– Конечно, все было заранее обговорено. Неужели вы думаете, что они не знают об этом?
Катя посмотрела на услужливых продавщиц и поняла, что могло произойти. Арманд просто снял трубку телефона и договорился о ее кредитовании по всему городу.
– Джасмин, на этой вещи не обозначена цена. – Катя показала на мини-юбку.
– В таких магазинчиках цены на товары не указываются, – весело сообщила ей Джасмин. – Более того, в чеках, которые вы подписываете, обозначены только названия вещей. Цены проставляются позже. Ужасно любезно, не правда ли?
Через несколько дней после беседы с Катей Джасмин устроила обед для очень узкого круга лиц – трех человек. Из-за характера намечавшейся за столом беседы, чрезвычайно доверительной, она отпустила слуг и решила сама приготовить кое-что. Ей нравилась арабская кухня, и она наготовила целый поднос меззы – набора ближневосточных закусок, а также с дюжину разных самбусаков – пирожков с мясом по-левантийски.
Хотя Джасмин имела в фешенебельном районе Бейрута – Ра – квартиру в два этажа, ей нравился этот дачный домик на холмах с видом на Джуни в двадцати километрах к северу от столицы. В этом опорном пункте христиан в течение многих столетий над всей округой господствовала гора. На ее вершине, на высоте две тысячи пятьсот футов, установлена статуя Девы Марии, распростершей руки к городу и заливу. По склонам холмов разбросаны виллы богачей и знаменитостей. Им же принадлежали полоски пляжей внизу, у моря. А в промежутке раскинулся сам город с театрами, ресторанами и магазинами, ориентированными, главным образом, на богачей. За окном во всю стену виднелась залитая солнцем поверхность Средиземного моря.
– У тебя что-то совсем пропал аппетит, – заметила Джасмин, обращаясь к Пьеру. – Не посадила ли Клео тебя опять на диету?
И Джасмин, и Луис обратили внимание на непривычную бледность Пьера, да и впервые за все время, которое они могли припомнить, воротничок не туго обтягивал его шею.
– Возможно, небольшая простуда. – Пьер наблюдал, как Джасмин наливает кофе и ликер, и добавил: – Но я не думаю, что вы пригласили меня на обед, чтобы спросить о моем здоровье.
Джасмин не обратила внимания на его насмешку. Они с Пьером всегда прилично относились друг к другу, но до недавнего времени у них мало что было общего, кроме кровного родства.
– Получилось так, что я кое-что узнала такое, что касается всех нас троих, – сообщила им Джасмин. – Похоже, что Арманд ни при каких обстоятельствах не поддержит кандидатуру Луиса в президенты.
Луис побледнел, его десертная вилка застучала по тарелке.
– Что? Когда это выяснилось? Кто вам сказал? Весь день Луис пытался выяснить, почему Джасмин пригласила на обед Пьера. Но он даже и предполагать не мог, что она сделала это по такой причине, как эта.
– Несколько дней назад, в казино, я разговаривала с Армандом, – продолжала Джасмин, пропуская мимо ушей кучу вопросов своего мужа. – Арманд тебя не поддержит, дорогой.
– Знает ли об этом Туфайли? – выпалил Луис. Джасмин уныло взглянула на него.
– Если ты спросишь об этом погромче, то он узнает. – Потом обратилась к Пьеру: – Рано или поздно Арманд кого-то поддержит. Вопрос заключается в том, кого именно. Неопределенность нас не устраивает, ни тебя, ни центральный банк.
– Банк не занимается политикой, – ответил Пьер высокопарным тоном.
– Пора бы уже и заняться! – отрезала Джасмин. – Управляющий банком целиком зависит от президента. Если Арманд поддержит не того человека, то, как ты думаешь, долго ли ты просидишь?
Мысль, что казавшееся ему неуязвимым место может зашататься, неприятно подействовала на Пьера. Никому не надо дозволять заменить его, никому! Вопрос не заключался только в том, что он там делает. Если придет новый человек и проведет проверку финансового состояния… Пьера всего передернуло.
– Что же ты от меня хочешь?
– Одно из двух, – ответила Джасмин. – Либо уговори Арманда прекратить глупости и оказать поддержку Луису, либо обеспечь нас деньгами в таких размерах, которые не уступали бы вкладам зуамов.
– Я не могу сделать ни того, ни другого! – вскричал Пьер. – Арманд не прислушивается ко мне. И вы это знаете. Что же касается денег, то у меня их вообще нет.
– Вы, Пьер неумелый лгунишка, – засмеялся Луис. – Вы покупаете землю для своей ведьмы. Несомненно, у вас что-то осталось в загашнике.
– Мои дела вас не касаются! Если вам так приспичило с деньгами, почему не убедить Арманда пустить акции «СБМ» в общую продажу?
– Я пыталась сделать это, – спокойно заметила Джасмин, заставив вздрогнуть обоих мужчин. – Именно это я и предложила ему. Он категорически отклонил это предложение.
Джасмин подождала, чтобы смысл сказанного дошел до сознания обоих.
– Да он просто спятил! – вырвалось у Пьера, он покачал головой.
– Возможно, – отозвалась она. – Но это безумие может всем нам дорого обойтись, Пьер. Думаю, тебе стоит вернуться к мысли достать нам нужные деньги. В общем-то это не так уж и много с учетом того, что других управляющих в банке на протяжении твоей жизни не будет.
Пьер не ответил. Он наблюдал, как в гавани зажглись фонари и осветились суда.
– Боюсь, что мне надо уходить, – наконец, выговорил он. – Прежняя договоренность…
– Если ты подождешь меня минутку, то я пойду вместе с тобой. Луис, подойди ко мне.
Она подождала, пока они не пришли в свою спальню и остались там одни. Там она порывисто сжала его лицо руками.
– Луис, я хочу, чтобы ты не терял самообладания. Ничего не говори, ничего не делай…
– Все кончено, верно? – произнес он убитым тоном. – Уговорить Арманда пустить акции в общую продажу было для нас последней надеждой…
– Ну, нет, только не для меня, – успокаивающе произнесла она. – Еще многое может произойти…
Луис с испугом посмотрел на нее:
– Что ты имеешь в виду?
– Бейрут очень опасное место. Здесь никто не находится в безопасности, даже если проявляет повышенную осторожность. Сумасшедший, который на кого-то точит зуб, может мгновенно прикончить кого-нибудь.
– Неужели ты это говоришь серьезно?
– И если что-то подобное произойдет, то подозрение падет на тех, у кого очевидны мотивы, о ком люди уже шептались. Например, Пьер, который содержит молодую женщину, очень дорогую женщину, который опасается, что его лишат синекуры из-за того, что Арманд не поддержит тебя…
– Джасмин…
– Ш-ш… Я не говорю, что это произойдет, а лишь может произойти. – Она запечатлела легкий поцелуй на его губах. – Я вернусь поздно. Не беспокойся и не жди меня.
Боги ниспослали Луису строгие красивые черты лица, которыми они обычно награждают только себя. Высокий овал, сильный подбородок, чувственный рот неизменно заставляли женщин взглянуть на него еще раз. А когда они повторно и более внимательно смотрели на него, то его маслянистые и чарующие глаза отказывались их отпускать. На близком расстоянии их пленял аромат исходивший от него благовоний фирмы «Грасс». Откинутая голова, хрипловатый смех, когда приоткрывались белоснежные зубы, завершали победное пленение. Но боги не удовлетворялись тем, что наградили Луиса Джабара красотой. Они просто осчастливили его, позволив родиться в богатой, но и продажной ливанской семье.
Его отец был то пиратом, то купцом – ответ зависел от того, кому надо было отвечать. Старший Джабар построил грузовой флот, ветхие суда которого бороздили воды Средиземноморья, перевозя любые грузы, лишь бы за это хорошо платили. Меркантильные способности папочки освободили Луиса от необходимости зарабатывать себе на пропитание. К тому же он оказался единственным ребенком мужского пола из пятерых детей и в качестве такового получил неограниченный доступ к денежным ресурсам семьи.
Луис учился в американском университете в Бейруте и жил в роскошном районе города – Манара, названном так в честь известной достопримечательности этого места – маяка. Он прекрасно научился играть в гольф в бейрутском клубе гольфа, и для него был открыт счет в уникальном супермаркете «Гуддиз». Хотя он и не нуждался в содействии, чтобы не прекращалась вереница наложниц в его кровати, но он не чурался и услуг рыжеволосых красоток с осиными талиями.
После окончания университета Луис, который массу времени проводил в изысканных кафе района Ра в Бейруте и обсуждал там текущие события с людьми, которые почитали себя за интеллектуалов, решил отравиться в Париж и начать карьеру журналиста. Проблемы языка не существовало, поскольку все хорошо воспитанные ливанцы французский знали в совершенстве. Немалое количество ливанских фунтов, щедро потраченное на выпивку для американских репортеров, позволило ему сойтись с некоторыми сотрудниками газеты «Интернэшнл геральд трибьюн», которые могли оказаться полезными.
Луис просто влюбился в Париж. Он восторгался широкими бульварами и массой модных магазинчиков и дорогих лавок и бесконечным числом превосходных ресторанов. Особенно его восхищали женщины. Поселившись в большой квартире в фешенебельном районе правобережья, он целыми сутками изучал город, получая помощь от ливанских сородичей, которые стали большими французами, чем сами местные жители.
Он быстро откинул всякие мысли о том, чтобы стать журналистской рабочей лошадкой. Луис вернулся к своему старому приему – угощать выпивкой, на этот раз в баре гостиницы «Ланкастер», в двух шагах от «Трибьюна», газетчиков, которые практически обосновались там. Прокуренное, шумное и всегда заполненное интересными людьми, это помещение превратилось для Луиса во второй дом. В то время Луис полагал, что счастливее нельзя быть. Но у богов, видно уставших от своих щедрот, были для него другие намерения.
В Бейруте Луис часто сиживал за столами в «Казино де Парадиз». В Париже он стал завсегдатаем в казино в «Ангайе». Играл он в азартную игру баккара, играл умело, рискованно, был отчаянным картежником, которые так нравятся хозяевам казино, потому что, выигрывал он или проигрывал, всегда оставался полезным для казино. Но в одну памятную ночь, когда Луис особенно разошелся и считал, что сам черт ему не брат, крыша над ним рухнула.
Она вторглась в его жизнь в качестве потока одежды красного цвета из последних моделей Диора, с прической у Сабрины, духами от Балмейна. В первый же раз, когда взгляд Луиса остановился на ней, оказавшейся в центре фойе казино, он чуть не сбился со следующего хода. В очередной раз он таки сбился.
– Не принесла ли я вам несчастье, месье? – спросила женщина. – Если принесла, то можно подумать о компенсации.
В ее голосе почувствовался хмель выдержанного виски. Ее взгляд ласкал его и притягивал к себе. Луис просто онемел, что было на него не похоже. Он настолько смутился, что проиграл и следующий ход.
– Вы играете лучше, чем у вас получается сейчас, – мягко побранила она его. – Продолжайте в том же духе. Обещаю принести вам удачу.
Луису было наплевать, если бы он проиграл все пятьдесят тысяч франков, которые лежали перед ним на столе. Следующие два часа он играл как одержимый. Другие присоединялись к игре и бросали ее, он же сидел за столом как прикованный. К середине ночи он выиграл в четыре раза больше, чем первоначально поставил.
– А теперь достаточно, – посоветовала ему женщина. – Теперь вы можете пригласить меня на ужин.
Они взяли себе на ужин черной икры с шампанским, и только когда Луис поднял свой бокал, чтобы выпить за ее здоровье, он сообразил, что даже не знает, как ее зовут.
– Джасмин Фермонт.
– Из Бейрута?
– Ясное дело.
– Господи, да это просто поразительно! Как же случилось, что мы раньше не встретились?
Она пожала плечами:
– Я путешествовала.
– Где?
– По Европе, Америке, – неопределенно ответила она, потом наградила его плутовской улыбкой. – Вы сказали, что наша встреча поразительна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64