То, что такое соглашение есть, подтверждают многие факты. Смотри, что получается. За всю войну мы не провели ни одной крупной операции против баз противника на пакистанской или иранской территории. Ничем не помогли внутренней оппозиции в этих странах, в том числе пуштунским племенам, которые в 81-м начали свою войну против пакистанского правительства и особенно душманских лагерей на территории северо-западной пограничной провинции Пакистана. То же с повстанцам Белуджистана в 80-81-м. Наконец, сейчас, когда идут массовые выступления Движения за восстановление демократии в Пакистане и режим Зия-уль-Хака еле держится, малейшее вмешательство с нашей стороны могло бы переломить ситуацию. В Афганистане же фактически установлено перемирие, которое, безусловно, поможет властям Пакистана решить свои внутренние проблемы.
Валентин налил еще рюмку ликера и, смочив пересохшее горло, продолжил:
— Не оказано никакой помощи Индии, хотя крупные военные поставки ей могли бы привести в 81-м к войне с Пакистаном, что означало бы скорый разгром оппозиции в Афганистане. Кроме того, во многом благодаря позиции советского командования произошло разложение афганской армии и сорвалась ее военная реформа. А ведь радикально настроенная часть афганского офицерства и примыкающие к нему круги в НДПА смогли бы выиграть войну собственными силами вне зависимости от позиции нашей стороны.
Дмитрий внимательно слушал. То, что говорил Валентин, в корне отличалось от того, что ему доводилось слышать прежде на политзанятиях, не говоря уже о средствах массовой информации.
— Одно из направлений политики Андропова, — продолжал Корнеев, — это курс на решительное подавление советской наркомафии, а также вскрытие коррупции в наших учреждениях в Афганистане, быстрое завершение войны путем нескольких мощных ударов по душманам с последующим выводом войск и предоставление чести добить оппозицию самой афганской армии. Именно с расследованием «афганского канала» связаны были визит Андропова в Ташкент в конце прошлого года и последовавшая за ним «скоропостижная смерть» Первого секретаря ЦККП Узбекистана Рашидова, а также отправка этой весной в Узбекистан следственной группы Гдляна — Иванова. Сам понимаешь, что такое развитие событий не может устроить ни нашу партократию, ни пакистанскую верхушку, ни, наконец, внешнеполитические ведомства США, поскольку это лишило бы американцев множества политических, не говоря уже о чисто карьерных, выгод от продолжения войны. Поэтому нам нужно быть чрезвычайно осторожными. Не делать скоропалительных выводов, сотни раз все взвешивать, прежде чем докладывать начальству, ибо при неправильном раскладе сил наш удар может рикошетом вернуться к нам, не задев противника. Понимаешь, о чем я? Зотов кивнул.
— Как я уже сказал, — снова заговорил Валентин, — наше подразделение состоит из нескольких групп, ведущих параллельное расследование по нескольким направлениям, но, как мне кажется, да и не только мне, наши пути в скором времени пересекутся, сходясь на одних и тех же людях в верхних эшелонах власти. Ими могут оказаться кто угодно, даже те, кому ты раньше полностью доверял. Из этого, конечно, не следует, что мы должны подозревать всех и вся, но осторожность должна стать нормой. Извини, что я тебе тут все разжевываю, как ребенку, но это приказ Орлова.
— Ничего-ничего, — улыбнулся Дмитрий, — это полезно.
Он разлил по рюмкам остатки ликера и протянул одну Корнееву:
— Как Катюша?
— Нормально. Она у меня отличная бабенка. Я иногда спрашиваю себя: за какие такие заслуги Господь сделал мне удивительный подарок?
— И что отвечаешь?
— Что я, наверное, сам хороший.
Они рассмеялись.
— И вот еще что. — Валентин полез в дипломат. — Это удостоверение на твою фамилию, подписанное лично Андроповым и дающее тебе чрезвычайные права и широкие полномочия. Практически оно дает тебе право распоряжаться всеми, кроме твоих непосредственных начальников. Но пользоваться ты им должен в крайнем случае. Если станешь тыкать на каждом углу, то моментально засветишься и выйдешь из игры. Не исключено, что уже мертвым.
— Все ясно.
— Ну, тогда вперед!..
4
В небольшом холле тихо играла музыка. На столе стояли выпивка и обильная закуска. Две обнаженные девицы сидели на тахте, о чем-то переговаривались и посмеивались, глядя на дверь в сауну. Когда она с шумом раскрылась, девицы как по команде вспорхнули с тахты, уступив место вывалившемуся в холл потному, довольному, в меру упитанному и лысоватому мужчине.
Александр Федорович Подвольный за сорок пять лет прошел трудную дорогу от рядового райкомовского аппаратчика до члена ЦК. Еще в молодости он выбрал единственно правильный для себя путь к светлому будущему — вперед и без остановок, но не по прямой, а с черного хода и только вверх. «Светлый путь» не подвел. Покоряя одну вершину, Александр Федорович уже намечал следующую, лелея надежду в скором времени добраться и до «Пика коммунизма». Плох тот член партии, который не мечтает стать главным членом.
Появился прислужник:
— Александр Федорович, к вам женщина. Она отказалась назваться.
— Надеюсь, мою жену ты знаешь? — усмехнулся Подвольный.
— Так точно. Это не она.
Хозяин недовольно поморщился и приказал девицам исчезнуть в сауне. Когда же впустили незваную гостью, лицо его побледнело, и в глазах отразился испуг.
— Как ты здесь оказалась? — растерянно спросил он, накидывая на себя простыню. — «Хвоста» нет?
— Нервным ты стал в последнее время. У выхода мои люди.
— Те, что ушли вместе с тобой?
Женщина кивнула. Подвольный натянуто улыбнулся:
— Их необходимо уничтожить и передать следственной группе Быкова. Это слишком серьезное ЧП, чтобы его можно было замять.
— Я это поняла, как только нас засекли. Надеюсь, вы найдете, кого подставить вместо меня?
— Грешно разбрасываться верными людьми, но это проблема генерала. Я всегда был и буду на твоей стороне.
Неожиданно дверь в сауну открылась, и одуревшие от жары девицы вывалились в холл. Подвольный, только сейчас вспомнив о них, махнул им рукой, и они уползли, оставив хозяина наедине с незнакомкой.
— А ты неплохо выглядишь, — пробубнил Александр Федорович, разливая по рюмкам коньяк. — Из красно-фиолетовой мымры ты, Вера Александровна, превратилась в соблазнительную блондинку.
Куданова улыбнулась:
— Ты тоже без меня неплохо развлекаешься.
Подвальный пожал плечами:
— Это так — чтобы кровь не застаивалась.
Куданова притянула его к себе:
— Ну а со мной не хочешь развлечься?
— Только об этом и мечтаю…
…Вера Александровна встала с тахты и осушила рюмку коньяка.
— Рассказывай, что в столице нового, — потребовала она, подсаживаясь поближе к Подвольному.
— Если все рассказывать — ночи не хватит.
— Не отмазывайся, Шурик. Как дела у брата?
— Нормально. Во всяком случае, после твоих фокусов осложнений нет. Вы удачно все списали на этого… Профессора.
— Черкова.
— Ага.
Куданова криво усмехнулась:
— А как дела у моего друга Зотова?
— С Зоны убрали. Сейчас он в отпуске, а там, судя по слухам, отправится к чукчам в местное управление.
Вера Александровна расхохоталась, истерично мотая головой. Подвольный с тенью неприязни посмотрел на нее и, встав с тахты, начал уплетать шпроты. Он боялся ее и всеми силами пытался скрыть свой страх.
— Что мне делать дальше? — спросила Куданова, успокоившись.
— В Москве тебе оставаться нельзя. Поедешь в Крым. Там доделаешь то, что не успела в Зоне. Нам нужны люди в самое ближайшее время. Крымская лаборатория открылась на нашей секретной базе всего месяц назад, так что работы у тебя будет хоть отбавляй. Но до сентября надо успеть наладить конвейер. Этих двоих оставишь Быкову и не забудь про коды.
— Оставлю, — сказала Вера Александровна и, вздохнув, добавила: — Когда все это кончится?
— Скоро, очень скоро, но для этого нужно еще поработать.
5
Давно Зотов не ел таких вкусных домашних пирогов. Катя умела их готовить просто великолепно, как, пожалуй, и все, за что бралась, вкладывая в свое творчество женское очарование, заботу и ласку. Дмитрий разомлел, находясь в атмосфере любви и взаимопонимания дружной семьи Корнеевых, и даже позавидовал другу. Он подумал о Лене: увидит ли он ее когда-нибудь?
После ужина Дмитрий и Валентин прошли в кабинет. Корнеев коллекционировал старинное холодное оружие и не мог удержаться, чтобы не похвастаться перед другом пополнением. После того как Зотов с видом знатока по достоинству оценил два кинжала, саблю и меч, которые он еще не видел, его внимание привлекла лежавшая на столе папка. Валентин перехватил взгляд друга и пояснил:
— Соседа моего стукнули. Следователь знакомым оказался и принес почитать заключение, перед тем как закрыть дело.
— Нашли убийцу?
— Да его и не искали. Прочти, если хочешь.
Дмитрий взял папку и уселся в кресло. Дело и равда оказалось простым. Каширин, сосед Корнеева, как обычно, ехал утром на работу в своем «Москвиче», и его сбил МАЗ, перевозивший минеральную воду из Ессентуков в Москву. Заключение ГАИ было однозначным: отказ тормозов, машину вынесло на перекресток, и многотонный рефрижератор раздавил «Москвич» Каширина. Шофер МАЗа, некий Сабиров, также скончался на месте происшествия, но от сердечного приступа — не выдержали нервы.
— Действительно банально, — согласился Зотов, кладя папку на место. — И печально. Лишний раз убеждаешься, что от случайностей никто не застрахован.
— Ты веришь в случайность?
Дмитрий поморщился и внимательно посмотрел на друга. Он вспомнил о недавней «головной боли» он понял, что Валентин неспроста начал этот разговор. И папочка на самом видном месте оказалась не случайно.
— Я тебя слушаю, — ответил Зотов.
Валентин некоторое время молчал, видимо, еще раз прокручивая вопросы и возможные ответы, а затем начал медленно излагать свое заключение:
— Шорин, это следователь РУВД по делу моего соседа, сказал мне, по дружбе, что начальство прямо намекнуло ему, что дело нужно закончить побыстрее и не раздувать его.
— Знакомо, — усмехнулся Дмитрий.
— Тем более. Ну а меня подобные дела вообще всегда настораживают. И я решил кое-что выяснить по своим каналам. Оказывается, Сабиров год назад вышел из мест заключения. Само по себе это ничего не значит, если б не одно обстоятельство. Он сидел пять лет в колонии строгого режима, но последний год пробыл в некоем отряде 545-С. Все мои попытки узнать, что это за отряд, закончились неудачей. Я натолкнулся на сверхсекретность, доступ к информации имеет крайне ограниченный круг людей из старших офицеров.
— А что говорит Орлов?
— Чтобы я не лез не в свое дело.
Зотов снисходительно ухмыльнулся, понимающе покачав головой:
— Пожалуй, я кое-чем смогу тебе помочь, но это между нами.
— Обижаешь. — Валентин встал и тщательно закрыл дверь в комнату. — Подслушивающих устройств здесь тоже нет.
Дмитрий продолжил:
— Короче, в 545-ю входят специально отобранные и подготовленные головорезы, прошедшие психотропную обработку и запрограммированные на «особые» задания. Твой Сабиров оказался одним из них, что, кстати, и объясняет его «сердечный приступ». Он самоликвидировался, добросовестно выполнив задание.
Корнеев задумчиво кивал, уставившись в одну точку. Потом спросил:
— Как ты думаешь, он был один?
Зотов пожал плечами:
— Обычно это одиночки, но не исключено, что егоь подстраховывали или наводили по времени. Ведь в деле сказано, что рефрижератор не петлял по городу и не шел за «Москвичом», а это значит, что за Кашириным ехал наводчик, связанный по рации с МАЗом. Неплохо бы снова допросить свидетелей.
Валентин одобрительно поцокал языком, а потом сказал:
— Меня насторожили не только торопливость следствия и странная лагерная команда, но и еще кое-что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Валентин налил еще рюмку ликера и, смочив пересохшее горло, продолжил:
— Не оказано никакой помощи Индии, хотя крупные военные поставки ей могли бы привести в 81-м к войне с Пакистаном, что означало бы скорый разгром оппозиции в Афганистане. Кроме того, во многом благодаря позиции советского командования произошло разложение афганской армии и сорвалась ее военная реформа. А ведь радикально настроенная часть афганского офицерства и примыкающие к нему круги в НДПА смогли бы выиграть войну собственными силами вне зависимости от позиции нашей стороны.
Дмитрий внимательно слушал. То, что говорил Валентин, в корне отличалось от того, что ему доводилось слышать прежде на политзанятиях, не говоря уже о средствах массовой информации.
— Одно из направлений политики Андропова, — продолжал Корнеев, — это курс на решительное подавление советской наркомафии, а также вскрытие коррупции в наших учреждениях в Афганистане, быстрое завершение войны путем нескольких мощных ударов по душманам с последующим выводом войск и предоставление чести добить оппозицию самой афганской армии. Именно с расследованием «афганского канала» связаны были визит Андропова в Ташкент в конце прошлого года и последовавшая за ним «скоропостижная смерть» Первого секретаря ЦККП Узбекистана Рашидова, а также отправка этой весной в Узбекистан следственной группы Гдляна — Иванова. Сам понимаешь, что такое развитие событий не может устроить ни нашу партократию, ни пакистанскую верхушку, ни, наконец, внешнеполитические ведомства США, поскольку это лишило бы американцев множества политических, не говоря уже о чисто карьерных, выгод от продолжения войны. Поэтому нам нужно быть чрезвычайно осторожными. Не делать скоропалительных выводов, сотни раз все взвешивать, прежде чем докладывать начальству, ибо при неправильном раскладе сил наш удар может рикошетом вернуться к нам, не задев противника. Понимаешь, о чем я? Зотов кивнул.
— Как я уже сказал, — снова заговорил Валентин, — наше подразделение состоит из нескольких групп, ведущих параллельное расследование по нескольким направлениям, но, как мне кажется, да и не только мне, наши пути в скором времени пересекутся, сходясь на одних и тех же людях в верхних эшелонах власти. Ими могут оказаться кто угодно, даже те, кому ты раньше полностью доверял. Из этого, конечно, не следует, что мы должны подозревать всех и вся, но осторожность должна стать нормой. Извини, что я тебе тут все разжевываю, как ребенку, но это приказ Орлова.
— Ничего-ничего, — улыбнулся Дмитрий, — это полезно.
Он разлил по рюмкам остатки ликера и протянул одну Корнееву:
— Как Катюша?
— Нормально. Она у меня отличная бабенка. Я иногда спрашиваю себя: за какие такие заслуги Господь сделал мне удивительный подарок?
— И что отвечаешь?
— Что я, наверное, сам хороший.
Они рассмеялись.
— И вот еще что. — Валентин полез в дипломат. — Это удостоверение на твою фамилию, подписанное лично Андроповым и дающее тебе чрезвычайные права и широкие полномочия. Практически оно дает тебе право распоряжаться всеми, кроме твоих непосредственных начальников. Но пользоваться ты им должен в крайнем случае. Если станешь тыкать на каждом углу, то моментально засветишься и выйдешь из игры. Не исключено, что уже мертвым.
— Все ясно.
— Ну, тогда вперед!..
4
В небольшом холле тихо играла музыка. На столе стояли выпивка и обильная закуска. Две обнаженные девицы сидели на тахте, о чем-то переговаривались и посмеивались, глядя на дверь в сауну. Когда она с шумом раскрылась, девицы как по команде вспорхнули с тахты, уступив место вывалившемуся в холл потному, довольному, в меру упитанному и лысоватому мужчине.
Александр Федорович Подвольный за сорок пять лет прошел трудную дорогу от рядового райкомовского аппаратчика до члена ЦК. Еще в молодости он выбрал единственно правильный для себя путь к светлому будущему — вперед и без остановок, но не по прямой, а с черного хода и только вверх. «Светлый путь» не подвел. Покоряя одну вершину, Александр Федорович уже намечал следующую, лелея надежду в скором времени добраться и до «Пика коммунизма». Плох тот член партии, который не мечтает стать главным членом.
Появился прислужник:
— Александр Федорович, к вам женщина. Она отказалась назваться.
— Надеюсь, мою жену ты знаешь? — усмехнулся Подвольный.
— Так точно. Это не она.
Хозяин недовольно поморщился и приказал девицам исчезнуть в сауне. Когда же впустили незваную гостью, лицо его побледнело, и в глазах отразился испуг.
— Как ты здесь оказалась? — растерянно спросил он, накидывая на себя простыню. — «Хвоста» нет?
— Нервным ты стал в последнее время. У выхода мои люди.
— Те, что ушли вместе с тобой?
Женщина кивнула. Подвольный натянуто улыбнулся:
— Их необходимо уничтожить и передать следственной группе Быкова. Это слишком серьезное ЧП, чтобы его можно было замять.
— Я это поняла, как только нас засекли. Надеюсь, вы найдете, кого подставить вместо меня?
— Грешно разбрасываться верными людьми, но это проблема генерала. Я всегда был и буду на твоей стороне.
Неожиданно дверь в сауну открылась, и одуревшие от жары девицы вывалились в холл. Подвольный, только сейчас вспомнив о них, махнул им рукой, и они уползли, оставив хозяина наедине с незнакомкой.
— А ты неплохо выглядишь, — пробубнил Александр Федорович, разливая по рюмкам коньяк. — Из красно-фиолетовой мымры ты, Вера Александровна, превратилась в соблазнительную блондинку.
Куданова улыбнулась:
— Ты тоже без меня неплохо развлекаешься.
Подвальный пожал плечами:
— Это так — чтобы кровь не застаивалась.
Куданова притянула его к себе:
— Ну а со мной не хочешь развлечься?
— Только об этом и мечтаю…
…Вера Александровна встала с тахты и осушила рюмку коньяка.
— Рассказывай, что в столице нового, — потребовала она, подсаживаясь поближе к Подвольному.
— Если все рассказывать — ночи не хватит.
— Не отмазывайся, Шурик. Как дела у брата?
— Нормально. Во всяком случае, после твоих фокусов осложнений нет. Вы удачно все списали на этого… Профессора.
— Черкова.
— Ага.
Куданова криво усмехнулась:
— А как дела у моего друга Зотова?
— С Зоны убрали. Сейчас он в отпуске, а там, судя по слухам, отправится к чукчам в местное управление.
Вера Александровна расхохоталась, истерично мотая головой. Подвольный с тенью неприязни посмотрел на нее и, встав с тахты, начал уплетать шпроты. Он боялся ее и всеми силами пытался скрыть свой страх.
— Что мне делать дальше? — спросила Куданова, успокоившись.
— В Москве тебе оставаться нельзя. Поедешь в Крым. Там доделаешь то, что не успела в Зоне. Нам нужны люди в самое ближайшее время. Крымская лаборатория открылась на нашей секретной базе всего месяц назад, так что работы у тебя будет хоть отбавляй. Но до сентября надо успеть наладить конвейер. Этих двоих оставишь Быкову и не забудь про коды.
— Оставлю, — сказала Вера Александровна и, вздохнув, добавила: — Когда все это кончится?
— Скоро, очень скоро, но для этого нужно еще поработать.
5
Давно Зотов не ел таких вкусных домашних пирогов. Катя умела их готовить просто великолепно, как, пожалуй, и все, за что бралась, вкладывая в свое творчество женское очарование, заботу и ласку. Дмитрий разомлел, находясь в атмосфере любви и взаимопонимания дружной семьи Корнеевых, и даже позавидовал другу. Он подумал о Лене: увидит ли он ее когда-нибудь?
После ужина Дмитрий и Валентин прошли в кабинет. Корнеев коллекционировал старинное холодное оружие и не мог удержаться, чтобы не похвастаться перед другом пополнением. После того как Зотов с видом знатока по достоинству оценил два кинжала, саблю и меч, которые он еще не видел, его внимание привлекла лежавшая на столе папка. Валентин перехватил взгляд друга и пояснил:
— Соседа моего стукнули. Следователь знакомым оказался и принес почитать заключение, перед тем как закрыть дело.
— Нашли убийцу?
— Да его и не искали. Прочти, если хочешь.
Дмитрий взял папку и уселся в кресло. Дело и равда оказалось простым. Каширин, сосед Корнеева, как обычно, ехал утром на работу в своем «Москвиче», и его сбил МАЗ, перевозивший минеральную воду из Ессентуков в Москву. Заключение ГАИ было однозначным: отказ тормозов, машину вынесло на перекресток, и многотонный рефрижератор раздавил «Москвич» Каширина. Шофер МАЗа, некий Сабиров, также скончался на месте происшествия, но от сердечного приступа — не выдержали нервы.
— Действительно банально, — согласился Зотов, кладя папку на место. — И печально. Лишний раз убеждаешься, что от случайностей никто не застрахован.
— Ты веришь в случайность?
Дмитрий поморщился и внимательно посмотрел на друга. Он вспомнил о недавней «головной боли» он понял, что Валентин неспроста начал этот разговор. И папочка на самом видном месте оказалась не случайно.
— Я тебя слушаю, — ответил Зотов.
Валентин некоторое время молчал, видимо, еще раз прокручивая вопросы и возможные ответы, а затем начал медленно излагать свое заключение:
— Шорин, это следователь РУВД по делу моего соседа, сказал мне, по дружбе, что начальство прямо намекнуло ему, что дело нужно закончить побыстрее и не раздувать его.
— Знакомо, — усмехнулся Дмитрий.
— Тем более. Ну а меня подобные дела вообще всегда настораживают. И я решил кое-что выяснить по своим каналам. Оказывается, Сабиров год назад вышел из мест заключения. Само по себе это ничего не значит, если б не одно обстоятельство. Он сидел пять лет в колонии строгого режима, но последний год пробыл в некоем отряде 545-С. Все мои попытки узнать, что это за отряд, закончились неудачей. Я натолкнулся на сверхсекретность, доступ к информации имеет крайне ограниченный круг людей из старших офицеров.
— А что говорит Орлов?
— Чтобы я не лез не в свое дело.
Зотов снисходительно ухмыльнулся, понимающе покачав головой:
— Пожалуй, я кое-чем смогу тебе помочь, но это между нами.
— Обижаешь. — Валентин встал и тщательно закрыл дверь в комнату. — Подслушивающих устройств здесь тоже нет.
Дмитрий продолжил:
— Короче, в 545-ю входят специально отобранные и подготовленные головорезы, прошедшие психотропную обработку и запрограммированные на «особые» задания. Твой Сабиров оказался одним из них, что, кстати, и объясняет его «сердечный приступ». Он самоликвидировался, добросовестно выполнив задание.
Корнеев задумчиво кивал, уставившись в одну точку. Потом спросил:
— Как ты думаешь, он был один?
Зотов пожал плечами:
— Обычно это одиночки, но не исключено, что егоь подстраховывали или наводили по времени. Ведь в деле сказано, что рефрижератор не петлял по городу и не шел за «Москвичом», а это значит, что за Кашириным ехал наводчик, связанный по рации с МАЗом. Неплохо бы снова допросить свидетелей.
Валентин одобрительно поцокал языком, а потом сказал:
— Меня насторожили не только торопливость следствия и странная лагерная команда, но и еще кое-что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62