Аарону Беллу давно перевалило за шестьдесят. Типичный гипертоник, с кирпичного цвета лицом и колоссальным избыточным весом, он работал в состоянии непрерывного стресса, выкуривал за день две пачки сигарет и выпивал двадцать чашек кофе. Его отношение к жизни исчерпывающе выражалось его же собственной фразой: «Гони на всю катушку, и в могилу сойдешь довольный».
Белл неуклюже выкарабкался из-за стола, словно поднявшийся на задние лапы медведь.
– Дирк! – прогудел он гулким басом. – Страшно рад тебя видеть. Как там сенатор?
– Собирается баллотироваться на новый срок.
– Вот живчик! Никак не успокоится – совсем как я. Садись. Ты по поводу той женщины, что ночью доставили?
– Кен Хелм звонил?
– Естественно. Иначе тебя бы даже на порог не пустили.
– На первый взгляд ваша клиника не так уж усиленно охраняется.
– А ты попробуй косо посмотреть в камеру наблюдения, – усмехнулся Белл. – Увидишь, что с тобой будет.
– У вашей пациентки не зафиксированы необратимые повреждения мозга?
Белл энергично замотал головой:
– Через месяц-другой восстановится на сто процентов. Невероятная конституция. Она устроена совсем не так, как большинство из тех, кто обычно сюда попадает.
– Да, она очень соблазнительна.
– Я вовсе не имею в виду внешность. Эта женщина – замечательный образчик физического здоровья и совершенства. Что в полной мере относится и к ее сестре-близнецу, тело которой ты привез из Антарктики.
– ФБР утверждает, что они двоюродные.
– И тем не менее полное генетическое совпадение. Я бы даже сказал, чересчур полное.
– То есть?
– Я присутствовал на вскрытии, потом взял результаты, сравнил их с физическими характеристиками дамы, которая лежит сейчас в палате дальше по коридору, и не поверил своим глазам. Уверяю тебя, здесь кроется нечто большее, чем обычное семейное сходство.
– Хелм говорил, что тело Хайди тоже находится в клинике?
– Да, в подвале, в прозекторской нашего морга.
– А могут ли члены одной семьи с одинаковыми генами, особенно двоюродные, иметь зеркальное сходство?
– Такое иногда случается, но крайне редко, – ответил Белл.
– Говорят, что для каждого человека где-то в мире найдется двойник.
– Помоги, господи, тому бедолаге, который похож на меня! – хохотнул Белл.
– Так какой же отсюда вывод? – вернулся к теме Питт.
– Не могу доказать этого без долгих исследований и тестов, да и вообще версия моя в чем-то граничит с ересью, но я готов ручаться своей репутацией, что обе молодые леди, как живая, так и мертвая, имеют искусственное происхождение.
Питт ошалело уставился на доктора:
– Вы полагаете, что они андроиды?!
– Ой, только не смеши меня! – поморщился Белл.
– Клонирование?
– И рядом не стояло.
– Что же тогда?
– Я считаю, что сестры Вольф представляют собой результат воздействия генной инженерии.
– Разве это возможно? – недоверчиво спросил Питт доктора. – Что-то я не слышал о существовании технологий такого уровня.
– В мире полно лабораторий и ученых, работающих над улучшением человеческой природы с помощью генной инженерии, однако, как ты справедливо заметил, дальше опытов на мышах никто пока не продвинулся. С другой стороны, отнюдь не исключено, что кто-то уже добился прорыва, но держит свои достижения в секрете. Одно могу сказать наверняка: если Эльза не разделит судьбу Хайди, не попадет под грузовик и не погибнет от руки ревнивого любовника, то вполне сможет выпить бокал шампанского на своем стодвадцатилетнем юбилее.
– Сомневаюсь, что захотел бы прожить так долго, – задумчиво произнес Питт.
– Я тоже, – рассмеялся Белл. – И уж во всяком случае не в этой обрюзгшей оболочке!
– Могу я сейчас повидаться с Эльзой?
Белл поднялся и жестом пригласил Питта следовать за собой. С момента появления в клинике Питт встретил только двух людей, не считая секъюрити в холле: администратора и самого Белла. Все вокруг казалось до невозможности чистым, стерильным и безжизненным.
Белл подошел к двери в палату, которую никто не охранял, вставил в щель электронную карту и нажал ручку. На стандартной больничной койке сидела женщина, неотрывно глядя в окно, закрытое полупрозрачной занавеской и забранное тяжелой решеткой. Питт впервые увидел Эльзу при свете дня и был поражен ее невероятным сходством с покойной кузиной. Та же грива светлых волос, те же серо-голубые глаза, та же фигура. Трудно было поверить, что они всего лишь двоюродные сестры.
– Мисс Вольф, – объявил Белл жизнерадостным тоном, – я привел к вам посетителя. – Он кивнул Питту: – Оставляю вас вдвоем. Постарайся не слишком долго.
Доктор не сказал, как его вызвать, если возникнут проблемы, а Питт не стал спрашивать. Он не видел телекамер, но твердо знал, что все происходящее в палате, каждое слово или жест отслеживаются и записываются.
Как только Белл вышел, Питт пододвинул к кровати стул и сел. Почти минуту он молчал, в упор глядя прямо в глаза, которые, казалось, смотрят сквозь него на литографию пейзажа Большого каньона, висящую на противоположной стене. Выдержав паузу, он заговорил:
– Меня зовут Дирк Питт. Не знаю, говорит ли мое имя что-либо вам, но командир «U-2015», с которым мы разговаривали в Антарктике, на него среагировал.
Зрачки Эльзы Вольф чуть заметно сузились, но она не произнесла ни слова.
– Это я нырял к затонувшей подлодке, – продолжал Питт, – и вытащил тело вашей кузины Хайди. Как вы считаете, следует мне оставить его в здешнем морге или отправить Карлу в Буэнос-Айрес, чтобы ее похоронили на семейном кладбище Вольфов? – Питт шел по тонкому льду, но вполне резонно – было предположить, что семейное кладбище у Вольфов все-таки имеется.
На этот раз сработало. Когда до Эльзы дошел смысл произнесенных слов, в глазах ее впервые появилось осмысленное выражение, губы искривились в злобной гримасе, и она вскочила с постели, дрожа от ярости.
– Вы! – выдохнула она с такой злобой, словно ядом плюнула. – Это вы убили наших людей в Колорадо!
– А доктор Белл ошибся. Язык у вас все-таки есть.
– И вы же присутствовали, когда потопили нашу субмарину! Почему? – спросила она, как будто в самом деле недоумевая и пытаясь разобраться.
– Мои действия в Колорадо – чистейшей воды самозащита. А на «Полярной буре» я действительно присутствовал, когда ваша лодка пошла ко дну, но это уже не моих рук дело. Если уж вам надо кого-то обвинить, можете предъявить претензии ВМС США. Кстати, если бы не их своевременное вмешательство, ваша кузина и ее банда пиратов потопили бы безобидное исследовательское судно и погубили сотню невинных людей. Так что не просите меня оплакивать Хайди и экипаж субмарины. Я лично считаю, что они получили по заслугам.
– Что вы сделали с ее телом?
– Оно здесь, в морозильнике, – ответил Питт. – Между прочим, мне сказали, что вы обе, образно выражаясь, отростки одного и того же стебля.
– Мы генетически чисты, – надменно заявила Эльза. – В отличие от прочих людей.
– И как же это у вас получилось?
– Потребовалось три поколения селекции и опытов. У моего поколения – физически безупречные тела и умственные способности на уровне гениальности. Кроме того, исключительно высокий творческий потенциал.
– Неужели? – насмешливо прищурился Питт. – А мне всегда внушали, что от кровосмешения получаются дебилы и дегенераты.
Эльза Вольф смерила Питта долгим взглядом и холодно улыбнулась:
– Ваши оскорбления меня не трогают. В скором времени и вы, и прочие ущербные индивиды, топчущие нашу землю, прекратите свое бессмысленное существование.
– Ну да, конечно, возвращается сестра-близняшка той кометы, что уничтожила эменитов девять тысяч лет назад. Она столкнется с Землей и истребит человечество. Все это мне уже давно известно, ничего нового тут нет, – проговорил он нарочито безразличным тоном.
Питт неотрывно смотрел на нее, чтобы не пропустить реакцию, и все же чуть было не проглядел мелькнувший на краткий миг в ее глазах торжествующий блеск. Излучаемая Эльзой эманация зла казалась почти осязаемой. Питта это обеспокоило. У него возникло тревожное ощущение, что она хранит тайну куда более зловещую, чем он мог бы даже отдаленно себе представить.
– И сколько же времени ушло у ваших специалистов на расшифровку? – небрежно спросила она.
– Дней пять-шесть.
Эльза снисходительно усмехнулась:
– Наши справились за три.
Питт не сомневался, что она лжет, и не собирался прекращать словесную дуэль.
– И какими же празднествами намерена семья Вольф встретить судный день?
Эльза медленно покачала головой:
– У нас нет времени на подобные глупости. Все наши труды были направлены исключительно на выживание.
– Так вы действительно уверены, что через пару месяцев Земля столкнется с кометой?
– Расчеты эменитов в астрономии и небесной механике необыкновенно точны. – Впервые с начала разговора она на миг отвела глаза от лица собеседника, да и в голосе не звучало прежней убежденности, что заставило Питта засомневаться в искренности ее слов.
– Да, мне тоже так говорили, – согласился он, лихорадочно обдумывая дальнейшую тактику.
– Мы установили... контакт с лучшими астрономами Европы и Америки, которые подтвердили предсказание эменитов. Все они согласны, что возвратная орбита кометы была определена в пространстве и времени с потрясающей точностью.
– И ваша семейка безжалостных клонов припрятала и тайно хранила эту информацию вместо того, чтобы предупредить человечество! – со злостью бросил Питт. – А ваши агенты, которые устанавливали контакт, не позволили астрономам говорить. Очевидно, такого слова, как человеколюбие, в словаре Вольфов не имеется.
– Зачем же поднимать панику на весь мир? – пренебрежительно усмехнулась Эльза. – Какая от этого в конечном счете польза? Пусть лучше люди умрут в неведении, без предварительных душевных мук и терзаний.
– Ах, какой гуманизм!
– Жизнь принадлежит тем, кто к ней лучше приспособлен и умеет планирован.
– А что же станется с Вольфами-сверхчеловеками? Что предохранит вас от гибели вместе с остальным человеческим мусором?
– Наша семья наверняка выживет и в волнах потопа, и в пламени пожаров, – убежденно сказала она. – Мы больше пятидесяти лет претворяем в жизнь наш план спасения и полностью подготовились к катастрофе и ее последствиям.
– Пятьдесят лет! – присвистнул Питт. – Так это тогда вы нашли пещеру с эменитскими надписями, где говорилось об их почти полном истреблении после падения первой кометы?
– Да, – подтвердила Эльза.
– И сколько всего таких пещер?
– Эмениты упоминают о шести.
– А сколько нашла ваша семья?
– Одну.
– И мы две. Значит, остается еще три.
– Одно хранилище, оставленное на Гавайях, было уничтожено извержением вулкана. Оно навеки погребено под миллионами тонн лавы и более недоступно. Другая камера находилась в горах Тибета и также погибла после землетрясения восьмисотого года новой эры. Не найдена только одна. Вероятнее всего, искать ее следует где-то на склонах горы Ласкар в Чили.
– Если она до сих пор не найдена, зачем вы убили группу студентов, исследовавших пещеры на этой горе? – спросил Питт, тщательно подбирая слова.
Эльза метнула на него полный ненависти взгляд, но промолчала.
– Ладно, тогда скажите, где находится то эменитское хранилище, которое вы нашли первым?
Она посмотрела на него чуть ли не с жалостью, как смотрят на безнадежно больного человека.
– Самые первые эменитские надписи и предметы мы нашли в храме одного из их портовых городов. И не нужно больше ничего спрашивать, потому что я уже сказала все, что хотела, мистер Питт. Могу только добавить, что рекомендую вам попрощаться с друзьями и близкими. Потому что очень скоро все, что останется от ваших разорванных в клочья тел, будет носиться по волнам моря, которого раньше не существовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96