Но это ни к чему. Уверен, по Европе она болтается под чужим именем. Искать ее надо либо в Монте-Карло, либо в Баден-Бадене. Сейчас поднимемся ко мне. Я свяжусь с одним турбюро. Там вам сделают паспорта и визы. Потом запомните адрес моего человека в Бонне. Он вас встретит и поможет. Только на этот раз никто из вас ни под каким видом не должен произносить мое имя. Понятно?
– А то, – глухо отозвался Курганов.
– Кстати, к коллекционеру больше наведываться нет смысла. Он скоропостижно умер от инфаркта. Но успел написать завещание на имя одной вдовы известного кинорежиссера. Вовремя вы забрали мои фалары, – сообщил, как бы между прочим, Цунами, после чего встал, показывая, что разговор исчерпан.
В Сан-Тропе шел дождь и палили из кремниевых ружей. Инесса кружила по старинным улочкам города в поисках парковки. Галина с присущей ей энергией указывала, куда ехать, хотя сама оказалась здесь впервые. В центре города рабочие устанавливали старинную карусель с размалеванными деревянными лошадками. Темно-зеленый «опель-вектра», взятый Галиной напрокат в Ницце, чуть не врезался в затормозивший «ситроен». Инесса выругалась и свернула на набережную. Там нашла местечко на платной стоянке и с трудом втиснулась в узкое пространство между машинами.
В бухте стояли настолько величественные и роскошные яхты, что, казалось, город существует при них. На палубе одной из белоснежных красавиц двое парней в драных джинсах и линялых свитерах завтракали под желто-голубым тентом. Официанты в парадной морской форме с галунами им прислуживали. Рядом, на трехмачтовой яхте с английским флагом, дама в элегантном дорожном костюме, отороченном мехом, с удовольствием позировала многочисленным туристам, непрестанно фотографировавшим все подряд.
Галина с завистью разглядывала яхты и восхищенно отметила:
– Зупер! Тут, по-моему, нет ни одной яхты меньше миллиона долларов.
– Ничего, мы – девушки молодые, наши корабли еще причалят к набережной Круазетт! – с веселой уверенностью воскликнула Инесса.
Они шли по набережной, толкаясь среди туристов и вздрагивая от грохота. Сначала казалось, что это непрекращающиеся раскаты грома, но, почувствовав запах пороха, дамы поняли, что где-то рядом стреляют.
И оказались правы. Они попали в самую гущу ежегодного праздника святого Тропе. В центре набережной, у памятника адмиралу, граждане города, вырядившись в мушкетерскую форму и образовав каре, стреляли из музейных ружей. Зажав уши руками, Инесса и Галина пробирались вперед под навесами многочисленных кафе к самому дальнему краю набережной, заканчивающейся круглой башней, возле которой на втором этаже старинного дома находился рыбный ресторан. Там их ждал агент по торговле недвижимостью, месье Саша Либерман. Он был представителем давней волны эмиграции, с которой его отца, профессора Киевского университета, вместе с другими учеными мужами выдворили из революционной России.
Инесса его сразу узнала. Он стоял у деревянной лестницы, ведущей в ресторан. Маленький, толстый, в вязаном джемпере, беспокойно поглядывая на прохожих и водя по сторонам своим огромным носом, словно боевой корабль главным орудием.
– Саша, мы здесь, – крикнула Инесса и помахала над головой раскрытым зонтом.
Он заулыбался и, несмотря на полноту, шустро подскочил к дамам, ласково пожал им руки и жестом, полным достоинства, пригласил подняться наверх.
Народу в ресторане было немного, потому что основная масса туристов превратилась в зевак, окруживших одетых в сине-красно-белую форму военных моряков девятнадцатого века – жителей Сан-Тропе. Саша направился к столику у широкого окна, из которого хорошо была видна набережная и все происходящее на ней.
– Здесь всегда так весело? – поинтересовалась Инесса.
– О, вы же попали в праздник, но прежде, чем рассказать о нем, я должен быть представлен даме. – Саша встал и немного наклонился в сторону Галины.
– Ах да, это же моя подруга. Она живет в Германии, замужем за миллионером. Фрау Галина Вагнер. А это – всеми уважаемый месье Саша, единственный человек, которому можно доверять на Французской Ривьере.
– О, мадам! И со мной следует держать ухо востро! – с хитринкой в глазах улыбнулся польщенный агент по недвижимости. И с ходу продолжил рассказ о празднике: – Каждый год, в это время, то есть с пятнадцатого по восемнадцатое мая, проходят торжества, называемые «Бравада». Они организованы в честь святого Тропе – патрона города. Вернее, настоящее его имя Торпе. Он был знатным римлянином во времена Нерона. Уверовал в христианство и отказался раскаяться. Тогда, по приказу императора, Торпе казнили. Обезглавленное тело положили на барку и оттолкнули ее в открытое море. Вместе с телом мученика в море оказались петух и собака. Через какое-то время барка пристала к этому берегу. Здесь неподалеку жила сестра всадника Торпе, Максиме. Она и перенесла его тело в церковь. А праздник ежегодно отмечается с 1558 года. Так что традиции – более четырехсот лет. Граждане носят по городу бюст святого и макет барки, на которой прибыло его тело. Дорогу осыпают лепестками роз. Вон, смотрите, как раз сейчас хорошо видно…
Инесса и Галина приникли к окну.
– Зупер! А что там за жезл передается? – спросила всем живо интересующаяся Галина.
– Это мэр передает символ власти вновь избранному капитану города. Есть в Сан-Тропе такая почетная должность. Город был основан двадцатью одной семьей, их члены объединились для отпора сарацинам. С тех пор только прямые потомки могут претендовать на должность капитана.
К столику подошел официант и раздал всем меню в кожаных переплетах.
Инесса, забыв о празднике, углубилась в изучение блюд. А чтобы Саша не дергался, предупредила:
– Мы ужасно хотим есть, поэтому вы будете подчиняться нашему аппетиту и нашим кошелькам.
Либерман, довольный изящностью предложения, многозначительно кивнул носом. И, порывшись в папке, достал красочные проспекты продающихся вилл и квартир.
– К вашему долгожданному приезду я подготовился основательно. Предлагаю на выбор, можете хоть сейчас ехать, смотреть и оформлять покупку…
– Сначала мы все же поедим! – капризно оборвала его Инесса и, подозвав официанта, обратилась к нему на прекрасном французском языке:
– Месье, нам, пожалуйста, омары по-бретонски… я обязательно беру себе гребешки. Кто как? – она обратилась к сидящим за столом.
– Зупер! Обожаю рыбные рестораны! – поддержала ее Галина.
– А мне достаточно салата с тунцом «никваз». Вам же рекомендую – салат из морских моллюсков. Там и кальмары, и осьминоги, и помидоры, и зелень, и оливки. Короче, пышное блюдо.
Инесса все это продиктовала официанту и от себя прибавила еще коктейль из креветок.
– А что пьем? – спросила она.
– Я рюмочку «Перно». Врачи пить вино запретили.
– А нам бутылочку белого «Шабли».
Как только официант отошел, Инесса набросилась на каталоги.
– Так… так… так. Это все в Сан-Тропе?
– Да. И кое-что в Сан-Рафаэле. Правда, у меня на всякий случай есть проспекты на все Лазурное побережье, но поверьте мне – с пятидесятых годов именно в Сан-Тропе селятся миллионеры и кинозвезды. А уж после того, как сюда перебралась Брижит Бардо, каждый метр этого берега превращается в золото. Канны – всего лишь фасад. Ницца – шумная. В Монако – дорого. А здесь – все к вашим услугам и по доступным ценам. Глядите сюда. – Он ткнул пальцем в одну фотографию. – Видите, какой дом, прямо у моря. Каменный, начало века. 360 квадратных метров. Гараж на две машины. Подвал. А комнаты – в идеальном состоянии. С каминами! Три террасы. Два гектара земли. Сад, утопающий в цветах, и всего 4 миллиона 700 тысяч франков.
– Это сколько в марках? – вмешалась Галина.
– Делите на три, мадам.
– К чему нам марки? – возмутилась Инесса. – И так ясно – больше миллиона долларов.
– Не намного, – смягчил впечатление Либерман. – Так послушайте меня внимательно. Виллу дешевле миллиона покупать нет смысла. Лучше уж берите апартаменты.
– А вот… – не сдавалась Инесса и показала на замечательный одноэтажный дом с верандами, окруженный кипарисами и отражающийся в овальном бассейне. – И всего семьсот тысяч долларов.
– Да, но не у моря! – возразил Саша, сделав профессиональную стойку агента по недвижимости. – Смотрите сюда, это не годится. Вот, как говорит мадам, «зупер!». И всего 3 миллиона 700 тысяч франков.
Инесса с интересом разглядывала дом, утопающий во вьющихся алых розах. Она готова была с головой окунуться в выбор виллы, но всех ее денег, лежащих на счетах Дойчбанка, хватило бы только на хорошие апартаменты тысяч за триста долларов. И все же предпочитала внести аванс за виллу, будучи уверенной в результатах той сделки, ради которой и приехала в Европу. Конечным пунктом путешествия было совсем не Монте-Карло, а маленький городок Ремих на берегу Мозеля в Люксембурге. Такой сложный маршрут выбран был специально, чтобы окончательно запутать посланных за ней «топтунов» Манукалова.
Обед оказался очаровательным. Саша мягко и ненавязчиво рассказывал о нравах местных и мировых знаменитостей. И, между прочим, напомнил, что через два дня – открытие очередного кинофестиваля в Каннах.
– Как открытие?! – забыв о европейской сдержанности, крикнула Галина.
– Так. В отеле «Мартинес» и в «Хилтоне» все номера давно забронированы, но специально для милых дам у меня есть возможность сделать недорогой номер в «Карлтоне» всего за четыреста пятьдесят долларов в сутки, зато маленький балкончик выходит на набережную Круазетт.
Инесса, лениво вылавливая из широкого фужера розовых креветок, капризно скривила свой маленький ротик.
– Нам заказан номер в «Эрмитаже», рядом с казино, я ведь приехала не на кинофестиваль, а поиграть в рулетку.
– Кстати, там номера дешевле, – заявил Саша с чисто французским презрением к провинциальному Монако.
После обеда они простились с уставшим от застолья агентом по недвижимости, пообещав через неделю внести аванс за ту самую виллу, цена которой перевалила за миллион долларов.
Саша с достоинством сел в свой повидавший виды «рено» и укатил, напевая старинный романс «Я ехала домой…».
Инесса, вздрагивая от все еще продолжающихся выстрелов, подхватила Галину под руку и потащила к машине.
– Нечего нам больше здесь делать! Устроимся в отеле и отдохнем. Сегодня игра будет крупная. Из Канн приедут многие звезды.
– Но ты погляди – какой зупер! – упиралась Галина, разглядывая усатую голову святого, проносимую совсем рядом с ними.
Миновав роскошные яхты, они с трудом нашли свою машину и, миновав пляц де Лис, устремились в сторону Канн.
Дорога, вьющаяся лентой у самого Средиземного моря, вплоть до самой Италии, должно быть, одна из самых красивейших в мире, а уж в Европе – несомненно. Особенно впечатляющи отрезки пути, где красноватые горы мощными скалистыми выступами нависают над трассой, а справа, прячась за зеленью кипарисов и пиний, тянутся виллы с массивными воротами, иногда охраняемыми мраморными львами с трогательными названиями на медных дощечках у ворот: «Голубой прилив», «Следы на воде», «Встреча с фрегатом», «Робинзон Крузо». И за каждым забором существовала другая, роскошная жизнь, неведомая постороннему взору.
– Ты и вправду собираешься приобрести здесь виллу? – полюбопытствовала Галина.
– Пока нет. Но спросить никогда не вредно, – уклончиво ответила Инесса, которая при всей своей общительности и некоторой показухе умела глубоко в себе хранить тайные мысли и планы. Слушая ее, никто не мог быть уверен, что через минуту она сама не объявит свои признания вздором. Причем сделает это с такой же легкомысленной интонацией, с какой недавно рисовала радужные картины, нимало не сомневаясь в их реальности.
Галина тоже, выражаясь современным языком, «была не первый раз замужем» и не задавала один и тот же вопрос дважды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– А то, – глухо отозвался Курганов.
– Кстати, к коллекционеру больше наведываться нет смысла. Он скоропостижно умер от инфаркта. Но успел написать завещание на имя одной вдовы известного кинорежиссера. Вовремя вы забрали мои фалары, – сообщил, как бы между прочим, Цунами, после чего встал, показывая, что разговор исчерпан.
В Сан-Тропе шел дождь и палили из кремниевых ружей. Инесса кружила по старинным улочкам города в поисках парковки. Галина с присущей ей энергией указывала, куда ехать, хотя сама оказалась здесь впервые. В центре города рабочие устанавливали старинную карусель с размалеванными деревянными лошадками. Темно-зеленый «опель-вектра», взятый Галиной напрокат в Ницце, чуть не врезался в затормозивший «ситроен». Инесса выругалась и свернула на набережную. Там нашла местечко на платной стоянке и с трудом втиснулась в узкое пространство между машинами.
В бухте стояли настолько величественные и роскошные яхты, что, казалось, город существует при них. На палубе одной из белоснежных красавиц двое парней в драных джинсах и линялых свитерах завтракали под желто-голубым тентом. Официанты в парадной морской форме с галунами им прислуживали. Рядом, на трехмачтовой яхте с английским флагом, дама в элегантном дорожном костюме, отороченном мехом, с удовольствием позировала многочисленным туристам, непрестанно фотографировавшим все подряд.
Галина с завистью разглядывала яхты и восхищенно отметила:
– Зупер! Тут, по-моему, нет ни одной яхты меньше миллиона долларов.
– Ничего, мы – девушки молодые, наши корабли еще причалят к набережной Круазетт! – с веселой уверенностью воскликнула Инесса.
Они шли по набережной, толкаясь среди туристов и вздрагивая от грохота. Сначала казалось, что это непрекращающиеся раскаты грома, но, почувствовав запах пороха, дамы поняли, что где-то рядом стреляют.
И оказались правы. Они попали в самую гущу ежегодного праздника святого Тропе. В центре набережной, у памятника адмиралу, граждане города, вырядившись в мушкетерскую форму и образовав каре, стреляли из музейных ружей. Зажав уши руками, Инесса и Галина пробирались вперед под навесами многочисленных кафе к самому дальнему краю набережной, заканчивающейся круглой башней, возле которой на втором этаже старинного дома находился рыбный ресторан. Там их ждал агент по торговле недвижимостью, месье Саша Либерман. Он был представителем давней волны эмиграции, с которой его отца, профессора Киевского университета, вместе с другими учеными мужами выдворили из революционной России.
Инесса его сразу узнала. Он стоял у деревянной лестницы, ведущей в ресторан. Маленький, толстый, в вязаном джемпере, беспокойно поглядывая на прохожих и водя по сторонам своим огромным носом, словно боевой корабль главным орудием.
– Саша, мы здесь, – крикнула Инесса и помахала над головой раскрытым зонтом.
Он заулыбался и, несмотря на полноту, шустро подскочил к дамам, ласково пожал им руки и жестом, полным достоинства, пригласил подняться наверх.
Народу в ресторане было немного, потому что основная масса туристов превратилась в зевак, окруживших одетых в сине-красно-белую форму военных моряков девятнадцатого века – жителей Сан-Тропе. Саша направился к столику у широкого окна, из которого хорошо была видна набережная и все происходящее на ней.
– Здесь всегда так весело? – поинтересовалась Инесса.
– О, вы же попали в праздник, но прежде, чем рассказать о нем, я должен быть представлен даме. – Саша встал и немного наклонился в сторону Галины.
– Ах да, это же моя подруга. Она живет в Германии, замужем за миллионером. Фрау Галина Вагнер. А это – всеми уважаемый месье Саша, единственный человек, которому можно доверять на Французской Ривьере.
– О, мадам! И со мной следует держать ухо востро! – с хитринкой в глазах улыбнулся польщенный агент по недвижимости. И с ходу продолжил рассказ о празднике: – Каждый год, в это время, то есть с пятнадцатого по восемнадцатое мая, проходят торжества, называемые «Бравада». Они организованы в честь святого Тропе – патрона города. Вернее, настоящее его имя Торпе. Он был знатным римлянином во времена Нерона. Уверовал в христианство и отказался раскаяться. Тогда, по приказу императора, Торпе казнили. Обезглавленное тело положили на барку и оттолкнули ее в открытое море. Вместе с телом мученика в море оказались петух и собака. Через какое-то время барка пристала к этому берегу. Здесь неподалеку жила сестра всадника Торпе, Максиме. Она и перенесла его тело в церковь. А праздник ежегодно отмечается с 1558 года. Так что традиции – более четырехсот лет. Граждане носят по городу бюст святого и макет барки, на которой прибыло его тело. Дорогу осыпают лепестками роз. Вон, смотрите, как раз сейчас хорошо видно…
Инесса и Галина приникли к окну.
– Зупер! А что там за жезл передается? – спросила всем живо интересующаяся Галина.
– Это мэр передает символ власти вновь избранному капитану города. Есть в Сан-Тропе такая почетная должность. Город был основан двадцатью одной семьей, их члены объединились для отпора сарацинам. С тех пор только прямые потомки могут претендовать на должность капитана.
К столику подошел официант и раздал всем меню в кожаных переплетах.
Инесса, забыв о празднике, углубилась в изучение блюд. А чтобы Саша не дергался, предупредила:
– Мы ужасно хотим есть, поэтому вы будете подчиняться нашему аппетиту и нашим кошелькам.
Либерман, довольный изящностью предложения, многозначительно кивнул носом. И, порывшись в папке, достал красочные проспекты продающихся вилл и квартир.
– К вашему долгожданному приезду я подготовился основательно. Предлагаю на выбор, можете хоть сейчас ехать, смотреть и оформлять покупку…
– Сначала мы все же поедим! – капризно оборвала его Инесса и, подозвав официанта, обратилась к нему на прекрасном французском языке:
– Месье, нам, пожалуйста, омары по-бретонски… я обязательно беру себе гребешки. Кто как? – она обратилась к сидящим за столом.
– Зупер! Обожаю рыбные рестораны! – поддержала ее Галина.
– А мне достаточно салата с тунцом «никваз». Вам же рекомендую – салат из морских моллюсков. Там и кальмары, и осьминоги, и помидоры, и зелень, и оливки. Короче, пышное блюдо.
Инесса все это продиктовала официанту и от себя прибавила еще коктейль из креветок.
– А что пьем? – спросила она.
– Я рюмочку «Перно». Врачи пить вино запретили.
– А нам бутылочку белого «Шабли».
Как только официант отошел, Инесса набросилась на каталоги.
– Так… так… так. Это все в Сан-Тропе?
– Да. И кое-что в Сан-Рафаэле. Правда, у меня на всякий случай есть проспекты на все Лазурное побережье, но поверьте мне – с пятидесятых годов именно в Сан-Тропе селятся миллионеры и кинозвезды. А уж после того, как сюда перебралась Брижит Бардо, каждый метр этого берега превращается в золото. Канны – всего лишь фасад. Ницца – шумная. В Монако – дорого. А здесь – все к вашим услугам и по доступным ценам. Глядите сюда. – Он ткнул пальцем в одну фотографию. – Видите, какой дом, прямо у моря. Каменный, начало века. 360 квадратных метров. Гараж на две машины. Подвал. А комнаты – в идеальном состоянии. С каминами! Три террасы. Два гектара земли. Сад, утопающий в цветах, и всего 4 миллиона 700 тысяч франков.
– Это сколько в марках? – вмешалась Галина.
– Делите на три, мадам.
– К чему нам марки? – возмутилась Инесса. – И так ясно – больше миллиона долларов.
– Не намного, – смягчил впечатление Либерман. – Так послушайте меня внимательно. Виллу дешевле миллиона покупать нет смысла. Лучше уж берите апартаменты.
– А вот… – не сдавалась Инесса и показала на замечательный одноэтажный дом с верандами, окруженный кипарисами и отражающийся в овальном бассейне. – И всего семьсот тысяч долларов.
– Да, но не у моря! – возразил Саша, сделав профессиональную стойку агента по недвижимости. – Смотрите сюда, это не годится. Вот, как говорит мадам, «зупер!». И всего 3 миллиона 700 тысяч франков.
Инесса с интересом разглядывала дом, утопающий во вьющихся алых розах. Она готова была с головой окунуться в выбор виллы, но всех ее денег, лежащих на счетах Дойчбанка, хватило бы только на хорошие апартаменты тысяч за триста долларов. И все же предпочитала внести аванс за виллу, будучи уверенной в результатах той сделки, ради которой и приехала в Европу. Конечным пунктом путешествия было совсем не Монте-Карло, а маленький городок Ремих на берегу Мозеля в Люксембурге. Такой сложный маршрут выбран был специально, чтобы окончательно запутать посланных за ней «топтунов» Манукалова.
Обед оказался очаровательным. Саша мягко и ненавязчиво рассказывал о нравах местных и мировых знаменитостей. И, между прочим, напомнил, что через два дня – открытие очередного кинофестиваля в Каннах.
– Как открытие?! – забыв о европейской сдержанности, крикнула Галина.
– Так. В отеле «Мартинес» и в «Хилтоне» все номера давно забронированы, но специально для милых дам у меня есть возможность сделать недорогой номер в «Карлтоне» всего за четыреста пятьдесят долларов в сутки, зато маленький балкончик выходит на набережную Круазетт.
Инесса, лениво вылавливая из широкого фужера розовых креветок, капризно скривила свой маленький ротик.
– Нам заказан номер в «Эрмитаже», рядом с казино, я ведь приехала не на кинофестиваль, а поиграть в рулетку.
– Кстати, там номера дешевле, – заявил Саша с чисто французским презрением к провинциальному Монако.
После обеда они простились с уставшим от застолья агентом по недвижимости, пообещав через неделю внести аванс за ту самую виллу, цена которой перевалила за миллион долларов.
Саша с достоинством сел в свой повидавший виды «рено» и укатил, напевая старинный романс «Я ехала домой…».
Инесса, вздрагивая от все еще продолжающихся выстрелов, подхватила Галину под руку и потащила к машине.
– Нечего нам больше здесь делать! Устроимся в отеле и отдохнем. Сегодня игра будет крупная. Из Канн приедут многие звезды.
– Но ты погляди – какой зупер! – упиралась Галина, разглядывая усатую голову святого, проносимую совсем рядом с ними.
Миновав роскошные яхты, они с трудом нашли свою машину и, миновав пляц де Лис, устремились в сторону Канн.
Дорога, вьющаяся лентой у самого Средиземного моря, вплоть до самой Италии, должно быть, одна из самых красивейших в мире, а уж в Европе – несомненно. Особенно впечатляющи отрезки пути, где красноватые горы мощными скалистыми выступами нависают над трассой, а справа, прячась за зеленью кипарисов и пиний, тянутся виллы с массивными воротами, иногда охраняемыми мраморными львами с трогательными названиями на медных дощечках у ворот: «Голубой прилив», «Следы на воде», «Встреча с фрегатом», «Робинзон Крузо». И за каждым забором существовала другая, роскошная жизнь, неведомая постороннему взору.
– Ты и вправду собираешься приобрести здесь виллу? – полюбопытствовала Галина.
– Пока нет. Но спросить никогда не вредно, – уклончиво ответила Инесса, которая при всей своей общительности и некоторой показухе умела глубоко в себе хранить тайные мысли и планы. Слушая ее, никто не мог быть уверен, что через минуту она сама не объявит свои признания вздором. Причем сделает это с такой же легкомысленной интонацией, с какой недавно рисовала радужные картины, нимало не сомневаясь в их реальности.
Галина тоже, выражаясь современным языком, «была не первый раз замужем» и не задавала один и тот же вопрос дважды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78