За то короткое, но насыщенное событиями время, которое она провела в их обществе, Миган успела убедиться, что Питт и Джиордино слов на ветер не бросают. И потому свято верила, что они непременно выполнят свое обещание.
Яхта погружалась все глубже. Хоть и не прежними темпами, но вода продолжала поступать сквозь носовую пробоину ниже ватерлинии. До берега и устья расщелины оставалось уже совсем немного. Вот обрисовались в полумраке зловещие силуэты прибрежных камней, очерченных белой пеной двухфутового прибоя, – полоса препятствий, которую Питту с напарником пришлось преодолеть в самом начале своего заплыва. Питт пытался лавировать, обходя самые большие из валунов, но тяжело осевшая яхта уже почти не слушалась руля.
Один из винтов с металлическим звоном задел о камень, и его срезало напрочь. Двигатель взвыл, идя вразнос. Еще несколько камней проскрежетало по борту, потом яхта налетела на что-то массивное, прошла по инерции еще несколько футов, содрогаясь всем корпусом, и остановилась – теперь уже навсегда. Торчащий из воды остроконечный обломок скалы в щепы раскрошил податливое дерево кормового транца, проникнув глубоко внутрь обреченного судна. И сразу же, будто прорвало плотину, в образовавшуюся пробоину хлынула вода. Кормовая часть резко пошла вниз, ударилась о дно и раскололась пополам от киля до юта, как перезрелый орех. Деревянный корпус яхты с треском и грохотом начал разламываться на куски, но вскоре все стихло, и полуразбитое судно прочно засело на камнях всего в нескольких футах от скалистого берега.
Питт прихватил свой компьютер-гид и выскочил из рубки.
– Конечная остановка, все на выход! – объявил он и улыбнулся Миган, ловко подхватив девочку под мышки. – Прошу прощения, юная леди, но мы не успели подать трап.
Перебравшись через планшир, Питт фута на четыре погрузился в холодную воду, но как-то ухитрился удержать Миган от соприкосновения с ней. Не оглядываясь, но спиной ощущая, что Пэт и Джиордино следуют за ним, он побрел к берегу, осторожно ступая по скользким камням, чтобы не потерять равновесия.
Выйдя из воды, он сразу опустил девочку на землю и сверился с компьютером, чтобы убедиться в том, что они выбрались на сушу именно там, где нужно. Компьютер бесстрастно подтвердил, что ошибки не допущено, – от «скайкара» их отделяло всего несколько десятков шагов.
– Господи, да вы же ранены! – воскликнула Пэт, заметив в свете звезд и заходящей ущербной луны темную струйку крови, стекающую с его руки. – У вас серьезный порез.
– Это меня осколком стекла зацепило, когда с катера палить начали, – сказал Питт, машинально слизнув несколько капель крови.
Пэт запустила руку под комбинезон, сорвала с себя бюстгальтер и ловко наложила жгут на запястье, чтобы остановить кровотечение.
– Да-а, – протянул Питт, критическим взором оглядывая пострадавшую руку, – чем меня только не перевязывали, но чтобы женским лифчиком – такого еще не бывало!
– В данных обстоятельствах, – сухо ответила Пэт, стягивая в тугой узел концы бюстгальтера, – это лучшее, что я могу для вас сделать.
– Да я разве против? – удивился Пит; он быстро обнял ее и повернулся к Джиордино. – Все в сборе? Тогда вперед. Нам нужно успеть на самолет.
* * *
Ожидание следующего сеанса связи с Питтом и Джиордино показалось Сэндекеру и Литтлу бесконечным. Адмирал курил сигару за сигарой, окутывая потолок клубами сизого дыма. Тягостную обстановку несколько скрашивали воспоминания адмирала Кристиана Хоцафеля. Глава НУМА и замдиректора ЦРУ сидели как зачарованные, слушая его рассказы о событиях, которым он был свидетелем, но вынужден был молчать на протяжении последних пятидесяти шести лет.
– Так вы говорите, адмирал, – сказал Сэндекер, – что нацисты еще за несколько лет до войны посылали исследовательскую экспедицию в Антарктику?
– Совершенно верно. Адольф Гитлер был личностью гораздо более сложной, чем привыкли считать. Я не могу сказать, что его вдохновляло, но он был очень увлечен Антарктидой-главным образом, имея в виду заселить ее и использовать как гигантский военный объект. Он считал, что, если удастся осуществить этот грандиозный проект, германский флот и Люфтваффе смогут контролировать все морское и воздушное пространство к югу от тропика Козерога. Капитан Альфред Ричер возглавлял большую экспедицию, перед которой стояла задача комплексного исследования всего континента. Для доставки экспедиции на место и в качестве временной базы переоборудовали «Швабенланд» – один из первых германских авианосцев, который использовался для дозаправки морской авиации в Атлантике в тридцатых годах. Он вышел из Гамбурга в декабре 1938 года. Для прикрытия пустили слух, что специалисты на его борту собираются изучить вопрос о целесообразности китобойного промысла в антарктических водах. Достигнув места назначения в середине зимы, Ричер начал с аэрофотосъемки. Взлетавшие с палубы «Швабенланда» самолеты, оснащенные новейшими и лучшими на тот момент немецкими фотокамерами, обследовали двести пятьдесят тысяч квадратных километров территории и сделали более одиннадцати тысяч фотоснимков.
– Доходили до меня слухи об этой экспедиции, – задумчиво произнес Сэндекер, – но конкретные факты до сих пор не были известны.
– Ричер вернулся в Антарктиду через год во главе еще более многочисленной и намного лучше оснащенной экспедиции. На этот раз самолеты поставили на лыжи, чтобы они могли садиться на лед. Вторая экспедиция исследовала триста пятьдесят тысяч квадратных километров, ее участники высадились на Южном полюсе и провозгласили все обследованные территории собственностью Рейха, обозначив границы владений флагами со свастикой, установленными с интервалом в тридцать километров.
– А что-нибудь необычное им удалось обнаружить? – спросил Литтл.
– Не то что необычное, а прямо-таки из ряда вон выходящее, – усмехнулся Хоцафель. – Аэрофотосъемка и визуальные наблюдения с воздуха зафиксировали ряд свободных ото льда зон, множество пресноводных озер, покрытых слоем льда всего в четыре фута толщиной, пустоты и отдушины, из которых вырывались клубы пара и рядом с которыми наблюдались несомненные признаки растительности. При анализе фотографий были также обнаружены странные прямые линии, "сильно напоминающие дороги подо льдом.
Сэндекер выпрямился и в упор посмотрел на бывшего командира подлодки.
– Иными словами, нацистские ученые нашли в Антарктиде следы древней цивилизации?
Хоцафель кивнул:
– Исследовательские группы добрались на аэросанях до указанного района и обнаружили колоссальных размеров ледяные пещеры естественного происхождения. При их осмотре были найдены прекрасно сохранившиеся строения и предметы древней культуры, совершенно неизвестной современной науке. Это открытие натолкнуло нацистскую верхушку на идею построить в Антарктиде большую военную базу, надежно прикрытую от обнаружения с воздуха куполами ледяных пещер. На ее создание были брошены все материально-технические и интеллектуальные ресурсы, имевшиеся в распоряжении Третьего рейха. Существование этой базы на протяжении всей войны оставалось одним из самых тщательно охраняемых секретов.
– Насколько мне известно, – заметил Литтл, – разведорганы союзников не придавали значения слухам об антарктической базе немцев, усматривая в них не более чем пропагандистский трюк с дальним прицелом.
Хоцафель криво усмехнулся:
– На это и было рассчитано. Правда, однажды адмирал Дениц чуть не проговорился. Выступая перед командирами подводных лодок, он заявил: «Немецкий подводный флот гордится тем, что построил для фюрера на краю земли несокрушимую твердыню, новый Шангри-Ла». К счастью для нас, никто тогда не обратил внимания на эту фразу. Те субмарины, которыми я командовал, никогда не посылались в Антарктику, так что лишь в самом конце войны, приняв командование «U-699», я узнал об этой секретной базе под кодовым названием «Новый Берлин».
– Но как же ее сумели построить, сохранив в тайне такой грандиозный проект? – спросил Сэндекер.
– С началом войны по личному приказу фюрера в южные моря были направлены два рейдера с инструкцией топить все без исключения суда враждебной Германии принадлежности, чтобы союзники не получили никакой информации о производимых работах. В конечном итоге англичане потопили оба рейдера, но до того момента они успели захватить и уничтожить целый флот союзных судов, включая множество рыболовецких и китобойных, промышлявших в этом регионе. Одновременно нацисты подготовили армаду большегрузных транспортов, замаскированных под торговые суда союзников, и флотилию подводных лодок, предназначенных не для ведения военных действий, а опять же для перевозки грузов. Вот они-то и доставляли людей, оборудование и припасы к антарктическим берегам, где были найдены останки древней цивилизации, могущей, по мнению некоторых ученых, оказаться той самой легендарной Атлантидой.
– Но для чего все-таки им понадобилось строить базу на древних руинах? – недоуменно спросил Литтл. – И какой военной цели она служила, находясь так далеко от основного театра военных действий?
– Сам по себе покинутый древний город стратегического значения не имел. Другое дело – гигантская ледяная пещера, обнаруженная под тем же ледовым куполом, что и город. Протяженность пещеры двадцать пять миль, а заканчивается она геотермальным озером площадью в сто десять квадратных миль. Там высадили многочисленную группу ученых, инженеров, строителей, представителей всех родов войск – сухопутных, авиации и флота – ну и, конечно, соответствующий контингент СС для поддержания режима безопасности и надзора за ходом работ. Туда же завезли целую армию рабочих – в основном пленных русских из Сибири, привычных к холодному климату.
– И что потом случилось с этими русскими пленными, когда база была построена?
Хоцафель помрачнел:
– Нацисты не могли подвергать опасности раскрытия самый охраняемый секрет Германии. Рабочие либо погибли от непосильного труда, либо были ликвидированы.
Сэндекер проводил хмурым взглядом уходящую к потолку спираль дыма:
– Выходит, там подо льдом лежат тысячи безымянных и всеми забытых русских?
– Для нацистов человеческая жизнь ничего не стоила, – с грустью сказал Хоцафель. – Ради строительства крепости-убежища, откуда возродится Четвертый рейх, они готовы были пойти на любые жертвы.
– Четвертый рейх, Четвертая империя, Новый удел – с отвращением произнес Сэндекер. – Последний бастион нацистов в их очередной попытке завоевать мировое господство. Когда ж они наконец уймутся?
– Немцы – народ упрямый, – вздохнул Хоцафель.
– Вы эту базу видели? – спросил Литтл. Старый адмирал кивнул:
– После выхода из Бергена капитан Харгер на «U-2015» и я на «U-699», ни разу не всплыв на поверхность, пересекли Атлантику и пришли в одну укромную бухточку, затерявшуюся среди тысяч других на пустынном побережье Патагонии.
– Где выгрузили пассажиров и карго, – подхватил Сэндекер.
– Вы знакомы с этой операцией?
– Только в общих чертах.
– Тогда я должен сообщить, что в тот раз все было несколько иначе. Мы высадили только пассажиров и выгрузили контейнер со спермой и клеточной тканью фюрера. А шедевры искусства, золото и прочие ценности, равно как и священные реликвии нацистов, остались на борту. Мы же с капитаном Харгером ушли к базе в Антарктиде. После встречи с кораблем-заправщиком мы продолжили путь и прибыли к месту назначения в начале июня 1945 года. Это чудо немецкой инженерно-технической мысли поразило меня с первого взгляда. Прибывший с берега лоцман встал за штурвал «U-2015», a мы пошли у нее в кильватере, всплыв внутри огромной полости, совершенно незаметной с моря на расстоянии в четверть мили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Яхта погружалась все глубже. Хоть и не прежними темпами, но вода продолжала поступать сквозь носовую пробоину ниже ватерлинии. До берега и устья расщелины оставалось уже совсем немного. Вот обрисовались в полумраке зловещие силуэты прибрежных камней, очерченных белой пеной двухфутового прибоя, – полоса препятствий, которую Питту с напарником пришлось преодолеть в самом начале своего заплыва. Питт пытался лавировать, обходя самые большие из валунов, но тяжело осевшая яхта уже почти не слушалась руля.
Один из винтов с металлическим звоном задел о камень, и его срезало напрочь. Двигатель взвыл, идя вразнос. Еще несколько камней проскрежетало по борту, потом яхта налетела на что-то массивное, прошла по инерции еще несколько футов, содрогаясь всем корпусом, и остановилась – теперь уже навсегда. Торчащий из воды остроконечный обломок скалы в щепы раскрошил податливое дерево кормового транца, проникнув глубоко внутрь обреченного судна. И сразу же, будто прорвало плотину, в образовавшуюся пробоину хлынула вода. Кормовая часть резко пошла вниз, ударилась о дно и раскололась пополам от киля до юта, как перезрелый орех. Деревянный корпус яхты с треском и грохотом начал разламываться на куски, но вскоре все стихло, и полуразбитое судно прочно засело на камнях всего в нескольких футах от скалистого берега.
Питт прихватил свой компьютер-гид и выскочил из рубки.
– Конечная остановка, все на выход! – объявил он и улыбнулся Миган, ловко подхватив девочку под мышки. – Прошу прощения, юная леди, но мы не успели подать трап.
Перебравшись через планшир, Питт фута на четыре погрузился в холодную воду, но как-то ухитрился удержать Миган от соприкосновения с ней. Не оглядываясь, но спиной ощущая, что Пэт и Джиордино следуют за ним, он побрел к берегу, осторожно ступая по скользким камням, чтобы не потерять равновесия.
Выйдя из воды, он сразу опустил девочку на землю и сверился с компьютером, чтобы убедиться в том, что они выбрались на сушу именно там, где нужно. Компьютер бесстрастно подтвердил, что ошибки не допущено, – от «скайкара» их отделяло всего несколько десятков шагов.
– Господи, да вы же ранены! – воскликнула Пэт, заметив в свете звезд и заходящей ущербной луны темную струйку крови, стекающую с его руки. – У вас серьезный порез.
– Это меня осколком стекла зацепило, когда с катера палить начали, – сказал Питт, машинально слизнув несколько капель крови.
Пэт запустила руку под комбинезон, сорвала с себя бюстгальтер и ловко наложила жгут на запястье, чтобы остановить кровотечение.
– Да-а, – протянул Питт, критическим взором оглядывая пострадавшую руку, – чем меня только не перевязывали, но чтобы женским лифчиком – такого еще не бывало!
– В данных обстоятельствах, – сухо ответила Пэт, стягивая в тугой узел концы бюстгальтера, – это лучшее, что я могу для вас сделать.
– Да я разве против? – удивился Пит; он быстро обнял ее и повернулся к Джиордино. – Все в сборе? Тогда вперед. Нам нужно успеть на самолет.
* * *
Ожидание следующего сеанса связи с Питтом и Джиордино показалось Сэндекеру и Литтлу бесконечным. Адмирал курил сигару за сигарой, окутывая потолок клубами сизого дыма. Тягостную обстановку несколько скрашивали воспоминания адмирала Кристиана Хоцафеля. Глава НУМА и замдиректора ЦРУ сидели как зачарованные, слушая его рассказы о событиях, которым он был свидетелем, но вынужден был молчать на протяжении последних пятидесяти шести лет.
– Так вы говорите, адмирал, – сказал Сэндекер, – что нацисты еще за несколько лет до войны посылали исследовательскую экспедицию в Антарктику?
– Совершенно верно. Адольф Гитлер был личностью гораздо более сложной, чем привыкли считать. Я не могу сказать, что его вдохновляло, но он был очень увлечен Антарктидой-главным образом, имея в виду заселить ее и использовать как гигантский военный объект. Он считал, что, если удастся осуществить этот грандиозный проект, германский флот и Люфтваффе смогут контролировать все морское и воздушное пространство к югу от тропика Козерога. Капитан Альфред Ричер возглавлял большую экспедицию, перед которой стояла задача комплексного исследования всего континента. Для доставки экспедиции на место и в качестве временной базы переоборудовали «Швабенланд» – один из первых германских авианосцев, который использовался для дозаправки морской авиации в Атлантике в тридцатых годах. Он вышел из Гамбурга в декабре 1938 года. Для прикрытия пустили слух, что специалисты на его борту собираются изучить вопрос о целесообразности китобойного промысла в антарктических водах. Достигнув места назначения в середине зимы, Ричер начал с аэрофотосъемки. Взлетавшие с палубы «Швабенланда» самолеты, оснащенные новейшими и лучшими на тот момент немецкими фотокамерами, обследовали двести пятьдесят тысяч квадратных километров территории и сделали более одиннадцати тысяч фотоснимков.
– Доходили до меня слухи об этой экспедиции, – задумчиво произнес Сэндекер, – но конкретные факты до сих пор не были известны.
– Ричер вернулся в Антарктиду через год во главе еще более многочисленной и намного лучше оснащенной экспедиции. На этот раз самолеты поставили на лыжи, чтобы они могли садиться на лед. Вторая экспедиция исследовала триста пятьдесят тысяч квадратных километров, ее участники высадились на Южном полюсе и провозгласили все обследованные территории собственностью Рейха, обозначив границы владений флагами со свастикой, установленными с интервалом в тридцать километров.
– А что-нибудь необычное им удалось обнаружить? – спросил Литтл.
– Не то что необычное, а прямо-таки из ряда вон выходящее, – усмехнулся Хоцафель. – Аэрофотосъемка и визуальные наблюдения с воздуха зафиксировали ряд свободных ото льда зон, множество пресноводных озер, покрытых слоем льда всего в четыре фута толщиной, пустоты и отдушины, из которых вырывались клубы пара и рядом с которыми наблюдались несомненные признаки растительности. При анализе фотографий были также обнаружены странные прямые линии, "сильно напоминающие дороги подо льдом.
Сэндекер выпрямился и в упор посмотрел на бывшего командира подлодки.
– Иными словами, нацистские ученые нашли в Антарктиде следы древней цивилизации?
Хоцафель кивнул:
– Исследовательские группы добрались на аэросанях до указанного района и обнаружили колоссальных размеров ледяные пещеры естественного происхождения. При их осмотре были найдены прекрасно сохранившиеся строения и предметы древней культуры, совершенно неизвестной современной науке. Это открытие натолкнуло нацистскую верхушку на идею построить в Антарктиде большую военную базу, надежно прикрытую от обнаружения с воздуха куполами ледяных пещер. На ее создание были брошены все материально-технические и интеллектуальные ресурсы, имевшиеся в распоряжении Третьего рейха. Существование этой базы на протяжении всей войны оставалось одним из самых тщательно охраняемых секретов.
– Насколько мне известно, – заметил Литтл, – разведорганы союзников не придавали значения слухам об антарктической базе немцев, усматривая в них не более чем пропагандистский трюк с дальним прицелом.
Хоцафель криво усмехнулся:
– На это и было рассчитано. Правда, однажды адмирал Дениц чуть не проговорился. Выступая перед командирами подводных лодок, он заявил: «Немецкий подводный флот гордится тем, что построил для фюрера на краю земли несокрушимую твердыню, новый Шангри-Ла». К счастью для нас, никто тогда не обратил внимания на эту фразу. Те субмарины, которыми я командовал, никогда не посылались в Антарктику, так что лишь в самом конце войны, приняв командование «U-699», я узнал об этой секретной базе под кодовым названием «Новый Берлин».
– Но как же ее сумели построить, сохранив в тайне такой грандиозный проект? – спросил Сэндекер.
– С началом войны по личному приказу фюрера в южные моря были направлены два рейдера с инструкцией топить все без исключения суда враждебной Германии принадлежности, чтобы союзники не получили никакой информации о производимых работах. В конечном итоге англичане потопили оба рейдера, но до того момента они успели захватить и уничтожить целый флот союзных судов, включая множество рыболовецких и китобойных, промышлявших в этом регионе. Одновременно нацисты подготовили армаду большегрузных транспортов, замаскированных под торговые суда союзников, и флотилию подводных лодок, предназначенных не для ведения военных действий, а опять же для перевозки грузов. Вот они-то и доставляли людей, оборудование и припасы к антарктическим берегам, где были найдены останки древней цивилизации, могущей, по мнению некоторых ученых, оказаться той самой легендарной Атлантидой.
– Но для чего все-таки им понадобилось строить базу на древних руинах? – недоуменно спросил Литтл. – И какой военной цели она служила, находясь так далеко от основного театра военных действий?
– Сам по себе покинутый древний город стратегического значения не имел. Другое дело – гигантская ледяная пещера, обнаруженная под тем же ледовым куполом, что и город. Протяженность пещеры двадцать пять миль, а заканчивается она геотермальным озером площадью в сто десять квадратных миль. Там высадили многочисленную группу ученых, инженеров, строителей, представителей всех родов войск – сухопутных, авиации и флота – ну и, конечно, соответствующий контингент СС для поддержания режима безопасности и надзора за ходом работ. Туда же завезли целую армию рабочих – в основном пленных русских из Сибири, привычных к холодному климату.
– И что потом случилось с этими русскими пленными, когда база была построена?
Хоцафель помрачнел:
– Нацисты не могли подвергать опасности раскрытия самый охраняемый секрет Германии. Рабочие либо погибли от непосильного труда, либо были ликвидированы.
Сэндекер проводил хмурым взглядом уходящую к потолку спираль дыма:
– Выходит, там подо льдом лежат тысячи безымянных и всеми забытых русских?
– Для нацистов человеческая жизнь ничего не стоила, – с грустью сказал Хоцафель. – Ради строительства крепости-убежища, откуда возродится Четвертый рейх, они готовы были пойти на любые жертвы.
– Четвертый рейх, Четвертая империя, Новый удел – с отвращением произнес Сэндекер. – Последний бастион нацистов в их очередной попытке завоевать мировое господство. Когда ж они наконец уймутся?
– Немцы – народ упрямый, – вздохнул Хоцафель.
– Вы эту базу видели? – спросил Литтл. Старый адмирал кивнул:
– После выхода из Бергена капитан Харгер на «U-2015» и я на «U-699», ни разу не всплыв на поверхность, пересекли Атлантику и пришли в одну укромную бухточку, затерявшуюся среди тысяч других на пустынном побережье Патагонии.
– Где выгрузили пассажиров и карго, – подхватил Сэндекер.
– Вы знакомы с этой операцией?
– Только в общих чертах.
– Тогда я должен сообщить, что в тот раз все было несколько иначе. Мы высадили только пассажиров и выгрузили контейнер со спермой и клеточной тканью фюрера. А шедевры искусства, золото и прочие ценности, равно как и священные реликвии нацистов, остались на борту. Мы же с капитаном Харгером ушли к базе в Антарктиде. После встречи с кораблем-заправщиком мы продолжили путь и прибыли к месту назначения в начале июня 1945 года. Это чудо немецкой инженерно-технической мысли поразило меня с первого взгляда. Прибывший с берега лоцман встал за штурвал «U-2015», a мы пошли у нее в кильватере, всплыв внутри огромной полости, совершенно незаметной с моря на расстоянии в четверть мили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96