Нашу «съемочную группу» прикомандировали к одной из частей, расположенных в Надтеречной. Но это уже, как говорится, дело техники. Главное — на место попасть, а там уж разберемся.
* * *
Незадолго до отъезда я имел с Артистом определенный разговор:
— Слушай, Семен, может не надо с нами лететь. Обойдемся и без тебя.
— Здрасте вам! — Артист обиделся. — Это почему еще?
— Ну ты же понимаешь, что мы не цветочки собирать едем.
— Знаю, ягодки. К чему клонишь, командир?
— Я думаю, тебе после ранения тяжело будет. Ну прикинь только... где-нибудь в горах уходить надо или круговую держать — а у тебя рана открылась... А если сшибка? У тебя вроде как невеста появилась? Ждет девушка... А там... Да и потом... мало ли что...
— Да ты что, командир! Что значит — мало ли! Нет, Сережа, я лечу с вами, и все, без базаров! Разве можно против «чехов» в три ствола воевать? Тут вчетвером-то дай бог управиться... А Света... ну это мы с ней сами как-нибудь договоримся.
— Ну как знаешь. Мое дело — сказать. Все-таки ты еще от раны не оправился.
Я нисколько не сомневался в том, что Артист откажется остаться в Москве. Он был прав: в деле, в которое мы задумали ввязаться, лишних штыков не бывает.
* * *
Адриано ди Бернарди взвалил на спину большую корзину с землей и, едва переставляя от тяжести ноги, двинулся в гору.
Пот заливал ему глаза. Здесь, в плену, он похудел килограммов на двадцать — никаких диет не надо! И всего-то два месяца назад его матушка переживала, что Адриано, как и она, склонен к ожирению. Видела бы она его сейчас! Подумав о матери, он тяжело вздохнул.
Сзади послышались торопливые шаги. Адриано привалился спиной к камню и оглянулся. Сзади его догонял Перегудов. Корзина у него была еще больше, чем у Бернарди.
— Придумали же, сволочи, в горах поля делать! — произнес он, приваливаясь рядом с Адриано. — Что, тяжеловато, брат?
— Тяжело, — сознался итальянец.
— Все еще надеешься, что родственники за тебя выкуп дадут?
Бернарди кивнул:
— Да, конечно.
— Зря! Видать, не могут они тебе помочь. Если в могли, давно бы уже все сделали.
— Нет-нет, могут. Я просить мой начальник. Прокурор. Он может. Он знает банкиры, бизнесмены. Мама — денег мало, дядя — денег нет, а он — есть. Он может. Как это? Реласьони.
— Связи?
— Да-да, связи. — Бернарди улыбнулся.
Док наклонился к нему и сказал тихо:
— Не надо ни на кого надеяться. Ни на родственников, ни на связи. «Чехи» могут деньги получить и все равно тебя грохнуть. Только ты сам, и я сам. Мы вместе. Сваливать отсюда надо.
— Что? — не понял итальянец.
— Бежать. Бежать, понял? — Перегудов подвигал пальцами, изображая бег.
— Нет-нет, импосибле, — отчаянно замотал головой Адриано. — Они много. Оружие. Стрелять. Смерть!
— Эй, свиньи, почему встали? Вперед! — раздался грозный голос подростка с автоматом.
Бернарди с Перегудовым, перехватив корзины, заспешили в гору.
— Ты как хочешь, Адриано, а я сбегу. Ждать, пока меня расстреляют, я не собираюсь. Учти, когда ты совсем дойдешь, они тебя тоже кончат!
— Что значит — дойдешь? — тяжело дыша, спросил Бернарди.
— Работать не сможешь. Им без разницы: итальянец ты или нет. Ты раб. Или выкуп плати, или работай!
— Нет-нет, бежать страшно! — У Адриано от усталости уже подкашивались ноги.
* * *
В вертолете стоял громкий гул. Мы сидели на скамейках вдоль бортов и смотрели в иллюминаторы на проплывающие внизу перевалы, на аулы, притулившиеся к горным склонам, на зелень, покрывавшую долины и ущелья. Сейчас, летом, самая война. Что там, в «зеленке», делается, хоть в стократный бинокль глаза обуй, все равно не увидишь.
Вчера на военно-транспортном самолете мы вместе с молодым пополнением прилетели в Моздок. Сутки проторчали на пересылке возле аэродрома, а сегодня утром нас взял вертолет, летевший в расположение той части, к которой мы были прикомандированы... Давно мы все не были в этих краях — уже пять лет прошло!
Вертолет сел прямо на дорогу метрах в двадцати от КПП. Мы быстро выгрузились, и вертушка сразу же взмыла в воздух.
Навстречу нам вышел рослый подполковник с папкой под мышкой, козырнул, улыбнувшись:
— Вы, что ли, съемочная бригада? Заместитель командира полка подполковник Назаров, Анатолий Борисович. — Он пожал нам всем руки. — Прошу!
Мы прошли через КПП на территорию части, и подполковник повел нас вдоль ряда палаток.
— Скажу честно, не балуют нас журналисты. Они все больше в Грозном да в Гудермесе. Про моих бойцов кино будете снимать?
— И про них, и про вас, — в свою очередь улыбнулся я подполковнику. — Суровые армейские будни. Повседневная ваша работа.
— Полк сейчас на боевом задании. Остался только караул да повара. Так что снимать пока некого.
— Да ничего, мы не торопимся.
— Вот и прекрасно. — Подполковник откинул полог палатки. В ней стояли четыре аккуратно заправленные кровати, посреди палатки — стол, накрытый потертой клеенкой, четыре табурета. Назаров бросил папку на стол, сел на табурет, отер платком пот. — Фу, жарковато сегодня. Вы располагайтесь, отдыхайте. А вечером можно будет чего-нибудь сообразить. — Назаров выразительно щелкнул себя пальцами по горлу. — И девяностошестипроцентный есть, и сорокаградусная.
— Спасибо, конечно. Вы говорите, полк на задании. Часто операции бывают?
— Почти каждый день. Завтра зачистку планируем.
— Нас с собой возьмете?
— Да вы че, мужики? А если вас подстрелят? Вы же сами говорили — армейские будни снимать хотите, вот и снимайте их в расположении полка. Я могу вам тут на месте и разминирование организовать, и прочесывание, и стрельбу показать...
— Но это же фальшивка будет.
— Да ладно вам — фальшивка! Все будет выглядеть в лучшем виде.
Я отрицательно покачал головой:
— Нет, любезный Анатолий Борисович, так дело не пойдет. Показуху мы снимать не будем. На операцию не хотите брать, так хотя бы в сопровождение возьмите.
— В сопровождении безопасней, что ли? — Подполковник задумался. — Ладно, в сопровождение возьму... Но учтите, всякую ответственность мы с командиром полка за ваши действия в таком случае с себя снимем!
— По-моему, никто на вас ее и не возлагал.
— Ну хорошо, располагайтесь, — сказал, на секунду задумавшись, подполковник и направился к выходу.
— Папочку-то забыли, — напомнил ему Артист.
— Точно! — Назаров сокрушенно покачал головой и подхватил папку. — Приказ командующего о вакцинации. В медсанчасть отдать надо. С гепатитом боремся.
* * *
Был уже вечер. Солнце быстро садилось за горы.
— Быстрее, быстрее, свиньи! — поторапливал пленных подросток с автоматом наперевес. — А то ужина не дам!
Адриано взвалил на спину последнюю корзину с землей. Согнувшись под тяжестью, прошел несколько шагов и, споткнувшись о камень, упал. Хотел подняться, но не смог — тяжелая корзина придавила его к земле.
— Эй ты, вставай! — прикрикнул на него чеченец.
— Не могу, — едва слышно проговорил итальянец.
Подросток подскочил к Адриано и начал его пинать:
— Вставай, свинья, вставай!
— Не могу, не могу, — шептал итальянец, пытаясь закрыть голову руками.
И вдруг, когда он ждал очередного удара, парень вдруг коротко вскрикнул и осел на землю. Его автомат загремел о камни. Адриано повернул голову и увидел, как русский доктор, отбросив в сторону железный прут, садится перед Адриано на корточки. Перегудов помог итальянцу скинуть с плеч лямки корзины, потом встал, подхватив автомат.
Адриано поднялся следом за ним.
— Зачем вы так сделать? — Итальянец испуганно смотрел на лежащего в неестественной позе парня, из-под головы которого тонкой струйкой вытекала кровь.
— Потом поговорим! Пошли! — Доктор подхватил Бернарди под руку и потащил к кустарнику. — Все, кто может бежать, бегите! — крикнул он пленным, которые застыли с лопатами в руках, испуганно глядя на них. После этих слов кто-то бросился к кустарнику, а кто-то так и остался стоять на месте.
* * *
Ветви кустарника больно хлестали Адриано ди Бернарди по лицу. Он бежал следом за Перегудовым, который несся по лесу, не разбирая дороги. Итальянец очень боялся отстать от Дока. Один он заблудится, погибнет, пропадет.
Скоро стало совсем темно, и Док немного сбавил шаг.
Впереди шумел ручей. Перегудов выбрался из кустов, лег животом на камни, опустил голову в поток. Адриано упал рядом.
— Не могу! Не могу! — сказал он, припадая к воде.
— Лежи отдыхай. Воды, смотри, много не пей — идти тогда не сможешь.
— Ты асасьен. Ты убить его!
— Кого, парня? Да жив он, жив. Очухался давно. За ствол-то ему попадет, конечно. — Док усмехнулся.
— Не надо бежать. Они ловить нас и убивать.
— Это мы еще посмотрим, кто кого «убивать». Нам теперь только второй ствол добыть, и все — будем в шоколаде.
— Ствол?
— Да, вот такую хреновнику. — Перегудов поднял с камней автомат. — Ты хоть раз стрелял из такой штуки?
— Такой? Нет. Пистолет много раз. Автомат — один раз.
— Ничего, быстро научишься. Тут большого умения не надо.
Адриано снова хотел припасть к воде, но Перегудов ему не дал — рывком поднял с камней и указал пальцем на противоположную сторону ручья.
— Туда! Всю ночь идти будем. Ночью идти, днем в укрытиях отдыхать. Главное, чтоб не увидел нас никто.
— Не могу, не могу! — снова забормотал Адриано.
— Можешь! — И Док толкнул итальянца в ручей.
* * *
Было еще темно — первые проблески зари едва брезжили за горами, — а на дороге около КПП уже выстраивалась колонна. Надсадно ревели бронетранспортеры, урчали «КамАЗы». Мы топтались чуть поодаль. В суматохе подготовки про нас, видимо, совсем забыли. У Артиста в руках была камера. В соответствии с нашим сценарием он должен был играть роль оператора. Я с легким содроганием вспомнил вчерашнее застолье. Постарался-таки подполковник Назаров. Мои парни, правда, себя в руках держали, сорокаградусной не злоупотребляли, но как теперь с похмелья командиры командовать будут?
— Командир, как же мы без оружия-то? — спросил Боцман. — А если стрельба?
— Митя, мы же теперь не вояки, а журналисты. Возьми блокнотик, карандаш и записывай свои путевые впечатления.
— Издеваешься, да? — не оценил юмора Боцман.
— Не издеваюсь — шучу. Не волнуйся, добудем мы себе стволы. Дай только срок.
Вообще-то оружие у нас было — холодное. У меня — складной нож, у Боцмана — финка, у Артиста перочинный ножик с щипчиками для ногтей. С таким оружием на современной войне только и воевать...
В темноте, на ходу застегиваясь, пробежал Назаров. Увидел нас, остановился.
— О! А вы чего здесь? Спали бы да спали еще.
— Идем с сопровождением. Нам надо работать.
— На кой хрен нам эта работа! Ну ладно, лезьте в шестьсот первый бэтээр. Он как раз посередке пойдет.
«Посередке» — это он нам в целях безопасности устроил, чтобы мы все время под присмотром были.
Мы послушно полезли в 601-й бронетранспортер. В машине было трое бойцов: водила, оператор-наводчик и сержант — за старшего.
— Здрасте. А вы журналисты? — тут же поинтересовался сержант.
— Журналисты. Кино про вас будем снимать.
— Во, классно! Меня снимите. — Сержант заулыбался.
— Снимем, снимем. А ты бы лучше шлемофон надел, команды слушать. Колонна-то сейчас тронется.
— А чего их слушать? — проигнорировал мое замечание сержант. — Тронется — поедем. Я вам много интересного про службу рассказать могу. Второй год уже парюсь. Скоро дембель. А на каком канале вы свое кино показывать будете?
За какую-нибудь минуту он достал меня своим любопытством.
— На втором.
— РТР который? Классно. А когда покажете?
— Пока снимем, пока смонтируем. Не раньше чем месяца через три, — отозвался со своего места немного сведущий в этом вопросе Артист.
— Во, я как раз уже дембельнусь. Дома посмотрю. А как ваш фильм называется-то?
— Ты чего ушами-то хлопаешь? — сердито остановил его Боцман. — Колонна тронулась.
— Поехали, — скомандовал сержант водителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38