- Зачем ей это было нужно? - спросил Мейсон.
- А как вы думаете? Конечно же чтобы получить деньги за молчание. Она оказалась опытной и даже профессиональной шантажисткой. У медицинских сестер вообще очень много возможностей для шантажа, если они хотят этим воспользоваться, а эта Агнес Берлингтон нигде ничего не упускала.
- И сейчас она живет здесь, в Лос-Анджелесе?
- Да.
- Как она живет?
- У нее милый домик... Знаете, такой, рассчитанный на две семьи. Когда хочет, работает. У нее отличная машина и много возможностей, чтобы раздобыть деньги, если она будет в них нуждаться.
- И сколько же она из вас выкачала? - спросил Мейсон.
- Не очень много. У нее есть причины действовать осторожно. Она появляется, просит две-три сотни долларов, потом исчезает на год, а затем появляется снова и просит еще пару сотен. И всегда мила и дружелюбна.
- Значит, она помнит вас, - сказал Мейсон.
- Еще бы! Кроме того, у нее есть эта... как она называется? Ах, да, тридцатипятимиллиметровая камера, и она снимала меня еще в больнице. Я тогда, правда, ничего об этом не знала, но она сказала мне об этом.
- Она показывала вам эту ленту?
- Нет.
- А вы не думаете, что она вас обманывает?
- Нет, мне кажется, что она у нее действительно есть.
Мейсон задумчиво сказал:
- Вы платили деньги шантажистке, чтобы она хранила вашу тайну, а теперь хотите, чтобы она рассказала правду?
- А почему нет? - удивилась Элен Эддар. - Байрды погибли в автомобильной катастрофе. Хармен Хаслетт погиб в море. И мой сын является теперь единственным наследником фирмы и двухмиллионного состояния. Ради сына я готова на все, мистер Мейсон. Уайт очень горевал, когда Байрды погибли, хоть они и оставили ему кое-какие деньги, но все равно он какой-то неприспособленный к жизни, и такое состояние помогло бы ему твердо встать на ноги.
- Он может встать на ноги и другим путем, - ответил Мейсон.
- Нет, нет, только не Уайт! - ответила она. - Сейчас у него нет никакой почвы под ногами. Поверьте мне, все было бы не так, будь Байрды живы. Но они умерли... Нет, мистер Мейсон, я все обдумала, прежде чем прийти к вам.
- Понятно, - ответил тот. - И чего вы ждете от меня?
- Я хочу, чтобы вы получили от Агнес Берлингтон показания или как это еще называется. Письменные показания.
- Фамилия вашего сына Байрд?
- Да. Его зовут Уайт Байрд. Однажды, когда Белинды и Августа не было дома, эта женщина пришла и к нему. Она была с ним мила, рассказала, что работала сестрой в больнице Сан-Франциско, когда он появился на свет, ухаживала за его матерью и хотела бы ее сейчас повидать. Судя по всему, хотела шантажировать Байрдов.
- Та самая медсестра?
- Да, конечно! Она даже сообщила ему свое имя - Агнес Берлингтон.
- И что было потом?
- Она расспросила Уайта о его матери. О том, как она выглядит, какая у нее походка, стройная ли она. Уайт ответил, рассмеявшись, что его мать совсем не стройная, а скорее полная. Так они поговорили немного, а потом Агнес ушла...
- Вы еще что-то недоговариваете, - сказал Мейсон. - Рассказывайте все.
- Я и так вам все рассказываю, - ответила Элен Эддар. - Короче говоря, Агнес стала шантажировать и Байрдов. Она как-то подстерегла мистера Байрда и сказала ему, что служила медсестрой в больнице, когда родился его сын, а потом намекнула, что мать Уайта стройная женщина, и попросила взаймы двести пятьдесят долларов. Байрд дал ей эти деньги.
- Ну, и дальше?
- Через какое-то время она появилась снова, и опять "заняла" двести пятьдесят долларов.
- И сколько же Байрды выплатили ей вообще?
- В общей сложности тысячу двести пятьдесят долларов.
- Откуда у них такие деньги? И почему они платили?
- Платили, - ответила Элен Эддар, - разумеется, против желания. Но у них не было другого пути.
- И в течение этого времени вы тоже платили?
- Да, я тоже давала ей деньги "взаймы".
- И теперь вы хотите с ней поговорить? - недовольно спросил Мейсон.
- Да, я платила ей за молчание, а теперь хочу, чтобы она заговорила. Теперь мне нужны ее показания.
- Возможно, это какое-то крупное мошенничество, - пробормотал Мейсон.
- Что вы имеете в виду?
- Ведь вы могли все это выдумать, когда узнали, что после Хаслетта осталось два миллиона... Ну хорошо, мисс Эддар, я поговорю с этой медсестрой. Но предупреждаю вас, что я настроен очень скептически, и мне нужны доказательства. Очень убедительные доказательства.
- Она даст вам доказательства, - заверила Элен Эддар.
- В таком случае мы поступим следующим образом, - сказал Мейсон. - Мы навестим эту Агнес Берлингтон. И если я сочту, что она говорит правду, я возьму у нее письменные показания.
- И эти письменные показания будут действительными даже в том случае, если с ней что-то случится? - спросила Элен Эддар.
- Жила же она эти двадцать лет, - бросил Мейсон. - Проживет и еще какое-то время. Но в любом случае ее показания могут быть предъявлены как официальный документ.
- И вы сделаете это для меня?
- Вы ведь отказались от моих услуг.
- Сейчас ситуация изменилась, мистер Мейсон. На многие вещи я смотрю теперь другими глазами.
- Это верно, - согласился Мейсон и внезапно спросил: - А что вы скажете о Максин Эдфилд?
- В каком плане?
- Вы хорошо ее знали?
- Очень хорошо.
- Вы советовались с ней?
- Да... Она на несколько лет старше меня, и я смотрела на нее, как на более опытную подругу.
- Вы часто виделись?
- Да.
- Вы говорили ей о своей связи с Харменом Хаслеттом?
- Да.
- Говорили, что забеременели?
- Да.
- Она знала о том, что вы получили тысячу долларов?
- Она единственная, кому я рассказала об этом.
- А вы не говорили ей, что хотите обмануть Хаслетта, а на самом деле вовсе не беременны?
- Конечно, нет! Я же была беременной. У меня был очень неважный вид тогда, и Максин это заметила. Устроила мне настоящий допрос. И в конце концов я ей все рассказала.
- А теперь она клянется, что вы не были беременны, и что это был лишь ловкий ход, чтобы женить Хаслетта на себе.
- Я знаю. Жизнь не очень-то миловала Максин. Поэтому она готова дать любые показания, лишь бы перед ней положили изрядный куш. Кроме того, когда речь идет о состоянии в два миллиона, можно ждать чего угодно, мистер Мейсон.
- Что ж, вы правы, - согласился адвокат.
- Значит, Максин заявила, что я хотела женить Хаслетта на себе?
- Да. И единственное, в чем я смог ее уличить - это в идентификации вашей личности. Но одно это уже поставило ее в невыгодное положение. Правда, двадцать лет спустя можно и ошибиться.
- Так вы поедете со мной повидать Агнес Берлингтон?
- Хорошо, - устало вздохнул Мейсон. - Посмотрим, что она нам расскажет. Но еще раз предупреждаю вас, что я не дам своего согласия защищать ваши интересы, пока не уточню кое-какие факты.
- Почему?
- Потому что человек, обвиненный в преступлении, имеет право на защитника, независимо от того, виновен он на самом деле или нет. Но адвокат, дорожащий своей репутацией, не должен браться за такие дела, где его клиент может позволить себе пойти на обман.
- Все это понятно, мистер Мейсон. И если окажется, что я вас обманывала, я не буду просить вас защищать мои интересы.
- Я запомню ваши слова, - сказал Мейсон. - И, тем не менее, мне кажется, что ваши слова расходятся с вашими поступками. Я ведь имею все основания полагать, что вы очень ловкая женщина и двадцать лет назад притворились беременной, чтобы женить на себе Хаслетта, но потерпели неудачу. Вы получили только тысячу долларов, уехали из города и нашли работу в другом месте. Но в вашей голове постоянно крутилась мысль, что в подходящее время вы предъявите иск Хармену Хаслетту или заключите с ним какое-нибудь соглашение. Вы подыскали себе подходящую семью - семья Байрдов, которая имела ребенка такого же возраста, в котором был бы и ваш ребенок, если бы он у вас был, и после этого лишь ждали, когда наступит ваш "звездный час".
- Но ведь это ваши домыслы, мистер Мейсон!
- Конечно. Но такой вариант тоже не исключается.
- Это противоречит моей натуре! Неужели вы не можете понять, что человек, проработавший всю жизнь, не способен на такое?! Теперь я уже получила должность старшего продавца в фирме "Френи, Колеман и Свази", в большом городском универмаге... И ко всему прочему, вы еще будете располагать показаниями этой медсестры.
- Да, это может явиться самым важным фактором. Конечно, если она скажет правду.
- Вы убедитесь, что она говорит правду, как только заговорите с ней. Конечно, она не сознается в том, что шантажировала меня. Но Уайт может показать, что она посещала его, когда Байрды отсутствовали, что она расспрашивала его о Байрдах и просила описать внешность его матери. В то время ему было двенадцать лет, и он хорошо все запомнил.
- Вы с ним уже говорили об этом?
- Нет, но я уверена, что он помнит, потому что в свое время он рассказывал об этом мне и Байрдам.
- Агнес навещала Байрдов?
- Только Августа Байрда.
- И просила у него денег?
- Просила одолжить ей денег.
- Байрд давал ей деньги?
- Он вынужден был это делать.
- А у него были деньги?
- Да.
- И он давал ей в долг?
- Да.
- Чеком или наличными?
- Она признавала только наличные.
- А сейчас Августа Байрда нет в живых?
- Да.
- Белинда Байрд тоже умерла?
- Я же говорила вам, что они погибли в автомобильной катастрофе.
- Так, так... Вот, значит, какова ваша история, - сказал Мейсон. - И, судя по всему, никто не может ее подтвердить, кроме вас и этой медсестры. А в противовес вашей версии у нас имеются показания Максин Эдфилд.
- Максин - наглая лгунья! - воскликнула Элен Эддар. - К тому же ее подкупили!
- Хорошо, мы поедем с вами к Агнес Берлингтон, - сказал Мейсон. - Но предупреждаю вас, я устрою ей настоящий допрос! И если все это ложь и вы выдумали всю эту историю, втянув в нее меня и Уайта Байрда, я все равно об этом узнаю.
- А если вы придете к заключению, что это не ложь?
- Тогда я соглашусь представлять ваши интересы, - ответил Мейсон. Но в настоящее время я еще не ваш адвокат. Я просто отправляюсь с вами в дом Агнес Берлингтон для выяснения вопроса.
- Когда вы сможете туда поехать?
- А как вы думаете, когда лучше?
- Днем она, кажется, работает. Так что ехать лучше всего вечером.
- Сегодня вечером?
- А почему нет?
- Вы созвонитесь с ней и договоритесь о встрече?
- Нет, это было бы неразумно. Я думаю, лучше нанести визит без предупреждения. Вы скажите ей, что вы - мой адвокат и расспросите о деньгах, которые она, так сказать, "занимала в долг" у Августа Байрда и у меня. Она конечно же откажется от того, что когда-либо занимала у нас деньги, тогда я напомню ей разговор с Уайтом, и в конце концов мы заставим ее рассказать всю правду.
Мейсон покачай головой.
- Не думаю, что это удачный вариант, мы все решим на месте. Во всяком случае, я готов встретиться с этой женщиной и переговорить с ней.
- Скажем, сегодня в восемь вечера?
- Хорошо, сегодня в восемь, - согласился Мейсон. - И должен предупредить, что за вами могут следить по дороге отсюда. Вы совершили ошибку, приехав в мою контору, и теперь можете попасть в ловушку. Кстати, вы приехали на машине?
- Нет, на автобусе.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - В таком случае и уезжайте на автобусе. Доезжайте на нем до такой стоянки такси, где будет находиться только одна машина, даже если для этого вам придется колесить по всему городу на автобусе...
- А потом? - спросила она.
- Потом вы пересядете в такси, - сказал Мейсон. - И обязательно убедитесь в том, что за вами никто не следует. Возвращайтесь домой окружным путем. И последнее. Сегодня вечером мы с Деллой Стрит будем курсировать в машине по бульвару Ла-Бри в Голливуде. Ровно в восемь мы подъедем к тротуару на углу Беверли-стрит. Ждите нас там. Как только машина остановится, вы сядете в нее и после необходимых мер предосторожности мы отправимся к Агнес Берлингтон.
- А если за нами будут следить?
- Это уже моя забота.
По-королевски величаво Элен поднялась с кресла, протянула Мейсону руку и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23