Возможно, там есть что-то такое, что вы хотели бы изменить с учетом утренней прессы? Тем более что у нас осталось не слишком много времени…
— Грэм, речь останется такой, какая она есть. Не собираюсь рвать ее в клочья только из-за того, что они подгоняют меня своими чертовыми статейками. Этого они и хотят — сделать нас беззащитными. Может быть, попозже мы на нее и взглянем, а сейчас у нас нет более важной задачи, чем прекращение всяких утечек, не то они вскоре превратятся в настоящий поток. В общем, немедленно разыщите господина Урхарта и приведите его сюда!
Политический секретарь послушно потянулся к трубке телефона.
Урхарт в своем коттедже с нетерпением ждал телефонного звонка, поэтому сразу же поднял телефонную трубку. Но звонил не премьер-министр, а министр иностранных дел. Урхарт облегченно вздохнул, услышав, как Вултон давится от смеха.
— Чертов лопух! В следующий раз надо будет побольше разбавлять водой твое виски. Вчера вечером ты ушел с одним из моих ящичков, а свой оставил у меня. Теперь у меня твои бутерброды, а у тебя — секретные планы захвата Папуа-Новой Гвинеи или что-нибудь в этом же роде. Предлагаю обменяться, прежде чем меня арестуют за утерю государственных секретов. Буду у |тебя через двадцать секунд.
Меньше чем через минуту Урхарт смущенно улыбался, извиняясь перед своим министерским коллегой, который ушел с таким же распрекрасным настроением, не забыв поблагодарить Урхарта за — как он выразился — «чрезвычайно стимулирующий вечер».
Kак только Вултон вышел за дверь, Урхарт сразу изменился. Сосредоточенно сдвинув брови, он тщательно запер изнутри дверь, не забыв подергать за ручку, чтобы убедиться, что она действительно заперта. Затем он опустил шторы на окнах и только тогда осторожно поставил на стол красный ящичек.
Сначала он внимательно оглядел его со всех сторон, проверяя, не пытались ли его вскрыть. Затем выбрал из большой связки нужный ключ и аккуратно вставил его в замок. Когда крышка ящичка поднялась, стал виден толстый кусок упаковочного материала, занимавший все его внутреннее пространство. Вытащив его и отложив в сторону, он поставил ящичек на попа. Аккуратно подковырнув уголок ленты хирургического лейкопластыря шириной 4 дюйма, тянувшейся по боковой стенке ящичка, он медленно потянул ее на себя. Вскоре из-под ленты показалась вырезанная в деревянной стенке ниша, скрытая от посторонних глаз красной кожаной обивкой.
Ниша была небольшая, дюйма два в длину и ширину, тем не менее достаточно обширная, чтобы в ней поместился миниатюрный радиопередатчик с миниатюрным ртутным энергоблоком — подарком от его японского изготовителя. Урхарт поздравил себя с тем, что не забыл, как работать со стамеской, чему его научили в школе лет пятьдесят тому назад.
Урхарт приобрел это чудо техники в небольшом специализированном магазинчике систем безопасности. Когда он начал объяснять свой приход тем, что ему хотелось бы изобличить одного из служащих, якобы нечистых на руку, хозяин магазина терпеливо выслушал его с хорошо отрепетированной маской полного безразличия. Зато огромный энтузиазм он проявил, когда начал расхваливать возможности продаваемой аппаратуры. Рассказывая о радиопередатчике, он заверил Урхарта, что эта модель — не только одна из наиболее дешевых, но и наиболее чувствительных. Передатчик, заявил он, гарантированно воспринимает любой беспрепятственно идущий к нему звук на расстоянии до пятидесяти метров и передает его на специальный радиоприемник с вделанным магнитофоном, автоматически включающимся в режиме записи на звук голоса и выключающимся во время пауз и по онончании разговора. Он очень рекомендовал купить именно этот приемник.
— Единственное, за чем нужно проследить, сэр, — заявил он, — так это за тем, чтобы микрофон все же смотрел в сторону источника звука. Гарантирую, что воспроизведение прозвучит, как симфония Малера.
Урхарт подошел к платяному шнафу и вытащил из его глубин еще один красный министерский ящик. Как и другие такие ящики, его можно было открыть только с помощью специального нлюча. Замни для них изготавливались из особой легированной стали с добавками вольфрама, а их хитроумная конструкция обеспечивала повышенную надежность. Внутри этого ящика находился работающий в диапазоне УКВ модифицированный портативный радиоприемник, настроенный на волну передатчика и соединенный с ним магнитофон. Урхарт с удовлетворением отметил, что рассчитанная на продолжительную работу пленка, которую он вставил в магнитофон, использована почти полностью. Оставленный в комнате Вултона радиопередатчик он направил в сторону его кровати.
— Надеюсь, там не только его храп, — пошутил Урхарт. Тут же послышался щелчок, пленка прокрутилась десяток секунд и остановилась.
Он нажал кнопку перемотки пленки и смотрел, как она бежала с одной бобины на другую, когда зазвонил телефон — его вызывали к премьер-министру на очередное, как он это называл, «промывание кишок».
— Ничего, — прошептал он, — подождете меня немного. — Спрятав оба ящика в дальнем углу платяного шкафа, он вновь ощутил ту вспышку возбуждения, которую пережил много лет назад, когда с помощью слуги на отцовских охотничьих угодьях поставил первую в жизни ловушку на кролика. В тот теплый вечер они вместе отправились в поля, но как только наступило утро, Урхарт, не сдержав своего нетерпения, вернулся на то место один. Кролик беспомощно болтался в петле силков.
— Попался! — воскликнул он, торжествуя.
Суббота, 16 октября
Газета «Телеграф» оказалась не единственной, кто на следующий день назвал «ужасной» речь, с которой выступил премьер-министр, так или иначе к ней присоединились все остальные газеты, несколько правительственных заднескамеечников и лидер оппозиции. Он особенно усердствовал. Его истошные вопли наводили на мысль о своре собак, почуявших первые признаки усталости своей жертвы.
Сообщение о поражении в Восточном Дорсете взрывом бомбы оглушило собравшихся на утреннее заседание делегатов. Только ближе к полудню они немного пришли в себя и начали высказывать свое негодование и разочарование. Все стрелы летели в одну и ту же цель — в Генри Коллинриджа.
Корреспонденты в Борнмуте еле успевали записывать заявления высоких партийных деятелей, каждый уверял, что лично останавливал премьер-министра от проведения дополнительных выборов в дни работы конференции, а посему отказывался от ответственности за сокрушительное поражение. Офис премьер-министра в свою очередь заявлял, что причина неудачи кроется в слабой организационной работе штаб-квартиры партии. Никаких фамилий при этом, конечно, не называлось, но все понимали, что имеется в виду председатель партии лорд Уильямс. Это объяснение, однако, прошло мимо ушей. Как заметила одна проправительственная газета, прессой и лидером оппозиции овладел стадный инстинкт.
"Заключительная речь премьер-министра на конференции партии в Борнмуте не смогла развеять растущие среди ее членов сомнения в его способности руководить партией. Один из коллег по кабинету министров охарактеризовал ее как «пустую и несоответствующую моменту». Делегаты конференции раздражены происшедшей на этой неделе утечкой ужасных данных закрытых опросов и унизительным поражением на дополнительных выборах в округе, считавшемся одним из наиболее надежных, делегаты конференции требуют от правительства реалистического разбора всех этих проблем.
Вместо этого, как сказал один делегат, «мы получили дохлый вариант старой предвыборной речи».
В правительственных кругах, особенно среди встревоженных заднескамеечников, избранных в округах, где партия не имеет надежного большинства, уже без традиционной осторожности говорят о разочаровании в премьер-министре. Член парламента от Северного Лейчестера Питер Вирстед заявил вчера вечером: «На этих выборах избиратели нанесли нам предупредительный шлепок по скулам. Мы должны ответить на это свежими инициативами и более ясным изложением нашей политини. Все, что мы вместо этого сейчас имеем, это повторение того же самого, клише и душащее самодовольство. Может быть, пришло время, когда премьер-министру следует подумать о передаче своего поста кому-то другому?»
В высотном административном здании на южном берегу Темзы, там, где 600 лет назад Уот Тайлер собирал бунтарей, чтобы сбросить власть богатых и знатных, редактор ведущей программы тенущих новостей "События недели просмотрел газеты и срочно созвал всех сотрудников. Двадцатью минутами позже запланированная на следующий день программа о земельных владельцах-рэкетирах была отменена и весь шестидесятиминутный блок переделан заново. Бирстед, несколько ученых мужей и те, кто проводил опросы, приглашались для участия в новой программе — «Коллинридж. Пора уходить?».
Из своего дома в зеленом районе недалеко от Эпсома старший менеджер брокерской конторы «Барклейз де Зоете Уэдд» позвонил двум своим коллегам. Договорились встретиться рано утром в понедельник в офисе конторы.
— Эта политическая чепуха начинает отражаться на положении фондового рынка. Как бы нам не остаться с нашими запасами товаров, когда другие сукины дети давно от них избавятся.
Главный Кнут, проводивший субботний день в своем шикарном загородном доме в греческом стиле, получил несколько телефонных звонков от встревоженных коллег по кабинету и некоторых влиятельных заднескамеечников. Озабочен был и председатель местной партийной организации в штате Йоркшир.
— Обычно я сообщаю о таких вещах председателю партии, — сказал ему грубовато-добродушный йоркширец, — но при таких отношениях между штаб-квартирой партии и Даунинг-стрит мне не хотелось бы вдруг оказаться между дерущимися.
К потерпевшему поражение кандидату газетчики обратились в четверг сразу после ленча, который он провел в слезах от обиды и горя.
— Он стоил мне моего места в парламенте, — обрушился на Коллинриджа незадачливый кандидат. — Думаете, он не дрожит теперь за свое собственное?
А в это время в официальной загородной резиденции премьер-министров в Чекерзе, расположенном в тщательно охраняемом районе графства Букингемшир, не обращая внимания на разложенные бумаги, сидел Генри Коллинридж. Камень покатился с горы, и он не имел никакого представления, как его остановить.
Когда на следующий день грянул гром, он застал врасплох почти всех, даже Урхарта. Он полагал, что редакции «Обсервер» потребуется по крайней мере несколько недель, чтобы перепроверить кипу документов и фотокопий, которую он им послал, и заручиться согласием их юристов на опубликование. Но там поддались общему политическому ажиотажу и побоялись, что их может опередить конкурент.
— К дьяволу! — вскричал редактор, глядя на пытливо посматривавших на него сотрудников. — Мы можем погореть, если это напечатаем, и мы можем погореть, если не напечатаем. Так что, вперед!
Урхарт возился с настройкой тройного карбюратора своей машины, в которой он разъезжал по лесным и полевым дорогам, когда его позвала в дом жена.
— Френсис! Чекерз на проводе! — Тщательно стерев тряпкой с рук машинное масло, он снял со стены гаража отводную телефонную трубку.
— Урхарт слушает.
— Главный Кнут? Минуточну, пожалуйста! Соединяю вас с премьер-министром, — услышал он женский голос.
Вслед за этим в трубке послышался другой голос, и он его почти не узнал. Жизни в нем было не больше, чем если бы он звучал из могилы.
— Боюсь, Френсис, что у меня плохие новости. Из реданции газеты «Обсервер» только что позвонили в отдел печати на Даунинг-стрит и поставили нас в известность о статье, подготовленной для их завтрашнего номера. Я не совсем все понял, но ясно только, что мой брат Чарльз занимался скупкой акций тех компаний, по которым сразу же после этого принимались выгодные для них правительственные решения, в результате чего они немедленно росли в цене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Грэм, речь останется такой, какая она есть. Не собираюсь рвать ее в клочья только из-за того, что они подгоняют меня своими чертовыми статейками. Этого они и хотят — сделать нас беззащитными. Может быть, попозже мы на нее и взглянем, а сейчас у нас нет более важной задачи, чем прекращение всяких утечек, не то они вскоре превратятся в настоящий поток. В общем, немедленно разыщите господина Урхарта и приведите его сюда!
Политический секретарь послушно потянулся к трубке телефона.
Урхарт в своем коттедже с нетерпением ждал телефонного звонка, поэтому сразу же поднял телефонную трубку. Но звонил не премьер-министр, а министр иностранных дел. Урхарт облегченно вздохнул, услышав, как Вултон давится от смеха.
— Чертов лопух! В следующий раз надо будет побольше разбавлять водой твое виски. Вчера вечером ты ушел с одним из моих ящичков, а свой оставил у меня. Теперь у меня твои бутерброды, а у тебя — секретные планы захвата Папуа-Новой Гвинеи или что-нибудь в этом же роде. Предлагаю обменяться, прежде чем меня арестуют за утерю государственных секретов. Буду у |тебя через двадцать секунд.
Меньше чем через минуту Урхарт смущенно улыбался, извиняясь перед своим министерским коллегой, который ушел с таким же распрекрасным настроением, не забыв поблагодарить Урхарта за — как он выразился — «чрезвычайно стимулирующий вечер».
Kак только Вултон вышел за дверь, Урхарт сразу изменился. Сосредоточенно сдвинув брови, он тщательно запер изнутри дверь, не забыв подергать за ручку, чтобы убедиться, что она действительно заперта. Затем он опустил шторы на окнах и только тогда осторожно поставил на стол красный ящичек.
Сначала он внимательно оглядел его со всех сторон, проверяя, не пытались ли его вскрыть. Затем выбрал из большой связки нужный ключ и аккуратно вставил его в замок. Когда крышка ящичка поднялась, стал виден толстый кусок упаковочного материала, занимавший все его внутреннее пространство. Вытащив его и отложив в сторону, он поставил ящичек на попа. Аккуратно подковырнув уголок ленты хирургического лейкопластыря шириной 4 дюйма, тянувшейся по боковой стенке ящичка, он медленно потянул ее на себя. Вскоре из-под ленты показалась вырезанная в деревянной стенке ниша, скрытая от посторонних глаз красной кожаной обивкой.
Ниша была небольшая, дюйма два в длину и ширину, тем не менее достаточно обширная, чтобы в ней поместился миниатюрный радиопередатчик с миниатюрным ртутным энергоблоком — подарком от его японского изготовителя. Урхарт поздравил себя с тем, что не забыл, как работать со стамеской, чему его научили в школе лет пятьдесят тому назад.
Урхарт приобрел это чудо техники в небольшом специализированном магазинчике систем безопасности. Когда он начал объяснять свой приход тем, что ему хотелось бы изобличить одного из служащих, якобы нечистых на руку, хозяин магазина терпеливо выслушал его с хорошо отрепетированной маской полного безразличия. Зато огромный энтузиазм он проявил, когда начал расхваливать возможности продаваемой аппаратуры. Рассказывая о радиопередатчике, он заверил Урхарта, что эта модель — не только одна из наиболее дешевых, но и наиболее чувствительных. Передатчик, заявил он, гарантированно воспринимает любой беспрепятственно идущий к нему звук на расстоянии до пятидесяти метров и передает его на специальный радиоприемник с вделанным магнитофоном, автоматически включающимся в режиме записи на звук голоса и выключающимся во время пауз и по онончании разговора. Он очень рекомендовал купить именно этот приемник.
— Единственное, за чем нужно проследить, сэр, — заявил он, — так это за тем, чтобы микрофон все же смотрел в сторону источника звука. Гарантирую, что воспроизведение прозвучит, как симфония Малера.
Урхарт подошел к платяному шнафу и вытащил из его глубин еще один красный министерский ящик. Как и другие такие ящики, его можно было открыть только с помощью специального нлюча. Замни для них изготавливались из особой легированной стали с добавками вольфрама, а их хитроумная конструкция обеспечивала повышенную надежность. Внутри этого ящика находился работающий в диапазоне УКВ модифицированный портативный радиоприемник, настроенный на волну передатчика и соединенный с ним магнитофон. Урхарт с удовлетворением отметил, что рассчитанная на продолжительную работу пленка, которую он вставил в магнитофон, использована почти полностью. Оставленный в комнате Вултона радиопередатчик он направил в сторону его кровати.
— Надеюсь, там не только его храп, — пошутил Урхарт. Тут же послышался щелчок, пленка прокрутилась десяток секунд и остановилась.
Он нажал кнопку перемотки пленки и смотрел, как она бежала с одной бобины на другую, когда зазвонил телефон — его вызывали к премьер-министру на очередное, как он это называл, «промывание кишок».
— Ничего, — прошептал он, — подождете меня немного. — Спрятав оба ящика в дальнем углу платяного шкафа, он вновь ощутил ту вспышку возбуждения, которую пережил много лет назад, когда с помощью слуги на отцовских охотничьих угодьях поставил первую в жизни ловушку на кролика. В тот теплый вечер они вместе отправились в поля, но как только наступило утро, Урхарт, не сдержав своего нетерпения, вернулся на то место один. Кролик беспомощно болтался в петле силков.
— Попался! — воскликнул он, торжествуя.
Суббота, 16 октября
Газета «Телеграф» оказалась не единственной, кто на следующий день назвал «ужасной» речь, с которой выступил премьер-министр, так или иначе к ней присоединились все остальные газеты, несколько правительственных заднескамеечников и лидер оппозиции. Он особенно усердствовал. Его истошные вопли наводили на мысль о своре собак, почуявших первые признаки усталости своей жертвы.
Сообщение о поражении в Восточном Дорсете взрывом бомбы оглушило собравшихся на утреннее заседание делегатов. Только ближе к полудню они немного пришли в себя и начали высказывать свое негодование и разочарование. Все стрелы летели в одну и ту же цель — в Генри Коллинриджа.
Корреспонденты в Борнмуте еле успевали записывать заявления высоких партийных деятелей, каждый уверял, что лично останавливал премьер-министра от проведения дополнительных выборов в дни работы конференции, а посему отказывался от ответственности за сокрушительное поражение. Офис премьер-министра в свою очередь заявлял, что причина неудачи кроется в слабой организационной работе штаб-квартиры партии. Никаких фамилий при этом, конечно, не называлось, но все понимали, что имеется в виду председатель партии лорд Уильямс. Это объяснение, однако, прошло мимо ушей. Как заметила одна проправительственная газета, прессой и лидером оппозиции овладел стадный инстинкт.
"Заключительная речь премьер-министра на конференции партии в Борнмуте не смогла развеять растущие среди ее членов сомнения в его способности руководить партией. Один из коллег по кабинету министров охарактеризовал ее как «пустую и несоответствующую моменту». Делегаты конференции раздражены происшедшей на этой неделе утечкой ужасных данных закрытых опросов и унизительным поражением на дополнительных выборах в округе, считавшемся одним из наиболее надежных, делегаты конференции требуют от правительства реалистического разбора всех этих проблем.
Вместо этого, как сказал один делегат, «мы получили дохлый вариант старой предвыборной речи».
В правительственных кругах, особенно среди встревоженных заднескамеечников, избранных в округах, где партия не имеет надежного большинства, уже без традиционной осторожности говорят о разочаровании в премьер-министре. Член парламента от Северного Лейчестера Питер Вирстед заявил вчера вечером: «На этих выборах избиратели нанесли нам предупредительный шлепок по скулам. Мы должны ответить на это свежими инициативами и более ясным изложением нашей политини. Все, что мы вместо этого сейчас имеем, это повторение того же самого, клише и душащее самодовольство. Может быть, пришло время, когда премьер-министру следует подумать о передаче своего поста кому-то другому?»
В высотном административном здании на южном берегу Темзы, там, где 600 лет назад Уот Тайлер собирал бунтарей, чтобы сбросить власть богатых и знатных, редактор ведущей программы тенущих новостей "События недели просмотрел газеты и срочно созвал всех сотрудников. Двадцатью минутами позже запланированная на следующий день программа о земельных владельцах-рэкетирах была отменена и весь шестидесятиминутный блок переделан заново. Бирстед, несколько ученых мужей и те, кто проводил опросы, приглашались для участия в новой программе — «Коллинридж. Пора уходить?».
Из своего дома в зеленом районе недалеко от Эпсома старший менеджер брокерской конторы «Барклейз де Зоете Уэдд» позвонил двум своим коллегам. Договорились встретиться рано утром в понедельник в офисе конторы.
— Эта политическая чепуха начинает отражаться на положении фондового рынка. Как бы нам не остаться с нашими запасами товаров, когда другие сукины дети давно от них избавятся.
Главный Кнут, проводивший субботний день в своем шикарном загородном доме в греческом стиле, получил несколько телефонных звонков от встревоженных коллег по кабинету и некоторых влиятельных заднескамеечников. Озабочен был и председатель местной партийной организации в штате Йоркшир.
— Обычно я сообщаю о таких вещах председателю партии, — сказал ему грубовато-добродушный йоркширец, — но при таких отношениях между штаб-квартирой партии и Даунинг-стрит мне не хотелось бы вдруг оказаться между дерущимися.
К потерпевшему поражение кандидату газетчики обратились в четверг сразу после ленча, который он провел в слезах от обиды и горя.
— Он стоил мне моего места в парламенте, — обрушился на Коллинриджа незадачливый кандидат. — Думаете, он не дрожит теперь за свое собственное?
А в это время в официальной загородной резиденции премьер-министров в Чекерзе, расположенном в тщательно охраняемом районе графства Букингемшир, не обращая внимания на разложенные бумаги, сидел Генри Коллинридж. Камень покатился с горы, и он не имел никакого представления, как его остановить.
Когда на следующий день грянул гром, он застал врасплох почти всех, даже Урхарта. Он полагал, что редакции «Обсервер» потребуется по крайней мере несколько недель, чтобы перепроверить кипу документов и фотокопий, которую он им послал, и заручиться согласием их юристов на опубликование. Но там поддались общему политическому ажиотажу и побоялись, что их может опередить конкурент.
— К дьяволу! — вскричал редактор, глядя на пытливо посматривавших на него сотрудников. — Мы можем погореть, если это напечатаем, и мы можем погореть, если не напечатаем. Так что, вперед!
Урхарт возился с настройкой тройного карбюратора своей машины, в которой он разъезжал по лесным и полевым дорогам, когда его позвала в дом жена.
— Френсис! Чекерз на проводе! — Тщательно стерев тряпкой с рук машинное масло, он снял со стены гаража отводную телефонную трубку.
— Урхарт слушает.
— Главный Кнут? Минуточну, пожалуйста! Соединяю вас с премьер-министром, — услышал он женский голос.
Вслед за этим в трубке послышался другой голос, и он его почти не узнал. Жизни в нем было не больше, чем если бы он звучал из могилы.
— Боюсь, Френсис, что у меня плохие новости. Из реданции газеты «Обсервер» только что позвонили в отдел печати на Даунинг-стрит и поставили нас в известность о статье, подготовленной для их завтрашнего номера. Я не совсем все понял, но ясно только, что мой брат Чарльз занимался скупкой акций тех компаний, по которым сразу же после этого принимались выгодные для них правительственные решения, в результате чего они немедленно росли в цене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59