– Мы – те же, жизнь – другая, – философски заметил Веня.
Инесса мучительно соображала, как поступить. Рука невольно потянулась к трубке. Не обращая внимания на Виктора, набрала домашний номер телефона. Манукалов долго не поднимал трубку. Она уже решила, что никого нет дома, как раздалось сонно-пьяное «алло».
– Сейчас передали сообщение, что тебя освободили от должности! – крикнула она.
После долгого сопения Александр Сергеевич подтвердил:
– Радуйтесь все. Сегодня я – говно… Но не думайте, что надолго. Манукалов вас всех достанет. И твоего хахаля, и дружков твоих, и тебя кровью умою…
Инесса бросила трубку, чтобы не слушать мужскую истерику. Решение было принято.
– Все. Уезжаем. Спасибо, Веня. Дай Бог, встретимся!
– Обязательно! – обрадовался тот. – Где-нибудь на Гавайях или Бермудах. Адрес фермы знаете. На старости лет ищите меня тут.
Виктор просиял и хотел было броситься обнимать Веню, но сжалился над ним. Инесса невольно оглянулась на дверь.
– А с Александром как?
– Уходите из его жизни по-английски. Не убили – и за то спасибо.
Все втроем рассмеялись. Веня опустился на подушку, закрыв глаза. Прощание не должно затягиваться, иначе приходится говорить много глупостей. И тихо, незаметно для себя уснул и не слышал, как они уехали.
Цунами бесцельно бродил между пальмами, теряясь в анфиладе комнат. Али перестал следить за ним. Остатки ужина лежали на пластиковом столе возле бассейна. Пришла пора переходить к делу, ради которого он был вызван к «крестному отцу». Но тот почему-то тянул. Сам Али ни за что бы не сидел в позе просителя, если бы не события последних дней. После жестокой расправы с Рваным Батя предупредил, что «отнимает от Али свою руку». Остаться без такой поддержки всегда чревато осложнениями, а тут еще пришло известие о снятии Манукалова. Хоть беги из города! Желающих свести счеты предостаточно. Кишлак, закусив удила, носится по Москве в поисках друзей Рваного. Марфа предупредила Ирину, что не хотела бы рядом с ней видеть телохранителя Инессы. Значит, и старик Унгури ему ничем не поможет. Куда же при таком раскладе деваться? Только к Цунами.
Тот не долго размышлял и позвал поужинать вдвоем. Наверняка что-то задумал. Али сидел, теряясь в догадках. Наконец Цунами вынырнул из-за ближней пальмы и сел рядом.
– Тебе надо совершить акцию, чтобы все заткнулись.
– Согласен. Способности мои знаешь.
– Знаю. И не я один. Уж слишком часто служишь и нашим, и вашим. Жалуются на тебя… обижаются. Опять же, связь с Манукаловым.
Али благоразумно промолчал. Крыть было нечем.
– Придется пятнышко выбросить вместе с костюмчиком. Понятно?
Предложение застало Али врасплох. Он давно оставил «мокрые дела». Заметив его нерешительность, Цунами тут же добавил:
– Пожалуйста, оставайся человеком Манукалова. У каждого свои «замазки».
Это был ультиматум.
– Когда? – не вступая в расспросы, спросил Али.
– Вчера.
Случаются моменты, когда думать – напрасная трата времени. Чем быстрее произведешь действие, тем меньше оно останется в памяти. Али отбросил сомнения.
– Дай телефон.
Цунами указал пальцем на трубку, торчащую рядом со столом. Али набрал номер квартиры Манукалова.
– Да… – глухо прозвучало в трубке.
– Это Али.
– Ну…
– Инесса просила передать вам письмо.
– Бросишь завтра в почтовый ящик.
– Просила лично в руки.
– Бросишь в почтовый ящик.
Спорить было бессмысленно. Манукалов обладал отличной реакцией и в такое позднее время на контакт не шел. Но Али хорошо знал его характер.
– Завтра меня в Москве не будет. Я заброшу сегодня по пути. Остальное – ваше дело… – и повесил трубку.
– Чувствует, падла, – прокомментировал Цунами.
– Закажи мне билет на два ночи куда-нибудь в Азию, – попросил Али.
– Ашхабад устроит?
– Отлично.
– Подойдешь к диспетчеру по посадке в Домодедове. Пистолет дать?
– Привык к своему.
– Если завтра утром в программе «2x2» я не услышу результат, можешь не возвращаться.
– Я хочу вернуться на «чистое поле».
– Обещаю. Аллах тебе в помощь.
Али прижал дважды Цунами к груди и ушел. Никаких особых ухищрений, чтобы попасть в дом Манукалова, не требовалось. В подъезде дежурили отставные кэгэбешники.
– Я к Александру Сергеевичу, – сказал он отставному майору, читавшему газету «Совершенно секретно».
Тот кивнул головой. Манукалов больше не представлял государственного значения. Но по привычке позвонил и доложил о визите. Али остановил лифт этажом ниже и спустился по лестнице на второй этаж. Он понимал, что Манукалов наверняка не будет ждать до утра и спустится за письмом. Время приближалось к часу ночи. Жители подъезда уже легли спать. Али вызвал лифт и, войдя в него, выдавил верхний люк. Потом подтянулся на руках и влез на крышу лифта. Неплотно прикрыл за собой пластиковую крышку. Минут через двадцать лифт пошел вверх. Отсчитав этажи, Али удостоверился, что вызвал его Манукалов. Тот вошел в кабину с пистолетом в руке. Немного подождал и нажал на кнопку вниз. Между этажами Али откинул крышку и, опустив пистолет с глушителем почти до самой макушки генерала, выстрелил. Тот, без лишних движений, сполз на пол. Кабина, дойдя до первого этажа, остановилась, и двери автоматически открылись.
Отставной майор, услышав скрип, долго ждал, когда кто-нибудь выйдет. Потом отложил газету и, матерясь, пошел проверить, что опять случилось с лифтом. Тело Манукалова, скрючившись, оставалось внутри.
Перепуганный майор по инерции поднял голову вверх и увидел, как пуля вылетела из ствола. Рухнул он без единого звука.
Али осторожно спустился и, стараясь не запачкаться растекающейся кровью, повис на руках, держась за крышу. Качнулся и выпрыгнул из лифта. В холле подъезда никого не было. Он спокойно вышел, сел в свою машину и поехал в направлении Кутузовского проспекта. Не доезжая, остановился под мостом, достал из багажника «мерседеса», принадлежавшего Инессе, канистру с бензином. Облил им салон и бросил зажженную спичку. Машина вспыхнула мгновенно. Али успел отбежать на безопасное расстояние. На взрыв не обернулся, а, выйдя на трассу, остановил частника и попросил отвезти его в Домодедово.
Утренняя сводка «Новостей 2x2» началась с сообщения об еще одном заказном убийстве. На этот раз отставного генерала Манукалова. Выступая в вечернем эфире, представитель администрации президента господин Столетов клятвенно пообещал, что убийца будет найден, и торжественно перечислил заслуги погибшего генерала перед российским народом.
Кишлак хохотал, как ненормальный. Он любил красивые убийства. Тамара сидела перед трюмо и приводила себя в порядок. Ей было жалко Манукалова. Никаких версий по поводу убийства не высказывалось. Но многие грешили на Инессу и ее любовника.
Цунами оперативно распорядился подкинуть в прессу фотографии, на которых она обнималась с Виктором. Во многих репортажах описывалась эта трагическая любовь к бывшему зеку, освобожденному стараниями Манукалова. Душещипательная история так захватила москвичей, что другие версии даже не обсуждались.
– Молодец Цунами! Выбил последний табурет из-под собственных ног. Как ты думаешь – кто убьет «крестного отца»?
– Разве его можно убить? – ужаснулась Тамара, чем привела «отмороженного» в еще больший восторг.
– В Москве нельзя убить только меня и президента! – сквозь смех кричал он.
– А почему президента? – удивилась Тамара.
– Потому что он – гарант нашей стабильности! – задыхаясь, ответил Кишлак. – Ты еще спроси, почему невозможно продырявить меня! Ну, спроси! Спроси!
– Почему? – подчинилась она.
– Потому что некому! – и снова впал в истерический хохот, повторяющийся каждый раз после трех-четырех папирос с «дурью».
Тамара боялась оставаться с ним наедине, поэтому умоляла Скрипача не уходить. Тот спокойно сидел в сторонке и занимался любимым делом – чистил личное оружие.
– Вот он смеется, а завтра, между прочим, Олег Данилович подписывает постановление. От Марфы приезжал Мирча и требовал вашего участия.
– Будет участие, – подтвердил Скрипач. Упоминание о Мирче его раздражало. Паршивый таксист, прибившийся к ним в Париже, вошел в силу. Дряхлый Унгури не возражал против любовника жены и даже всем назло собирался назначить его своим преемником. Марфа закатывала гулянки, увешивала Цыгана золотом, как рождественскую елку, а тот с утра до ночи пел песни. Дошло до того, что уже по телевизору стали без конца прокручивать несколько клипов с его участием. Вот уж везение! На такое даже Кишлак не замахивался. Пел себе исключительно по-пьяни и в узких компаниях. А этот – поди ж ты, раскрутился.
– Гляди, обошлись без Цунами и без других тоже смогут, – не унималась Тамара. Она собиралась расстаться с Кишлаком и надеялась выжать максимум дивидендов. Ее муж, Сергей Янчуковский, прознав про роман жены, не возмутился и не поднял шум, а прямодушно заявил, что желает возглавить банк, в который должны перекочевать миллиарды. Марфа и Алла Константиновна с этим в принципе согласились. Кишлак их тоже раздражал. Но пока без его силы остаться было страшновато.
– Ты не первая блядь на нашем пути, – чистя автомат, возразил Скрипач. – Не лезь не в свое дело и вообще держи язык за зубами.
Тамара привыкла к подобному хамству со стороны Скрипача. Жаловаться на него было некому. Приходилось терпеть…
Нахохотавшись, Кишлак заснул беспокойным сном. Тамара, не стесняясь Скрипача, переоделась и, пользуясь моментом, отбыла в дамский салон.
Там вовсю кипели страсти. Элегантная Марфа ругалась отборным матом. Майя Зарубина и Ирина пытались ее успокоить. Алла Константиновна молчала, как египетская мумия. Пожалуй, одна Стелла Яковлевна сохраняла спокойствие духа, похожая на генерала во время тактических учений. Сегодня Олег Данилович обещал подписать постановление по островам. Всех дам раздражала идиотскими вопросами Василиса Георгиевна. Она недавно встречалась со Столетовым и поняла, что при правильном поведении может рассчитывать на приличное финансовое обеспечение. Поэтому перестала поносить бывшего мужа и даже предложила принять в клуб приятную журналистку Милу, ухаживающую, как она выразилась, за Геннадием Владимировичем. Сама же Василиса Георгиевна решила оставить за собой титул старшей жены.
– Тамарочка, что твой наркоман, еще в Москве? – небрежно спросила Марфа, имея в виду Кишлака.
– Отдыхает…
– От трудов праведных? Молодец. Надеюсь, его ребята наготове? Возможны некоторые осложнения. Все затаились.
– Кишлак не подведет… – подтвердила Тамара.
– Страшный человек, – вымолвила Алла Константиновна. – Не удивлюсь, если окажется, что убийство Манукалова – его рук дело.
Марфа вопросительно взглянула на Тамару. Та испуганно принялась оправдываться:
– Он последние дни никуда не выходил. Это дело рук Цунами.
– Может, и Василия Филипповича расстрелял кто-нибудь другой? – вмешалась Стелла Яковлевна, глядя на Тамару с явной ненавистью. На Рваного в генеральской семье возлагались большие надежды. А теперь ей самой приходилось дозваниваться до Бати и обещать всяческую поддержку. В ответ ничего не гарантировалось.
Тамара презирала эту старую калошу и не собиралась выяснять отношения. Только ехидно заметила:
– Вы бы поменьше пускали в дом всяких бандитов. Послушайте, что о вашем Василии Филипповиче говорят по телевизору.
– А вы, милочка, все еще телевизор смотрите? – надменно осадила ее Стелла Яковлевна.
Чтобы прекратить ссору, Ляля, все более ощущающая себя хозяйкой салона, решила преподнести невероятную новость, которую она держала на закуску.
– Милые дамы, не будем разрушать эмоциональный комфорт, созданный в нашем заведении. Иначе здесь никого не останется. Начало положено. Дорогая Инесса больше никогда не вернется сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78