– Как прошел День благодарения? – спросила я.
– Хорошо. Приятно было повидать папу с мамой. И, разумеется, Стива, Джоан, тетю Минну и дяду Сэма. Все передают тебе привет. А как ты? Сумела что-нибудь сделать?
– Да нет, сидела сиднем и чувствовала себя полнейшей тупицей.
– Ну-у, тетя Дез, как ты можешь…
Я перебила, чтобы не заставлять бедняжку Эллен в сотый раз за последние несколько недель заниматься утомительным делом – успокаивать меня.
– Да все в порядке, родная. Шучу, – сказала я как можно бодрее, не столько ради Эллен, сколько ради себя. – Рано или поздно схвачу этого подлеца! – поклялась я.
– Конечно, схватишь, тетя Дез!
Я улыбнулась в трубку. Как хорошо, что Эллен вернулась.
– Мне так жаль, что ты осталась одна в праздник. Я надеялась, что в последнюю минуту позвонит Стюарт и пригласит тебя на ужин.
– Наверное, он провел этот день в кругу семьи.
– Ты хотя бы праздничный ужин себе приготовила?
– Конечно!
– И что именно?
– Чудный окорок! – Я не стала уточнять, что окорок я вытащила из консервной банки и поместила его между двумя ломтиками черствого хлеба. И прежде чем Эллен начала расспрашивать об остальном меню, я сменила тему: – Волнуешься перед сегодняшним вечером?
– Не то слово!
– Знаешь уже, куда вы идете?
– Не-а. Но это неважно! Поговорим завтра утром, хорошо?
– Хорошо. Не волнуйся за меня, я чудесно проведу сегодняшний вечер.
– Охотно верю! – тоскливо откликнулась Эллен.
В воскресенье я проспала до десяти часов, и Эллен позвонила, когда я еще не успела выпить кофе.
– Как все прошло?
– Отлично! Потрясающе!!!
– Чем вы занимались?
– Друг Герба, сотрудник ООН, устроил небольшую вечеринку, поэтому мы ненадолго отправились туда. Я там познакомилась с очень интересной женщиной из Сирии. Она рассказывала мне…
Боюсь, я не всегда терпеливо выслушиваю нудноватые истории Эллен, поэтому на этот раз приказала себе заткнуться и слушать. И получила сполна. Я узнала все о неведомой женщине из Сирии. С которой никогда не познакомлюсь. На которую мне абсолютно наплевать. Но я хранила молчание вплоть до того момента, когда Эллен начала во всех подробностях описывать ливанского спутника сирийки.
– После вечеринки вы вернулись домой к Гербу? – спросила я без обиняков.
– Нет, мы ненадолго заехали ко мне. Я открыла бутылку вина, что ты подарила мне пару месяцев назад, мы немного выпили и проболтали почти до трех утра. – Перед тем как повесить трубку, она ответила на вопрос, который я не задавала: – Нет-нет, тетя Дез, этим мы не занимались.
Остаток утра я решила посвятить разбирательству с домашними финансами. И как раз уговаривала себя оплатить парочку счетов, когда опять зазвонил телефон.
– Я спустилась купить газету, вернулась, а лифт оказался сломан! – скороговоркой выпалила Эллен. – Мистер Клори сказал, что уже знает и ремонтники скоро приедут. Но сегодня же воскресенье, и мы собирались поужинать у меня… Тетя Дез, что делать? Не можешь ведь ты вновь карабкаться по этим жутким ступенькам!
– Как ни хочется повидать тебя, дорогая, увы и ах! Нового восхождения я не выдержу.
В четыре Эллен позвонила снова.
– Работает! – радостно провопила она. – Работает!!! Жду тебя часов в шесть, хорошо?
Я быстренько оделась. По пути к метро купила итальянских булочек, которые мы с Эллен обожаем, а потому считаем, что сладкая сдоба чудесно сочетается с китайскими закусками. (Зная Эллен, я не сомневалась, что главным блюдом будут китайские закуски из ближайшего заведения.)
В начале седьмого Эллен невнятно пробубнила в домофон, и дверь подъезда открылась.
Я вошла в лифт, продолжая, как истинная мазохистка, думать о том, о чем постоянно думала последние дни. Что же я упустила?.. Должно же быть что-то… Дверные створки со стуком закрылись. Я протянула руку к кнопке, и рука моя застыла.
Ну конечно! Как я могла все это время упускать из виду? И если это правда, тогда почему…
Когда лифт со скрипом остановился на четырнадцатом этаже, я уже знала, почему убили Агнес Гаррити.
Глава тридцать вторая
Эллен ждала меня у дверей квартиры.
– Я знаю, почему убили миссис Гаррити! – заорала я во все горло.
– Не может быть! – завопила племянница еще громче, втаскивая меня внутрь. – Рассказывай! – приказала она, легонько подталкивая меня к дивану.
Я не стала ломаться и поспешила удовлетворить ее любопытство.
– В этом есть смысл… Действительно есть! – воскликнула Эллен, когда я вывалила на нее все свои умозаключения. – Почему ее убили, теперь понятно, но кто, по-твоему, это сделал?
Пришлось признаться, что этой незначительной детали я еще не установила.
– Но обязательно установишь! – единодушно выразил уверенность мой фан-клуб, состоящий из одного человека. – Не сомневаюсь! Ты же сообразила, почему ее убили. А теперь, дорогая тетя Дез, расслабься и отдохни. Я хочу, чтобы ты насладилась ужином. Его доставят с минуты на минуту.
И точно, через пять минут прибыла вожделенная еда. Мы дружно решили, что во время трапезы будем говорить о чем угодно, кроме убийств. За супом с китайскими клецками, блинчиками с овощами и сладко-острыми креветками Эллен без умолку болтала о своем ненаглядном Гербе. Это самый милый человек в мире! И самый умный! И самый… сексуальный! (Последняя характеристика сопровождалась таким застенчиво-игривым смешком, что, исходи он не от Эллен, я непременно бы подавилась креветкой.)
Эллен становилась все оживленнее и оживленнее. Никогда не подозревала, что человек из крови и плоти способен излучать небесное сияние. Так вот поверьте, моя племянница именно сияла.
Расправившись с супом и закусками (я подумывала, не облизать ли тарелку, но воздержалась, дабы не подавать дурной пример молодому поколению), мы перешли к главному блюду трапезы – запеченным свиным ребрышкам.
– Ты вчера ничего не сказала о своих кошмарных племянниках, – заметила я, запихивая в рот лепешку. – Неужели кто-то оказал этому миру услугу и маленькие монстры исчезли неведомо куда?
– Если бы! Куда ж эти исчадия ада денутся… Знаешь, Стив отличный парень, и я говорю так вовсе не потому, что он мой брат, а Джоан – ужасно милая, просто душка. В голове не укладывается, как они породили таких отвратительных чудовищ, да еще в количестве трех штук. – Эллен содрогнулась.
– Поосторожнее на поворотах, – предупредила я. – Если будешь так о них отзываться, тебе никогда не стать «тетушкой года».
Эллен рассмеялась и поведала о том, что вытворяли юные монстры. Это было что-то, скажу я вам! Поверьте, к ее рассказу я не прибавила ни словечка, а Эллен не умеет врать.
– Маленькая Кимми надумала разрушить новый комод и целыми днями таранила мебель своим трехколесным велосипедом. Однажды, когда Стив и Джоан вышли из комнаты, я очень вежливо сказала, что гостиная – это не велосипедный трек, но если она все-таки хочет покататься, то надо побережнее обращаться с новой мебелью. Так что думаешь, это сопливое отродье издало такой пронзительный вопль, что у меня заложило уши! А потом маленькая дрянь с размаху ударила меня своим велосипедом в живот! Представляешь! А Джастин!… У меня такое подозрение, что он даже невыносимее своего кошмарного братца. Ни с того ни с сего укусил Фифи, это безобидная малюсенькая собачонка тетушки Минны…
Я хохотала как сумасшедшая. Может, эти детишки и не отличаются примерным поведением и добрым нравом, зато они дьявольски забавны. По крайней мере на расстоянии.
– Ты еще не слышала, какой номер выкинул Джош!
Мне так и не довелось узнать, какой Джош выкинул номер. Потому что, слушая Эллен, помирая со смеху и одновременно расправляясь со свининкой, я все-таки забронировала часть своего мозга для иных мыслей. И тут меня осенило.
– Я знаю, кто это сделал!…
Глава тридцать третья
Поскольку жевать, говорить и смеяться одновременно – это чересчур даже для такой талантливой особы, как ваша покорная слуга, я подавилась. И слова мои сопровождались предсмертным хрипом, безмерно усилив драматический эффект этого исторического заявления.
Эллен на мгновение застыла с открытым ртом и воздетой к потолку вилкой, а потом взвизгнула:
– Боже мой! – И секундой позже: – Кто? Говори! – И, не дожидаясь ответа: – Видишь? Видишь! Я же тебе говорила! Говорила!!!
Сердце мое билось так сильно, что готово было выпихнуть наружу с трудом проглоченный кусок свинины. Я откашлялась и на удивление ровным голосом сказала:
– Больше некому.
– Ну? – Эллен разве что не подпрыгивала от нетерпения. – Ну?!
– Давай доедим, и я все-все объясню. – Я внезапно вспомнила, что в одной руке держу вилку, а в другой – лепешку с овощной начинкой.
– Ну, тетя Дез… Нельзя же так. Прошу тебя…
– Мне нужно несколько минут, чтобы успокоиться.
Я не добавила, что после стольких сомнений в собственных силах и ложных выводов мне отчаянно хотелось насладиться успехом. Хотя бы несколько минуток.
Мы молча съели канноли и ром-бабы, запивая их китайским чаем. (За что надо отдать должное долготерпению Эллен, поскольку молчание для нее – и вообще-то мука смертная, а в тот момент напряжение, наверное, было почти невыносимым.) Когда через десять минут я отодвинула пустую чашку, Эллен сердито посмотрела на меня.
– Хватит! – твердо сказала она. – Говори. Немедленно!
Я подчинилась и выложила ход своих мыслей, который привел меня к разгадке.
– Похоже, все сходится, – восторженно согласилась Эллен.
– Разве ты не видишь, что иначе и быть не может? – спросила я, вожделея оглушительных оваций.
– Вижу, конечно.
– Все настолько очевидно, что я в толк не возьму, почему сразу этого не поняла.
– Только потому, что это настолько очевид но, вот и все. Ты, как и полиция, искала сложное объяснение. Оттого и пропустила самое простое. – Но я знала, что именно ты в конце концов поймаешь убийцу.
– Наверное, ты права… наверное, я и впрямь пошла кружным путем, бессознательно отвергнув все, что лежало на поверхности. Видимо, это тот случай, когда за деревьями не видишь леса. Знаешь, Эллен, никогда еще я не была так уверена в своей правоте. Но вот проблема… я не знаю, как доказать эту самую правоту…
Домой я вернулась в растрепанных чувствах. Настроение мое скакало как взбесившееся кенгуру: от черного отчаяния до неземного восторга. Несколько часов я просидела за кухонным столом, пялясь в пустоту и пытаясь найти способ убедить полицию в верности моей гипотезы. И труды не пропали втуне.
Озарение было внезапным и оттого еще более восхитительным. Я нашла совершенно беспроигрышный способ уличить убийцу!
Прежде всего надо продумать план до мелочей, не хватало только сесть в лужу из-за какой-нибудь ерунды. К тому времени, когда я просчитала все детали, было уже далеко за полночь.
Отрепетировав речь, я набрала номер полицейского участка – на всякий случай, вдруг Тим застрял там. Разумеется, мне сказали, что он ушел в шесть часов. Я была слишком взвинчена, чтобы ждать до утра. А вдруг завтра у Тима выходной? Вдруг он уедет в отпуск? Вдруг…
Я набрала его домашний номер, молясь, чтобы трубку снял Тим, а не его долготерпица жена.
– Да? – отозвался хриплый и сонный мужской голос.
– Тим? Это Дезире!
– Что случилось? – отрывисто спросил он, вдруг полностью проснувшись.
– Ничего, ровным счетом ничего. Наоборот, все просто чудесно. Замечательно! Я знаю, кто совершил убийства.
– Ну конечно, знаешь. Слушай, а который час, ты знаешь? Это что, горит?
– Извини, испугалась, что не застану тебя завтра на работе.
– Я буду в восемь. Но мне надо с утра кое-куда съездить. Приходи часикам к трем, и тогда все расскажешь. А сейчас я вешаю трубку, так как на дворе ночь, а все нормальные люди по ночам спят.
Я злобно посмотрела на телефонную трубку. Ну и черт с тобой!
К Эллен я отнеслась более участливо. Дотерпела до половины седьмого и только тогда позвонила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36