Он страдал вместе с ними, но не нес прямой ответственности за них. В конце концов, это не он послал их на смерть.
А вот эти люди, более двадцати человек, работали на него в тех местах, куда он их посылал, и теперь они возвращались домой в гробах. С наземной станции спутниковой связи в России. Из Каппадокии в Турции. С берега Черного моря.
Почти всех Гордиан знал по имени, с некоторыми был знаком ближе. А несколько принадлежали к узкому кругу людей, которых он считал друзьями.
Он послал их умирать.
И теперь он будет помнить о них каждую минуту.
И... никогда не простит себе этого.
Но почему все это произошло?
Из-за политики, из-за проклятой коррумпированной политики.
Его люди погибли, потому что какой-то демагог, не считающийся ни с чем в своем стремлении к власти, пожелал сорвать выборы.
Гордиан чувствовал приступ тошноты.
Все его служащие, что лежат теперь в гробах на борту самолета, были, каждый по-своему, хорошими людьми. Педаченко не заслуживал того, чтобы даже находиться в одной комнате с ними, но из-за своего безумного плана захватить власть в России он убил их всех.
Господи, какая мучительная боль...
Прекрати, Гордиан, сказал он себе. Возьми себя в руки, сделай глубокий вдох, перестань без конца думать о своей вине, упрекать себя. Это не изменит прошлого, и ты хорошо знаешь, куда приведут тебя подобные мысли.
Правильно.
И с чем он тогда останется?
С настоящим...
Сейчас Россия обрела стабильность. Старинов воспользовался народным гневом, который вызвали действия Педаченко, и укрепил свое правительство. В Россию поступала помощь из Америки и Европы. Миновала угроза голода, который мог бы привести к смерти миллионы невинных мужчин, женщин и детей.
Но может ли это оправдать смерть Артура и Элейн Стайнеров?
Нет. Ничто не стоит так дорого, как человеческая жизнь. Но ничто не может изменить прошлое...
И даже он, Роджер Гордиан, несмотря на все свое богатство и могущество, несмотря на свою принадлежность к элите, правящей миром, не в силах изменить прошлое, вернуть обратно хотя бы секунду. Он всего лишь одинокий человек, которого мучит вина за случившееся, стоит и ждет приземления чартерного рейса с гробами тех, чью смерть он никогда не сможет вычеркнуть из своей памяти.
Как болит душа, какая мучительная боль...
Что же делать после всего этого? Как поступить?
В поисках ответа он посмотрел на небо и впервые заметил красоту заката, которая сейчас достигла вершины своего великолепия. Зрелище было потрясающим.
На секунду Гордиан забыл обо всем и позволил себе насладиться яркостью окружающего мира. Подумать только, понял он, впервые после взрыва на Таймс-сквер я открываю душу чему-то.
Оказывается, мир по-прежнему здесь во всей своей несовершенной красоте, по-прежнему вращается вокруг своей оси и будет продолжать вращаться вне зависимости от того, чем занимаются люди, ползающие по его поверхности — творят ли они добро, зло или равнодушно смотрят по сторонам.
В его силах изменить будущее, или, по крайней мере, попытаться сделать это.
Артур и Элейн схватились бы за такой волшебный дар обеими руками. Жаль, что сейчас их нет, счастливых и довольных, рядом с ним. Они знали бы, как воспользоваться такой возможностью. Но их нет, поэтому заниматься этим придется ему.
Может быть, это и есть ответ, который он искал.
Он не в силах изменить прошлое, но может попытаться изменить будущее, приложив к этому все свои силы.
Пора снова приниматься за созидание...
Самолет, которого он ждал, серый Ил-76, в золотых лучах заходящего солнца катился по рулежной дорожке. Наземная команда с оранжевыми жезлами в руках вела его к месту стоянки, затем дала сигнал остановиться, и обслуживающий персонал побежал к самолету, чтобы подставить под колеса тормозные колодки. К самолету подъехал трап, остановился в нескольких дюймах от дверцы. Водитель выключил двигатель, затянул тормоз и вскочил с сиденья, чтобы вручную отрегулировать установку.
Дверца самолета открылась, и по трапу начали спускаться пассажиры. Это были его люди, уцелевшие после событий в России, некоторые с забинтованными ранами. Служащие корпорации, получившие более серьезные ранения и ожоги, все еще находились в европейских больницах — их состояние не позволяло пока перевезти их домой. На глазах Роджера Гордиана появились слезы, как он ни сдерживал их. По крайней мере, погибли не все. Благодаря действиям Макса и его группы многие из тех, кого несомненно не было бы в живых, сейчас спускались по трапу. Гордиан несколько раз мигнул, прогоняя навернувшиеся слезы.
В хвостовой части самолета опустился пандус. Музыканты привезенного Гордианом оркестра подняли свои инструменты, и вечер наполнили торжественные, траурные звуки. Спустили первый гроб. И снова чувство вины захлестнуло Роджера.
Он постарался прогнать его, и на смену пришли воспоминания. Память воскресила дни, проведенные с Артуром и Элейн на наземных терминалах спутниковой связи в самых разных регионах мира. Менялись окрестности, но одно оставалось постоянным, неизменным во времени — любовь Стайнеров друг к другу, она служила путеводным маяком и примером для всех, кто знал их. Эта любовь была слишком сильной, чтобы ее могла разрушить пуля убийцы. Гордиан знал, что сейчас они вместе, где бы ни находились, и так будет всегда.
По пандусу осторожно один за другим выносили гробы. Гордиан испытывал чувство долга перед этими людьми, и его мучило сознание, что он никогда не сможет расплатиться с ними.
Но он воздвигнет им достойный памятник.
Он восстановит наземную станцию в России, построит другие, подобные ей, и с их помощью информация будет беспрепятственно распространяться по всему миру.
Если что-то способно положить конец насилию в мире, не допустить, чтобы такое произошло снова, этим будет свободный обмен информацией между народами. И он позаботится об этом.
Но почему-то этого ему казалось мало.
Его мысли опять вернулись к Артуру и Элейн, таким, какими он видел их в последний раз. Они уже были немолоды, долгие годы совместной жизни, прошлое, проведенное вместе, неразрывно связывали их. Держась за руки, как в молодости, они шли по полю среди первых весенних цветов. Их любовь была осязаемой.
И это тоже было памятником.
Гордиан знал, чего они ждут от него, — он должен позвонить Эшли и уговорить ее вернуться.
Он любит ее. Она любит его. Такой прекрасный дар нельзя растратить попусту, потерять. И он должен научиться дорожить любовью жены.
Сегодня вечером, подумал Гордиан. Я позвоню ей сегодня же.
Когда из самолета вынесли и бережно поставили последний гроб, когда последний луч солнца исчез за горизонтом и зажглись яркие дуговые фонари, осветившие все вокруг, Роджер Гордиан дал сигнал к началу торжественной церемонии. Мир никогда не забудет жертвы, принесенной ими.
Как не забудет и он сам...
Настало время приступить к созиданию, ради которого отдали жизни эти люди.
Его долг перед ними — довести их общее дело до конца.
Послышалась четкая барабанная дробь.
Гордиан сделал шаг вперед и склонил голову перед бесценным грузом.
И в этот момент он понял, что его путь только начинается.
Роджер Гордиан открыл душу будущему...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
А вот эти люди, более двадцати человек, работали на него в тех местах, куда он их посылал, и теперь они возвращались домой в гробах. С наземной станции спутниковой связи в России. Из Каппадокии в Турции. С берега Черного моря.
Почти всех Гордиан знал по имени, с некоторыми был знаком ближе. А несколько принадлежали к узкому кругу людей, которых он считал друзьями.
Он послал их умирать.
И теперь он будет помнить о них каждую минуту.
И... никогда не простит себе этого.
Но почему все это произошло?
Из-за политики, из-за проклятой коррумпированной политики.
Его люди погибли, потому что какой-то демагог, не считающийся ни с чем в своем стремлении к власти, пожелал сорвать выборы.
Гордиан чувствовал приступ тошноты.
Все его служащие, что лежат теперь в гробах на борту самолета, были, каждый по-своему, хорошими людьми. Педаченко не заслуживал того, чтобы даже находиться в одной комнате с ними, но из-за своего безумного плана захватить власть в России он убил их всех.
Господи, какая мучительная боль...
Прекрати, Гордиан, сказал он себе. Возьми себя в руки, сделай глубокий вдох, перестань без конца думать о своей вине, упрекать себя. Это не изменит прошлого, и ты хорошо знаешь, куда приведут тебя подобные мысли.
Правильно.
И с чем он тогда останется?
С настоящим...
Сейчас Россия обрела стабильность. Старинов воспользовался народным гневом, который вызвали действия Педаченко, и укрепил свое правительство. В Россию поступала помощь из Америки и Европы. Миновала угроза голода, который мог бы привести к смерти миллионы невинных мужчин, женщин и детей.
Но может ли это оправдать смерть Артура и Элейн Стайнеров?
Нет. Ничто не стоит так дорого, как человеческая жизнь. Но ничто не может изменить прошлое...
И даже он, Роджер Гордиан, несмотря на все свое богатство и могущество, несмотря на свою принадлежность к элите, правящей миром, не в силах изменить прошлое, вернуть обратно хотя бы секунду. Он всего лишь одинокий человек, которого мучит вина за случившееся, стоит и ждет приземления чартерного рейса с гробами тех, чью смерть он никогда не сможет вычеркнуть из своей памяти.
Как болит душа, какая мучительная боль...
Что же делать после всего этого? Как поступить?
В поисках ответа он посмотрел на небо и впервые заметил красоту заката, которая сейчас достигла вершины своего великолепия. Зрелище было потрясающим.
На секунду Гордиан забыл обо всем и позволил себе насладиться яркостью окружающего мира. Подумать только, понял он, впервые после взрыва на Таймс-сквер я открываю душу чему-то.
Оказывается, мир по-прежнему здесь во всей своей несовершенной красоте, по-прежнему вращается вокруг своей оси и будет продолжать вращаться вне зависимости от того, чем занимаются люди, ползающие по его поверхности — творят ли они добро, зло или равнодушно смотрят по сторонам.
В его силах изменить будущее, или, по крайней мере, попытаться сделать это.
Артур и Элейн схватились бы за такой волшебный дар обеими руками. Жаль, что сейчас их нет, счастливых и довольных, рядом с ним. Они знали бы, как воспользоваться такой возможностью. Но их нет, поэтому заниматься этим придется ему.
Может быть, это и есть ответ, который он искал.
Он не в силах изменить прошлое, но может попытаться изменить будущее, приложив к этому все свои силы.
Пора снова приниматься за созидание...
Самолет, которого он ждал, серый Ил-76, в золотых лучах заходящего солнца катился по рулежной дорожке. Наземная команда с оранжевыми жезлами в руках вела его к месту стоянки, затем дала сигнал остановиться, и обслуживающий персонал побежал к самолету, чтобы подставить под колеса тормозные колодки. К самолету подъехал трап, остановился в нескольких дюймах от дверцы. Водитель выключил двигатель, затянул тормоз и вскочил с сиденья, чтобы вручную отрегулировать установку.
Дверца самолета открылась, и по трапу начали спускаться пассажиры. Это были его люди, уцелевшие после событий в России, некоторые с забинтованными ранами. Служащие корпорации, получившие более серьезные ранения и ожоги, все еще находились в европейских больницах — их состояние не позволяло пока перевезти их домой. На глазах Роджера Гордиана появились слезы, как он ни сдерживал их. По крайней мере, погибли не все. Благодаря действиям Макса и его группы многие из тех, кого несомненно не было бы в живых, сейчас спускались по трапу. Гордиан несколько раз мигнул, прогоняя навернувшиеся слезы.
В хвостовой части самолета опустился пандус. Музыканты привезенного Гордианом оркестра подняли свои инструменты, и вечер наполнили торжественные, траурные звуки. Спустили первый гроб. И снова чувство вины захлестнуло Роджера.
Он постарался прогнать его, и на смену пришли воспоминания. Память воскресила дни, проведенные с Артуром и Элейн на наземных терминалах спутниковой связи в самых разных регионах мира. Менялись окрестности, но одно оставалось постоянным, неизменным во времени — любовь Стайнеров друг к другу, она служила путеводным маяком и примером для всех, кто знал их. Эта любовь была слишком сильной, чтобы ее могла разрушить пуля убийцы. Гордиан знал, что сейчас они вместе, где бы ни находились, и так будет всегда.
По пандусу осторожно один за другим выносили гробы. Гордиан испытывал чувство долга перед этими людьми, и его мучило сознание, что он никогда не сможет расплатиться с ними.
Но он воздвигнет им достойный памятник.
Он восстановит наземную станцию в России, построит другие, подобные ей, и с их помощью информация будет беспрепятственно распространяться по всему миру.
Если что-то способно положить конец насилию в мире, не допустить, чтобы такое произошло снова, этим будет свободный обмен информацией между народами. И он позаботится об этом.
Но почему-то этого ему казалось мало.
Его мысли опять вернулись к Артуру и Элейн, таким, какими он видел их в последний раз. Они уже были немолоды, долгие годы совместной жизни, прошлое, проведенное вместе, неразрывно связывали их. Держась за руки, как в молодости, они шли по полю среди первых весенних цветов. Их любовь была осязаемой.
И это тоже было памятником.
Гордиан знал, чего они ждут от него, — он должен позвонить Эшли и уговорить ее вернуться.
Он любит ее. Она любит его. Такой прекрасный дар нельзя растратить попусту, потерять. И он должен научиться дорожить любовью жены.
Сегодня вечером, подумал Гордиан. Я позвоню ей сегодня же.
Когда из самолета вынесли и бережно поставили последний гроб, когда последний луч солнца исчез за горизонтом и зажглись яркие дуговые фонари, осветившие все вокруг, Роджер Гордиан дал сигнал к началу торжественной церемонии. Мир никогда не забудет жертвы, принесенной ими.
Как не забудет и он сам...
Настало время приступить к созиданию, ради которого отдали жизни эти люди.
Его долг перед ними — довести их общее дело до конца.
Послышалась четкая барабанная дробь.
Гордиан сделал шаг вперед и склонил голову перед бесценным грузом.
И в этот момент он понял, что его путь только начинается.
Роджер Гордиан открыл душу будущему...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46