«Можно?» — и, услышав в ответ: «Заходи!», скрылся за дверью.
Потянулись томительные минуты. Так бывало почти всегда, когда Лена доставляла всякие невинные на первый взгляд вещи: тюбики с зубной пастой, кремом для обуви или плавленым сыром, жестяные банки растворимого кофе или фирменного чая, баллончики с дезодорантами или пеной для бритья. Конечно, Лена знала, что все это значится на этикетках, а внутри нечто иное. Но что конкретно — даже догадываться не пыталась. То есть иногда, конечно, пыталась, но тут же себя осаживала. Потому что там могли быть и наркотики, и взрывчатка, и золотой песок, и мелкие алмазы, и что-то еще, о чем приличной девушке лучше не знать. Кстати, с юридической точки зрения — тоже. Ты дура наивная, знать не знаешь о содержимом, купила в магазине, видите, оно ж даже не распечатанное было! Какой магазин? Да вот он, супермаркет этот, тут таких же тюбиков, банок или баллончиков на полках стоит немерено! Сняла с полки, через кассу оплатила, все честь по чести, кассирша меня помнит, я тут часто бываю… Поди докажи, что все это не так!
Такую тактику защиты ей объяснили загодя, но поскольку ментам Лена не попадалась, то убедиться в том, насколько она эффективна, у нее не было случая. Впрочем, Лена была убеждена, что если б даже она сработала и, не сумев ничего доказать, менты ее выпустили бы, то жить ей после этого долго не придется. А если б раскололась — и подавно. Так или иначе, она стала бы засвеченной, известной ментам, к ней бы, возможно, «наружку» прицепили… Нет уж, береженого бог бережет. Девушка может от несчастной любви удавиться, из окна выпасть, передозировку наркоты в вену засадить, двести граммов метанола вместо водки засосать — жизнь сложна. Вот так будут рассуждать хозяева, если Лена проколется.
Минут через пятнадцать мордоворот вышел из маленькой. комнаты и сказал:
— Все нормально. Сейчас спустишься вниз, к подъезду, подождешь минут десять. Подъедет белая «шестерка», вылезет парень, подойдет и спросит: «Вы от Матвеича?» Ответишь: «Нет, от Гаврииловича». После этого садись в тачку, он тебя подбросит до вокзала. Деньги на билеты есть?
— Есть, — кивнула Лена. — Только паспорт фиговый.
— Покажи! — велел детина, и Лена подала ему свою ненадежную ксиву. Охранник перелистал, нахмурился и покачал головой:
— Да, это не фонтан. Подожди еще немного. Он опять вышел в маленькую комнату и унес с собой паспорт. Минут через пять он вернулся.
— В общем, так, — объявил охранник, подавая Лене ее хреновый паспорт, — все остается почти как было, только сперва «шестерка» подвезет тебя к ребятишкам, которые тебе более приличную ксиву выправят. Конечно, не бесплатно, но это мимо тебя пойдет, твоим шефам счет пришлем. Но мы, сама понимаешь, заинтересованы, чтоб ты отсюда благополучно свалила и нигде не споткнулась. Так что паспорт будет четкий. Это дело не очень быстрое, поэтому посидишь там до вечера. Пацана с машиной мы там держать не будем, он за тобой часам к девяти подъедет, в десять тридцать будешь на вокзале. Дальше — как сама сумеешь.
После этого детина рявкнул на овчарку:
— Казбек! В кухню! — и зубастый торопливо затрусил в место постоянной дислокации, освободив Лене проход в прихожую.
— Счастливо доехать! — сказал мордоворот, захлопывая за Леной входную дверь.
Спустившись вниз на лифте, Лена вышла из подъезда. На душе стало полегче
— по крайней мере, тюбик доехал куда надо. Теперь бы еще дождаться этих «Жигулей»…
Но ждать пришлось недолго. Белая «шестерка» подкатила через пять минут, из нее вылез парень в кожаной куртке на меху, которую в свое время рекламировали, как «настоящую куртку американских пилотов-бомбардировщиков», и вразвалочку подошел к Лене.
— Вы от Матвеича?
— Нет, от Гаврииловича.
— Прошу… — парень открыл перед Леной заднюю дверцу «Жигулей», и пассажирка заняла свое место.
«Шестерка» не стала выруливать на Федоровскую, а объехала дом 47 и покатила куда-то в глубь деревянной, одноэтажно-двухэтажной части поселка.
Собственно, это уже был не поселок, а скорее село, потому что дома тут были типично сельские, с приусадебными участочками, огородами, тепличками, хлевами и удобствами на улице. Несколько первых улиц, непосредственно прилегавших к центру, были относительно прямыми, даже, возможно, асфальтированными. Но ближе к окраине пошли такие переулки-закоулки, такие извивы-перевивы, что Лена полностью потеряла ориентировку.
В общем, она понимала, что маршрут, должно быть, специально подобрали позаковыристей, чтоб Лена, если она, паче чаяния, все же угодит к ментам с новым, но тоже липовым паспортом, не смогла указать точно, где ей сляпали эту ксиву. Однако когда последние дома поселка остались позади и «шестерка» покатила по заснеженной дорожке-просеке между двумя стенами высоченных елок, ей стало вновь не по себе.
Мало ли, что этот мордоворот сказал: «Все в порядке!» — и не стал сетовать на опоздание. Может, на самом деле не все в порядке и Лена привезла то, чего ждали вчера, а сегодня содержимое тюбика уже на хрен никому не нужно. Вот ее и повезли в укромное место, чтоб разобраться во всех этих сложностях. Там, в многоэтажке, для серьезного разговора место неподходящее
— девка все-таки, визжать будет. А тут, в лесу, никто не услышит… Можно не только по делу поговорить, но и удовольствие получить.
«Хрен вам!» — подумала Лена, прикидывая, как половчее выхватить «маргошку». Четыре пульки им, последнюю — себе.
У нее даже появилось нехорошее желание ускорить события. В смысле не дожидаться, пока этот «бомбардировщик» привезет ее туда, где могут еще пять таких гавриков оказаться, а выдернуть «марго» и просверлить ему стриженый затылок. А потом самой сесть за баранку и дернуть туда, куда бог укажет. Водить она умеет, денег на бензин хватит. Чего бы не погонять по стране напоследок? Может, где-то пофартит и пару месяцев удастся пожить вволю?!
Но все-таки она удержалась. Опять начала себя накручивать, додумывать и придумывать. Ни фига еще не ясно, зачем торопиться?
Водитель помалкивал, только изредка сопел и невнятно матюгался по поводу качества дороги. Возможно, ему просто-напросто запретили общаться с пассажиркой, а возможно, он и сам считал, что интересоваться чем-либо небезопасно. Но у Лены, при ее общем неуравновешенном состоянии, опять дурные мысли появились.
По таким дорожкам в лучшем случае мужики ездят за сеном или за дровами. Неужто тут может быть какое-то заведение, где паспорта ляпают? Для этого дела все-таки фототехника нужна, а для нее — электричество. Но тут никаких столбов с проводами и близко нет.
Не иначе, ее просто-напросто привезли в лес укантовать. Отчего и почему — неизвестно, растолковывать не будут. Завезет ее этот парень в какой-нибудь тупик, выдернет свою пушку и скажет: выходи! Ну, это еще посмотреть надо, кто тут в лесу останется…
Впрочем, Лена решила еще немного подождать. Водила даже не подозревал, сколько раз ему выносился смертный приговор и сколько раз пассажирка его отменяла.
И все же смерть его миновала, потому что неожиданно сквозь лесную темень замаячили какие-то тусклые огоньки.
Минуты через две «жигуль» выехал на небольшую поляну, на которой просматривался большой деревянный дом, не то в два, не то даже в три этажа, обнесенный высоким деревянным забором. Вот в его-то окнах и светились огоньки.
«Жигуль» подкатил к тесовым воротам, вполне способным пропустить груженый «КамАЗ», остановился и коротко гуднул три раза. Через пару минут в воротах отворилась калитка, и оттуда вышел мужик в ватных штанах, валенках и камуфляжном бушлате с помповым ружьем в руках.
— Приехали! — сказал водитель, вылезая из-за баранки и открывая перед Леной левую дверцу. Лена выбралась из «жигуля» как раз тогда, когда сторож приблизился к машине.
— Здорово! — пробасил охранник, пожимая пятерню водилы. — Нам звонили, все в курсах, можешь ехать…
— Понял! — кивнул шофер. — До вечера!
И опять уселся в тачку, чтоб развернуть ее и ехать обратно.
— Прошу! — Охранник указал Лене на калитку и надел ремень ружья на плечо. «Жигуль» развернулся, выбросил из-под колес снежные ошметки и нырнул в темень просеки.
Когда Лена прошла через калитку, то тут же услышала свирепый лай сразу нескольких овчарок. У нее аж сердце упало, когда она увидела не то пять, не то шесть мохнатых зверюг ростом с телка, бегущих к воротам с разных сторон.
— Фу! — басом рявкнул охранник. — Лежать!
Собачья армада дружно легла на снег метрах в пяти от Лены.
— Серьезные собачки! — заметила она с легкой дрожью в голосе.
— А как же, — охранник порадовался произведенному на гостью впечатлению.
— Несерьезных не держим. Чужого не проглядят, будь спокойна. Но ты не волнуйся, при мне они тебя не укусят.
Во дворе этой лесной усадьбы, кроме основного деревянного дома, было еще несколько разных строений меньшего размера. В темноте не разобрать, что это такое — флигеля, сараи или еще что. Правда, где-то явно урчал дизель-генератор. Вот и объяснение тому, что проводов через лес не протянуто, а электричество есть. Уже подходя к крыльцу, Лена разглядела на крыше дома аж две спутниковые тарелки. Н-да, солидно устроились!
Крыльцо оказалось резное, обожженное паяльной лампой и покрытое лаком. Снег со ступенек был расчищен, а перед дверью лежал проволочный коврик для вытирания ног.
Дверь открылась, и на пороге возник еще один детина. Тот, что сопровождал Лену от ворот, произнес:
— Вот, приехала.
— Понял, — кивнул его коллега. — Заходите, девушка.
Лена прошла через двойные двери, обитые войлоком, чтоб тепло не уходило, и очутилась в неком подобии холла, а провожатый остался во дворе службу нести и собак контролировать.
— Объяснять мне ничего не надо, — упреждая Лену, заявил вахтер. — Пока тут, на диванчике, посидите, сейчас ребята подойдут и проводят вас…
В ГОСТЯХ
Лена уселась на диванчик и огляделась. Холл выглядел довольно уютно и был именно холлом, а не сенями или прихожей. Примерно такие бывают в небольших гостиницах. Охранник располагался за столом, справа от входа. Там у него имелся какой-то пульт с телефоном и рычажками, а позади висела застекленная доска с ключами, как у портье. Лена сидела как раз напротив. Пол был покрыт линолеумом, а стены отделаны лакированной паркетной плиткой. На стене над головой Лены висели лосиные рога, а по бокам от рогов — уменьшенные копии картин Шишкина «Утро в сосновом лесу», одна точно такая же, как оригинал, а вторая — зеркальная, то есть все медведи на ней смотрели в обратную сторону. Внутрь дома из холла вела только одна дверь, располагавшаяся напротив той, что вела во двор. Она была завешана плотной плюшевой гардиной багрового цвета. По бокам от двери висели еще несколько картин, сделанных маслом. И тоже зеркально симметричные. Там тоже было про лес, но ни названий их, ни авторов Лена не знала, а потому не догадывалась и о том, какая из картин правильная, а какая — зеркальная. Она и Шишкина-то помнила только потому, что эти самые медведи на конфетах изображены.
Кроме всего перечисленного, на стенах было укреплено несколько симпатичных резных полочек, а на них — из расписных глиняных горшочков свешивались какие-то вьющиеся цветочки. Названий их Лена и подавно не знала.
Само собой, что обстановка выглядела достаточно жизнеутвержающе и не наводила на мысль, что Лену сюда привезли на разборку или допрос с пристрастием. Но успокаиваться она не спешила. Тут, кроме холла, возможно, и подвалы имеются… Знать бы, сколько «ребят» и каких сюда придет! В смысле, хватит ли того, что в «маргошке» осталось…
И на сей раз ее волнения оказались пустыми. Из-за гардины вышел тощий длинноволосый бородатенький парнишка, ростом примерно с Лену, если даже не ниже, в голубом джинсовом костюмчике, клетчатой рубахе и теплых шлепанцах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Потянулись томительные минуты. Так бывало почти всегда, когда Лена доставляла всякие невинные на первый взгляд вещи: тюбики с зубной пастой, кремом для обуви или плавленым сыром, жестяные банки растворимого кофе или фирменного чая, баллончики с дезодорантами или пеной для бритья. Конечно, Лена знала, что все это значится на этикетках, а внутри нечто иное. Но что конкретно — даже догадываться не пыталась. То есть иногда, конечно, пыталась, но тут же себя осаживала. Потому что там могли быть и наркотики, и взрывчатка, и золотой песок, и мелкие алмазы, и что-то еще, о чем приличной девушке лучше не знать. Кстати, с юридической точки зрения — тоже. Ты дура наивная, знать не знаешь о содержимом, купила в магазине, видите, оно ж даже не распечатанное было! Какой магазин? Да вот он, супермаркет этот, тут таких же тюбиков, банок или баллончиков на полках стоит немерено! Сняла с полки, через кассу оплатила, все честь по чести, кассирша меня помнит, я тут часто бываю… Поди докажи, что все это не так!
Такую тактику защиты ей объяснили загодя, но поскольку ментам Лена не попадалась, то убедиться в том, насколько она эффективна, у нее не было случая. Впрочем, Лена была убеждена, что если б даже она сработала и, не сумев ничего доказать, менты ее выпустили бы, то жить ей после этого долго не придется. А если б раскололась — и подавно. Так или иначе, она стала бы засвеченной, известной ментам, к ней бы, возможно, «наружку» прицепили… Нет уж, береженого бог бережет. Девушка может от несчастной любви удавиться, из окна выпасть, передозировку наркоты в вену засадить, двести граммов метанола вместо водки засосать — жизнь сложна. Вот так будут рассуждать хозяева, если Лена проколется.
Минут через пятнадцать мордоворот вышел из маленькой. комнаты и сказал:
— Все нормально. Сейчас спустишься вниз, к подъезду, подождешь минут десять. Подъедет белая «шестерка», вылезет парень, подойдет и спросит: «Вы от Матвеича?» Ответишь: «Нет, от Гаврииловича». После этого садись в тачку, он тебя подбросит до вокзала. Деньги на билеты есть?
— Есть, — кивнула Лена. — Только паспорт фиговый.
— Покажи! — велел детина, и Лена подала ему свою ненадежную ксиву. Охранник перелистал, нахмурился и покачал головой:
— Да, это не фонтан. Подожди еще немного. Он опять вышел в маленькую комнату и унес с собой паспорт. Минут через пять он вернулся.
— В общем, так, — объявил охранник, подавая Лене ее хреновый паспорт, — все остается почти как было, только сперва «шестерка» подвезет тебя к ребятишкам, которые тебе более приличную ксиву выправят. Конечно, не бесплатно, но это мимо тебя пойдет, твоим шефам счет пришлем. Но мы, сама понимаешь, заинтересованы, чтоб ты отсюда благополучно свалила и нигде не споткнулась. Так что паспорт будет четкий. Это дело не очень быстрое, поэтому посидишь там до вечера. Пацана с машиной мы там держать не будем, он за тобой часам к девяти подъедет, в десять тридцать будешь на вокзале. Дальше — как сама сумеешь.
После этого детина рявкнул на овчарку:
— Казбек! В кухню! — и зубастый торопливо затрусил в место постоянной дислокации, освободив Лене проход в прихожую.
— Счастливо доехать! — сказал мордоворот, захлопывая за Леной входную дверь.
Спустившись вниз на лифте, Лена вышла из подъезда. На душе стало полегче
— по крайней мере, тюбик доехал куда надо. Теперь бы еще дождаться этих «Жигулей»…
Но ждать пришлось недолго. Белая «шестерка» подкатила через пять минут, из нее вылез парень в кожаной куртке на меху, которую в свое время рекламировали, как «настоящую куртку американских пилотов-бомбардировщиков», и вразвалочку подошел к Лене.
— Вы от Матвеича?
— Нет, от Гаврииловича.
— Прошу… — парень открыл перед Леной заднюю дверцу «Жигулей», и пассажирка заняла свое место.
«Шестерка» не стала выруливать на Федоровскую, а объехала дом 47 и покатила куда-то в глубь деревянной, одноэтажно-двухэтажной части поселка.
Собственно, это уже был не поселок, а скорее село, потому что дома тут были типично сельские, с приусадебными участочками, огородами, тепличками, хлевами и удобствами на улице. Несколько первых улиц, непосредственно прилегавших к центру, были относительно прямыми, даже, возможно, асфальтированными. Но ближе к окраине пошли такие переулки-закоулки, такие извивы-перевивы, что Лена полностью потеряла ориентировку.
В общем, она понимала, что маршрут, должно быть, специально подобрали позаковыристей, чтоб Лена, если она, паче чаяния, все же угодит к ментам с новым, но тоже липовым паспортом, не смогла указать точно, где ей сляпали эту ксиву. Однако когда последние дома поселка остались позади и «шестерка» покатила по заснеженной дорожке-просеке между двумя стенами высоченных елок, ей стало вновь не по себе.
Мало ли, что этот мордоворот сказал: «Все в порядке!» — и не стал сетовать на опоздание. Может, на самом деле не все в порядке и Лена привезла то, чего ждали вчера, а сегодня содержимое тюбика уже на хрен никому не нужно. Вот ее и повезли в укромное место, чтоб разобраться во всех этих сложностях. Там, в многоэтажке, для серьезного разговора место неподходящее
— девка все-таки, визжать будет. А тут, в лесу, никто не услышит… Можно не только по делу поговорить, но и удовольствие получить.
«Хрен вам!» — подумала Лена, прикидывая, как половчее выхватить «маргошку». Четыре пульки им, последнюю — себе.
У нее даже появилось нехорошее желание ускорить события. В смысле не дожидаться, пока этот «бомбардировщик» привезет ее туда, где могут еще пять таких гавриков оказаться, а выдернуть «марго» и просверлить ему стриженый затылок. А потом самой сесть за баранку и дернуть туда, куда бог укажет. Водить она умеет, денег на бензин хватит. Чего бы не погонять по стране напоследок? Может, где-то пофартит и пару месяцев удастся пожить вволю?!
Но все-таки она удержалась. Опять начала себя накручивать, додумывать и придумывать. Ни фига еще не ясно, зачем торопиться?
Водитель помалкивал, только изредка сопел и невнятно матюгался по поводу качества дороги. Возможно, ему просто-напросто запретили общаться с пассажиркой, а возможно, он и сам считал, что интересоваться чем-либо небезопасно. Но у Лены, при ее общем неуравновешенном состоянии, опять дурные мысли появились.
По таким дорожкам в лучшем случае мужики ездят за сеном или за дровами. Неужто тут может быть какое-то заведение, где паспорта ляпают? Для этого дела все-таки фототехника нужна, а для нее — электричество. Но тут никаких столбов с проводами и близко нет.
Не иначе, ее просто-напросто привезли в лес укантовать. Отчего и почему — неизвестно, растолковывать не будут. Завезет ее этот парень в какой-нибудь тупик, выдернет свою пушку и скажет: выходи! Ну, это еще посмотреть надо, кто тут в лесу останется…
Впрочем, Лена решила еще немного подождать. Водила даже не подозревал, сколько раз ему выносился смертный приговор и сколько раз пассажирка его отменяла.
И все же смерть его миновала, потому что неожиданно сквозь лесную темень замаячили какие-то тусклые огоньки.
Минуты через две «жигуль» выехал на небольшую поляну, на которой просматривался большой деревянный дом, не то в два, не то даже в три этажа, обнесенный высоким деревянным забором. Вот в его-то окнах и светились огоньки.
«Жигуль» подкатил к тесовым воротам, вполне способным пропустить груженый «КамАЗ», остановился и коротко гуднул три раза. Через пару минут в воротах отворилась калитка, и оттуда вышел мужик в ватных штанах, валенках и камуфляжном бушлате с помповым ружьем в руках.
— Приехали! — сказал водитель, вылезая из-за баранки и открывая перед Леной левую дверцу. Лена выбралась из «жигуля» как раз тогда, когда сторож приблизился к машине.
— Здорово! — пробасил охранник, пожимая пятерню водилы. — Нам звонили, все в курсах, можешь ехать…
— Понял! — кивнул шофер. — До вечера!
И опять уселся в тачку, чтоб развернуть ее и ехать обратно.
— Прошу! — Охранник указал Лене на калитку и надел ремень ружья на плечо. «Жигуль» развернулся, выбросил из-под колес снежные ошметки и нырнул в темень просеки.
Когда Лена прошла через калитку, то тут же услышала свирепый лай сразу нескольких овчарок. У нее аж сердце упало, когда она увидела не то пять, не то шесть мохнатых зверюг ростом с телка, бегущих к воротам с разных сторон.
— Фу! — басом рявкнул охранник. — Лежать!
Собачья армада дружно легла на снег метрах в пяти от Лены.
— Серьезные собачки! — заметила она с легкой дрожью в голосе.
— А как же, — охранник порадовался произведенному на гостью впечатлению.
— Несерьезных не держим. Чужого не проглядят, будь спокойна. Но ты не волнуйся, при мне они тебя не укусят.
Во дворе этой лесной усадьбы, кроме основного деревянного дома, было еще несколько разных строений меньшего размера. В темноте не разобрать, что это такое — флигеля, сараи или еще что. Правда, где-то явно урчал дизель-генератор. Вот и объяснение тому, что проводов через лес не протянуто, а электричество есть. Уже подходя к крыльцу, Лена разглядела на крыше дома аж две спутниковые тарелки. Н-да, солидно устроились!
Крыльцо оказалось резное, обожженное паяльной лампой и покрытое лаком. Снег со ступенек был расчищен, а перед дверью лежал проволочный коврик для вытирания ног.
Дверь открылась, и на пороге возник еще один детина. Тот, что сопровождал Лену от ворот, произнес:
— Вот, приехала.
— Понял, — кивнул его коллега. — Заходите, девушка.
Лена прошла через двойные двери, обитые войлоком, чтоб тепло не уходило, и очутилась в неком подобии холла, а провожатый остался во дворе службу нести и собак контролировать.
— Объяснять мне ничего не надо, — упреждая Лену, заявил вахтер. — Пока тут, на диванчике, посидите, сейчас ребята подойдут и проводят вас…
В ГОСТЯХ
Лена уселась на диванчик и огляделась. Холл выглядел довольно уютно и был именно холлом, а не сенями или прихожей. Примерно такие бывают в небольших гостиницах. Охранник располагался за столом, справа от входа. Там у него имелся какой-то пульт с телефоном и рычажками, а позади висела застекленная доска с ключами, как у портье. Лена сидела как раз напротив. Пол был покрыт линолеумом, а стены отделаны лакированной паркетной плиткой. На стене над головой Лены висели лосиные рога, а по бокам от рогов — уменьшенные копии картин Шишкина «Утро в сосновом лесу», одна точно такая же, как оригинал, а вторая — зеркальная, то есть все медведи на ней смотрели в обратную сторону. Внутрь дома из холла вела только одна дверь, располагавшаяся напротив той, что вела во двор. Она была завешана плотной плюшевой гардиной багрового цвета. По бокам от двери висели еще несколько картин, сделанных маслом. И тоже зеркально симметричные. Там тоже было про лес, но ни названий их, ни авторов Лена не знала, а потому не догадывалась и о том, какая из картин правильная, а какая — зеркальная. Она и Шишкина-то помнила только потому, что эти самые медведи на конфетах изображены.
Кроме всего перечисленного, на стенах было укреплено несколько симпатичных резных полочек, а на них — из расписных глиняных горшочков свешивались какие-то вьющиеся цветочки. Названий их Лена и подавно не знала.
Само собой, что обстановка выглядела достаточно жизнеутвержающе и не наводила на мысль, что Лену сюда привезли на разборку или допрос с пристрастием. Но успокаиваться она не спешила. Тут, кроме холла, возможно, и подвалы имеются… Знать бы, сколько «ребят» и каких сюда придет! В смысле, хватит ли того, что в «маргошке» осталось…
И на сей раз ее волнения оказались пустыми. Из-за гардины вышел тощий длинноволосый бородатенький парнишка, ростом примерно с Лену, если даже не ниже, в голубом джинсовом костюмчике, клетчатой рубахе и теплых шлепанцах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77