Чуть растерялся, и все! Второго шанса тебе не дадут. Да, хороший снайпер — это страшная сила, страшнее бомб, ракет и огнеметов. А этот, что здесь работал, не просто снайпер — профессионал высочайшего класса. Таких во всем бывшем Союзе по пальцам можно пересчитать.
— На портретик убитого можно взглянуть?
«Турист» выложил передо мной фотографию, я глянул на нее и обомлел — пришлось нам с покойным однажды встретиться в весьма необычных условиях. Однако виду, что знакомы, не подал.
— Молодец! — восхищенно произнес я, имея в виду снайпера. — Вы хотите спросить, приходилось ли мне иметь дело со спецами такого класса? Сразу отвечу — не приходилось. И в нашем подразделении таких снайперов не было. Мы большей частью по ближнему бою специализировались.
— Я к тебе не за этим, Пастухов.
— А за чем же?
— Посмотри-ка вот на это.
Передо мной появились новые фотографии. Какой-то южный город, здоровенный трехэтажный дом, в котором открыты окна. Другой дом. Чердачное окно.
— Еще один трупак? — догадался я.
— Представь себе, менеджер солидной итальянской фирмы мирно обедает с семьей, а его убивают через открытое окно.
— Тот же почерк? — поинтересовался я.
— Да, причем оба убийства совершены в один и тот же день с разницей четыре с половиной часа. Первое в Швейцарии, второе в Италии.
Я мысленно представил себе карту Европы.
— Там вообще-то не очень далеко, если подгадать под соответствующий авиарейс.
— Соображаешь, Пастухов, — усмехнулся «турист». — Так оно и было. Киллер подгадал.
— Хорошо, к чему вся эта предыстория со снайпером? Для общей эрудиции?
— Ты будешь отвечать за безопасность одного важного человека...
— Которому грозит то же самое, что и этим. — Я кивнул на фотографии. — Нет, отказываюсь. Это нереально. Разве что надеть на него пуленепробиваемый скафандр.
— Пятьдесят тысяч.
Я отрицательно мотнул головой:
— Никаких шансов.
— Шестьдесят.
— А эти двое? — Я почему-то не хотел называть их ни «покойниками», ни «жертвами», ни «трупаками». — Они как-то были между собой связаны?
— Никак, — покачал головой «турист». — Семьдесят. Пастухов, подумай. Выгодная работа. Может, мои пацаны этого киллера через неделю вычислят, ты будешь богат и свободен как муха в полете. Сколько тебе лет в твоей мастерской вкалывать надо, чтоб такие деньги заработать?
При слове «муха» я улыбнулся, невольно вспомнив бывшего своего лейтенанта Олега Мухина. Где-то он сейчас?
— Вы же не хотите мне рассказать, кто были эти люди? Какой же идиот вслепую работать будет?
— Ну хорошо, — вздохнул «турист» и выложил передо мной очередную газетную вырезку. На этот раз вырезку из нашей газеты «Абсолютно секретно».
Я вчитался. Разоблачительная статья о том, как жадные до денег люди из ФСБ сдают своих же агентов в Чечне. Статейка как статейка, сейчас таких много пишут, но если ее слегка проанализировать, становилось ясно... в ней приводился совершенно конкретный пример механизма внедрения агента, которого потом провалили. Девяносто девять и девять десятых процента читателей повозмущаются царящими нынче в ФСБ порядками и отправят газету в мусорное ведро, а одна десятая особенно вдумчивых не отправит, потому что пример этот очень хорош. А может, агент вовсе и не проваливался, а просто его таким вот хитрым образом — через газетную статью — подставили? Журналюги, они ведь такие — информацию никогда не перепроверяют! Тогда получается, что пример этот является подсказкой кому-то. Я посмотрел на фамилию журналиста под статьей. Какой-то Кирилл Светлов. М-да, если все это так — удружил ты, парень, нашим спецслужбам. А особенно этому самому агенту...
— Значит, в Швейцарии и в Италии убрали ваших людей? — спросил я, возвращая ему вырезку.
— В Швейцарии, — кивнул «турист». — Этот человек принадлежал к очень могущественному и богатому чеченскому тейпу. Ему предстояло решить важнейшие политические вопросы по поводу будущего Чечни на предстоящем саммите в Локарно.
— Ага, то есть казачок засланный был, — усмехнулся я. Имя этого «богатого» и «могущественного» я на самом деле хорошо знал. — «Чехи» думали, что он в их, а он в ваших интересах трудился. Второй кто?
— На первый взгляд Марко Апполинаре никакого отношения к чеченским делам не имеет. Компания «Ричина» торгует лекарствами. Аналитики работают, но пока ничего не накопали. В этой истории все не так просто.
«Конечно, все не так просто, — подумал я. — Не будет киллер из страны в страну мотаться, чтобы в один день два разных заказа выполнить. Видно, убрать обоих надо было срочно, потому что завтра могло быть поздно. И заплатили этому парню очень и очень хорошо».
— Да, крупно вас журналюга подставил, — заметил я. — И кого же вы мне под опеку подсунуть хотите?
— Ису Хусаинова.
Где-то я это имя слышал.
— Довольно крупная фигура. Часто выступает с политическими заявлениями.
Да, точно, по телевизору, на прошлой неделе, во вторник я его видел! В папахе, важный такой, взгляд у него злой, проницательный, того и гляди, насквозь пробуравит!
— В интересах России? — спросил я.
«Турист» неопределенно пожал плечами — не хотел говорить. Видно, у него на этот счет была строгая инструкция — что можно говорить, а чего нельзя. Да только мне до этих его инструкций дела нет!
— И вы хотите, чтобы я, бывший капитан спецназа, прошедший первую чеченскую, «чехов» защищал? — Вид у меня был такой, что он попятился. — Забирай свои фотки и вали отсюда! А Голубкову вот это передай! — И я показал ему «стахановское движение», выкинув вперед согнутую в локте руку.
— Сто тысяч, Пастухов!
— Иди-иди! А то сейчас мои мужики с обеда вернутся. Они люди горячие, зашибить невзначай могут.
«Турист» сунул в сумку все свои вырезки и фотографии, направился к дверям.
— Зря ты, Сергей! — замялся он у выхода. Видимо, раздумывал, нарушать инструкцию или нет. — Этот первый чеченец, которого я тебе показал, собирался на деловую встречу с земляками. «Чехи» хотели разместить в Италии какой-то очень крупный заказ. Какой, мы пока не знаем. Итальянец тоже должен был поехать к шести на встречу с партнерами по бизнесу и тоже умер. Усекаешь связь, Пастухов? Похоже, готовится какой-то большой сюрприз, о котором не надо знать лишним людям. Сто пятьдесят. Тебя все еще не интересует это дело?
— Нет, — сказал я.
— Ну как знаешь. — «Турист» вздохнул. — Вот потому у нас никогда в стране ничего не будет, что вашему поколению на интересы родины наплевать!
Я пафоса не любил и отпарировал:
— У нас в стране ничего и не осталось, потому что кое-кто из тех, чьи задницы вы сейчас прикрываете, слишком много ворует!
Он ушел, хлопнув дверью.
Я подождал с полминуты, потом достал из кармана сотовый телефон и позвонил Артисту:
— Привет!
— Ух ты! — обрадовался мне Артист. — Не иначе как сегодня снег пойдет.
— Не пойдет. Синоптики засуху обещали. Ты вечером сильно занят?
— Есть немного. Меня в театр «Человек» взяли на вторую роль. Репетиции каждый день. Через три недели премьера. А что?
— Денег тебе в «Человеке» много платят?
— Девятьсот.
— Долларов? — уточнил я.
— Издеваешься, что ли? Рублей, конечно. Всего три спектакля в месяц. Вот если бы мне народного дали! — Артист мечтательно вздохнул.
— Ну пока что ты не народный, и нам с тобой по пути. Слушай сюда! Наведайся-ка в «Абсолютно секретно», разыщи там Кирилла Светлова, журналюга такой у них работает. Спроси, кто ему в двадцать третий номер материал подкинул. Ты только смотри поаккуратней там, за ним наверняка наружка установлена.
— А деньги? — поинтересовался Артист.
— Без денег ты другу уже помочь не хочешь? Ладно, так уж и быть, сто твоих «человеческих» окладов я тебе обещаю по завершении операции. Боцманову «пятерку» можешь взять хоть сейчас...
Старенький Боцманов «жигуль» был у моих ребят чем-то вроде разгонной машины. Кому надо, тот и берет...
— Сколько-сколько? — не поверил своим ушам Артист.
— Работай, Сема!
Я выключил мобильник, посмотрел на таймер. Две минуты по двадцать центов умножаем, грубо, на двадцать восемь — получается одиннадцать двадцать в рублях. Ну вот, гонорар еще не получили, а уже начали его потихоньку тратить!
* * *
Подполковник Горобец, которого Пастухов довольно метко обозвал «туристом», гнал свою «девятку» по шоссе на большой скорости.
Он был расстроен. Голубков говорил ему, что вербовка пройдет успешно: Пастухов в деньгах всегда нуждается. Где там! Вообще все это дело с самого начала казалось Горобцу весьма сомнительным и тухлым. Пастухов был прав в одном: защитить от киллера такого уровня клиента почти невозможно. Даже охрана президента, в случае выхода «самого» на улицу, дает только девяносто процентов гарантии. А состоит она из двухсот человек плюс усиление из местного ФСБ, которое проверяет все чердаки и крыши... Голубков расписал ему Пастуха как профессионала высочайшего уровня. Где он только не работал со своей командой: и в Калининграде во время предвыборной кампании, и в Эстонии, и в дальнем зарубежье. В Эстонии целую роту спецподразделения на обе лопатки уложили! Все похождения Пастухова были в его личном деле — совершенно секретном. А может быть, он, Горобец, неверно выбрал тактику? Может, стоило припомнить Пастухову все его незаконные действия на территории России и других стран, припугнуть ответственностью? Нет, на понт этого парня не возьмешь — битый! Может, Голубков специально подсунул такую тухлую разработку? В случае провала операции будет на кого свалить? Ну нет, с Горобцом такие варианты не проходят! Он в системе уже двадцать лет — всю эту кухню досконально изучил. Сейчас приедет и немедленно доложит начальству: Пастухов от работы категорически отказался, для дальнейшего проведения операции представляет реальную угрозу, потому что после встречи с ним владеет секретными сведениями государственной важности. Мое, мол, дело доложить, а вы уж сам решайте...
И тут «девятку» подполковника на большой скорости обошел джип «шевроле-блейзер».
«Километров сто семьдесят идет», — с завистью подумал Горобец. И в это самое мгновение джип зажег перед самым его носом свои большие стоп-сигналы. Подполковник резко ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль, чтоб избежать столкновения с лихачом.
Машину повело в сторону; мгновенно оценив ситуацию, подполковник понял, что не справится с управлением. Он вжался спиной в сиденье, уперся ногами в пол и позволил машине съехать на обочину, ткнуться носом в кювет.
Он сидел в заглохшей машине закрыв глаза и чувствовал, как по спине стекают струйки липкого пота.
Джип между тем дал задний ход. Пастухов выбрался из машины, подбежал к «девятке» и заглянул внутрь. Слава богу, жив «турист», только очень уж бледный!
— На сто пятьдесят тысяч долларов я согласен, — сказал Пастухов.
— Слушай, ты всегда так машину водишь? — спросил подполковник, открывая глаза.
— Всегда, — пожал плечами Сергей. — А что такого?
— Просто удивляюсь, почему ты до сих пор еще жив!
— Я и сам этому удивляюсь, — усмехнулся Пастухов. — Мне нужна самая полная информация не только по клиенту, но и по тем делам, о которых вы говорили.
Глава вторая. Артист
Семен Злотников, он же Артист, сидел за туалетным столиком в гримерной и подсчитывал будущие барыши. Если Пастух говорит о таких деньгах, значит, появилось дело. Однако надеяться на легкий заработок наивно — спокойных дел для их «команды» никогда не было и не будет. Но пока что задание плевое и вполне можно совместить с репетициями в «Человеке». «Абсолютно секретно» — это он мигом, одна нога здесь, другая — тоже здесь. Что там Сергей говорил насчет наружки?
* * *
По редакционному коридору, опираясь на палку со стертым набалдашником, шел сутулый пожилой человек бомжеватого вида: водолазка с вытянутым воротом, стоптанные ботинки, дешевые брюки с пузырями на коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— На портретик убитого можно взглянуть?
«Турист» выложил передо мной фотографию, я глянул на нее и обомлел — пришлось нам с покойным однажды встретиться в весьма необычных условиях. Однако виду, что знакомы, не подал.
— Молодец! — восхищенно произнес я, имея в виду снайпера. — Вы хотите спросить, приходилось ли мне иметь дело со спецами такого класса? Сразу отвечу — не приходилось. И в нашем подразделении таких снайперов не было. Мы большей частью по ближнему бою специализировались.
— Я к тебе не за этим, Пастухов.
— А за чем же?
— Посмотри-ка вот на это.
Передо мной появились новые фотографии. Какой-то южный город, здоровенный трехэтажный дом, в котором открыты окна. Другой дом. Чердачное окно.
— Еще один трупак? — догадался я.
— Представь себе, менеджер солидной итальянской фирмы мирно обедает с семьей, а его убивают через открытое окно.
— Тот же почерк? — поинтересовался я.
— Да, причем оба убийства совершены в один и тот же день с разницей четыре с половиной часа. Первое в Швейцарии, второе в Италии.
Я мысленно представил себе карту Европы.
— Там вообще-то не очень далеко, если подгадать под соответствующий авиарейс.
— Соображаешь, Пастухов, — усмехнулся «турист». — Так оно и было. Киллер подгадал.
— Хорошо, к чему вся эта предыстория со снайпером? Для общей эрудиции?
— Ты будешь отвечать за безопасность одного важного человека...
— Которому грозит то же самое, что и этим. — Я кивнул на фотографии. — Нет, отказываюсь. Это нереально. Разве что надеть на него пуленепробиваемый скафандр.
— Пятьдесят тысяч.
Я отрицательно мотнул головой:
— Никаких шансов.
— Шестьдесят.
— А эти двое? — Я почему-то не хотел называть их ни «покойниками», ни «жертвами», ни «трупаками». — Они как-то были между собой связаны?
— Никак, — покачал головой «турист». — Семьдесят. Пастухов, подумай. Выгодная работа. Может, мои пацаны этого киллера через неделю вычислят, ты будешь богат и свободен как муха в полете. Сколько тебе лет в твоей мастерской вкалывать надо, чтоб такие деньги заработать?
При слове «муха» я улыбнулся, невольно вспомнив бывшего своего лейтенанта Олега Мухина. Где-то он сейчас?
— Вы же не хотите мне рассказать, кто были эти люди? Какой же идиот вслепую работать будет?
— Ну хорошо, — вздохнул «турист» и выложил передо мной очередную газетную вырезку. На этот раз вырезку из нашей газеты «Абсолютно секретно».
Я вчитался. Разоблачительная статья о том, как жадные до денег люди из ФСБ сдают своих же агентов в Чечне. Статейка как статейка, сейчас таких много пишут, но если ее слегка проанализировать, становилось ясно... в ней приводился совершенно конкретный пример механизма внедрения агента, которого потом провалили. Девяносто девять и девять десятых процента читателей повозмущаются царящими нынче в ФСБ порядками и отправят газету в мусорное ведро, а одна десятая особенно вдумчивых не отправит, потому что пример этот очень хорош. А может, агент вовсе и не проваливался, а просто его таким вот хитрым образом — через газетную статью — подставили? Журналюги, они ведь такие — информацию никогда не перепроверяют! Тогда получается, что пример этот является подсказкой кому-то. Я посмотрел на фамилию журналиста под статьей. Какой-то Кирилл Светлов. М-да, если все это так — удружил ты, парень, нашим спецслужбам. А особенно этому самому агенту...
— Значит, в Швейцарии и в Италии убрали ваших людей? — спросил я, возвращая ему вырезку.
— В Швейцарии, — кивнул «турист». — Этот человек принадлежал к очень могущественному и богатому чеченскому тейпу. Ему предстояло решить важнейшие политические вопросы по поводу будущего Чечни на предстоящем саммите в Локарно.
— Ага, то есть казачок засланный был, — усмехнулся я. Имя этого «богатого» и «могущественного» я на самом деле хорошо знал. — «Чехи» думали, что он в их, а он в ваших интересах трудился. Второй кто?
— На первый взгляд Марко Апполинаре никакого отношения к чеченским делам не имеет. Компания «Ричина» торгует лекарствами. Аналитики работают, но пока ничего не накопали. В этой истории все не так просто.
«Конечно, все не так просто, — подумал я. — Не будет киллер из страны в страну мотаться, чтобы в один день два разных заказа выполнить. Видно, убрать обоих надо было срочно, потому что завтра могло быть поздно. И заплатили этому парню очень и очень хорошо».
— Да, крупно вас журналюга подставил, — заметил я. — И кого же вы мне под опеку подсунуть хотите?
— Ису Хусаинова.
Где-то я это имя слышал.
— Довольно крупная фигура. Часто выступает с политическими заявлениями.
Да, точно, по телевизору, на прошлой неделе, во вторник я его видел! В папахе, важный такой, взгляд у него злой, проницательный, того и гляди, насквозь пробуравит!
— В интересах России? — спросил я.
«Турист» неопределенно пожал плечами — не хотел говорить. Видно, у него на этот счет была строгая инструкция — что можно говорить, а чего нельзя. Да только мне до этих его инструкций дела нет!
— И вы хотите, чтобы я, бывший капитан спецназа, прошедший первую чеченскую, «чехов» защищал? — Вид у меня был такой, что он попятился. — Забирай свои фотки и вали отсюда! А Голубкову вот это передай! — И я показал ему «стахановское движение», выкинув вперед согнутую в локте руку.
— Сто тысяч, Пастухов!
— Иди-иди! А то сейчас мои мужики с обеда вернутся. Они люди горячие, зашибить невзначай могут.
«Турист» сунул в сумку все свои вырезки и фотографии, направился к дверям.
— Зря ты, Сергей! — замялся он у выхода. Видимо, раздумывал, нарушать инструкцию или нет. — Этот первый чеченец, которого я тебе показал, собирался на деловую встречу с земляками. «Чехи» хотели разместить в Италии какой-то очень крупный заказ. Какой, мы пока не знаем. Итальянец тоже должен был поехать к шести на встречу с партнерами по бизнесу и тоже умер. Усекаешь связь, Пастухов? Похоже, готовится какой-то большой сюрприз, о котором не надо знать лишним людям. Сто пятьдесят. Тебя все еще не интересует это дело?
— Нет, — сказал я.
— Ну как знаешь. — «Турист» вздохнул. — Вот потому у нас никогда в стране ничего не будет, что вашему поколению на интересы родины наплевать!
Я пафоса не любил и отпарировал:
— У нас в стране ничего и не осталось, потому что кое-кто из тех, чьи задницы вы сейчас прикрываете, слишком много ворует!
Он ушел, хлопнув дверью.
Я подождал с полминуты, потом достал из кармана сотовый телефон и позвонил Артисту:
— Привет!
— Ух ты! — обрадовался мне Артист. — Не иначе как сегодня снег пойдет.
— Не пойдет. Синоптики засуху обещали. Ты вечером сильно занят?
— Есть немного. Меня в театр «Человек» взяли на вторую роль. Репетиции каждый день. Через три недели премьера. А что?
— Денег тебе в «Человеке» много платят?
— Девятьсот.
— Долларов? — уточнил я.
— Издеваешься, что ли? Рублей, конечно. Всего три спектакля в месяц. Вот если бы мне народного дали! — Артист мечтательно вздохнул.
— Ну пока что ты не народный, и нам с тобой по пути. Слушай сюда! Наведайся-ка в «Абсолютно секретно», разыщи там Кирилла Светлова, журналюга такой у них работает. Спроси, кто ему в двадцать третий номер материал подкинул. Ты только смотри поаккуратней там, за ним наверняка наружка установлена.
— А деньги? — поинтересовался Артист.
— Без денег ты другу уже помочь не хочешь? Ладно, так уж и быть, сто твоих «человеческих» окладов я тебе обещаю по завершении операции. Боцманову «пятерку» можешь взять хоть сейчас...
Старенький Боцманов «жигуль» был у моих ребят чем-то вроде разгонной машины. Кому надо, тот и берет...
— Сколько-сколько? — не поверил своим ушам Артист.
— Работай, Сема!
Я выключил мобильник, посмотрел на таймер. Две минуты по двадцать центов умножаем, грубо, на двадцать восемь — получается одиннадцать двадцать в рублях. Ну вот, гонорар еще не получили, а уже начали его потихоньку тратить!
* * *
Подполковник Горобец, которого Пастухов довольно метко обозвал «туристом», гнал свою «девятку» по шоссе на большой скорости.
Он был расстроен. Голубков говорил ему, что вербовка пройдет успешно: Пастухов в деньгах всегда нуждается. Где там! Вообще все это дело с самого начала казалось Горобцу весьма сомнительным и тухлым. Пастухов был прав в одном: защитить от киллера такого уровня клиента почти невозможно. Даже охрана президента, в случае выхода «самого» на улицу, дает только девяносто процентов гарантии. А состоит она из двухсот человек плюс усиление из местного ФСБ, которое проверяет все чердаки и крыши... Голубков расписал ему Пастуха как профессионала высочайшего уровня. Где он только не работал со своей командой: и в Калининграде во время предвыборной кампании, и в Эстонии, и в дальнем зарубежье. В Эстонии целую роту спецподразделения на обе лопатки уложили! Все похождения Пастухова были в его личном деле — совершенно секретном. А может быть, он, Горобец, неверно выбрал тактику? Может, стоило припомнить Пастухову все его незаконные действия на территории России и других стран, припугнуть ответственностью? Нет, на понт этого парня не возьмешь — битый! Может, Голубков специально подсунул такую тухлую разработку? В случае провала операции будет на кого свалить? Ну нет, с Горобцом такие варианты не проходят! Он в системе уже двадцать лет — всю эту кухню досконально изучил. Сейчас приедет и немедленно доложит начальству: Пастухов от работы категорически отказался, для дальнейшего проведения операции представляет реальную угрозу, потому что после встречи с ним владеет секретными сведениями государственной важности. Мое, мол, дело доложить, а вы уж сам решайте...
И тут «девятку» подполковника на большой скорости обошел джип «шевроле-блейзер».
«Километров сто семьдесят идет», — с завистью подумал Горобец. И в это самое мгновение джип зажег перед самым его носом свои большие стоп-сигналы. Подполковник резко ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль, чтоб избежать столкновения с лихачом.
Машину повело в сторону; мгновенно оценив ситуацию, подполковник понял, что не справится с управлением. Он вжался спиной в сиденье, уперся ногами в пол и позволил машине съехать на обочину, ткнуться носом в кювет.
Он сидел в заглохшей машине закрыв глаза и чувствовал, как по спине стекают струйки липкого пота.
Джип между тем дал задний ход. Пастухов выбрался из машины, подбежал к «девятке» и заглянул внутрь. Слава богу, жив «турист», только очень уж бледный!
— На сто пятьдесят тысяч долларов я согласен, — сказал Пастухов.
— Слушай, ты всегда так машину водишь? — спросил подполковник, открывая глаза.
— Всегда, — пожал плечами Сергей. — А что такого?
— Просто удивляюсь, почему ты до сих пор еще жив!
— Я и сам этому удивляюсь, — усмехнулся Пастухов. — Мне нужна самая полная информация не только по клиенту, но и по тем делам, о которых вы говорили.
Глава вторая. Артист
Семен Злотников, он же Артист, сидел за туалетным столиком в гримерной и подсчитывал будущие барыши. Если Пастух говорит о таких деньгах, значит, появилось дело. Однако надеяться на легкий заработок наивно — спокойных дел для их «команды» никогда не было и не будет. Но пока что задание плевое и вполне можно совместить с репетициями в «Человеке». «Абсолютно секретно» — это он мигом, одна нога здесь, другая — тоже здесь. Что там Сергей говорил насчет наружки?
* * *
По редакционному коридору, опираясь на палку со стертым набалдашником, шел сутулый пожилой человек бомжеватого вида: водолазка с вытянутым воротом, стоптанные ботинки, дешевые брюки с пузырями на коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38