. Она непременно должна быть здесь завтра, чтобы следить за мной. Может, мне удастся вычислить их раньше? Сколько человек они могут послать? Если выбрали тоннель, то минимум двоих, да еще «хвост». По одному с каждого конца хватит. Но, когда они взорвали Диксонов, их было девять. Для дела все девять не нужны. Им скорее требуется круговая порука.
Группа, идущая на совместное убийство, дольше существует.
Держу пари: обозначатся все. Но будут очень осторожны. Кто-нибудь встанет на стреме. Не совсем же дураки. Итак, будут наблюдатели. Я поднялся. Ничего не остается делать, кроме как ввязаться в это дело. По возможности буду держаться в стороне от подземного перехода и открытых мест. Буду повнимательней приглядываться. Я ведь их знаю, хотя они уверены в обратном. И это мое основное преимущество. Кобура под курткой сильно мешала. Но в данный момент мне хотелось иметь как можно больше оружия.
Мясо и запеканка резвились в моем желудке, пока я выбирался на Принс-Алберт-роуд и трясся в красном двухэтажном автобусе, доставившем меня назад, в район Мэйфейр.
Глава 7
Возвращаясь в отель, я вышел чуть раньше, на Пикадилли, и завернул в специализированный магазин для мужчин. Там купил светлый парик, светлые усы и немного косметического клея, чтобы все это прикрепить. Спенсер, человек с тысячью лиц.
В коридоре у моей двери я увидел белый отпечаток башмака, а потому прошел мимо не останавливаясь. Там, где наш коридор пересекался с поперечным, я резко завернул направо и прильнул спиной к стене. Явных признаков засады я не обнаружил. Если мыслить стандартно, то один должен был засесть внутри, а другой — снаружи, но похоже, все обстояло иначе.
Конечно, в номер мог войти служащий отеля — по какому-нибудь незначительному делу. Но в то же время мог явиться тот, кто имел твердое намерение продырявить меня насквозь. Я положил пакет со своими маскарадными штучками прямо на пол и вытащил из кобуры револьвер. Я держал его в правой руке, прижав к груди так, чтобы оружие было скрыто от постороннего глаза. В коридоре пусто. Я заглянул за угол. В главном коридоре также никого не было.
Я стал медленно приближаться к своей комнате. Левой рукой вынул ключ из кармана, в правой я по-прежнему держал пистолет, теперь уже не скрывая его. Невнятные звуки работающего гостиничного оборудования ворковали вокруг меня. Лифты включались и останавливались. Нежно жужжали воздушные кондиционеры. Где-то работал телевизор. Двери отеля были отделаны дубом, на них поблескивали латунные номера.
Я стоял у своего номера и прислушивался. Внутри не раздавалось ни звука. Стоя справа от двери, я дотянулся левой рукой до скважины, как мог осторожнее вставил ключ и мягко повернул его. Ничего не произошло. Я приоткрыл дверь настолько, чтобы освободился язычок замка. Затем вытащил ключ и положил его назад в карман. Наконец перевел дыхание. Тяжело было глотать: во рту пересохло. Левой рукой я широко распахнул дверь и отпрянул к стене, занимая прежнюю позицию справа. Мое оружие было наготове, но ничего не изменилось. Внутри номера — ни малейшего движения.
Свет был выключен, но полуденное солнце щедро переливалось через подоконник моей комнаты и даже выплескивалось в коридор. Я отступил на несколько шагов, чтобы заглянуть в номер под другим углом, а затем отскочил к противоположной стене. Если кто-нибудь и выскочит, чтобы застрелить меня, то будет рассчитывать, что я стою там, где находился секунду назад. Я снова сложил на груди руки, скрывая пистолет, прижался спиной к стене и заглянул в номер через открытую дверь. Я ждал.
Справа от меня остановился лифт, из которого вышел мужчина в ярком клетчатом джемпере в сопровождении дамы, одетой в розовый брючный костюм. Мужчина был абсолютно лыс, волосы дамы отливали благородной сединой. Парочка скользнула по мне взглядом, не высказывая никакого интереса, и проследовала мимо. Я отметил про себя, что они проявили благоразумие, не заглянув в открытую дверь. Я проводил их взглядом. Не похожи на террористов, но кто может распознать террориста по внешнему виду? Нужно внимательно относиться к любому человеку, одет он в пестрый джемпер или нет. Пара скрылась за дверями номера где-то в середине коридора. Больше никого.
Я буду чувствовать себя последним идиотом, если комната окажется пустой, не могу же я стоять здесь как приклеенный, изображая из себя агента Икс-15. Но я буду еще большим идиотом, если ввалюсь в номер и обнаружу, что там террористов — как сельдей в бочке. Тогда можно заказывать уютное местечко на кладбище в старой доброй Англии — и это из-за того, что у меня не хватило выдержки. Уж лучше подождать.
Очевидно, тот, внутри, тоже ждал. Но я готов был побиться об заклад, что у него нервы слабее. Ему будет казаться, что дверь потихоньку открывается, и он не выдержит. Если их двое, развлечение может затянуться. У одиночки нервы сдают быстрее, нежели у двоих. Но мне до завтрашнего утра спешить некуда. Я мог и подождать.
Женщина в белой униформе, с виду индианка, прокатила мимо тележку с грязным бельем, бросила беглый взгляд в открытую дверь, меня же вниманием не удостоила. Я с какой-то досадой отметил, что все больше и больше женщин не обращает на меня внимания. Возможно, я мало напоминаю кумира нынешних дней.
Свет, исходивший из моей комнаты, стал менее ярким. Я насторожился, так как знал, что если внутри будет движение, то обязательно появится тень. Может, мой противник тоже знал об этом и поэтому ждал темноты.
Двое африканцев вышли из лифта и проследовали мимо. Оба были одеты в серые деловые костюмы с очень узкими лацканами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Я надел джинсы, белую рубашку от «Ливайз» и белые адидасовские кроссовки с голубыми полосками. Не хотел, чтобы вонючие англосаксы подумали, что американская ищейка ни черта не смыслит в сочетании цветов. Вытащил из чемодана черную плетенную из кожи кобуру, надеваемую, как собачья шлейка, под пиджак, и скользнул в нее. Не так удобно, как набедренная кобура, но я вознамерился надеть короткую стильную куртку, которая никак не гармонирует с моим револьвером. Я засунул оружие в кобуру, накинул куртку «Ливайз» и даже не застегнул пуговицы. Куртка была из темно-синего вельвета. Оглядел себя в зеркале, висевшем над бюро. Поднял воротник. Элегантен. Чисто выбрит, только что из душа, недавно был у парикмахера. Воплощенный образ международного авантюриста. Пару раз попробовал быстро выхватить пистолет из-под мышки и убедился, что кобура меня не подведет. Изображая перед зеркалом знаменитого актера Хэмфри Богарта, я бросил: «Все кончено, Луи, брось пистолет». Я был готов действовать.
Комнату уже прибрали, и горничная в номере не появится. Я взял коробку с тальком и, стоя в холле, тщательно и ровно рассыпал порошок у порога прямо перед дверью со стороны комнаты. Всякий, кто войдет, оставит отпечаток обуви внутри и белые следы в коридоре, когда будет уходить. Если грабители проявят осмотрительность, то могут заметить и устранить следы. Но если у них не окажется с собой коробочки с тальком, им придется изрядно повозиться, чтобы восстановить линию порошка.
Осторожно переступив ровный слой талька, я закрыл дверь, а коробочку забрал с собой. Выбросил ее в мусорную корзинку возле лифта. На обратном пути куплю новую.
Я вышел на площадь Пикадилли, сел на метро и направился к Риджент-парку. В кармане моих брюк торчала сложенная карта города. Я вытащил ее и скользнул по ней глазом, стараясь не выглядеть туристом. Вычислив лучший путь через парк, одобрительно кивнул сам себе на тот случай, если кто-нибудь наблюдает за мной, — как бы убеждаясь в том, что я уже давно и наверняка знаю. Уверенно направился к северному входу.
Хотел осмотреть местность, прежде чем завтра явлюсь сюда.
У северных ворот миновал вольеры с журавлями, гусями и совами, затем пересек мостик через канал. Внизу прошлепал речной трамвай. Около здания, где разместились коллекции насекомых, начинался подземный переход, ведущий к административному корпусу и имевший, кроме того, выход в сторону ресторана. Слева размещался кафетерий. Справа — ресторан и бар. За кафетерием в маленьком зеленом вольере гуляли фламинго. Розовое на зеленом, потрясающе. Если террористы намереваются застрелить меня, то лучшего места, чем тоннель, им не найти. Самый обычный тоннель, прямой и без ниш. Спрятаться негде. Если меня возьмут в клещи, то проблем у террористов не будет. Значит, дружище, держись подальше от тоннеля.
В киоске кафетерия я приобрел карту зоопарка, где на обложке красовалась схема дорожек. Южная часть сразу за вольером с волками показалась мне наиболее благоприятным местом. Я отправился туда на экскурсию. Между двумя зданиями, в одном из которых содержались большие попугаи, а в другом — волнистые, находилась площадка. Там дети катались на верблюде, оглашая окрестности визгом и смехом и стараясь не свалиться с асимметрично горбатой спины.
Южный вход был за птичником, представлявшим гостям обитателей прерий, которые выглядели весьма зловеще, и клетками с дикими собаками и лисами; дальше шла территория, отведенная волкам. Эта диспозиция меня мало воодушевила. Я вернулся назад и осмотрел площадку кафетерия. Комплекс состоял из павильона и столиков. Еду подавали из здания, украшенного открытой аркадой. Если я сяду за столик на улице, то превращусь в отличную мишень. Да, задачка. Я заказал мясо и запеканку с почками у стойки, затем занял свободный столик.
Все было холодное и по вкусу напоминало резину. Давясь мясом, я обдумал ситуацию. Если террористы вознамерились убить меня, шансы помешать им крайне ничтожны. Хотя, может, убийство не входит в их планы, но рассчитывать на это не стоило.
«Нельзя полагаться на намерения противника, — сказал я себе. — Ты должен учитывать то, что он может сделать, а не то, что мог бы».
Парень, вытирающий столики, недоуменно посмотрел в мою сторону:
— Простите, сэр. Не понял?
— Ничего. Просто кое-какие замечания по военной стратегии. Тебе когда-нибудь приходилось этим заниматься? Сидеть и размышлять о военной стратегии?
— Нет, сэр.
— Возможно, в этом твое счастье. Слушай, забери эту гадость.
Я свалил недоеденное мясо и запеканку в мусорное ведро. Он удалился. Я хотел всего две вещи. Или три. Это как посмотреть. Я не хотел, чтобы меня пришили. Хотел вывести из строя кого-нибудь из моих противников. Хорошо, если хоть один за мной увяжется. Вывести из строя. Отличное выражение. Звучит лучше, чем «пришить». Но ведь именно это я и обдумываю здесь и сейчас. Назвать подобное действие более нейтральным словом не значит оправдать его. Но ведь выбор делает мой противник. Я не намерен первым открывать огонь. Они пытаются убрать меня, я защищаюсь. Я на них не нападаю. Это они охотятся за мной... Вообще-то я их тоже ищу, потому что они выслеживают меня, поэтому я имею право напасть на них. Чертовщина какая-то! Так или иначе, парень, тебе придется сделать то, что придется, есть у тебя оправдания или нет, и нечего тут морализировать. Да, придется. Интересно, как я потом буду чувствовать себя?
У них есть опыт общения со взрывными устройствами. Им нет дела, кто при этом пострадает. Этот факт мне известен. Если бы я был на их месте, то подождал бы, пока некто войдет в тоннель, кинул туда веселенькую штучку и превратил его в наскальную живопись. Кроме того, меня можно подловить на мосту через канал.
Кое-что о них мне известно. Я узнал девушку и имел полный комплект фотороботов, который мне вручил Диксон. Из всей компании меня знала только эта девица. Она непременно должна быть здесь завтра, чтобы следить за мной. Может, мне удастся вычислить их раньше? Сколько человек они могут послать? Если выбрали тоннель, то минимум двоих, да еще «хвост». По одному с каждого конца хватит. Но, когда они взорвали Диксонов, их было девять. Для дела все девять не нужны. Им скорее требуется круговая порука.
Группа, идущая на совместное убийство, дольше существует.
Держу пари: обозначатся все. Но будут очень осторожны. Кто-нибудь встанет на стреме. Не совсем же дураки. Итак, будут наблюдатели. Я поднялся. Ничего не остается делать, кроме как ввязаться в это дело. По возможности буду держаться в стороне от подземного перехода и открытых мест. Буду повнимательней приглядываться. Я ведь их знаю, хотя они уверены в обратном. И это мое основное преимущество. Кобура под курткой сильно мешала. Но в данный момент мне хотелось иметь как можно больше оружия.
Мясо и запеканка резвились в моем желудке, пока я выбирался на Принс-Алберт-роуд и трясся в красном двухэтажном автобусе, доставившем меня назад, в район Мэйфейр.
Глава 7
Возвращаясь в отель, я вышел чуть раньше, на Пикадилли, и завернул в специализированный магазин для мужчин. Там купил светлый парик, светлые усы и немного косметического клея, чтобы все это прикрепить. Спенсер, человек с тысячью лиц.
В коридоре у моей двери я увидел белый отпечаток башмака, а потому прошел мимо не останавливаясь. Там, где наш коридор пересекался с поперечным, я резко завернул направо и прильнул спиной к стене. Явных признаков засады я не обнаружил. Если мыслить стандартно, то один должен был засесть внутри, а другой — снаружи, но похоже, все обстояло иначе.
Конечно, в номер мог войти служащий отеля — по какому-нибудь незначительному делу. Но в то же время мог явиться тот, кто имел твердое намерение продырявить меня насквозь. Я положил пакет со своими маскарадными штучками прямо на пол и вытащил из кобуры револьвер. Я держал его в правой руке, прижав к груди так, чтобы оружие было скрыто от постороннего глаза. В коридоре пусто. Я заглянул за угол. В главном коридоре также никого не было.
Я стал медленно приближаться к своей комнате. Левой рукой вынул ключ из кармана, в правой я по-прежнему держал пистолет, теперь уже не скрывая его. Невнятные звуки работающего гостиничного оборудования ворковали вокруг меня. Лифты включались и останавливались. Нежно жужжали воздушные кондиционеры. Где-то работал телевизор. Двери отеля были отделаны дубом, на них поблескивали латунные номера.
Я стоял у своего номера и прислушивался. Внутри не раздавалось ни звука. Стоя справа от двери, я дотянулся левой рукой до скважины, как мог осторожнее вставил ключ и мягко повернул его. Ничего не произошло. Я приоткрыл дверь настолько, чтобы освободился язычок замка. Затем вытащил ключ и положил его назад в карман. Наконец перевел дыхание. Тяжело было глотать: во рту пересохло. Левой рукой я широко распахнул дверь и отпрянул к стене, занимая прежнюю позицию справа. Мое оружие было наготове, но ничего не изменилось. Внутри номера — ни малейшего движения.
Свет был выключен, но полуденное солнце щедро переливалось через подоконник моей комнаты и даже выплескивалось в коридор. Я отступил на несколько шагов, чтобы заглянуть в номер под другим углом, а затем отскочил к противоположной стене. Если кто-нибудь и выскочит, чтобы застрелить меня, то будет рассчитывать, что я стою там, где находился секунду назад. Я снова сложил на груди руки, скрывая пистолет, прижался спиной к стене и заглянул в номер через открытую дверь. Я ждал.
Справа от меня остановился лифт, из которого вышел мужчина в ярком клетчатом джемпере в сопровождении дамы, одетой в розовый брючный костюм. Мужчина был абсолютно лыс, волосы дамы отливали благородной сединой. Парочка скользнула по мне взглядом, не высказывая никакого интереса, и проследовала мимо. Я отметил про себя, что они проявили благоразумие, не заглянув в открытую дверь. Я проводил их взглядом. Не похожи на террористов, но кто может распознать террориста по внешнему виду? Нужно внимательно относиться к любому человеку, одет он в пестрый джемпер или нет. Пара скрылась за дверями номера где-то в середине коридора. Больше никого.
Я буду чувствовать себя последним идиотом, если комната окажется пустой, не могу же я стоять здесь как приклеенный, изображая из себя агента Икс-15. Но я буду еще большим идиотом, если ввалюсь в номер и обнаружу, что там террористов — как сельдей в бочке. Тогда можно заказывать уютное местечко на кладбище в старой доброй Англии — и это из-за того, что у меня не хватило выдержки. Уж лучше подождать.
Очевидно, тот, внутри, тоже ждал. Но я готов был побиться об заклад, что у него нервы слабее. Ему будет казаться, что дверь потихоньку открывается, и он не выдержит. Если их двое, развлечение может затянуться. У одиночки нервы сдают быстрее, нежели у двоих. Но мне до завтрашнего утра спешить некуда. Я мог и подождать.
Женщина в белой униформе, с виду индианка, прокатила мимо тележку с грязным бельем, бросила беглый взгляд в открытую дверь, меня же вниманием не удостоила. Я с какой-то досадой отметил, что все больше и больше женщин не обращает на меня внимания. Возможно, я мало напоминаю кумира нынешних дней.
Свет, исходивший из моей комнаты, стал менее ярким. Я насторожился, так как знал, что если внутри будет движение, то обязательно появится тень. Может, мой противник тоже знал об этом и поэтому ждал темноты.
Двое африканцев вышли из лифта и проследовали мимо. Оба были одеты в серые деловые костюмы с очень узкими лацканами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26