Выспимся как следует, а утром тронемся.
— Ладно, — согласилась Патриция. Снова наступило молчание, и Патриция снова нарушила его, сказав:
— Мне следует сообщить еще кое о чем. Грофилд уже снова начинал дремать.
— А именно? — спросил он немного сердито, потому что у него слипались глаза.
— На случай, если вы задумали бросить меня завтра, я должна сказать вам, что тогда сделаю. Я сразу же позвоню в полицию, все расскажу и буду твердить, что вы убийца. Они поедут туда, в дом, и тогда, возможно, Роя убьют или ранят, а возможно, и нет. Но одно я знаю наверняка: на самолет вы не сядете. Вы не покинете этот остров. Вас будет разыскивать мистер Данамато с полудюжиной своих головорезов, вас будет искать вся полиция.
Грофилд открыл глаза и посмотрел в потолок. Его взгляд был полон горечи.
— Это просто, чтобы вам все было ясно, — добавила она.
— Полагаю, мне все ясно, — ответил Грофилд. — Думаю, что ясно.
Глава 20
Семь часов. Крупье подтолкнул кости своей лопаточкой, придвинул к себе фишки посетителя, бросив: “Что-то у него не получается”, и передал кости Грофилду, который сидел рядом с ним за столом.
Грофилд подхватил их, повертел в пальцах, осмотрел и протянул Патриции Челм.
— Подуйте на них на удачу, — попросил он. За обедом они выпили вина, и Патриция была малость навеселе. Она криво и растерянно улыбнулась и спросила:
— Бы серьезно?
— Конечно.
— Уф-ф! — дунула она на кости, и Грофилд бросил их на доску.
— Одиннадцать! — объявил крупье, и там, где лежали две двадцатидолларовые фишки, теперь стало четыре.
Грофилд их не тронул, снова протянул кости девушке и попросил:
— Еще разок.
— Уф-ф!
Он бросил кости.
— Шесть! Очко шесть. Очко играющего шесть, его очко шесть.
Кости вернулись, и Грофилд опять сгреб их.
— Еще? — шепнула Патриция.
— Положимся на судьбу, — ответил он. — Если сейчас не получим очко, то и черт с ним.
Он бросил кости и набрал десять.
Шел двенадцатый час ночи, они сидели в казино на первом этаже гостиницы. Здесь, в Пуэрто-Рико, азартные игры были разрешены, но в местных казино не витал дух алчного отчаяния, как в Лас-Вегасе, где в игорных залах нет ни часов, ни окон, дабы игроки не вспоминали о течении времени. В Сан-Хуане казино — всего лишь развлекательные приложения к туристской индустрии, такие же, как пляжи, представления в ночных клубах и поездки в Сент-Томас, где бесплатно давали выпивку. Игорные дома открыты всего восемь часов в сутки, с восьми вечера до четырех утра, и отдыхающим, которым приходит охота поиграть, доступны только рулетка, блэкджек и кости.
Они зашли сюда после возвращения из старого города, где пообедали в “Мальоркине”, старом ресторане, на одной из узких крутых улочек возле замка Морро. Ресторан был старинный, чисто обеденный, с высоким потолком, весь белый, от белого кафельного пола до белых скатертей, белых стен и белого потолка. Вдоль одной стены тянулась солидная стойка темного дерева. За распахнутыми настежь высокими широкими дверьми виднелась идущая под уклон улочка, ярко освещенная ночными фонарями: на ней теснились туристы и местные жители, толкаясь на узкой полоске тротуара между стоящими машинами и фасадами домов. Пока они сидели там, прошел тропический ливень, улица вдруг стала серой, когда ее накрыло сплошной пеленой отвесно падавшего дождя. Человек шесть праздношатающихся нырнули в открытые двери ресторана и остановились перед стеной дождя, обмениваясь улыбками и болтая с официантами. Потом дождь прекратился так же внезапно, как начался: капоты машин заблестели в свете фонарей. Гуляющие отправились своей дорогой, с улицы в ресторан потянуло свежим ветерком, и официанты снова стали обращать внимание на посетителей.
Оказалось, что, проведя на острове месяц, Патриция Челм так и не видела Пуэрто-Рико, только аэропорт и дом Белл Данамато. Поэтому после обеда они немного побродили по старому городу, потом неторопливо доехали до своей гостиницы и завершили вечер в здешнем казино, где Патриция некоторое время увлеченно наблюдала за игрой в рулетку, потом недолго и озадаченно следила за игрой в блэкджек и, наконец, за столом для игры в кости, где Грофилд сделал шестерку на четвертом броске, но не сумел выкинуть следующее очко, пятерку, выбросив на третьем броске семерку.
— С меня хватит, — заявил он. — Идемте, Патриция, нам рано вставать.
— Пэт? — сказала она.
— Что?
— Ненавижу, когда меня называют Патрицией, — ответила она. — Как я хотела бы, чтобы кто-нибудь на этой вонючей земле называл меня Пэт.
— Пэт, — спросил Грофилд, — вы назюзюкались?
— Я пила только вино, — заспорила она. — Да еще эту “сангрию”.
— Это тоже было вино.
— Совершенно верно. И две рюмки в баре, помните?
— Помню.
— Может, я малость навеселе, — сказала она, — но уж никак не назюзюкалась.
— Это хорошо, — похвалил Грофилд. Они поднялись наверх, и Пэт немного постояла посреди комнаты, разглядывая кровати. — И как же мы гут устроимся? Вы отгородитесь занавеской из одеял, как Кларк Геибл?
— Нет, — ответил Грофилд, — я сниму верхнюю одежду, лягу, мы погасим свет и пожелаем друг другу доброй ночи. Все очень просто.
— О-о. — Пэт посмотрела на него. Она и впрямь была под мухой. — На самом-то деле я не девственница, вы знаете?
— Да что вы? — Грофилд если и испытывал какие-либо чувства, то в основном усталость. И был совсем не в настроении греться у ее едва теплившегося огонька.
— У меня был один мужчина, — с горечью сказала она.
— О-о, — протянул он. — Неприятный опыт, я прав?
— Вам-то легко злорадствовать, — ответила Пэт.
— Просто мне это не впервой.
— Я расскажу вам о нем, — продолжала она, — а потом посмотрим, захотите вы смеяться или нет.
Грофилд сел на кровать, закинул нога на ногу и притворился, будто слушает.
— Я весь внимание, — сказал он.
— Вы ублюдок, — ответила она.
— Все так говорят.
— Но не такой гадкий ублюдок, как Джефф.
— Джефф?
— Он был женат, — изрекла Пэт. — И сказал мне об этом... когда было слишком поздно.
— О, Бога ради, — проговорил Грофилд.
— Я от него забеременела. — Она рассказывала ровным голосом, слова падали, будто камни. — Я сделала аборт. Мне было семнадцать.
Она словно хотела сказать: “Видите, как я была молода”, но Грофилд воспринял это по-иному.
— Сейчас вам уже двадцать два, так ведь? — спросил он.
— Да.
— Не пора ли уже забыть об этом? Она заморгала, глядя на него, и покачала головой. Потом сказала:
— Рой со мной так не разговаривает.
— Рою нравится, чтобы вы зависели от него, — ответил Грофилд. — В этом случае он может и впредь сколько угодно зависеть от вас.
— Это не имеет никакого смысла.
— Еще как имеет. Вы — два эмоциональных калеки, опирающиеся друг на друга.
— Эмоциональные калеки! Надо же — сказать такую гадость! — Это истина, — ответил Грофилд, слишком усталый, чтобы заботиться о том, как бы не обидеть ее. — Ваш разум скован еще более жестким корсетом, чем задница Ивы Милфорд.
— Ха! — сказала Пэт, и, когда Грофилд поднял глаза, она уже смеялась. И не могла остановиться.
— Вы мертвецки пьяны, — заявил он.
Пэт перестала смеяться.
— Я не пьяна, — возразила она. — Признаю, я немного навеселе, я выпила достаточно, чтобы расслабиться, но я не мертвецки пьяна. А когда вы собираетесь поцеловать меня?
— Никогда, — ответил Грофилд.
— Почему? А Джордж Милфорд считал меня страстной.
Грофилд засмеялся, встал с кровати и обнял Пэт. Немного погодя, когда он потянулся к выключителю, она посмотрела на него и прошептала:
— Ради Бога, сделайте все так, чтобы я не забеременела.
Хорошо?
— Можете в этом не сомневаться, — пообещал Грофилд.
Глава 21
Грофилд, — позвала она, и Грофилд проснулся. Он открыл глаза; Пэт лежала рядом, опершись на локоть и глядя на него сверху вниз. Ее голову обрамляло окно, в которое струился свет. Наступило утро, они лежали в одной постели.
— Зови меня Алан, — лениво сказал он, протягивая руки и кладя их ей на плечи. Она отстранилась.
— Машина, Алан! Они же станут искать машину!
— Разумеется, станут, — радостно отозвался он. — Поцелуйка меня, чтобы утро было добрым, утенок!
Но Пэт так и не позволила Грофилду уложить себя.
— Они снова поедут туда, где мы застряли, — с жаром заговорила она. — Они увидят, что машины нет, и поймут, что она по-прежнему у нас. Неужто им не придет в голову поискать в гостиничных гаражах?
— Определенно, — ответил он, глядя на нее снизу вверх и улыбаясь. — Ты неплохо соображаешь. На месте Данамато я бы прямо с утра послал кого-нибудь на Эшфорд, велев заглянуть во все гостиничные гаражи и посмотреть, нет ли где “понтиака”.
— И его увидят? Он же внизу!
— Разумеется, внизу, — сказал Грофилд. — Патриция, мне нужны твои теплые мягкие губки.
— Но... — Еще секунды две она отодвигалась от него, напряженная и упрямая, потом замерла, уперлась руками ему в грудь и подозрительно произнесла: — Так ты знал.
— Разумеется.
— Ты знал это еще вчера вечером. Улыбаясь, он тронул кончиком пальца ее нос.
— На все сто процентов. — Но как же так? Ради царя небесного, ты что, хочешь, чтобы они нас нашли?
— Меня, — ответил Грофилд. — Да, я хочу, чтобы они нашли меня.
— Потому-то мы и ходили гулять вчера вечером? В ресторан, по городу, в казино?
— Это была одна из причин, — ответил он. — Но не единственная, иначе бы я пошел один.
Пэт покачала головой, задумчиво глядя на него.
— Не понимаю, — сказала она. — Мы так старались удрать от них.
— Если ты еще не забыла, — объяснил Грофилд, — у тебя есть братец по имени Рой. Ты велела мне вернуть этого братца, иначе очень громко настучишь на меня.
— Так?
— Вот именно. Сколько тут людей у Данамато? С полдюжины? Может, чуть больше, человек восемь. Допустим, восемь. Плюс еще он сам, разумеется. Значит, положим, девять. Девять вооруженных мужчин, и все они стоят между мною и твоим братом. Хочу ли я, чтобы все они сидели там, в доме, где у них есть возможность доставить мне неприятности? Нет, разумеется, нет. Я хочу, чтобы их силы были распылены по разным местам. Я хочу, чтобы войско Данамато рассеялось, а добиться этого можно, лишь заставив их малость побегать за мной.
— А если они нас поймают?
— Меня — поправил ее Грофилд. — И я бы предпочел, чтобы этого не произошло, поэтому сделаю все, что смогу, чтобы избежать поимки.
— Нас, — повторила она. — Без меня ты никуда не уйдешь.
— Вздор, — сказал Грофилд. — Мне придется пошевеливаться, я...
— Я тоже шустрая. Мы не расстанемся. Она была настроена весьма решительно.
— Пэт, — сказал Грофилд, — я забочусь о твоей безопасности. Ты понимаешь, что дело предстоит непростое.
— Может, и заботишься, — ответила она. — А может, ты думаешь, как удрать в аэропорт и сесть на первый же самолет, вылетающий куда угодно. Я останусь с тобой, Алан, пока Рой не обретет свободу.
Грофилд напустил на себя оскорбленный вид.
— Ты мне не доверяешь?
— Ни секунды, — сказала она.
— Милая, я не могу...
— Милый, через “не могу”, — она быстро наклонилась, скользнула губами по его губам и уже хотела встать с кровати, говоря при этом: — А теперь нам, пожалуй...
— Эй, тпру! — Он схватил ее за руку и потянул обратно. — Давай-ка повторим последнюю сцену еще разок, только чтобы побольше чувства.
Кончилось тем, что Пэт улеглась ему на грудь, приблизила свое лицо к лицу Грофилда и с улыбкой спросила:
— Мы останемся вместе, да?
— До конца, любовь моя, — пообещал он.
— Хорошо. — Она склонила голову и поцеловала его, на сей раз чуть более пылко.
— Ммммм, — промычал он. — Скажи мне, когда мы вызволим Роя, ты опять возьмешься за старое?
— О чем ты?
— Ты знаешь, о чем.
— Пэт укусила его за ухо.
— Не знаю, — пробормотала она. — Разве я не всегда была такая?
— Разумеется, — ответил он и уткнулся носом ей в шею.
— Разве нам не пора трогаться? — спросила она, но без особой настойчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Ладно, — согласилась Патриция. Снова наступило молчание, и Патриция снова нарушила его, сказав:
— Мне следует сообщить еще кое о чем. Грофилд уже снова начинал дремать.
— А именно? — спросил он немного сердито, потому что у него слипались глаза.
— На случай, если вы задумали бросить меня завтра, я должна сказать вам, что тогда сделаю. Я сразу же позвоню в полицию, все расскажу и буду твердить, что вы убийца. Они поедут туда, в дом, и тогда, возможно, Роя убьют или ранят, а возможно, и нет. Но одно я знаю наверняка: на самолет вы не сядете. Вы не покинете этот остров. Вас будет разыскивать мистер Данамато с полудюжиной своих головорезов, вас будет искать вся полиция.
Грофилд открыл глаза и посмотрел в потолок. Его взгляд был полон горечи.
— Это просто, чтобы вам все было ясно, — добавила она.
— Полагаю, мне все ясно, — ответил Грофилд. — Думаю, что ясно.
Глава 20
Семь часов. Крупье подтолкнул кости своей лопаточкой, придвинул к себе фишки посетителя, бросив: “Что-то у него не получается”, и передал кости Грофилду, который сидел рядом с ним за столом.
Грофилд подхватил их, повертел в пальцах, осмотрел и протянул Патриции Челм.
— Подуйте на них на удачу, — попросил он. За обедом они выпили вина, и Патриция была малость навеселе. Она криво и растерянно улыбнулась и спросила:
— Бы серьезно?
— Конечно.
— Уф-ф! — дунула она на кости, и Грофилд бросил их на доску.
— Одиннадцать! — объявил крупье, и там, где лежали две двадцатидолларовые фишки, теперь стало четыре.
Грофилд их не тронул, снова протянул кости девушке и попросил:
— Еще разок.
— Уф-ф!
Он бросил кости.
— Шесть! Очко шесть. Очко играющего шесть, его очко шесть.
Кости вернулись, и Грофилд опять сгреб их.
— Еще? — шепнула Патриция.
— Положимся на судьбу, — ответил он. — Если сейчас не получим очко, то и черт с ним.
Он бросил кости и набрал десять.
Шел двенадцатый час ночи, они сидели в казино на первом этаже гостиницы. Здесь, в Пуэрто-Рико, азартные игры были разрешены, но в местных казино не витал дух алчного отчаяния, как в Лас-Вегасе, где в игорных залах нет ни часов, ни окон, дабы игроки не вспоминали о течении времени. В Сан-Хуане казино — всего лишь развлекательные приложения к туристской индустрии, такие же, как пляжи, представления в ночных клубах и поездки в Сент-Томас, где бесплатно давали выпивку. Игорные дома открыты всего восемь часов в сутки, с восьми вечера до четырех утра, и отдыхающим, которым приходит охота поиграть, доступны только рулетка, блэкджек и кости.
Они зашли сюда после возвращения из старого города, где пообедали в “Мальоркине”, старом ресторане, на одной из узких крутых улочек возле замка Морро. Ресторан был старинный, чисто обеденный, с высоким потолком, весь белый, от белого кафельного пола до белых скатертей, белых стен и белого потолка. Вдоль одной стены тянулась солидная стойка темного дерева. За распахнутыми настежь высокими широкими дверьми виднелась идущая под уклон улочка, ярко освещенная ночными фонарями: на ней теснились туристы и местные жители, толкаясь на узкой полоске тротуара между стоящими машинами и фасадами домов. Пока они сидели там, прошел тропический ливень, улица вдруг стала серой, когда ее накрыло сплошной пеленой отвесно падавшего дождя. Человек шесть праздношатающихся нырнули в открытые двери ресторана и остановились перед стеной дождя, обмениваясь улыбками и болтая с официантами. Потом дождь прекратился так же внезапно, как начался: капоты машин заблестели в свете фонарей. Гуляющие отправились своей дорогой, с улицы в ресторан потянуло свежим ветерком, и официанты снова стали обращать внимание на посетителей.
Оказалось, что, проведя на острове месяц, Патриция Челм так и не видела Пуэрто-Рико, только аэропорт и дом Белл Данамато. Поэтому после обеда они немного побродили по старому городу, потом неторопливо доехали до своей гостиницы и завершили вечер в здешнем казино, где Патриция некоторое время увлеченно наблюдала за игрой в рулетку, потом недолго и озадаченно следила за игрой в блэкджек и, наконец, за столом для игры в кости, где Грофилд сделал шестерку на четвертом броске, но не сумел выкинуть следующее очко, пятерку, выбросив на третьем броске семерку.
— С меня хватит, — заявил он. — Идемте, Патриция, нам рано вставать.
— Пэт? — сказала она.
— Что?
— Ненавижу, когда меня называют Патрицией, — ответила она. — Как я хотела бы, чтобы кто-нибудь на этой вонючей земле называл меня Пэт.
— Пэт, — спросил Грофилд, — вы назюзюкались?
— Я пила только вино, — заспорила она. — Да еще эту “сангрию”.
— Это тоже было вино.
— Совершенно верно. И две рюмки в баре, помните?
— Помню.
— Может, я малость навеселе, — сказала она, — но уж никак не назюзюкалась.
— Это хорошо, — похвалил Грофилд. Они поднялись наверх, и Пэт немного постояла посреди комнаты, разглядывая кровати. — И как же мы гут устроимся? Вы отгородитесь занавеской из одеял, как Кларк Геибл?
— Нет, — ответил Грофилд, — я сниму верхнюю одежду, лягу, мы погасим свет и пожелаем друг другу доброй ночи. Все очень просто.
— О-о. — Пэт посмотрела на него. Она и впрямь была под мухой. — На самом-то деле я не девственница, вы знаете?
— Да что вы? — Грофилд если и испытывал какие-либо чувства, то в основном усталость. И был совсем не в настроении греться у ее едва теплившегося огонька.
— У меня был один мужчина, — с горечью сказала она.
— О-о, — протянул он. — Неприятный опыт, я прав?
— Вам-то легко злорадствовать, — ответила Пэт.
— Просто мне это не впервой.
— Я расскажу вам о нем, — продолжала она, — а потом посмотрим, захотите вы смеяться или нет.
Грофилд сел на кровать, закинул нога на ногу и притворился, будто слушает.
— Я весь внимание, — сказал он.
— Вы ублюдок, — ответила она.
— Все так говорят.
— Но не такой гадкий ублюдок, как Джефф.
— Джефф?
— Он был женат, — изрекла Пэт. — И сказал мне об этом... когда было слишком поздно.
— О, Бога ради, — проговорил Грофилд.
— Я от него забеременела. — Она рассказывала ровным голосом, слова падали, будто камни. — Я сделала аборт. Мне было семнадцать.
Она словно хотела сказать: “Видите, как я была молода”, но Грофилд воспринял это по-иному.
— Сейчас вам уже двадцать два, так ведь? — спросил он.
— Да.
— Не пора ли уже забыть об этом? Она заморгала, глядя на него, и покачала головой. Потом сказала:
— Рой со мной так не разговаривает.
— Рою нравится, чтобы вы зависели от него, — ответил Грофилд. — В этом случае он может и впредь сколько угодно зависеть от вас.
— Это не имеет никакого смысла.
— Еще как имеет. Вы — два эмоциональных калеки, опирающиеся друг на друга.
— Эмоциональные калеки! Надо же — сказать такую гадость! — Это истина, — ответил Грофилд, слишком усталый, чтобы заботиться о том, как бы не обидеть ее. — Ваш разум скован еще более жестким корсетом, чем задница Ивы Милфорд.
— Ха! — сказала Пэт, и, когда Грофилд поднял глаза, она уже смеялась. И не могла остановиться.
— Вы мертвецки пьяны, — заявил он.
Пэт перестала смеяться.
— Я не пьяна, — возразила она. — Признаю, я немного навеселе, я выпила достаточно, чтобы расслабиться, но я не мертвецки пьяна. А когда вы собираетесь поцеловать меня?
— Никогда, — ответил Грофилд.
— Почему? А Джордж Милфорд считал меня страстной.
Грофилд засмеялся, встал с кровати и обнял Пэт. Немного погодя, когда он потянулся к выключителю, она посмотрела на него и прошептала:
— Ради Бога, сделайте все так, чтобы я не забеременела.
Хорошо?
— Можете в этом не сомневаться, — пообещал Грофилд.
Глава 21
Грофилд, — позвала она, и Грофилд проснулся. Он открыл глаза; Пэт лежала рядом, опершись на локоть и глядя на него сверху вниз. Ее голову обрамляло окно, в которое струился свет. Наступило утро, они лежали в одной постели.
— Зови меня Алан, — лениво сказал он, протягивая руки и кладя их ей на плечи. Она отстранилась.
— Машина, Алан! Они же станут искать машину!
— Разумеется, станут, — радостно отозвался он. — Поцелуйка меня, чтобы утро было добрым, утенок!
Но Пэт так и не позволила Грофилду уложить себя.
— Они снова поедут туда, где мы застряли, — с жаром заговорила она. — Они увидят, что машины нет, и поймут, что она по-прежнему у нас. Неужто им не придет в голову поискать в гостиничных гаражах?
— Определенно, — ответил он, глядя на нее снизу вверх и улыбаясь. — Ты неплохо соображаешь. На месте Данамато я бы прямо с утра послал кого-нибудь на Эшфорд, велев заглянуть во все гостиничные гаражи и посмотреть, нет ли где “понтиака”.
— И его увидят? Он же внизу!
— Разумеется, внизу, — сказал Грофилд. — Патриция, мне нужны твои теплые мягкие губки.
— Но... — Еще секунды две она отодвигалась от него, напряженная и упрямая, потом замерла, уперлась руками ему в грудь и подозрительно произнесла: — Так ты знал.
— Разумеется.
— Ты знал это еще вчера вечером. Улыбаясь, он тронул кончиком пальца ее нос.
— На все сто процентов. — Но как же так? Ради царя небесного, ты что, хочешь, чтобы они нас нашли?
— Меня, — ответил Грофилд. — Да, я хочу, чтобы они нашли меня.
— Потому-то мы и ходили гулять вчера вечером? В ресторан, по городу, в казино?
— Это была одна из причин, — ответил он. — Но не единственная, иначе бы я пошел один.
Пэт покачала головой, задумчиво глядя на него.
— Не понимаю, — сказала она. — Мы так старались удрать от них.
— Если ты еще не забыла, — объяснил Грофилд, — у тебя есть братец по имени Рой. Ты велела мне вернуть этого братца, иначе очень громко настучишь на меня.
— Так?
— Вот именно. Сколько тут людей у Данамато? С полдюжины? Может, чуть больше, человек восемь. Допустим, восемь. Плюс еще он сам, разумеется. Значит, положим, девять. Девять вооруженных мужчин, и все они стоят между мною и твоим братом. Хочу ли я, чтобы все они сидели там, в доме, где у них есть возможность доставить мне неприятности? Нет, разумеется, нет. Я хочу, чтобы их силы были распылены по разным местам. Я хочу, чтобы войско Данамато рассеялось, а добиться этого можно, лишь заставив их малость побегать за мной.
— А если они нас поймают?
— Меня — поправил ее Грофилд. — И я бы предпочел, чтобы этого не произошло, поэтому сделаю все, что смогу, чтобы избежать поимки.
— Нас, — повторила она. — Без меня ты никуда не уйдешь.
— Вздор, — сказал Грофилд. — Мне придется пошевеливаться, я...
— Я тоже шустрая. Мы не расстанемся. Она была настроена весьма решительно.
— Пэт, — сказал Грофилд, — я забочусь о твоей безопасности. Ты понимаешь, что дело предстоит непростое.
— Может, и заботишься, — ответила она. — А может, ты думаешь, как удрать в аэропорт и сесть на первый же самолет, вылетающий куда угодно. Я останусь с тобой, Алан, пока Рой не обретет свободу.
Грофилд напустил на себя оскорбленный вид.
— Ты мне не доверяешь?
— Ни секунды, — сказала она.
— Милая, я не могу...
— Милый, через “не могу”, — она быстро наклонилась, скользнула губами по его губам и уже хотела встать с кровати, говоря при этом: — А теперь нам, пожалуй...
— Эй, тпру! — Он схватил ее за руку и потянул обратно. — Давай-ка повторим последнюю сцену еще разок, только чтобы побольше чувства.
Кончилось тем, что Пэт улеглась ему на грудь, приблизила свое лицо к лицу Грофилда и с улыбкой спросила:
— Мы останемся вместе, да?
— До конца, любовь моя, — пообещал он.
— Хорошо. — Она склонила голову и поцеловала его, на сей раз чуть более пылко.
— Ммммм, — промычал он. — Скажи мне, когда мы вызволим Роя, ты опять возьмешься за старое?
— О чем ты?
— Ты знаешь, о чем.
— Пэт укусила его за ухо.
— Не знаю, — пробормотала она. — Разве я не всегда была такая?
— Разумеется, — ответил он и уткнулся носом ей в шею.
— Разве нам не пора трогаться? — спросила она, но без особой настойчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23