Если же нет, то, может быть, я помогу вам. Но не позволяйте воображению увлекать вас. Держитесь фактов… фактов…
Он был утомлён, и мы ушли.
— Он испуган, Маркхэм, чертовски испуган, — заметил Ванс, когда мы опять были в передней. — Очень бы я хотел знать, что таится в этом остром, но сбитом с пути уме.
По дороге к двери миссис Друккер он заметил:
— Это не лучший способ наносить визиты дамам. Право, я не рождён быть полицейским, я ненавижу шпионаж.
На наш стук в дверь нам ответил слабый голос. Миссис Друккер, бледнее, чем обыкновенно, лежала на кушетке у окна.
Она заговорила испуганным голосом:
— Я знала, что вы придёте, знала, что вы ещё не кончили мучить меня.
— Мучить вас, — возразил мягко Ванс, — никоим образом не входит в наши намерения. Мы просто хотим просить вас помочь нам.
Слова Ванса немного успокоили её.
— Если бы только я могла помочь вам! — прошептала она. — Но ничего нельзя поделать, ничего…
— Вы могли бы сообщить нам, что вы видели из окна в день смерти м-ра Робина.
— Нет, нет! — глаза её смотрели с ужасом. — Я ничего не видела; я не подходила к окну в то утро. Вы можете убить меня, но последнее моё слово будет: нет, нет!
Ванс не настаивал.
— Билд сказал нам, — продолжал он, — что вы часто встаёте рано и гуляете в саду.
— Да. Я плохо сплю по утрам. Я часто просыпаюсь от боли в спине. Тогда я встаю и гуляю по двору, если погода позволяет.
— Бидл видела, как вы гуляли вчера утром с профессором Диллардом.
Она кивнула, но тотчас же вопросительно и неприязненно посмотрела на Ванса.
— Да, мы иногда гуляем вместе, — поторопилась она объяснить. — Профессор жалеет меня и восхищается Адольфом; он считает, что Адольф великий гений. Да он и действительно гений. Он мог бы быть великим человеком, таким, как профессор Диллард, если бы не его болезнь… Все это по моей вине. Я уронила его, когда он был ребёнком… — Рыдание сотрясло её измождённое тело.
Через мгновение Ванс спросил:
— О чем вы говорили с профессором вчера в саду?
Лукавое выражение появилось на её лице.
— По большей части об Адольфе.
— А кого-нибудь ещё вы не видели в саду или на стрельбище?
— Нет! — Она опять испугалась. — Но кто-то был там, не правда ли? Кто-то, кто не хотел, чтобы его видели… Да, кто-то был — и он думает, что я его видела. Но я не видела! О Боже милосердный! Я не видела! — Она закрыла лицо руками, и тело её конвульсивно содрогнулось.
— Если бы я видела! Если бы я знала! Но это не Адольф… Мой маленький мальчик спал, слава Богу, он спал!
Ванс подошёл к ней.
— Почему вы благодарите Бога, что это не был ваш сын? — ласково спросил он.
Она с удивлением посмотрела на него.
— Да разве вы не понимаете? Маленький человечек застрелил Джонни Спригга из маленького ружьеца, тот же самый маленький человечек, который убил Кок-Робина стрелой из лука. Ах, это ужасная игра, и я боюсь… Но я не должна говорить, не могу говорить, А то маленький человечек сделает что-нибудь ужасное. Может быть, он подумает, что я старуха из башмака !
— Успокойтесь, миссис Друккер, — утешал её Ванс. — Все это бессмысленная болтовня. Для всего есть совершенно разумное объяснение. И мне кажется, что именно вы поможете нам найти это объяснение!
— Нет, нет! Я не могу, не должна. Я сама ничего не понимаю!
— Почему вы нам не скажете? — настаивал Ванс.
— Потому что я не знаю, — воскликнула она. — Я хотела бы знать, клянусь Богом! Знаю только, что должно случиться что-то ужасное, что какое-то проклятье висит над этим домом.
— Почему вы это знаете?
— Потому, — еле слышно сказала она, что сегодня ночью приходил маленький человечек.
Холодок пробежал у меня по спине, и я увидел, что даже невозмутимый сержант глубоко втянул в себя воздух. Раздался спокойный голос Ванса.
— Почему же вы знаете, что он был здесь? Вы видели его?
— Нет, не видела, но он пытался войти ко мне в комнату через эту дверь.
— Вы должны нам рассказать все, — сказал Ванс, — а то мы подумаем, что все эту историю вы выдумали.
— Нет, я не выдумала, Бог свидетель. Я лежала в постели, но не спала. Часы на камине пробили полночь, и я услышала мягкий шорох в передней за дверью. Я повернулась к двери — на столе горел ночник — и увидела, как ручка двери медленно, бесшумно поворачивается; как будто кто-то хочет войти так, чтобы не разбудить меня…
— Остановитесь на минутку, миссис Друккер, — прервал её Ванс. — Вы замыкаете дверь на ключ?
— Я никогда не замыкала её до последнего времени, до смерти м-ра Робина. Но теперь я чувствую себя в опасности… не могу объяснить почему.
— Понимаю. Продолжайте ваш рассказ. Что случилось потом?
— Она двигалась взад и вперёд, а я застыла от ужаса. Наконец, мне удалось крикнуть, ручка мгновенно перестала шевелиться, и я услышала быстрые шаги… Я встала, подошла к двери и стала прислушиваться. Я боялась за Адольфа. Я слышала, как кто-то быстро и легко спускался по лестнице…
— По какой лестнице?
— По кухонной… Затем хлопнула наружная дверь — и все снова стихло. Что-то подсказало мне, что я должна открыть дверь. Я была в смертельном страхе, но знала, что я должна открыть её. Я тихонько повернула ключ и взялась за ручку. Когда я потянула дверь к себе, что-то, лежавшее с другой стороны на ручке, с шумом упало… к моим ногам!
Она не могла больше говорить. Спокойный голос Ванса вернул ей дар речи.
— Что же лежало на полу, миссис Друккер?
С трудом она встала и пошла к туалетному столику. Выдвинув маленький ящик, она запустила в него руку и стала что-то искать. Потом она протянула раскрытую руку. На ладони её лежала маленькая шахматная фигурка из чёрного дерева. Это был епископ.
Глава XIII
ПОД ЗНАКОМ ЕПИСКОПА
Вторник, 12 апреля, 11 часов утра
Ванс взял епископа и положил его себе в карман.
— Было бы очень опасно, сударыня, — торжественно и выразительно произнёс он, — если бы случившееся здесь сегодня ночью стало кому-либо известно. Если лицо, сыгравшее с вами эту шутку, узнает, что вы известили полицию, оно попробует напугать вас ещё чем нибудь. Поэтому никому ни слова о том, что вы нам рассказали.
— Даже Адольфу нельзя сказать? — спросила она.
— Никому! Вы должны хранить молчание даже при сыне.
Я не мог понять, почему Ванс так настаивает на этом пункте, но очень скоро мне все стало ясно. Правильность его совета трагически подтвердилась.
Через несколько минут мы ушли, спустились по кухонной лестнице и вышли на залитое солнцем крыльцо.
Маркхэм заговорил первым.
— Вы думаете, Ванс, что лицо, принёсшее сегодня ночью эту фигурку, и есть убийца Робина и Спригга?
— Вне всякого сомнения. Цель ночного визита отвратительно ясна. Во всем этом кошмаре это единственная вешь, которая не может быть названа проявлением сумасшедшего юмора. Теперь у нас есть нечто определённое.
— Что же это такое? — спросил Хэс.
— Прежде всего, нам стало известно, что наш шахматный трубадур хорошо знаком с планом этого дома. Он также должен был знать, когда вернётся Друккер в эту ночь; иначе он не отважился бы нанести свой визит.
— Но мы и так уже установили, что убийца отлично ознакомлен с этими домами, — проворчал Хэс.
— Верно. Но можно близко знать семью и не уметь пробраться в дом незаметно. Кроме того, этот ночной посетитель знал, что обычно миссис Друккер не замыкала дверь на ночь; он, несомненно, имел намерение войти в комнату, оставить в ней фигурку и уйти. То, как он поворачивал ручку двери, доказывает, что он хотел именно этого.
— Может быть, он хотел просто разбудить миссис Друккер, чтобы она тотчас же нашла злополучную фигурку, — предположил Маркхэм.
— А зачем же он так осторожно повёртывал ручку, как будто старался никого не разбудить? Нет, Маркхэм, у него в мозгу было что-то более зловещее; но когда дверь оказалась замкнутой, и миссис Друккер вскрикнула, он оставил епископа там, где его нашла миссис Друккер, и убежал.
— Но, сэр, — заговорил Хэс, — ведь и кто-нибудь другой мог знать, что она не замыкает дверь на ночь, и быть настолько знакомым с расположением дома, чтобы ходить по нему впотьмах.
— Но у кого мог быть ключ от задней двери, сержант?
— Дверь могла остаться незамкнутой, — упорствовал Хэс, — вот когда мы проверим все alibi, тогда у нас будет руководящая нить.
Ванс вздохнул.
— Вероятно, вы найдёте двух-трех человек без alibi, а если ночной визит был сделан по плану, так и alibi, наверное, подготовлено. Мы ведь не с дураками имеем дело, сержант. Мы играем в смертоносную игру с хитрым, находчивым убийцей, который так же быстро соображает, как и мы, и так же искушён в тонкостях логики…
Вдруг он встал, а за ним и мы, и все пошли в кухню. У стола сидела немка и что-то готовила. Ванс с улыбкой посмотрел на неё и спросил:
— Как вас зовут?
— Менцель, — ответила она. — Грета Менцель.
— Вы уже давно у Друккеров?
— Двадцать пятый год.
— Давно, — заметил Ванс. — Скажите, отчего вы так испугались нас сегодня утром?
— Я не испугалась, но м-р Друккер был занят.
— Вы, может быть, подумали, что мы пришли его арестовать?
Её глаза расширились, но она ничего не ответила.
— В котором часу м-р Друккер вчера встал? — продолжал Ванс.
— Я уже сказала вам, в девять, как всегда.
— В котором часу встал м-р Друккер? — голос его звучал настойчиво и значительно.
— Я сказала вам.
— Die Wahrheit Frau Menzel! Um wie viel Uhr ist er aufgestanden?
Повторение вопроса по-немецки мгновенно вызвало психологический эффект. Женщина закрыла лицо руками, и у неё вырвался подавленный крик.
— Не знаю, — сказала она. — Я будила его в половине девятого, но он не ответил. Я приоткрыла дверь… она была незамкнута, и — Di, lieber Gott! — его там не было.
— Когда вы его опять увидели?
— В девять. Я пошла наверх, чтобы сказать ему, что завтрак готов. Он был в кабинете за столом, работал, как сумасшедший, и был взволнован. Он сказал мне, чтобы я ушла.
— Он спустился к завтраку?
— Ja, ja. Он пришёл вниз через полчаса.
— Почему вы сказали мне сегодня, что м-р Друккер встал в девять часов? — спросил Ванс.
— Я должна была… так мне было велено. Когда миссис Друккер вернулась вчера от мисс Диллард, она сказала мне, что если мне будут задавать этот вопрос, я должна отвечать: в девять часов. Она даже заставила меня поклясться…
Ванс все-таки казался сбитым с толку.
— В том, что вы рассказали, нет ничего такого, что могло бы на вас подействовать. Вполне естественно, что болезненная женщина вбила себе в голову, что она должна защитить своего сына от подозрений, когда по соседству было совершено убийство. Вы ведь знаете, как она преувеличивает самую отдалённую опасность во всем, что касается её сына. У вас нет оснований связывать м-ра Друккера с этим преступлением?
— Нет, нет! — Женщина затрясла головой, как сумасшедшая.
Ванс суровым неумолимым тоном спросил:
— Где вы были в то утро, когда был убит м-р Робин?
Вдруг изумительная перемена произошла в ней: лицо её побледнело, губы задрожали, она судорожно сжала руки. Она хотела отвести свои глаза от Ванса, но что-то в его взгляде удержало её.
— Где вы были, фрау Менцель? — Ванс резко повторил вопрос.
— Я была здесь, — начала она, но вдруг остановилась и взволнованно посмотрела на Хэса.
— Вы были в кухне?
Она кивнула головой, казалось, она потеряла дар речи.
— И вы видели, как м-р Друккер вернулся от Диллардов? — продолжал Ванс. — Он прошёл по чёрному ходу и пошёл наверх… Он не знал, что вы его видели через кухонную дверь… А позже он спросил, где вы были в это время. Потом вы узнали о смерти м-ра Робина за несколько минут до его прихода. А вчера, когда миссис Друккер приказала вам говорить всем, что он встал в девять часов, вы узнали, что по соседству был ещё кто-то убит, и у вас возникли подозрения… Верно, фрау Менцель?
Женщина громко плакала в передник.
Хэс свирепо посмотрел на неё.
— Вот как! — загремел он. — Вы лгали, когда я вас допрашивал, сопротивлялись правосудию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Он был утомлён, и мы ушли.
— Он испуган, Маркхэм, чертовски испуган, — заметил Ванс, когда мы опять были в передней. — Очень бы я хотел знать, что таится в этом остром, но сбитом с пути уме.
По дороге к двери миссис Друккер он заметил:
— Это не лучший способ наносить визиты дамам. Право, я не рождён быть полицейским, я ненавижу шпионаж.
На наш стук в дверь нам ответил слабый голос. Миссис Друккер, бледнее, чем обыкновенно, лежала на кушетке у окна.
Она заговорила испуганным голосом:
— Я знала, что вы придёте, знала, что вы ещё не кончили мучить меня.
— Мучить вас, — возразил мягко Ванс, — никоим образом не входит в наши намерения. Мы просто хотим просить вас помочь нам.
Слова Ванса немного успокоили её.
— Если бы только я могла помочь вам! — прошептала она. — Но ничего нельзя поделать, ничего…
— Вы могли бы сообщить нам, что вы видели из окна в день смерти м-ра Робина.
— Нет, нет! — глаза её смотрели с ужасом. — Я ничего не видела; я не подходила к окну в то утро. Вы можете убить меня, но последнее моё слово будет: нет, нет!
Ванс не настаивал.
— Билд сказал нам, — продолжал он, — что вы часто встаёте рано и гуляете в саду.
— Да. Я плохо сплю по утрам. Я часто просыпаюсь от боли в спине. Тогда я встаю и гуляю по двору, если погода позволяет.
— Бидл видела, как вы гуляли вчера утром с профессором Диллардом.
Она кивнула, но тотчас же вопросительно и неприязненно посмотрела на Ванса.
— Да, мы иногда гуляем вместе, — поторопилась она объяснить. — Профессор жалеет меня и восхищается Адольфом; он считает, что Адольф великий гений. Да он и действительно гений. Он мог бы быть великим человеком, таким, как профессор Диллард, если бы не его болезнь… Все это по моей вине. Я уронила его, когда он был ребёнком… — Рыдание сотрясло её измождённое тело.
Через мгновение Ванс спросил:
— О чем вы говорили с профессором вчера в саду?
Лукавое выражение появилось на её лице.
— По большей части об Адольфе.
— А кого-нибудь ещё вы не видели в саду или на стрельбище?
— Нет! — Она опять испугалась. — Но кто-то был там, не правда ли? Кто-то, кто не хотел, чтобы его видели… Да, кто-то был — и он думает, что я его видела. Но я не видела! О Боже милосердный! Я не видела! — Она закрыла лицо руками, и тело её конвульсивно содрогнулось.
— Если бы я видела! Если бы я знала! Но это не Адольф… Мой маленький мальчик спал, слава Богу, он спал!
Ванс подошёл к ней.
— Почему вы благодарите Бога, что это не был ваш сын? — ласково спросил он.
Она с удивлением посмотрела на него.
— Да разве вы не понимаете? Маленький человечек застрелил Джонни Спригга из маленького ружьеца, тот же самый маленький человечек, который убил Кок-Робина стрелой из лука. Ах, это ужасная игра, и я боюсь… Но я не должна говорить, не могу говорить, А то маленький человечек сделает что-нибудь ужасное. Может быть, он подумает, что я старуха из башмака !
— Успокойтесь, миссис Друккер, — утешал её Ванс. — Все это бессмысленная болтовня. Для всего есть совершенно разумное объяснение. И мне кажется, что именно вы поможете нам найти это объяснение!
— Нет, нет! Я не могу, не должна. Я сама ничего не понимаю!
— Почему вы нам не скажете? — настаивал Ванс.
— Потому что я не знаю, — воскликнула она. — Я хотела бы знать, клянусь Богом! Знаю только, что должно случиться что-то ужасное, что какое-то проклятье висит над этим домом.
— Почему вы это знаете?
— Потому, — еле слышно сказала она, что сегодня ночью приходил маленький человечек.
Холодок пробежал у меня по спине, и я увидел, что даже невозмутимый сержант глубоко втянул в себя воздух. Раздался спокойный голос Ванса.
— Почему же вы знаете, что он был здесь? Вы видели его?
— Нет, не видела, но он пытался войти ко мне в комнату через эту дверь.
— Вы должны нам рассказать все, — сказал Ванс, — а то мы подумаем, что все эту историю вы выдумали.
— Нет, я не выдумала, Бог свидетель. Я лежала в постели, но не спала. Часы на камине пробили полночь, и я услышала мягкий шорох в передней за дверью. Я повернулась к двери — на столе горел ночник — и увидела, как ручка двери медленно, бесшумно поворачивается; как будто кто-то хочет войти так, чтобы не разбудить меня…
— Остановитесь на минутку, миссис Друккер, — прервал её Ванс. — Вы замыкаете дверь на ключ?
— Я никогда не замыкала её до последнего времени, до смерти м-ра Робина. Но теперь я чувствую себя в опасности… не могу объяснить почему.
— Понимаю. Продолжайте ваш рассказ. Что случилось потом?
— Она двигалась взад и вперёд, а я застыла от ужаса. Наконец, мне удалось крикнуть, ручка мгновенно перестала шевелиться, и я услышала быстрые шаги… Я встала, подошла к двери и стала прислушиваться. Я боялась за Адольфа. Я слышала, как кто-то быстро и легко спускался по лестнице…
— По какой лестнице?
— По кухонной… Затем хлопнула наружная дверь — и все снова стихло. Что-то подсказало мне, что я должна открыть дверь. Я была в смертельном страхе, но знала, что я должна открыть её. Я тихонько повернула ключ и взялась за ручку. Когда я потянула дверь к себе, что-то, лежавшее с другой стороны на ручке, с шумом упало… к моим ногам!
Она не могла больше говорить. Спокойный голос Ванса вернул ей дар речи.
— Что же лежало на полу, миссис Друккер?
С трудом она встала и пошла к туалетному столику. Выдвинув маленький ящик, она запустила в него руку и стала что-то искать. Потом она протянула раскрытую руку. На ладони её лежала маленькая шахматная фигурка из чёрного дерева. Это был епископ.
Глава XIII
ПОД ЗНАКОМ ЕПИСКОПА
Вторник, 12 апреля, 11 часов утра
Ванс взял епископа и положил его себе в карман.
— Было бы очень опасно, сударыня, — торжественно и выразительно произнёс он, — если бы случившееся здесь сегодня ночью стало кому-либо известно. Если лицо, сыгравшее с вами эту шутку, узнает, что вы известили полицию, оно попробует напугать вас ещё чем нибудь. Поэтому никому ни слова о том, что вы нам рассказали.
— Даже Адольфу нельзя сказать? — спросила она.
— Никому! Вы должны хранить молчание даже при сыне.
Я не мог понять, почему Ванс так настаивает на этом пункте, но очень скоро мне все стало ясно. Правильность его совета трагически подтвердилась.
Через несколько минут мы ушли, спустились по кухонной лестнице и вышли на залитое солнцем крыльцо.
Маркхэм заговорил первым.
— Вы думаете, Ванс, что лицо, принёсшее сегодня ночью эту фигурку, и есть убийца Робина и Спригга?
— Вне всякого сомнения. Цель ночного визита отвратительно ясна. Во всем этом кошмаре это единственная вешь, которая не может быть названа проявлением сумасшедшего юмора. Теперь у нас есть нечто определённое.
— Что же это такое? — спросил Хэс.
— Прежде всего, нам стало известно, что наш шахматный трубадур хорошо знаком с планом этого дома. Он также должен был знать, когда вернётся Друккер в эту ночь; иначе он не отважился бы нанести свой визит.
— Но мы и так уже установили, что убийца отлично ознакомлен с этими домами, — проворчал Хэс.
— Верно. Но можно близко знать семью и не уметь пробраться в дом незаметно. Кроме того, этот ночной посетитель знал, что обычно миссис Друккер не замыкала дверь на ночь; он, несомненно, имел намерение войти в комнату, оставить в ней фигурку и уйти. То, как он поворачивал ручку двери, доказывает, что он хотел именно этого.
— Может быть, он хотел просто разбудить миссис Друккер, чтобы она тотчас же нашла злополучную фигурку, — предположил Маркхэм.
— А зачем же он так осторожно повёртывал ручку, как будто старался никого не разбудить? Нет, Маркхэм, у него в мозгу было что-то более зловещее; но когда дверь оказалась замкнутой, и миссис Друккер вскрикнула, он оставил епископа там, где его нашла миссис Друккер, и убежал.
— Но, сэр, — заговорил Хэс, — ведь и кто-нибудь другой мог знать, что она не замыкает дверь на ночь, и быть настолько знакомым с расположением дома, чтобы ходить по нему впотьмах.
— Но у кого мог быть ключ от задней двери, сержант?
— Дверь могла остаться незамкнутой, — упорствовал Хэс, — вот когда мы проверим все alibi, тогда у нас будет руководящая нить.
Ванс вздохнул.
— Вероятно, вы найдёте двух-трех человек без alibi, а если ночной визит был сделан по плану, так и alibi, наверное, подготовлено. Мы ведь не с дураками имеем дело, сержант. Мы играем в смертоносную игру с хитрым, находчивым убийцей, который так же быстро соображает, как и мы, и так же искушён в тонкостях логики…
Вдруг он встал, а за ним и мы, и все пошли в кухню. У стола сидела немка и что-то готовила. Ванс с улыбкой посмотрел на неё и спросил:
— Как вас зовут?
— Менцель, — ответила она. — Грета Менцель.
— Вы уже давно у Друккеров?
— Двадцать пятый год.
— Давно, — заметил Ванс. — Скажите, отчего вы так испугались нас сегодня утром?
— Я не испугалась, но м-р Друккер был занят.
— Вы, может быть, подумали, что мы пришли его арестовать?
Её глаза расширились, но она ничего не ответила.
— В котором часу м-р Друккер вчера встал? — продолжал Ванс.
— Я уже сказала вам, в девять, как всегда.
— В котором часу встал м-р Друккер? — голос его звучал настойчиво и значительно.
— Я сказала вам.
— Die Wahrheit Frau Menzel! Um wie viel Uhr ist er aufgestanden?
Повторение вопроса по-немецки мгновенно вызвало психологический эффект. Женщина закрыла лицо руками, и у неё вырвался подавленный крик.
— Не знаю, — сказала она. — Я будила его в половине девятого, но он не ответил. Я приоткрыла дверь… она была незамкнута, и — Di, lieber Gott! — его там не было.
— Когда вы его опять увидели?
— В девять. Я пошла наверх, чтобы сказать ему, что завтрак готов. Он был в кабинете за столом, работал, как сумасшедший, и был взволнован. Он сказал мне, чтобы я ушла.
— Он спустился к завтраку?
— Ja, ja. Он пришёл вниз через полчаса.
— Почему вы сказали мне сегодня, что м-р Друккер встал в девять часов? — спросил Ванс.
— Я должна была… так мне было велено. Когда миссис Друккер вернулась вчера от мисс Диллард, она сказала мне, что если мне будут задавать этот вопрос, я должна отвечать: в девять часов. Она даже заставила меня поклясться…
Ванс все-таки казался сбитым с толку.
— В том, что вы рассказали, нет ничего такого, что могло бы на вас подействовать. Вполне естественно, что болезненная женщина вбила себе в голову, что она должна защитить своего сына от подозрений, когда по соседству было совершено убийство. Вы ведь знаете, как она преувеличивает самую отдалённую опасность во всем, что касается её сына. У вас нет оснований связывать м-ра Друккера с этим преступлением?
— Нет, нет! — Женщина затрясла головой, как сумасшедшая.
Ванс суровым неумолимым тоном спросил:
— Где вы были в то утро, когда был убит м-р Робин?
Вдруг изумительная перемена произошла в ней: лицо её побледнело, губы задрожали, она судорожно сжала руки. Она хотела отвести свои глаза от Ванса, но что-то в его взгляде удержало её.
— Где вы были, фрау Менцель? — Ванс резко повторил вопрос.
— Я была здесь, — начала она, но вдруг остановилась и взволнованно посмотрела на Хэса.
— Вы были в кухне?
Она кивнула головой, казалось, она потеряла дар речи.
— И вы видели, как м-р Друккер вернулся от Диллардов? — продолжал Ванс. — Он прошёл по чёрному ходу и пошёл наверх… Он не знал, что вы его видели через кухонную дверь… А позже он спросил, где вы были в это время. Потом вы узнали о смерти м-ра Робина за несколько минут до его прихода. А вчера, когда миссис Друккер приказала вам говорить всем, что он встал в девять часов, вы узнали, что по соседству был ещё кто-то убит, и у вас возникли подозрения… Верно, фрау Менцель?
Женщина громко плакала в передник.
Хэс свирепо посмотрел на неё.
— Вот как! — загремел он. — Вы лгали, когда я вас допрашивал, сопротивлялись правосудию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27