– Послание из прошлого. – На лице киллера впервые появился намек на улыбку. – И величайшую в мире тайну. Вам ее все равно никогда не разгадать, а большего вы от меня не узнаете.
– Ничего, посидишь в тюряге за убийство, глядишь, язычок-то и развяжется.
Лже-Эмброз едва заметно покачал головой:
– Вряд ли я успею предстать перед судом.
– Не бойся, поправишься. Сдохнуть мы тебе не позволим!
– Вы снова ошибаетесь. У вас не будет возможности даже допросить меня. Прощайте. Я ухожу, ни о чем не сожалея и утешаясь уверенностью, что и вы очень скоро последуете за мной, мистер Питт. – И прежде чем тот успел вмешаться, киллер быстрым движением поднес руку ко рту и зажал зубами какую-то капсулу. – Цианистый калий, леди и джентльмены. Столь же действенный, как и тот, что пятьдесят пять лет назад принял рейхсмаршал Герман Геринг, подавший нам великий пример! – воскликнул он и с хрустом раскусил капсулу.
Питт не мог позволить убийце Тома Эмброза оставить за собой последнее слово и, пока тот еще не успел отойти в мир иной, быстро опустился на снег и крикнул ему прямо в ухо:
– Подыхай, жалкий слизняк! Нам и так уже давно все известно о твоей дебильной Четвертой империи! – То была наглая ложь, но Питту она доставила злобное удовлетворение.
Безмерное удивление отразилось на миг в выкатившихся из орбит глазах умирающего, а в следующий момент они потухли и начали медленно стекленеть.
– Он мертв? – прошептала Пэт.
– Как египетская мумия, – холодно отозвался Питт.
– Туда ему и дорога, – безразлично пожал плечами Джиордино. – Стыд и позор, что нельзя скормить его труп стервятникам.
– Вы знали, – тихо сказала Пэт, не сводя глаз с Питта. – Вы все знали еще тогда. И поэтому не дали ему пистолет.
– И слава богу! Он бы нас всех в спину перестрелял, – облегченно вздохнул Маркес. – Но как вы догадались?
– Просто сопоставил факты. Мне он сразу показался слишком расчетливым и хладнокровным. Потом еще кое-что подметил... Короче говоря, липовый доктор Эмброз вел себя не адекватно ситуации и мало походил на человека, чья жизнь подвергается смертельной опасности.
Из окна кухни послышалась телефонная трель. Маркес прошел в дом, снял трубку, поговорил с минуту и вернулся к остальным.
– Это шериф Иген. Двое его помощников получили серьезные ранения в ходе возникшей в пансионе перестрелки. Неизвестный, пытавшийся проникнуть в номер Пэт, был вооружен и первым начал стрелять. Шериф приказал открыть огонь на поражение, в результате чего преступник был смертельно ранен и скончался, не сказав ни слова.
Пэт бросила задумчивый взгляд на тело мнимого доктора Эмброза:
– Кто это сказал, что мертвые не болтают?
– Нам уже можно выйти? – громким театральным шепотом осведомилась Лайза Маркес, высунув голову за дверь; увидев труп на снегу, она слабо ойкнула и спряталась обратно.
– Можно, можно, – ответил Питт, распахнув дверь и галантно подхватив даму под ручку. Луис обнял жену за плечи:
– Как там девочки?
– Спят, как суслики.
– Обвал навсегда отрезал доступ к жиле, – сокрушенно покачал головой Маркес. – Миновали, похоже, мои старательские деньки.
– Только не надейся, что меня это огорчит, – ответила Лайза, расплываясь в широкой улыбке. – У тебя и так куча денег, Луис Маркес! Пора бы уже сменить стиль жизни.
– Не только пора, но и настоятельно необходимо, – поддержал ее Питт. Со стороны дороги послышался приближающийся вой сирен полицейских машин и «скорой помощи». – Пока мы не узнаем, кто эти люди и каковы их цели, – добавил он, скользнув недобрым, колючим взглядом по телу мертвого киллера, – вам и вашей семье следует исчезнуть из Теллурида.
Лайза мечтательно посмотрела на мужа:
– Помнишь тот маленький отель в пальмовой роще, на пляже в Кабо-Сан-Лукасе, который мы присмотрели в прошлом году и даже собирались купить?
Он кивнул:
– Думаю, сейчас самое время.
Патриция тронула Питта за руку, тот с улыбкой повернулся к ней.
– А мне где спрятаться? – негромко, но очень серьезно спросила она. – Я не могу бросить научную карьеру. Слишком много сил и труда потрачено, чтобы стать тем, кто я есть.
– Если вы вернетесь к своим студентам и лабораторным исследованиям, я не дам за вашу жизнь и двух центов. По крайней мере, до тех пор, пока мы точно не определим, кому перешли дорогу.
– Мы? – удивилась Пэт. – Но я лингвист, специалист по древним языкам, а вы инженер и занимаетесь подводными работами. Гоняться за убийцами – это не наш профиль.
– Вы правы, – согласился Питт. – Дальше расследованием займутся компетентные органы. Но ваш опыт в расшифровке древних текстов может оказаться бесценным для решения этой загадки.
– Вы полагаете, это еще не конец?
Питт медленно покачал головой:
– Мы имеем дело с разветвленным заговором в духе Макиавелли или законспирированным подпольем – называйте, как хотите, – причем интересы и амбиции этих людей далеко выходят за рамки простого убийства. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять: находка в пещере настенных надписей и черного черепа может повлечь за собой куда более глубокие последствия, чем мы можем себе представить.
Когда прибывший на место происшествия шериф Иген приступил к официальному допросу Джиордино, Питт снова вышел во двор. Глубоко вдохнув чистый морозный воздух, он поднял глаза и уставился в небо, где огромным блистающим ковром раскинулся во всю ширь Млечный Путь. Отсюда, с высоты в десять тысяч футов, пылающие на черном бархате ночи звезды казались неисчерпаемой россыпью дивных самоцветов.
Но Питт не замечал ни сияния звезд, ни очарования ночи, ни монументального величия окружающих гор. Он смотрел на них невидящим взглядом, мысленно проклиная все на свете: чудеса природы, свою беспомощность, неизвестных убийц и даже самого себя, тыкающегося, как слепой щенок, по углам и ничего не понимающего в стремительно закручивающемся водовороте событий. Что такое Новый удел? Кто эти люди со своей безумной идеей создания Четвертой империи? Ответы терялись в безмолвии ночи, дразня кажущейся близостью и ускользая в последний момент. В одном Питт не сомневался: те, кто это затеял, обязательно ответят за все. А уж он приложит руку, чтобы заставить их расплатиться. И расплатиться по-крупному!
Поклявшись отомстить, Питт почувствовал себя значительно лучше. Застилавшая взор багровая пелена безудержного гнева постепенно спала, сменившись холодной решимостью и вернувшейся уверенностью в собственных силах. В прояснившемся мозгу начала формироваться свежая мысль. Он не стал ускорять процесс, позволив ей самостоятельно развиться и созреть, пока не понял, что должен сделать в первую очередь.
Утром он вернется в шахту и заберет из пещеры черный обсидиановый череп.
8
Поскольку проникнуть в шахту обычным путем было невозможно из-за завала, группа, состоящая из Питта, Джиордино, Игена, Маркеса и двух помощников шерифа, воспользовалась маршрутом от шахты «Буканьер», которым Дирк уже проходил накануне. С помощью компьютерной карты они быстро добрались до затопленного шахтного ствола, от которого отходили штольни, ведущие в шахту «Парадиз». Стоя на краю и глядя в колодец, где лениво колыхалась черная, в масляных разводах вода, Питт размышлял, так ли уж разумно туда лезть. Со вчерашнего дня затопило еще два горизонта. За ночь, правда, напор снизу заметно ослабел, и уровень стабилизировался.
Когда Питт объявил о своем решении, шериф Иген посчитал его сумасшедшим. Патриция О'Коннелл и чета Маркесов единодушно согласились с его мнением. Воздержался один Джиордино, да и то лишь потому, что вызвался идти в паре с шефом – для подстраховки, как он выразился.
Подводное снаряжение Питт подобрал идентичное вчерашнему, за исключением гидрокостюма. Приобретенный накануне опыт подсказывал, что водонепроницаемая модель больше подходит для применения в условиях затопленной шахты. Стандартный гидрокостюм удобнее для передвижения по суше, зато герметичный вариант лучше защитит тело от холода подземных вод. Для начальной стадии путешествия Питт надел обычную одежду, теплую и удобную, собираясь переодеться непосредственно перед погружением.
Луис Маркес привлек троих соседей-горняков в качестве рабочей силы для переноски снаряжения, в том числе веревочных лестниц. Что касается шерифа, то его участие в экспедиции, строго говоря, было излишним, но Джеймс Иген настоял на своем, считая неизбежной будущую спасательную операцию, для руководства которой не видел иной кандидатуры, помимо своей.
Питт и Джиордино быстро разделись до трусов, натянули вместо нижнего белья облегающие трико из нейлона и полиэстера и влезли в гидрокостюмы «Викинг», снабженные всеми атрибутами легководолазного скафандра – шлемами, перчатками и сапогами с рифлеными металлическими подошвами. Подогнав и проверив снаряжение, Питт взглянул на напарника. Коротышка-итальянец держался спокойно и невозмутимо, как будто ему предстояло не погружение на сотни футов в кромешном мраке, а всего лишь нырок в плавательный бассейн для очистки засорившегося стока.
– Я пойду первым с компьютерной картой, а ты следи за соблюдением графика остановок для декомпрессии.
Ал поднес к глазам дисплей декомпрессионного датчика, закрепленного на запястье левой руки, и озабоченно покачал головой:
– Учитывая высоту в десять тысяч футов над уровнем моря, будет сложновато рассчитать необходимые поправки для стандартного тридцатиминутного погружения на глубину в сто десять футов. И все же склонен полагать, что смогу тебя вернуть в этот сад камней без глубинного опьянения, эмболии и судорог. В конце концов, где я еще отыщу другого такого босса?
– Можешь рассчитывать на мою вечную благодарность. Питт натянул шлем со встроенной системой подводной связи.
– Как слышимость? – спросил он в микрофон.
– Как будто ты у меня в башке торчишь! – скривился Джиордино. – Убавь громкость, пока я не оглох.
Они принесли с собой десять заряженных баллонов, но для погружения каждый из ныряльщиков взял по паре основных, закрепленных на спине, и по одному резервному баллону, втиснутому между ними. Оставшиеся четыре Маркес и его коллеги спустили на заранее просчитанные Алом глубины, где предстояло делать остановки для декомпрессии. Оружия брать не стали, ограничившись ножами.
– Ну что, двинули? – предложил Питт.
– Только после вас, шеф, – подвинулся в сторонку Джиордино.
Питт включил фонарь и направил луч на гладкую поверхность воды. Затем резко оттолкнулся от края колодца и прыгнул ногами вперед. Пролетев пять футов по воздуху, он гулко врезался в толщу воды, взметнув фонтан брызг. Секунду спустя второй всплеск возвестил о том, что к нему присоединился Джиордино. Питт жестом подал сигнал «за мной», сделал полуоборот и пошел вниз, усиленно работая ластами.
Они погружались все глубже и глубже; лучи фонарей рассекали черную воду, натыкаясь лишь на холодные и твердые каменные стены. Оба ныряльщика двигались размеренно и неторопливо, через каждые несколько ярдов стравливая воздух, чтобы уравновесить нарастающее давление воды. В водной среде вестибулярный аппарат расстраивается, поэтому ощущения аквалангиста, опускающегося по вертикальному стволу и плывущего в горизонтальной трубе, ничем не отличаются. Но вот наконец высветился проход в галерею нижнего уровня выплыли из мрака тусклые полосы рельсов, опрокинутая вагонетка, разбросанные вокруг проржавевшие обломки металлических конструкций и прочий мусор. Вызванная прогремевшим накануне взрывом турбулентность давно прекратилась, муть осела, вода сделалась спокойной и прозрачной, и пределы видимости увеличились до пятнадцати ярдов. Питт бросил взгляд на глубиномер – стрелка показывала сто восемьдесят шесть футов – и подождал, пока Джиордино поравняется с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96