Паркер перевел взгляд на Шарон и стал ждать.
Шарон заморгала, потом заговорила нервно и сбивчиво:
— Он... часто у нее бывает... Она... я не знаю ее имени, но ее адрес — 1902, Гавалло-роуд. Это как будто бы новый дом, на двенадцать квартир. Хоуи сказал...
— Хорошо, — перебил Паркер, — я сейчас приду.
Это было разрешение уйти, Шарон мгновенно это поняла и скрылась в доме с видом побитой кошки.
Паркер повернулся к Кёрни:
— Я бы не советовал тебе запоминать знаки арендованных машин, а затем выяснять, кто взял их напрокат.
— Каких машин? — только и обронил Кёрни.
Он еще не успел сбежать с крыльца, как дверь дома закрылась.
Вероятно, затевают какое-нибудь ограбление, подумал Кёрни. Паркер обладал тем хладнокровием, которое необходимо для разработки планов подобных операций. Кёрни решил на протяжении нескольких дней внимательно просматривать газеты: не будет ли совершено какого-нибудь крупного преступления, вроде ограбления банка или броневика с деньгами. А может быть, Паркер отменит операцию, потому что Кёрни узнал его. Паркер не разгуливал бы на свободе, если бы при всей своей безрассудной смелости не был человеком крайне осторожным.
Садясь в машину, Кёрни почувствовал, что у него побаливает задняя сторона шеи. Он притронулся к ней рукой. Шея была вся в поту — до того оказалось велико перенесенное им напряжение. Но зато, черт возьми, он держит этого Одума за задницу. Благодаря Паркеру.
Глава 19
— Что же ты не заводишь машину? — мягко спросил Кёрни и, глянув на часы, добавил: — Твои семьдесят два часа почти истекли.
Вот оно что. Кёрни хочет именно сейчас подвести последнюю черту. Психологически момент выбран совершенно точно. Целый час он убил на подстраховку в то время, как Кёрни торчал у дома Биглера, и вот он возвращается, садится в твою машину и спокойно говорит: «Поезжай». Вопрос только — куда.
Чертыхнувшись себе под нос, Баллард взялся за ручку двери.
— Что ты собираешься делать? — спросил Кёрни.
— Зайду в дом, переверну эту миленькую маленькую Мэри вверх ногами и буду трясти до тех пор, пока из нее не вывалится адрес. Эта сучонка знает, где живет Одум, и будь я...
— Но и мы тоже знаем.
— Сейчас я... Что?.. — Баллард замер в глупой позе, так и не выйдя из машины.
— 1902, Гавалло-роуд, Антиох. Мы не знаем имени девицы, у которой живет Одум, и мы не знаем номера его квартиры, но в доме их всего двенадцать...
Балларда как будто окатили холодной водой.
— Как тебе удалось все это выяснить?
— Я перевернул суку вверх ногами и тряс ее до тех пор, пока адрес не выпал. — Кёрни не сказал ни слова о Паркере. Этот матерый преступник играл с ним частно.
— Шарон? — Боже, когда он избавится от этой дурацкой привычки слепо верить всему, что ему хотят внушить?
Пока они ехали по городу, Кёрни изложил ему свою версию разговора с Шарон Биглер, версию, где о Паркере не было никакого упоминания. Гизелла как раз собиралась связаться с ним по радиотелефону, но они были вне пределов досягаемости рации.
* * *
Открыв глаза, Барт Хеслип уставился в потолок. Что, черт побери, с ним произошло? Где он?.. Облизав губы, он повернул голову набок. Еще и еще. Каким образом?..
— Господи, — сказал он, — как я хочу пить!.. Который час?..
Его голос пресекся. Прежде чем кто-нибудь успел ему сказать, что он уже три дня пребывает в коме и что сейчас двадцать часов сорок семь минут с секундами — двенадцатое мая, пятница, он опять захрапел.
Доктор Арнольд Уитейкер с сияющим видом посмотрел на безмерно усталую Коринну Джоунз, на плоскую как доска рыжую медсестру, которую он любил похлопывать по попке, на маленькую санитарку-филиппинку, которая только что принесла Коринне стакан апельсинового сока и на которую с некоторых пор он обращал свой благосклонный взгляд.
Коринна, одновременно смеясь и плача, устремилась к телефону.
* * *
Навстречу им, в ослепительно белом свете фар, бежало шоссе с притулившимися вдоль него домами. В долине между округлых холмов оказалось достаточно тепло, и они не стали закрывать окна. Ветер играл их волосами, словно облетающими листьями. Баллард чувствовал нарастающее напряжение.
— Ты уверен, что это тот самый адрес, который нам нужен, Дэн? — сдавленным голосом спросил он.
— Если не тот самый, значит, мы впустую потратили целый день.
Кёрни в последний раз затянулся сигаретой и раздавил ее о дно пепельницы. Баллард ощутил, что губы у него пересохли. Нет, нет, Одум Хоуи не должен уйти от наказания.
— Но... как ты предполагаешь действовать, если он там, Дэн?
— По обстоятельствам.
Машина, ехавшая по другую сторону разделявшего шоссе ограждения, оглушила их бесконечной чередой гудков. Должно быть, подростки, упивающиеся вечерним теплом и своей юностью.
— Мы... попробуем взять его сами?
Квадратное лицо Кёрни ничего не выражало; свет фар еще одной встречной машины скользнул по его массивному подбородку.
— Мы не полицейские, Ларри; и у нас нет достаточно веских доказательств, которые мы могли бы предъявить полицейским. У нас вообще нет никаких доказательств. Ни вины Гриффина, ни вины Одума, ни даже того, что на Барта было совершено нападение.
— Так что же мы будем делать?
— Вспомни, мы частные детективы, ведущие обычное дело об изъятии автомашины. Мы разыскиваем двухдверный «тандерберд» выпуска 1972 года по поручению наших клиентов — Калифорнийского гражданского банка. Когда мы найдем машину, мы заберем ее от их имени. — Он закурил еще одну сигарету и протянул пачку Балларду. — Но я готов побиться об заклад, что Одум так просто автомобиль не отдаст. Недаром же он был готов на все, даже на убийство, только бы оставить его.
Это означало, что они постараются спровоцировать Одума на какое-нибудь противозаконное действие. Что-нибудь вроде нападения на Барта. Ну что ж, подумал Баллард, вполне разумно. И тут его вдруг посетила странная мысль.
— А если он не станет нам мешать?
— Тогда придется подождать. Пока Барт не оклемается и не ткнет на него пальцем. А тем временем за ним повсюду будут следовать наши люди. Без нашего ведома он даже молнию на штанах не сможет расстегнуть в туалете. Если понадобится, мы установим за ним круглосуточное наблюдение.
Голос Кёрни прозвучал неожиданно резко, даже со сдерживаемой яростью. Похоже, что Дэн Кёрни — кто бы мог подумать, Дэн Кёрни! — вкладывает в расследование всю свою душу. Неожиданно Баллард понял, что предельный срок ему установлен лишь для того, чтобы он думал только о расследовании, а не о том, зачем оно проводится.
— Не думаю, впрочем, чтобы это понадобилось, — продолжал Кёрни. — Сегодня вечером Одум должен будет сделать свой ход. Тут-то мы до него и доберемся.
— Если сначала он не доберется до нас.
— Сегодня я видел человека, который мог бы скрутить Одума в две секунды.
Но в этом ободрении не было необходимости. Баллард не чувствовал никакого волнения, никакого страха — все это куда-то бесследно кануло.
* * *
Барт пришел в себя в двадцать один сорок. Еще минуту назад он безжизненно лежал на кровати, и вот его глаза открыты, с каждой минутой взгляд становится более осмысленным.
— Хай, Корри, — невнятно сказал он Коринне Джоунз. — Господи Иисусе, как я хочу пить, просто подыхаю. — Затем, к восторгу Уитейкера, он произнес две сакраментальные фразы, которые частенько можно слышать в аналогичных случаях по телику: — Где я? Что со мной случилось?
— Сегодня пятница, — сказала Коринна. — Вечер. О, Барт...
— Как вас зовут, сэр? — спросил Уитейкер.
— Бартон Хеслип. Я хочу пить. — И вдруг он сказал резким тоном: — Ты чего вырядился, как клоун?
На редкость пестро одетый в этот день, Уитейкер был явно уязвлен этими словами. Его руки задрожали.
— Я доктор Арнольд Уитейкер. Это больница Тринити в Сан-Франциско. Вам не следует беспокоиться. Вы попали в аварию...
— А я и не беспокоюсь, — отрезал Хеслип взволнованным голосом. И вдруг ужаснулся: — Ты сказала, сегодня пятница?
— О, Барт!.. — вновь воскликнула Коринна, так и не ответив на его вопрос. Она крепко прижала его руку к своим полным грудям. Она даже не предполагала, что любовь, переполнявшая ее сердце, может быть так сильна. — О, Барт! — повторила она, глядя в его глаза.
Его рука напряглась.
— Я лежу здесь... со вторника? — осторожно спросил он.
Гизелла, стоявшая позади, посмотрела на Уитейкера, который кивнул. Как только Коринна позвонила ей, она тотчас же примчалась сюда на такси.
— Хай, дружище, — сказала она.
— Гизелла? — тихо произнес Хеслип. — Что со мной, черт подери, стряслось?
— Мы думали, ты нам расскажешь.
Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом.
— Я помню, как составил отчет об изъятии «меркьюри» на Седьмой авеню... сообщил об этом Ларри... — Замолчав, он посмотрел почти умоляющим взглядом на рыжую сестру. — Я хочу пить.
* * *
Они поставили машины на уже закрытой заправочной станции за квартал от дома номер 1902 по Гавалло-роуд в Антиохе. Это был небольшой, ничем не примечательный городишко, где в это время, около десяти вечера, все уже было закрыто. Баллард проехал на «форде» мимо нужного им дома, возвышавшегося над крышами соседних домов.
— Мы пойдем прямо туда, — сказал Кёрни. — Если «тандерберд» здесь, мы ею заберем. Если нет, — проверим все квартиры, начиная с тех, где женщины живут по одной и по две, пока не найдем того, кого ищем. Есть вопросы?
— Нужно ли взять какой-нибудь инструмент?
— Возьми, но учти, что у меня есть дубликат ключа зажигания. Сегодня я его сделал по кодовому номеру дилера.
Хотя большинство машин можно угнать с помощью особых приспособлений, отмычек, если обстановка требует быстрых действий, неплохо иметь с собой и ключ. Особенно удобно это и в тех случаях, когда этим же ключом отпирается и руль.
Между заправочной станцией и домом номер 1902 они встретили одного-единственного человека — красивую брюнетку в облегающих слаксах, выгуливавшую датского дога, такого высокого, что голова пса была на уровне ее подмышек. Когда Кёрни обернулся, чтобы бросить оценивающий взгляд на обтянутый зад девушки, Баллард понял, что в нем снова растет внутреннее напряжение, ибо ему не до того.
— Что будет, если он услышит, как мы заводим его машину, и откроет пальбу?
— Гизелла оплатит стоимость цветов на наши могилы по графе «мелкие расходы».
Этот супермен явно наслаждается тем, что они делают. Все время. Неудивительно, что он бывает таким брюзгой в конторе. Его место здесь, на улице.
Трехэтажный дом стоял под прямым углом к Гавалло-роуд, это была большая коробка с шестью квартирами на каждом из верхних этажей, тогда как на первом помещались вспомогательные службы: прачечная, кладовые и гараж на дюжину машин, с пронумерованными местами. Сюда можно было проникнуть лишь по подъездной дороге, которая через ворота в деревянном заборе шла вдоль всего дома до его заднего торца. Чтобы выехать на улицу, предстояло проделать весь этот путь в обратном направлении.
А это, в случае, если обстоятельства сложатся неблагоприятно, означало дополнительный риск.
Миновав ворота, они пошли по асфальтовой подъездной дороге. В подобного рода операциях главное — делать вид, будто ты здесь свой человек. Балларду доводилось видеть, как агенты изымают машины прямо на глазах у толпы зевак, среди которых были и их неудачливые владельцы, причем они позволяли это сделать только потому, что агенты действовали слишком самоуверенно. Кёрни шел с важным видом — ни дать ни взять владелец, осматривающий собственный дом. Когда они оказались перед гаражом, он остановился.
— В каждом отсеке по машине.
— Но «тандерберда» здесь нет, — сообщил Баллард. Ярость, которую он до сих пор подавлял, ударила ему в голову. Неужели эта сволочная история никогда не кончится? Неужели они никогда не найдут Одума, не выяснят, где находится Гриффин, и уж тем более не узнают, кто напал на Барта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Шарон заморгала, потом заговорила нервно и сбивчиво:
— Он... часто у нее бывает... Она... я не знаю ее имени, но ее адрес — 1902, Гавалло-роуд. Это как будто бы новый дом, на двенадцать квартир. Хоуи сказал...
— Хорошо, — перебил Паркер, — я сейчас приду.
Это было разрешение уйти, Шарон мгновенно это поняла и скрылась в доме с видом побитой кошки.
Паркер повернулся к Кёрни:
— Я бы не советовал тебе запоминать знаки арендованных машин, а затем выяснять, кто взял их напрокат.
— Каких машин? — только и обронил Кёрни.
Он еще не успел сбежать с крыльца, как дверь дома закрылась.
Вероятно, затевают какое-нибудь ограбление, подумал Кёрни. Паркер обладал тем хладнокровием, которое необходимо для разработки планов подобных операций. Кёрни решил на протяжении нескольких дней внимательно просматривать газеты: не будет ли совершено какого-нибудь крупного преступления, вроде ограбления банка или броневика с деньгами. А может быть, Паркер отменит операцию, потому что Кёрни узнал его. Паркер не разгуливал бы на свободе, если бы при всей своей безрассудной смелости не был человеком крайне осторожным.
Садясь в машину, Кёрни почувствовал, что у него побаливает задняя сторона шеи. Он притронулся к ней рукой. Шея была вся в поту — до того оказалось велико перенесенное им напряжение. Но зато, черт возьми, он держит этого Одума за задницу. Благодаря Паркеру.
Глава 19
— Что же ты не заводишь машину? — мягко спросил Кёрни и, глянув на часы, добавил: — Твои семьдесят два часа почти истекли.
Вот оно что. Кёрни хочет именно сейчас подвести последнюю черту. Психологически момент выбран совершенно точно. Целый час он убил на подстраховку в то время, как Кёрни торчал у дома Биглера, и вот он возвращается, садится в твою машину и спокойно говорит: «Поезжай». Вопрос только — куда.
Чертыхнувшись себе под нос, Баллард взялся за ручку двери.
— Что ты собираешься делать? — спросил Кёрни.
— Зайду в дом, переверну эту миленькую маленькую Мэри вверх ногами и буду трясти до тех пор, пока из нее не вывалится адрес. Эта сучонка знает, где живет Одум, и будь я...
— Но и мы тоже знаем.
— Сейчас я... Что?.. — Баллард замер в глупой позе, так и не выйдя из машины.
— 1902, Гавалло-роуд, Антиох. Мы не знаем имени девицы, у которой живет Одум, и мы не знаем номера его квартиры, но в доме их всего двенадцать...
Балларда как будто окатили холодной водой.
— Как тебе удалось все это выяснить?
— Я перевернул суку вверх ногами и тряс ее до тех пор, пока адрес не выпал. — Кёрни не сказал ни слова о Паркере. Этот матерый преступник играл с ним частно.
— Шарон? — Боже, когда он избавится от этой дурацкой привычки слепо верить всему, что ему хотят внушить?
Пока они ехали по городу, Кёрни изложил ему свою версию разговора с Шарон Биглер, версию, где о Паркере не было никакого упоминания. Гизелла как раз собиралась связаться с ним по радиотелефону, но они были вне пределов досягаемости рации.
* * *
Открыв глаза, Барт Хеслип уставился в потолок. Что, черт побери, с ним произошло? Где он?.. Облизав губы, он повернул голову набок. Еще и еще. Каким образом?..
— Господи, — сказал он, — как я хочу пить!.. Который час?..
Его голос пресекся. Прежде чем кто-нибудь успел ему сказать, что он уже три дня пребывает в коме и что сейчас двадцать часов сорок семь минут с секундами — двенадцатое мая, пятница, он опять захрапел.
Доктор Арнольд Уитейкер с сияющим видом посмотрел на безмерно усталую Коринну Джоунз, на плоскую как доска рыжую медсестру, которую он любил похлопывать по попке, на маленькую санитарку-филиппинку, которая только что принесла Коринне стакан апельсинового сока и на которую с некоторых пор он обращал свой благосклонный взгляд.
Коринна, одновременно смеясь и плача, устремилась к телефону.
* * *
Навстречу им, в ослепительно белом свете фар, бежало шоссе с притулившимися вдоль него домами. В долине между округлых холмов оказалось достаточно тепло, и они не стали закрывать окна. Ветер играл их волосами, словно облетающими листьями. Баллард чувствовал нарастающее напряжение.
— Ты уверен, что это тот самый адрес, который нам нужен, Дэн? — сдавленным голосом спросил он.
— Если не тот самый, значит, мы впустую потратили целый день.
Кёрни в последний раз затянулся сигаретой и раздавил ее о дно пепельницы. Баллард ощутил, что губы у него пересохли. Нет, нет, Одум Хоуи не должен уйти от наказания.
— Но... как ты предполагаешь действовать, если он там, Дэн?
— По обстоятельствам.
Машина, ехавшая по другую сторону разделявшего шоссе ограждения, оглушила их бесконечной чередой гудков. Должно быть, подростки, упивающиеся вечерним теплом и своей юностью.
— Мы... попробуем взять его сами?
Квадратное лицо Кёрни ничего не выражало; свет фар еще одной встречной машины скользнул по его массивному подбородку.
— Мы не полицейские, Ларри; и у нас нет достаточно веских доказательств, которые мы могли бы предъявить полицейским. У нас вообще нет никаких доказательств. Ни вины Гриффина, ни вины Одума, ни даже того, что на Барта было совершено нападение.
— Так что же мы будем делать?
— Вспомни, мы частные детективы, ведущие обычное дело об изъятии автомашины. Мы разыскиваем двухдверный «тандерберд» выпуска 1972 года по поручению наших клиентов — Калифорнийского гражданского банка. Когда мы найдем машину, мы заберем ее от их имени. — Он закурил еще одну сигарету и протянул пачку Балларду. — Но я готов побиться об заклад, что Одум так просто автомобиль не отдаст. Недаром же он был готов на все, даже на убийство, только бы оставить его.
Это означало, что они постараются спровоцировать Одума на какое-нибудь противозаконное действие. Что-нибудь вроде нападения на Барта. Ну что ж, подумал Баллард, вполне разумно. И тут его вдруг посетила странная мысль.
— А если он не станет нам мешать?
— Тогда придется подождать. Пока Барт не оклемается и не ткнет на него пальцем. А тем временем за ним повсюду будут следовать наши люди. Без нашего ведома он даже молнию на штанах не сможет расстегнуть в туалете. Если понадобится, мы установим за ним круглосуточное наблюдение.
Голос Кёрни прозвучал неожиданно резко, даже со сдерживаемой яростью. Похоже, что Дэн Кёрни — кто бы мог подумать, Дэн Кёрни! — вкладывает в расследование всю свою душу. Неожиданно Баллард понял, что предельный срок ему установлен лишь для того, чтобы он думал только о расследовании, а не о том, зачем оно проводится.
— Не думаю, впрочем, чтобы это понадобилось, — продолжал Кёрни. — Сегодня вечером Одум должен будет сделать свой ход. Тут-то мы до него и доберемся.
— Если сначала он не доберется до нас.
— Сегодня я видел человека, который мог бы скрутить Одума в две секунды.
Но в этом ободрении не было необходимости. Баллард не чувствовал никакого волнения, никакого страха — все это куда-то бесследно кануло.
* * *
Барт пришел в себя в двадцать один сорок. Еще минуту назад он безжизненно лежал на кровати, и вот его глаза открыты, с каждой минутой взгляд становится более осмысленным.
— Хай, Корри, — невнятно сказал он Коринне Джоунз. — Господи Иисусе, как я хочу пить, просто подыхаю. — Затем, к восторгу Уитейкера, он произнес две сакраментальные фразы, которые частенько можно слышать в аналогичных случаях по телику: — Где я? Что со мной случилось?
— Сегодня пятница, — сказала Коринна. — Вечер. О, Барт...
— Как вас зовут, сэр? — спросил Уитейкер.
— Бартон Хеслип. Я хочу пить. — И вдруг он сказал резким тоном: — Ты чего вырядился, как клоун?
На редкость пестро одетый в этот день, Уитейкер был явно уязвлен этими словами. Его руки задрожали.
— Я доктор Арнольд Уитейкер. Это больница Тринити в Сан-Франциско. Вам не следует беспокоиться. Вы попали в аварию...
— А я и не беспокоюсь, — отрезал Хеслип взволнованным голосом. И вдруг ужаснулся: — Ты сказала, сегодня пятница?
— О, Барт!.. — вновь воскликнула Коринна, так и не ответив на его вопрос. Она крепко прижала его руку к своим полным грудям. Она даже не предполагала, что любовь, переполнявшая ее сердце, может быть так сильна. — О, Барт! — повторила она, глядя в его глаза.
Его рука напряглась.
— Я лежу здесь... со вторника? — осторожно спросил он.
Гизелла, стоявшая позади, посмотрела на Уитейкера, который кивнул. Как только Коринна позвонила ей, она тотчас же примчалась сюда на такси.
— Хай, дружище, — сказала она.
— Гизелла? — тихо произнес Хеслип. — Что со мной, черт подери, стряслось?
— Мы думали, ты нам расскажешь.
Он посмотрел на нее отсутствующим взглядом.
— Я помню, как составил отчет об изъятии «меркьюри» на Седьмой авеню... сообщил об этом Ларри... — Замолчав, он посмотрел почти умоляющим взглядом на рыжую сестру. — Я хочу пить.
* * *
Они поставили машины на уже закрытой заправочной станции за квартал от дома номер 1902 по Гавалло-роуд в Антиохе. Это был небольшой, ничем не примечательный городишко, где в это время, около десяти вечера, все уже было закрыто. Баллард проехал на «форде» мимо нужного им дома, возвышавшегося над крышами соседних домов.
— Мы пойдем прямо туда, — сказал Кёрни. — Если «тандерберд» здесь, мы ею заберем. Если нет, — проверим все квартиры, начиная с тех, где женщины живут по одной и по две, пока не найдем того, кого ищем. Есть вопросы?
— Нужно ли взять какой-нибудь инструмент?
— Возьми, но учти, что у меня есть дубликат ключа зажигания. Сегодня я его сделал по кодовому номеру дилера.
Хотя большинство машин можно угнать с помощью особых приспособлений, отмычек, если обстановка требует быстрых действий, неплохо иметь с собой и ключ. Особенно удобно это и в тех случаях, когда этим же ключом отпирается и руль.
Между заправочной станцией и домом номер 1902 они встретили одного-единственного человека — красивую брюнетку в облегающих слаксах, выгуливавшую датского дога, такого высокого, что голова пса была на уровне ее подмышек. Когда Кёрни обернулся, чтобы бросить оценивающий взгляд на обтянутый зад девушки, Баллард понял, что в нем снова растет внутреннее напряжение, ибо ему не до того.
— Что будет, если он услышит, как мы заводим его машину, и откроет пальбу?
— Гизелла оплатит стоимость цветов на наши могилы по графе «мелкие расходы».
Этот супермен явно наслаждается тем, что они делают. Все время. Неудивительно, что он бывает таким брюзгой в конторе. Его место здесь, на улице.
Трехэтажный дом стоял под прямым углом к Гавалло-роуд, это была большая коробка с шестью квартирами на каждом из верхних этажей, тогда как на первом помещались вспомогательные службы: прачечная, кладовые и гараж на дюжину машин, с пронумерованными местами. Сюда можно было проникнуть лишь по подъездной дороге, которая через ворота в деревянном заборе шла вдоль всего дома до его заднего торца. Чтобы выехать на улицу, предстояло проделать весь этот путь в обратном направлении.
А это, в случае, если обстоятельства сложатся неблагоприятно, означало дополнительный риск.
Миновав ворота, они пошли по асфальтовой подъездной дороге. В подобного рода операциях главное — делать вид, будто ты здесь свой человек. Балларду доводилось видеть, как агенты изымают машины прямо на глазах у толпы зевак, среди которых были и их неудачливые владельцы, причем они позволяли это сделать только потому, что агенты действовали слишком самоуверенно. Кёрни шел с важным видом — ни дать ни взять владелец, осматривающий собственный дом. Когда они оказались перед гаражом, он остановился.
— В каждом отсеке по машине.
— Но «тандерберда» здесь нет, — сообщил Баллард. Ярость, которую он до сих пор подавлял, ударила ему в голову. Неужели эта сволочная история никогда не кончится? Неужели они никогда не найдут Одума, не выяснят, где находится Гриффин, и уж тем более не узнают, кто напал на Барта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28