* * *
– Черт возьми! – Президент нагнутся, чтобы поднял, текст своей речи на сегодняшнем приеме, и боль пронзила его предплечье. – Думаю, у меня повреждено сухожилие, Глория.
Глория Рассел опустилась в одно на широких плюшевых кресел, которыми жена президента обставила Овальный кабинет.
Первая леди обладала хорошим вкусом, но не более того. Она была мила, однако не блистала интеллектом. Никакого покушения на власть президента и хорошая поддержка на выборах.
Ее происхождение было безупречным: старые связи, старые деньги. Связь президента с консервативной частью богачей нисколько не подрывала его позиции среди либералов, правда, главным образом благодаря его личному обаянию и способности достигать согласия.
– Думаю, мне нужно показаться врачу. – Президент, так же как и Рассел, был не в лучшем расположении духа.
– А как ты объяснишь прессе, откуда у тебя колотая рана?
– А что, черт возьми, врачебной тайны уже нет?
Рассел закатила глаза. Иногда он был таким тупицей.
– Алан, ты же живешь будто под микроскопом, все, связанное с тобой, становится достоянием гласности.
– Ну, положим, не все.
– Поживем – увидим, не так ли? Это далеко не конец, Алан.
После событий прошедшей ночи Рассел выкурила три пачки сигарет и выпила литра два кофе. В любой момент их мир, их карьера могли рассыпаться в прах. Вот-вот в дверь постучится полиция. Она еле сдерживалась, чтобы, закричав, не выбежать из комнаты. Тошнота волнами накатывалась на нее. Она сжала зубы и вцепилась в кресло. Мысли о полном крахе не покидали ее.
Президент бегло просмотрел текст, кое-что запоминая; остальное он скажет экспромтом. У него была феноменальная память, что не раз сослужило ему хорошую службу.
– Для этого я и нанял тебя, Глория, не так ли? Чтобы все улаживать.
Он посмотрел на нее.
Знает ли он, что она сделала с ним, подумала она. Ее тело напряглось и расслабилось. Нет, он не может этого знать. Она вспомнила его пьяные причитания; Господи, как бутылка виски способна изменить человека!..
– Конечно, Алан, но все же необходимо принять некоторые решения. Нужно выработать различные варианты действий в зависимости от того, с чем нам придется столкнуться.
– Я не могу полностью изменить свои планы. Кроме того, этот парень нам ничего не сделает.
Рассел покачала головой.
– Я не уверена.
– Ну только подумай! Он же совершил кражу! Думаешь, он попытается попасть в вечерние выпуски новостей? Да его же моментально засадят за решетку. – Президент покачал головой. – Я в безопасности. Этот парень не посмеет тронуть меня, Глория. Никогда.
Возвращаясь на лимузине в город, они выработали общий план действий. Их позиция будет проста: категорическое отрицание. Абсурдность любых обвинений, если они будут, сыграет им на руку. И сама эта история тоже была абсурдной, несмотря на свою абсолютную истинность. Сочувствие Белого дома к бедному, неуравновешенному преступнику и его несчастной семье.
Конечно, события могли бы развиваться и иначе, но Рассел предпочла пока не говорить об этом президенту. На самом деле выработанный ими сценарий казался ей наиболее вероятным. Только такой ход событий позволит ей сохранить свое место.
– Произошли и более странные вещи. – Она посмотрела на него.
– Вы же убрали там все следы, ведь так? Они ничего не найдут, кроме нее, правда? – В его голосе послышались нотки нервозности.
– Правда. – Рассел закусила губу.
Президент не знал, что в руках свидетеля находится нож для вскрытия конвертов с отпечатками пальцев и следами крови его и Кристины Салливан.
Она встала и прошлась по комнате.
– Конечно, я не могу говорить о наличии явных признаков сексуального контакта. Но если бы даже они и были, то не вывели бы следствие на тебя.
– Боже мой, я даже не помню, занимались мы этим или нет. Похоже, что занимались.
При этом замечании она невольно улыбнулась. Президент повернулся и взглянул на нее.
– А как насчет Бертона и Коллина?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты с ними разговаривала? – В вопросе был явный подтекст.
– Им, как и тебе, есть что терять, не так ли, Алан?
– Как и нам, Глория, как и нам. – Он поправил галстук перед зеркалом. – Что с нашим лазутчиком? Есть какие-нибудь зацепки?
– Пока нет, они проверяют номерной знак.
– Когда, по-твоему, ее хватятся?
– Думаю, скоро. Через пару деньков. Ее хватятся, наведут справки. Позвонят ее мужу, проверят дом. Завтра, может, послезавтра, максимум через три дня.
– А затем начнется полицейское расследование.
– Здесь мы ничего не можем поделать.
– Но ты будешь полностью в курсе дела?
Брови президента озабоченно сдвинулись, когда он стал перебирать в уме возможные варианты развития событий. Переспал ли он с Кристи Салливан? Ему хотелось верить, что да. По крайней мере тогда эта ночь не была бы полным провалом.
– Настолько в курсе, чтобы не вызвать подозрений.
– Это довольно просто. Можешь объяснить свою заинтересованность тем, что Уолтер Салливан – мой близкий друг и политический союзник. Естественно, мне небезразлично, как продвигается следствие. Обдумай все хорошенько, Глория, я плачу тебе именно за это.
А ты хотел переспать с его женой, подумала Рассел. Тоже мне друг.
– Эта мысль уже приходила мне в голову, Алан. Она закурила и медленно выпустила дым. Ничего, пока все нормально. Надо лишь держаться в этом деле впереди него. Всего лишь на один шажок впереди, и все будет в порядке. Это нелегко; он очень проницателен, но в то же время самоуверен. Самоуверенные люди, как правило, переоценивают собственные возможности и недооценивают возможности других.
– Никто не знал, что она встречается с тобой?
– Думаю, она действовала скрытно, Глория. Чердак у Кристи не был переполнен, ее достоинства располагались ниже, но она неплохо разбиралась в экономике. – Он подмигнул главе администрации. – Если бы ее муж обнаружил, что она развлекается на стороне, даже с президентом, она потеряла бы около восьмисот миллионов.
Рассел знала о странном пристрастии Уолтера Салливана к наблюдениям из-за зеркала. Слава Богу, что там, в темноте, сидел не сам Салливан.
– Я предупреждала тебя, Алан, что твои маленькие приключения могут для нас плохо кончиться. Президент с недоумением посмотрел на нее.
– Послушай, не думаешь ли ты, что я первый парень, занимающий этот пост, который позволяет себе развлечься на стороне? Не будь так дьявольски наивна, Глория. К тому же я в миллион раз осторожнее, чем многие из моих предшественников. Я несу всю тяжесть моей работы... и не упускаю своих шансов. Поняла?
Рассел нервно почесала шею.
– Безусловно, господин президент.
– Итак, остается всего один парень, который может нам навредить.
– Чтобы разрушился карточный домик, достаточно упасть одной карте.
– Неужто? Но в этом домике живет уйма народу. Не забывай об этом.
– Конечно, шеф, я помню. В дверь постучали.
– Пять минут, сэр, – сообщил вошедший помощник Глории Рассел.
Президент кивнул и жестом попросил его удалиться.
– Этот прием как нельзя вовремя.
– Рансом Болдуин внес огромный вклад в твою предвыборную кампанию, так же как и все его друзья.
– Дорогая, не тебе указывать, перед кем у меня политические долги.
Рассел встала и приблизилась к нему. Она взяла его за руку и пристально посмотрела в лицо. На его левой щеке был небольшой шрам. Напоминание о шрапнели, угодившей туда во время краткосрочного пребывания в армии в конце вьетнамской войны. Когда его политическая карьера пошла в гору, все женщины сошлись на том, что это крошечное несовершенство сильно увеличивает его привлекательность. Рассел поймала себя на том, что разглядывает этот шрам.
– Алан, для защиты твоих интересов я сделаю все что угодно. Все обойдется, но нам необходимо работать вместе. Мы одна команда, Алан, и мы отличная команда. Им не удастся причинить нам вред, если мы будем действовать сообща.
Какое-то мгновение президент изучал ее лицо и затем ответам ей той улыбкой, которая обычно сопровождала заголовки на первых полосах газет. Он чмокнул ее в щеку и прижал к себе, а она прильнула к нему.
– Я люблю тебя, Глория. Ты – моя опора. – Он поднял текст речи. – Время выступать.
Он повернулся и вышел. Рассел посмотрела ему вслед, тщательно вытерла щеку и последовала за ним.
* * *
Джек разглядывал роскошно отделанный Восточный зал. Здесь собралось множество наиболее влиятельных людей страны. Всюду вокруг него сплетались утонченные сети бесед, а ему оставалось лишь стоять и пялиться по сторонам. Он осмотрел зал и заметил свою невесту, оживленно болтающую с конгрессменом из какого-то западного штата. Она, несомненно, пыталась обеспечить “Болдуин энтерпрайзиз” поддержку еще одного надежного законодателя.
Его невеста тратила много времени на деловое общение с представителями власти всех уровней, от уполномоченных округов до председателей сенатских комитетов. Дженнифер умела нащупать нужные струнки человеческого самолюбия, добиться расположения собеседника и сделать так, чтобы все нужные фигуры были расставлены по местам, когда “Болдуин энтерпрайзиз” намеревалась провернуть очередное дело. То, что за последние пять лет доходы компании ее отца удвоились, было в значительной степени ее заслугой. И в самом деле, какой мужчина мог устоять перед ней?
Рансом Болдуин, ростом шесть футов пять дюймов, с густыми седыми волосами и бархатным баритоном, мелькал то здесь, то там, пожимая руки политикам, которых он уже заполучил, и ведя переговоры с теми, кто ему еще не принадлежал.
Церемония награждения была короткой. Джек посмотрел на часы. Скоро придется возвратиться на службу. Дженнифер сказала, что в одиннадцать в отеле “Уиллард” состоится вечеринка для узкого круга приглашенных. Он провел рукой по лицу. Черт, ему везет, как утопленнику...
Он уже собрался отозвать Дженнифер в сторонку, чтобы объяснить ей причину своего раннего ухода, но в этот момент к ней подошел президент, к ним присоединился ее отец, и через мгновение все трое направились к нему.
Джек поставил на стол свой бокал и прокашлялся, чтобы не показаться полным идиотом, если слова вдруг начнут застревать у него в горле. Дженнифер и ее отец разговаривали с президентом, как старые друзья. Они болтали и смеялись, как будто это был какой-нибудь дядюшка Нед из Оклахомы. Но это был не дядюшка Нед, это, черт возьми, был президент Соединенных Штатов!
– Так вы и есть тот счастливчик? – Президент благожелательно улыбнулся.
Они пожали друг другу руки. Он был одного роста с Джеком, и Джек с восхищением отметил, что на такой работе президент сумел остаться подтянутым и бодрым.
– Джек Грэм, господин президент. Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр.
– У меня такое ощущение, как будто я уже вас знаю, Джек. Дженнифер мне столько про вас рассказывала. Главным образом, хорошего. – Он улыбнулся.
– Джек – компаньон на фирме “Паттон, Шоу и Лорд”.
Дженнифер все еще держалась за руку президента. Она взглянула на Джека и мило улыбнулась ему.
– Пока еще не компаньон, Джен.
– Это вопрос времени, – загудел голос Рансома Болдуина. – Имея такого клиента, как “Болдуин энтерпрайзиз”, ты можешь назначать свою цену любой фирме страны. Не забывай об этом. Не позволяй Сэнди Лорду вешать тебе лапшу на уши.
– Прислушайтесь к нему, Джек, его голосом говорит сам опыт. – Президент поднял свой бокал и сразу же невольно отдернул руку вниз.
Дженнифер, почувствовав толчок, отпустила его руку.
– Извините, Дженнифер. Надо меньше играть в теннис. Опять проблемы с этой чертовой рукой. Ну что ж, Рансом, похоже, у вас отличный протеже.
– Да, но ему придется сразиться с моей дочерью за право управлять империей. А может, Джек будет королевой, а Джен – королем? Как на это смотреть с точки зрения равноправия? – Рансом громко рассмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75