— Эвфи сильно разозлилась, узнав, как часто он затаскивает на любовное ложе эту флейтистку.
— Мне казалось, что она смирилась с такой жизнью. Алексей сказал, что императрица сама выбирает для него наложниц.
— Так и есть, но она, видно, не ожидала, что в данном случае он будет столь любвеобилен. Вспылив, Эвфи влепила бедной египтянке пощечину, а потом извинилась и начала плакать. Знаешь, она сказала одну странную фразу: «Теперь уж недолго осталось».
— Интересно. Как ты думаешь, что она подразумевала?
Виола в задумчивости стала покусывать губы.
— По-моему, Эвфи на все способна, — наконец заявила она. — Учитывая, как обходился с ней император все эти годы, было бы неудивительно, если бы она захотела убить его. Причем больше всего ее волновал выбор его наследников, поэтому она тщательно подбирала мужей своим дочерям. Но не думаю, что для осуществления такого замысла императрица стала бы дожидаться какого-то события. Возможно также, что я, подозревая теперь всех и вся, просто вырвала эти слова из другого контекста.
— Пока, моя милая, лучше по-прежнему подозревать всех и вся. Дольше проживешь. А может, кто-то из ее свиты бросал на тебя злобные взгляды?
— Пока не заметила. К счастью, со мной расплатился ее управляющий, и мне не пришлось сталкиваться еще раз с тем противным казначеем. Вряд ли во мне теперь узнали бы Клавдия, но для безопасности я продолжаю усиленно гримироваться.
— Отлично. Кстати о безопасности: наш пароль больше не действителен. Не отзывайся на него ни в коем случае. Если кто-то заявит, что он из гильдии, сделай вид, что ничего не понимаешь.
Она пристально взглянула на меня и спросила:
— Талия?
Я кивнул.
— Говорит, что выдала его в бреду.
— Что ж, у меня есть кой-какие новости о твоей бывшей подружке, — сказала моя жена. — Я узнала, во-первых, где она живет, а во-вторых, кто ее нынешний любовник.
— И во-вторых, это капитан Станислав, — подхватил я, явно огорчив Виолу. — Но как, черт возьми, ты выяснила первое?
— Проследила за ней, — просто сказала она. — Столь бессердечно покинув тебя, я забрала свою лошадь, выехала из города и, найдя укромный уголок, превратилась в Аглаю, начинающую клоунессу.
— Ты что, с самого начала возила с собой этот костюм?
— Чересчур самоуверенно, понимаю, но я заготовила его еще в Орсино, как только начала брать у тебя уроки. Между прочим, у меня есть и несколько других нарядов, включая универсальное и так популярное в этих краях монашеское облачение. Преобразившись таким способом, я въехала обратно в город через другие ворота, чтобы никто не признал мою лошадку. Потом накинула монашеский плащ и отправилась следить за твоей комнатой, дожидаясь появления нашей гостьи. Естественно, она заявилась. Причем, по-моему, пробыла у тебя довольно долго.
— В основном потому, что я долго проторчал внизу, защищая моего сбежавшего слугу Клавдия от обвинений в убийстве Азана.
Виола удивленно раскрыла рот.
— Они решили, что это сделала я? — ахнула она.
— Твое исчезновение оказалось на редкость своевременным, чтобы вызвать именно такие подозрения.
— О боже! — воскликнула она. — Как удачно, что я преобразилась. По крайней мере, заодно избавилась от отца Эсайаса. А все остальные, наверное, скоро забудут обо мне.
— Опасайся Стефана, — посоветовал я. — Похоже, он был чертовски привязан к этому воришке.
— Постараюсь. Так вот, когда Талия вылезла из окна, я последовала за ней. Она подошла к одному дому, расположенному неподалеку от того места, где стены Влахернского дворца переходят в морские стены. Это возле Кинегионских ворот.
— Я знаю тот квартал. Продолжай.
— Ну, и кто же оттуда появился, как не капитан Станислав? — продолжила Виола, хитро усмехнувшись. — И она так пылко приветствовала его! Их воодушевление выглядело настолько обоюдным, что я поневоле усомнилась в искренности обоих.
— Интересное наблюдение, — сказал я и коротко поведал ей о том, что случилось со мной со времени нашего расставания.
— Станислав пытался найти подход к тебе? — удивилась она. — Как странно! Тогда я совершенно не понимаю, кто тут кого использует. Мне не удалось подобраться к ним достаточно близко, чтобы подслушать разговор. Но, учитель, она все-таки не заметила меня. Я прошла испытание?
— За последние два дня ты прошла их целую дюжину, ученица. Однако, несмотря на новый наряд, я сомневаюсь, что ты будешь в безопасности в «Петухе».
— С этим все в порядке. Мне выделили комнату во дворце, на половине Эвфи.
— А двери у тебя там имеются?
— И закрываются на засовы и крючки, как двери, так и ставни. То есть я пока под надежной защитой. А ты как?
— Я переселился в комнату Азана. Там тоже имеется засов на двери, но запоры на ставнях оставляют желать лучшего, — сообщил я, решив не уточнять, как выяснил это.
— Занял комнату Азана сразу после его смерти? Жуть какая! — сказала она и вздрогнула.
— Все не так страшно, — сказал я. — Пришлось смыть кровавые пятна с пола, но это уже не первый покойник, в комнате которого мне приходится спать.
Виола уставилась на меня.
— Там на полу осталась кровь? — спросила она.
— Да. А что тут странного?
— Но на полу в нашей комнате не было никакой крови.
Мне стоило больших усилий, чтобы не разразиться проклятиями, но передо мной вновь была дама, и я сделал все, что мог. Однако, как выяснилось, неудачно.
— Впечатляюще, — сказала она. — Я и не знала, что ты умеешь так цветисто выражаться аж на восьми языках.
— Тренировка, тренировка и еще раз тренировка, — пояснил я. — Я чертовски рад, что ты отправилась со мной в это путешествие. Как я мог упустить из виду такой важный момент! Крови у нас не было, потому что она прекратила сочиться до того, как его перенесли к нам. Его убили вовсе не в нашей комнате.
— Верно, — сказала Виола. — Должна признаться, что мне стало немного легче. Последние два дня я постоянно ожидала, что кто-то ударит меня ножом в спину. То есть убийца прикончил Азана в его комнате, а потом перетащил труп к нам.
— Но по какой причине?
— Наверное, чтобы на нас упало обвинение. Или чтобы напугать нас. Или сбить с толку.
— Что ж, у него получилось. Мы находимся под подозрением, испуганы и смущены. У тебя есть идеи, кому это выгодно?
— Тому, кто крепко спал той ночью в «Петухе», — сказала она. — Может, тебе стоит постучаться среди ночи во все двери и посмотреть, кто из постояльцев подпрыгнет от испуга.
— Напугав эту шайку при данных обстоятельствах, можно самому стать покойником. Как бы там ни было, но я поручил Талии последить за обитателями «Петуха».
— Ты уже настолько доверяешь ей?
— Нет, зато она на время отстанет от меня. А если она все-таки на нашей стороне, то в результате ее слежки что-нибудь да прояснится. Возможно, убийство Азана не имеет к нам никакого отношения.
— Ты сам не веришь в это.
— Не верю. Послушай, ты все же кое-чего не учла, столь лихо завоевав расположение императрицы.
— И чего же?
Я немного помедлил, не зная, как лучше подступиться к этому щекотливому моменту, и решил начать издалека.
— Видишь ли, клоунессы появились в гильдии много веков назад. Они служили также и при византийском дворе. Но при виде тебя многие византийские придворные, при всем их благородстве, могут начать себя вести вовсе не благородно. Попросту говоря, тебя сочтут заманчивой добычей.
— Но я под покровительством императрицы, — возразила она.
— О, она развращена и сумасбродна никак не меньше других, — сказал я. — Пожалуй, она даже сочтет, что твое совращение будет отличным развлечением, если совратитель получит ее одобрение. Или она прикажет тебе соблазнить кого-то, если это поможет каким-то ее интригам.
— Ох, об этом я как-то не подумала. Очевидно, Талия легко справлялась с этой частью ее обязанностей.
— Вовсе не очевидно, — сказал я, слегка рассердившись на нее из-за того, что она постоянно пыталась унизить мою бывшую любовницу. — Но зато очевидно, что тебе понадобится более сильный покровитель, чем Эвфи.
— Что ты задумал?
Я поделился с ней одной идеей. И мы решили приступить к ее осуществлению с завтрашнего утра.
— Мне пора возвращаться, — сказала она. — Она хотела, чтобы я спела ей перед сном.
— Не хочешь позаимствовать мою лютню?
— Нет, там есть арфа. Я справлюсь. Поцелуй меня, шут.
— С превеликим удовольствием, моя госпожа.
Мы неохотно разомкнули объятия.
— У тебя смазался грим, — бросила она через плечо, уходя обратно во дворец.
— Не больше, чем у тебя, — ответил я.
Всю дорогу до «Петуха» я только что не ходил колесом.
На сей раз Талия решила не дожидаться в комнате моего прихода. Я мылся на заднем дворе «Петуха», когда в бочку с водой вдруг плюхнулся нож, пролетевший совсем близко от моего лица. Подняв глаза, я увидел, что в проходе между домами маячит знакомая монашеская фигура. Выудив нож, я подошел к ней.
— Приличные дамы обычно начинают флирт, роняя кружевные платочки, — сказал я, возвращая ей нож.
— Каких только прозвищ мне не давали, но «дама» среди них уж точно не было, — проворчала Талия. — Ты уже слышал? В городе появилась новая клоунесса.
— Да, я знаю. Ее зовут Аглая. Она развлекает императрицу.
— И давно ли ты знаешь ее? — спросила она.
— Да встретил ее сегодня на выходе из дворца.
— Я не об этом спросила.
— Прежде мне приходилось видеть ее, — сказал я. — Но, честно говоря, я не представлял, что она появится здесь.
— И так легко займет мое прежнее место, — иронически добавила она.
— У тебя была масса времени, чтобы вернуться туда, — заметил я. — Может, она и откажется от места. Хочешь попытать счастья?
Талия отрицательно мотнула головой.
— Нет, пока тот, кто напал на меня, не окажется на глубине шести футов, — сказала она. — Я согласилась бы даже на три фута.
— Поддерживаю. Что тебе удалось разведать о наших славных знакомых и соседях?
— Мясник твой весь день свежевал туши, а охотник продавал охотничьи трофеи, — начала отчитываться она. — Стефан работает на отца Эсайаса, то есть с ним тоже все ясно, хотя это не означает, что он кругом не в ладах с законом. Русичи постоянно таскаются всем скопом. Целый день они слонялись по городу, пытаясь придумать, как им поскорее убраться отсюда восвояси. Идея просто поработать, видимо, даже не приходила им в голову.
— А все ли они из русичей?
— Да. Я подслушала их разговор, когда они играли в кости в порту.
— Я не знал, что ты понимаешь язык русичей.
— Поднаторела в нем, общаясь с одним любовником, приехавшим сюда учиться на священника.
— Полагаю, ты тоже многому его научила.
— Нам было чему поучиться друг у друга. Надеюсь, Тео, он осчастливит своих прихожанок. Увезя с собой приятные воспоминания, он оставил мне свой язык и этот наряд, так удачно пригодившийся мне. Вот и весь доклад, сударь. По-моему, ничего особенного.
— Он никого не исключил и никого не выделил из этой компании. Все в порядке, спасибо, что сделала это.
— А как там поживает Аглая?
— Она будет докладывать мне.
— Значит, ты теперь у нас главный шут Константинополя.
— За неимением других. Если ты не забыла, гильдия послала меня, полагая, что здесь не осталось ни одного шута. Или тебе хотелось бы стать главной?
Она яростно потрясла головой и грустно сказала:
— Я вообще не уверена, захочу ли возобновлять шутовскую жизнь.
— Для тебя выдался тяжелый год, — признал я. — Пускай все поутихнет. Только не сбегай пока. Мне может понадобиться твоя помощь.
— В чем?
— Я дам тебе знать. Держи со мной связь. Спокойной ночи.
Она молча удалилась.
Нынешний вечер проходил в «Петухе» более оживленно. Новый постоялец, печенежский купец, которого едва не осчастливила Талия, оказался добродушным и довольно азартным парнем. Русичи обхаживали его, как лучшего друга, усиленно потчевали вином, а потом по-приятельски пригласили сыграть с ними в кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41