Там мужики крепкие, обидеться могут. Во-вторых, минут двадцать назад сюда полроты «Беркута» прислали, пока неизвестно зачем…
— Уже известно, — прервал его Семен Олегович, — наш рыбный цех оцепили.
— Вот видите…
— Что видите?
— Что проблемы есть! Катер-то где стоит?
— А черт! И правда, я и не подумал.
— Что будем делать?
— Людей маловато для серьезной операции, наши все в КПЗухе проветриваются.
— Людей найдем. Для начала вызовем Артура с его командой гробокопателей, от них сейчас все одно проку никакого. Санечку не выдернуть. Ну да как-нибудь обойдемся.
— А «Беркут»?
— Ментов нужно как-то отвлечь, переполох нужно какой-нибудь устроить.
При слове «переполох» у Макса противно засосало под ложечкой, слишком свежа была память. Из одежды еще запах кутузки не выветрился.
— У меня тоже есть мысль. Заодно можно с татарвой поквитаться, — обрадовался «генератор идей» — Вован.
— Ну выкладывай, — мэр подобрался, как тигр перед прыжком. Из-за остроты момента его даже не удивила несуразность ситуации. Мысли! Да у Вована! Это что-то из области фантастики. Макс заерзал в своем кресле. По его мнению не стоило забывать, что позавчера одну такую «мысль» они всем стадом реализовывали, и результат налицо. А у кое-кого даже и на лице. Вова сбивчиво, но на удивление подробно изложил свою идею. Замысел операции смело могли использовать вандалы, планирующие гибель Рима. В случае удачи Щелкино грозила участь Герники или Ковентри. Завгородний принял план в несколько урезанном, менее кровопролитном и более человеколюбивом варианте. Макс с тоской подумал, что «успех» предстоящей операции обеспечен. Хуже всего было то, что ему не удастся отвертеться от участия в реализации этого генерального плана. Более того, ему отводилась центральная роль — отвлекать внимание милиции.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ПОСЛЕДНИЕ ПРЕТОРИАНЦЫ.
ГЛАВА 23.
ЗАГОВОРЩИКИ.
Из-за ухудшившейся погоды на пляже делать было нечего. Штормило. Вообще купаться в шторм капитан любил. Чувство, когда выпрыгиваешь на гребень штормовой волны, сродни ощущению полета. Но сегодня было пасмурно и довольно прохладно. Давыдов собрался совершить марш-бросок в окрестные скалы. Он упаковал сумку с провизией, загрузил туда свои археологические раритеты, чтобы полюбоваться ими на досуге, чтиво, на всякий случай прихватил спички. Порылся в инвентаре в поисках чего-нибудь вроде туристского топорика или, на худой конец, большого ножа, чтобы можно было нарубить веток, но ничего не нашел. Тогда он положил в сумку подаренный акинак и направился на прогулку. На улице было пустынно: пляжники попрятались, местные — на работе. Капитан сходил на рынок, купил пару чебуреков, в ларьке «Вина Массандры» прихватил пакет красного сухого вина. Судя по этикетке, разлитого в Испании. При чем тут Массандра? Покинув рынок, он бодро потопал в сторону Мысового. Обычно переполненное шоссе сегодня было пустынно. Анатолий миновал заболоченный берег Акташского озера и вошел в заросли серебристого лоха. Разросшийся кустарник хорошо закрывал от порывов ветра, и капитан решил срезать путь по проселку. Он сошел с асфальта и ступил на грунтовку. Акташское озеро здесь разлилось и превратилось в соленое болото, по слухам, некогда демиурги атомной энергетики планировали наладить в него сброс отработанной воды из системы охлаждения реактора Крымской АЭС. Отчего-то, скорее всего в погоне за планом, они не учли циклических разливов озера и того, что иногда в особенно сильные штормы, оно соединялось с Азовским морем. Хорошо, что станцию недостроили, иначе был бы еще один Чернобыль Азовско-Черноморского масштаба. Давыдов остановился перед огромной лужей, раздумывая с какой стороны ее удобнее обойти, как вдруг из кустов кто-то громко рявкнул:
— Стой, стрелять буду.
— Ну стою, — капитан оглянулся. Из зарослей выбрались двое в камуфляже и малиновых беретах. Оба с АКСУ, у одного рация, один с сержантскими, другой со старшинскими лычками.
— Кто, куда, зачем? — осведомился старший по званию.
— Капитан Давыдов, в Мысовое, гулять, — тем же тоном ответствовал Анатолий. Камуфлированные переглянулись, один устроился так, чтобы второй не перекрывал ему линию стрельбы и наставил на капитана автомат.
— Документы, пожалуйста?
Слава Богу, по армейской привычке Анатолий всегда носил удостоверение с собой. Он открыл его и показал старшине. Тот сделал было попытку взять документ в руки, но капитан отодвинул его подальше.
— И так видно, что написано, и железяку свою направьте в сторону, она иногда, знаете ли, стреляет.
— Знаем, — кивнул сержант, но оружие оставил в прежнем положении.
— В руки не даете, так откройте страницу с воинским званием, — распорядился старшина.
Давыдов перелистал удостоверение и показал требуемую запись. Старшина обернулся к напарнику и кивнул. Потом нехотя козырнул и представился:
— Старшина Баранов — отряд «Беркут». Разрешите узнать цель вашего пребывания?
— Отпуск, — Давыдов достал из-за обложки удостоверения отпускной билет и протянул старшине. Тот внимательно его изучил, достал блокнот перенес в него все данные и вернул обратно.
— А здесь что делаете?
— Гуляю я здесь, в скалы иду на пикник.
— Один и на пикник?
— А что, это запрещено?
— Вообще-то нет, но сегодня проход на Казантип запрещен. Вам лучше в Семеновку прогуляться, там скалы не хуже.
— А что случилось-то? — заинтересовался капитан.
— Мы — просто оцепление, нас в известность не ставят. Вы же военный человек, должны понимать.
— Ясн-о-о, — ответил Анатолий, хотя ему было совсем ничего не ясно, — ладно, дежурьте! Счастливо!
Капитан развернулся и побрел назад. Досадно конечно, но в подобных обстоятельствах что-то кому-то доказывать бесполезно. Единственное чего можно добиться — угодить в кутузку до выяснения, Плохо вот только — до Семеновки шлепать и шлепать, километров десять будет, как пить дать. Для поднятия боевого духа капитан остановился и съел чебуреки, запив их красным вином. Настроение существенно улучшилось. Анатолий выбрался на шоссе и зашагал в обратном направлении. На полпути его обогнал зеленый «УАЗик». Машина промчалась вперед, но остановилась вдруг, сдала назад и затормозила рядом с капитаном. Из-за открывшейся дверцы высунулся Павел Захаровский:
— Привет, отпускник! Камо грядеши?
— Здорово, коллега! Собирался в скалы прогуляться, да тут какой-то патруль, назад завернули.
— Ладно не задержали. Ты ж теперь иностранец, не иначе, как военный шпион, — пошутил Павел. — Садись, подвезу.
— А ты куда?
— Я к мужикам-музейщикам хочу заехать, есть разговор. Ты к ним зайти не хочешь?
— Зайду, только на рынок заскочу. У них после вчерашнего, наверное, «привет с большого бодуна».
— Погоди-ка, не трать валюту, я вступаю в долю. За ночь вымотался, как собака, тяпну для поправки здоровья — и баиньки, — Павел достал несколько местных купюр и протянул их Анатолию.
— Что на закуску брать?
— Ничего. У них выпивки может не быть, а закусь всегда найдется.
Анатолия высадили у рынка, а «УАЗик» свернул к зданию музея.
Давыдов взял две бутылки полюбившегося ему за время отпуска «Церковного» и отправился спасать мужиков.
Меньше всего в настоящий момент капитан Захаровский был расположен отправляться в постель, ему просто было нужно время на то, чтобы обдумать всю информацию, накопившуюся за последнее время. Прошлые и позапрошлые сутки ему приходилось работать в абсолютном цейтноте. И сейчас нужно было время, чтобы спокойно во всем разобраться. Еще было бы неплохо с кем-нибудь посоветоваться, хотя он пока не решил, имеет ли на это право. Но из анализа обстановки выходило, что без совета тут никак не обойтись. Мужиков он застал на месте. Игорь Сомов с сыном возились с правым дизелем «Аллигатора», Осокин-младший драил палубу, а его отец, устроившись рядом на причале, приводил в порядок поднятый из затопленного храма греческий наборный панцирь. Лица у старшей части мужского населения были помятые, но достаточно бодрые.
— Привет, страдальцы! — приветствовал честную компанию капитан.
— Грешно смеяться над больными, — смиренно ответил ему Осокин-старший. — Есть?
— Нету, но сейчас будет, Толик уже побежал.
— А где ты его вычислил?
— На дороге подобрал, он в скалу собирался, но его патруль обратно отправил.
— Что еще за патруль — из моторного отсека выбрался Игорь Сомов, вытер руку обрывком ветоши и поздоровался с капитаном. — Здесь патрулей отродясь не бывало.
— Теперь есть, — невесело ответил Павел.
— Ты чего такой хмурый? По службе чего случилось?
— Да нет.
— Да, или нет? — усмехнулся бывший морпех. — Ты кому другому лапшу на уши вешай.
— А ты догадливый.
— Элементарно, Ватсон. В форме и на машине — значит с работы, рожа небритая — значит некогда. Запарка какая-то. Так что давай выкладывай.
— А может, я с женой поругался?
— Тогда бы ты был чисто выбрит и шлепал бы из дома, а не с позиции. Не хочешь делиться, страдай в одиночестве, как Птолемей?
— Может, как Прометей?
— Это на ваш выбор. Один никак не хотел колоться, что земля крутится, второму у людей было стыдно помощи попросить — титан все-таки.
— Ладно, зови Петра, разговор есть.
С моря послышался рокот дизеля, со стороны левой оконечности бухты Мысовая появился серый катер, судя по обводам — близнец «Аллигатора». Катер шел на малом ходу, на его корме развевался флаг ВМС Украины, корпус наискосок пересекали две линии, голубая и желтая. С борта посудины донесся голос усиленный мегафоном:
— Внимание владельцам малотоннажных судов! Выход в море за границы бухты запрещен! Повторяем, всем судам выход за пределы бухты запрещен! К нарушителям запрета будет применяться оружие!
— Эт-то что еще за новости? — удивился Сомов.
— Сейчас узнаешь, давайте только в здание зайдем.
— Хм, вы тут что, революцию в банановом Гондурасе репетируете?
— Типа того, только гораздо интереснее.
— Ну, пойдем поговорим. Петр, брось ты свой бронежилет. Пойдем, дело есть.
Приятели вошли в музей и расположились все в той же подсобке, где Давыдова посвящали в дайверы.
— Выкладывай, — Игорь плюхнулся на расшатанный стул, — мы целиком внимание.
Захаровский хмуро посмотрел на друзей. Похоже, его все еще одолевали сомнения, стоит ли и их втягивать в свои неприятности.
— Ну что, так и будем сидеть? А то я пошел, работы полно, — не выдержал Сомов, — А вы тут дальше свой всплеск милитаризма устраивайте.
— Ну ладно. Позавчера в море упал самолет, вся катавасия из-за него.
— И всего делов-то! Да за то время, что я служил, их десятки падали, и что с того? Ты-то тут при чем? Не ты же его сбил. Летчик жив?
— Его никто не сбивал, он должен был упасть. Летчика нашли, но это не летчик.
— Знаешь, что-то я ничего не пойму. Летчик на самом деле — это не летчик, самолет должен был упасть, но из-за него какая-то заваруха. Ты уж, будь любезен, как-нибудь попонятнее выражайся.
— Попробую. Ты про систему «свой-чужой» слышал?
— Приходилось. На самолетах такие стоят и на кораблях, и что?
— Ну вот, этот самолет весь полет шел как свой, хотя прилетел из-за моря.
— Из Турции, что ли?
— Нет, из России.
— Ну и что?
— А то, что он так отвечать не мог. Ты про кодирование с гарантированной стойкостью слышал? Используемые в системе опознавания коды взломать практически невозможно, а они у всех разные.
— Ага, значит Россия ломать эти коды научилась. Так это же здорово!
— Не совсем.
— Ты что, боишься что Россия на Украину нападет?
— Нет.
— Значит, чего-то не договариваешь.
— Ну вот что, мужики! Мы с вами друг друга знаем давно, а информация, сами понимаете…
— Пока еще не понимаем, но трепаться на каждом углу не станем, — принял наконец участие в разговоре Осокин-старший. — Ты, если чего-то от нас хочешь, так прямым текстом и скажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Уже известно, — прервал его Семен Олегович, — наш рыбный цех оцепили.
— Вот видите…
— Что видите?
— Что проблемы есть! Катер-то где стоит?
— А черт! И правда, я и не подумал.
— Что будем делать?
— Людей маловато для серьезной операции, наши все в КПЗухе проветриваются.
— Людей найдем. Для начала вызовем Артура с его командой гробокопателей, от них сейчас все одно проку никакого. Санечку не выдернуть. Ну да как-нибудь обойдемся.
— А «Беркут»?
— Ментов нужно как-то отвлечь, переполох нужно какой-нибудь устроить.
При слове «переполох» у Макса противно засосало под ложечкой, слишком свежа была память. Из одежды еще запах кутузки не выветрился.
— У меня тоже есть мысль. Заодно можно с татарвой поквитаться, — обрадовался «генератор идей» — Вован.
— Ну выкладывай, — мэр подобрался, как тигр перед прыжком. Из-за остроты момента его даже не удивила несуразность ситуации. Мысли! Да у Вована! Это что-то из области фантастики. Макс заерзал в своем кресле. По его мнению не стоило забывать, что позавчера одну такую «мысль» они всем стадом реализовывали, и результат налицо. А у кое-кого даже и на лице. Вова сбивчиво, но на удивление подробно изложил свою идею. Замысел операции смело могли использовать вандалы, планирующие гибель Рима. В случае удачи Щелкино грозила участь Герники или Ковентри. Завгородний принял план в несколько урезанном, менее кровопролитном и более человеколюбивом варианте. Макс с тоской подумал, что «успех» предстоящей операции обеспечен. Хуже всего было то, что ему не удастся отвертеться от участия в реализации этого генерального плана. Более того, ему отводилась центральная роль — отвлекать внимание милиции.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ПОСЛЕДНИЕ ПРЕТОРИАНЦЫ.
ГЛАВА 23.
ЗАГОВОРЩИКИ.
Из-за ухудшившейся погоды на пляже делать было нечего. Штормило. Вообще купаться в шторм капитан любил. Чувство, когда выпрыгиваешь на гребень штормовой волны, сродни ощущению полета. Но сегодня было пасмурно и довольно прохладно. Давыдов собрался совершить марш-бросок в окрестные скалы. Он упаковал сумку с провизией, загрузил туда свои археологические раритеты, чтобы полюбоваться ими на досуге, чтиво, на всякий случай прихватил спички. Порылся в инвентаре в поисках чего-нибудь вроде туристского топорика или, на худой конец, большого ножа, чтобы можно было нарубить веток, но ничего не нашел. Тогда он положил в сумку подаренный акинак и направился на прогулку. На улице было пустынно: пляжники попрятались, местные — на работе. Капитан сходил на рынок, купил пару чебуреков, в ларьке «Вина Массандры» прихватил пакет красного сухого вина. Судя по этикетке, разлитого в Испании. При чем тут Массандра? Покинув рынок, он бодро потопал в сторону Мысового. Обычно переполненное шоссе сегодня было пустынно. Анатолий миновал заболоченный берег Акташского озера и вошел в заросли серебристого лоха. Разросшийся кустарник хорошо закрывал от порывов ветра, и капитан решил срезать путь по проселку. Он сошел с асфальта и ступил на грунтовку. Акташское озеро здесь разлилось и превратилось в соленое болото, по слухам, некогда демиурги атомной энергетики планировали наладить в него сброс отработанной воды из системы охлаждения реактора Крымской АЭС. Отчего-то, скорее всего в погоне за планом, они не учли циклических разливов озера и того, что иногда в особенно сильные штормы, оно соединялось с Азовским морем. Хорошо, что станцию недостроили, иначе был бы еще один Чернобыль Азовско-Черноморского масштаба. Давыдов остановился перед огромной лужей, раздумывая с какой стороны ее удобнее обойти, как вдруг из кустов кто-то громко рявкнул:
— Стой, стрелять буду.
— Ну стою, — капитан оглянулся. Из зарослей выбрались двое в камуфляже и малиновых беретах. Оба с АКСУ, у одного рация, один с сержантскими, другой со старшинскими лычками.
— Кто, куда, зачем? — осведомился старший по званию.
— Капитан Давыдов, в Мысовое, гулять, — тем же тоном ответствовал Анатолий. Камуфлированные переглянулись, один устроился так, чтобы второй не перекрывал ему линию стрельбы и наставил на капитана автомат.
— Документы, пожалуйста?
Слава Богу, по армейской привычке Анатолий всегда носил удостоверение с собой. Он открыл его и показал старшине. Тот сделал было попытку взять документ в руки, но капитан отодвинул его подальше.
— И так видно, что написано, и железяку свою направьте в сторону, она иногда, знаете ли, стреляет.
— Знаем, — кивнул сержант, но оружие оставил в прежнем положении.
— В руки не даете, так откройте страницу с воинским званием, — распорядился старшина.
Давыдов перелистал удостоверение и показал требуемую запись. Старшина обернулся к напарнику и кивнул. Потом нехотя козырнул и представился:
— Старшина Баранов — отряд «Беркут». Разрешите узнать цель вашего пребывания?
— Отпуск, — Давыдов достал из-за обложки удостоверения отпускной билет и протянул старшине. Тот внимательно его изучил, достал блокнот перенес в него все данные и вернул обратно.
— А здесь что делаете?
— Гуляю я здесь, в скалы иду на пикник.
— Один и на пикник?
— А что, это запрещено?
— Вообще-то нет, но сегодня проход на Казантип запрещен. Вам лучше в Семеновку прогуляться, там скалы не хуже.
— А что случилось-то? — заинтересовался капитан.
— Мы — просто оцепление, нас в известность не ставят. Вы же военный человек, должны понимать.
— Ясн-о-о, — ответил Анатолий, хотя ему было совсем ничего не ясно, — ладно, дежурьте! Счастливо!
Капитан развернулся и побрел назад. Досадно конечно, но в подобных обстоятельствах что-то кому-то доказывать бесполезно. Единственное чего можно добиться — угодить в кутузку до выяснения, Плохо вот только — до Семеновки шлепать и шлепать, километров десять будет, как пить дать. Для поднятия боевого духа капитан остановился и съел чебуреки, запив их красным вином. Настроение существенно улучшилось. Анатолий выбрался на шоссе и зашагал в обратном направлении. На полпути его обогнал зеленый «УАЗик». Машина промчалась вперед, но остановилась вдруг, сдала назад и затормозила рядом с капитаном. Из-за открывшейся дверцы высунулся Павел Захаровский:
— Привет, отпускник! Камо грядеши?
— Здорово, коллега! Собирался в скалы прогуляться, да тут какой-то патруль, назад завернули.
— Ладно не задержали. Ты ж теперь иностранец, не иначе, как военный шпион, — пошутил Павел. — Садись, подвезу.
— А ты куда?
— Я к мужикам-музейщикам хочу заехать, есть разговор. Ты к ним зайти не хочешь?
— Зайду, только на рынок заскочу. У них после вчерашнего, наверное, «привет с большого бодуна».
— Погоди-ка, не трать валюту, я вступаю в долю. За ночь вымотался, как собака, тяпну для поправки здоровья — и баиньки, — Павел достал несколько местных купюр и протянул их Анатолию.
— Что на закуску брать?
— Ничего. У них выпивки может не быть, а закусь всегда найдется.
Анатолия высадили у рынка, а «УАЗик» свернул к зданию музея.
Давыдов взял две бутылки полюбившегося ему за время отпуска «Церковного» и отправился спасать мужиков.
Меньше всего в настоящий момент капитан Захаровский был расположен отправляться в постель, ему просто было нужно время на то, чтобы обдумать всю информацию, накопившуюся за последнее время. Прошлые и позапрошлые сутки ему приходилось работать в абсолютном цейтноте. И сейчас нужно было время, чтобы спокойно во всем разобраться. Еще было бы неплохо с кем-нибудь посоветоваться, хотя он пока не решил, имеет ли на это право. Но из анализа обстановки выходило, что без совета тут никак не обойтись. Мужиков он застал на месте. Игорь Сомов с сыном возились с правым дизелем «Аллигатора», Осокин-младший драил палубу, а его отец, устроившись рядом на причале, приводил в порядок поднятый из затопленного храма греческий наборный панцирь. Лица у старшей части мужского населения были помятые, но достаточно бодрые.
— Привет, страдальцы! — приветствовал честную компанию капитан.
— Грешно смеяться над больными, — смиренно ответил ему Осокин-старший. — Есть?
— Нету, но сейчас будет, Толик уже побежал.
— А где ты его вычислил?
— На дороге подобрал, он в скалу собирался, но его патруль обратно отправил.
— Что еще за патруль — из моторного отсека выбрался Игорь Сомов, вытер руку обрывком ветоши и поздоровался с капитаном. — Здесь патрулей отродясь не бывало.
— Теперь есть, — невесело ответил Павел.
— Ты чего такой хмурый? По службе чего случилось?
— Да нет.
— Да, или нет? — усмехнулся бывший морпех. — Ты кому другому лапшу на уши вешай.
— А ты догадливый.
— Элементарно, Ватсон. В форме и на машине — значит с работы, рожа небритая — значит некогда. Запарка какая-то. Так что давай выкладывай.
— А может, я с женой поругался?
— Тогда бы ты был чисто выбрит и шлепал бы из дома, а не с позиции. Не хочешь делиться, страдай в одиночестве, как Птолемей?
— Может, как Прометей?
— Это на ваш выбор. Один никак не хотел колоться, что земля крутится, второму у людей было стыдно помощи попросить — титан все-таки.
— Ладно, зови Петра, разговор есть.
С моря послышался рокот дизеля, со стороны левой оконечности бухты Мысовая появился серый катер, судя по обводам — близнец «Аллигатора». Катер шел на малом ходу, на его корме развевался флаг ВМС Украины, корпус наискосок пересекали две линии, голубая и желтая. С борта посудины донесся голос усиленный мегафоном:
— Внимание владельцам малотоннажных судов! Выход в море за границы бухты запрещен! Повторяем, всем судам выход за пределы бухты запрещен! К нарушителям запрета будет применяться оружие!
— Эт-то что еще за новости? — удивился Сомов.
— Сейчас узнаешь, давайте только в здание зайдем.
— Хм, вы тут что, революцию в банановом Гондурасе репетируете?
— Типа того, только гораздо интереснее.
— Ну, пойдем поговорим. Петр, брось ты свой бронежилет. Пойдем, дело есть.
Приятели вошли в музей и расположились все в той же подсобке, где Давыдова посвящали в дайверы.
— Выкладывай, — Игорь плюхнулся на расшатанный стул, — мы целиком внимание.
Захаровский хмуро посмотрел на друзей. Похоже, его все еще одолевали сомнения, стоит ли и их втягивать в свои неприятности.
— Ну что, так и будем сидеть? А то я пошел, работы полно, — не выдержал Сомов, — А вы тут дальше свой всплеск милитаризма устраивайте.
— Ну ладно. Позавчера в море упал самолет, вся катавасия из-за него.
— И всего делов-то! Да за то время, что я служил, их десятки падали, и что с того? Ты-то тут при чем? Не ты же его сбил. Летчик жив?
— Его никто не сбивал, он должен был упасть. Летчика нашли, но это не летчик.
— Знаешь, что-то я ничего не пойму. Летчик на самом деле — это не летчик, самолет должен был упасть, но из-за него какая-то заваруха. Ты уж, будь любезен, как-нибудь попонятнее выражайся.
— Попробую. Ты про систему «свой-чужой» слышал?
— Приходилось. На самолетах такие стоят и на кораблях, и что?
— Ну вот, этот самолет весь полет шел как свой, хотя прилетел из-за моря.
— Из Турции, что ли?
— Нет, из России.
— Ну и что?
— А то, что он так отвечать не мог. Ты про кодирование с гарантированной стойкостью слышал? Используемые в системе опознавания коды взломать практически невозможно, а они у всех разные.
— Ага, значит Россия ломать эти коды научилась. Так это же здорово!
— Не совсем.
— Ты что, боишься что Россия на Украину нападет?
— Нет.
— Значит, чего-то не договариваешь.
— Ну вот что, мужики! Мы с вами друг друга знаем давно, а информация, сами понимаете…
— Пока еще не понимаем, но трепаться на каждом углу не станем, — принял наконец участие в разговоре Осокин-старший. — Ты, если чего-то от нас хочешь, так прямым текстом и скажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60