Миллион долларов в банке по вашему выбору, если что-то случится с Пьером. И ничего больше. Понимаете? Ничего!
Клео бросила мелочь на блюдечко со счетом.
– Можете притворяться и строить что-то из себя и дальше, Джасмин. Я делать этого не собираюсь, мне это не нужно. – Она взглянула на монетки. – Знаете, в людях, подобных вам, меня раздражает то, что они считают возможным ни за что не платить. Но на этот раз такой номер не пройдет. Вот почему, Джасмин, за кофе плачу я.
Последние слова Клео глубоко врезались в память Джасмин, хотя к настоящему времени она почти убедила себя в том, что полученная информация стоила миллион долларов… даже если дело дойдет до реальной уплаты.
Конечно, Клео не собиралась передавать ей проклятые фотокопии прегрешений Пьера, но это не имело значения. Джасмин обладала чуть ли не фотографической памятью, как несколькими днями позже убедился в этом Пьер.
Джасмин подождала лишь столько времени, сколько потребовалось, чтобы обдумать последствия шантажирования Пьера. Как ей представлялось, она ни в каком случае не проиграет. И была права. Напыщенный, самодовольный Пьер тут же сломался, как только Джасмин начала цитировать фразы из его бумаг.
Джасмин получила от реакции Пьера почти сексуальное удовлетворение. Это чувство усиливалось тем фактом, что она упрямо отказывалась сказать Пьеру, хотя он умолял ее, откуда она получила такую информацию. Наблюдая за ним, она догадывалась, как перед мысленным взором Пьера возникают лица подозреваемых им людей. Но как и большинство затравленных жертв, он боялся взглянуть правде в глаза: что или кто поставил его в такое положение, и этот кто был самым любимым человеком, которому он больше всех доверял. И поэтому остававшийся вне подозрений.
– Итак, чего же ты хочешь от меня? – спросил Пьер, когда к нему возвратилось присутствие духа.
– В данный момент ничего. Пьер энергично потряс головой:
– Нет, Джасмин. Ты не такая. Тебе всегда что-нибудь нужно!
– Ты узнаешь об этом, когда подойдет время, – уточнила Джасмин. – А до тех пор я надежно сохраню твою тайну.
И Клео тоже…
То ли интуиция, то ли капризы судьбы подсказали Джасмин, что ждать ей придется недолго. Она верила в то, что если удача отворачивается от человека, то он не сможет предотвратить дальнейшие несчастья. В тот послеобеденный час, когда Пьер влетел в ее дом, хныча и проклиная все на свете, потому что Александр Мейзер обвинил его в растрате, он начал распространяться на тему, что Джасмин предала его, и Джасмин поняла, что нужный момент наступает.
– Тогда ты знаешь, что надо делать, – заметила она. Пьер непонимающе посмотрел на нее.
– Какие же у меня остаются возможности? – печально спросил он.
– Я полагала, что это очевидно, – прошептала Джасмин, впившись в него взглядом.
По появившемуся выражению ужаса на его лице Джасмин поняла, что до его сознания дошел смысл ее слов.
– Нет! Ты с ума сошла!
– Либо это, либо ты теряешь все – свою должность, женщину и репутацию. Теряешь все, Пьер. Может быть, даже и смелость сделать последний шаг, чтобы с честью уйти из жизни.
Она наклонилась к нему, почувствовала, как он вздрогнул от ее прикосновения.
– Я подскажу тебе, что надо сделать, кому позвонить, что сказать. Это не так трудно обтяпать, как ты себе представляешь. И не печалься об угрызениях совести, Пьер. Когда Александра Мейзера не станет, ты не проронишь и слезы. Ты почувствуешь слишком большое облегчение.
И он почувствовал такое облегчение, подумала она, входя к себе в квартиру, почувствовал на время…
У Пьера отлегло на душе, когда он увидел, что на его вилле свет не горит. Впервые ему было безразлично, где находится Клео. Ему нужно было побыть одному. Он снял парадную дверь с охраны и прошел прямо в столовую к шкафчику со спиртным, взял бутылку виски и стакан и сел, глядя на тихие, залитые лунным светом холмы.
Первую порцию виски выпил залпом, налил еще. Пьер редко пил крепкое спиртное, и неразбавленное виски, хотя и мягкое на вкус, ударило ему в голову. Он надеялся, что оно ослабит напор мыслей, кружившихся в его голове как потревоженный пчелиный рой, развеет страх, от которого замирало сердце. Но вместо этого шотландское виски привело к прямо противоположному: раздуло ужасы, охватившие его как злые духи. Когда возвратилась Клео, Пьер решил, что надо делать с абсолютной решимостью напившегося человека.
– Что с тобой? – спросила Клео. – Почему ты напился?
Пьер уставился на нее осоловелыми Глазами.
– Ради правды. Я пью во имя правды.
– О Господи! – пробормотала Клео. – Перестань, разреши, я уложу тебя в кровать.
– Нет! Я должен кое-что сказать тебе. У меня теперь нет другого выхода…
Отчаяние в голосе Пьера напугало Клео. Она никогда не видела его пьяным и не подозревала, что такое может случиться. Если и появлялись какие-то тревожные сигналы, то она их не заметила.
– Хорошо, дорогой мой. Давай поговорим. Я сяду рядом, и мы будем разговаривать столько, сколько ты пожелаешь.
– Ты знаешь, что я люблю тебя, – всхлипнул Пьер.
– Конечно, знаю.
– И что я делаю все для тебя.
– Да.
– Но больше я не смогу этого делать. – По щекам Пьера покатились слезы. – Понимаешь, я обанкротился. У меня нет больше денег.
Клео бросило в дрожь.
– Пьер, не говори глупостей. У тебя не может не быть денег!
Пьер устало покачал головой.
– Нет своих денег. Я их все растратил, а теперь трачу банковские деньги.
Клео замерла от его слов.
– Что ты имеешь в виду, дорогой мой? – мягко спросила она.
Признание вылилось из него с обильными парами виски. Так как Клео знала о секретных финансовых бумагах, хранившихся в сейфе Пьера, то она догадывалась, откуда он берет деньги. Но она удивилась, как ловко он обставил эту кражу.
– Поэтому, видишь ли, любовь моя, Александр каким-то образом пронюхал об этом. Я и сейчас не знаю, как это ему удалось. Когда он погиб, я искренне надеялся, что опасность миновала. Но это не так. Теперь справки наводит Арманд. Может быть, Александр оставил что-то такое, что можно мне инкриминировать. Что бы это ни было, Арманд докопается до сути. В этом отношении он настоящий пройдоха, и тогда он сломает меня.
Пьер через силу влил в себя еще спиртного и закашлялся.
– Я не могу больше выносить такую жизнь! Вздрагивать при каждом телефонном звонке и стуке в дверь и гадать, не полиция ли это. Мне чудится, что меня выволокут из собственного дома в наручниках. Я этого не перенесу, Клео. Не переживу! Я должен излить душу, прийти с поличным, пока есть еще время. Банк пойдет на все, чтобы избежать скандала. Может быть, мне удастся возвратить то, что я присвоил. Ну, конечно же! Правление пойдет на это. Они же понимают, что я не преступник…
Клео прижала его голову к своей груди.
– Конечно, ты не преступник, дорогой мой. Ты добрый, порядочный и щедрый человек. Но, любимый мой, они не проявят к тебе сострадания. Пожалуйста, выслушай меня ради нас обоих.
Клео лихорадочно обдумывала создавшееся положение. Если Пьер станет упорствовать в своих дурацких намерениях, то все пропало. Ей надо как-то поддержать этого надломившегося человека, хотя бы несколько дней.
– Пьер, тебе нельзя идти с повинной ни в банк, ни в полицию.
Пьер отстранился от нее.
– Почему? – заклинающе спросил он ее.
– Потому что если ты так поступишь, то погубишь и меня, – мрачно произнесла Клео. – Только подумай, любимый мой. Все, что ты сделал, ты делал для меня. Всякий скажет, что во всем виновата я. Некоторые даже выскажут предположение, что я вынудила тебя на такие поступки. Понимаешь? Значит, я сообщница! Мне тоже придется пострадать. Представь себе, что со мной могут сделать в тюрьме, дорогой мой.
Пьер содрогнулся.
– Но ты же невиновна. Я заставлю их поверить в это!
– Они поверят тому, чему захотят верить. Знаю, что ты это понимаешь. Умоляю тебя, любимый, не осуждай себя, потому что если ты это сделаешь…
– Я ни за что не допущу, чтобы с тобой что-то произошло, – прохрипел Пьер. – Я скорее умру!
– Нет, милый! Ты должен жить! Мы оба должны пройти через это испытание, пройти триумфально! Тебе не надо обращаться к властям…
– Но Арманд!
Клео прижимала его голову к своей груди, положила щеку на его макушку.
– Все будет хорошо, – убаюкивала она его. – Вот увидишь, я обещаю. А теперь засни, прямо здесь, в моих объятиях. Все будет хорошо…
Джасмин повернула свое кресло, чтобы на нее не падали солнечные лучи. Она ждала в кафе бейрутского района Ра и была раздосадована и раздражена, барабаня длинными наманикюренными ноготками по металлическому столу.
Смерть Александра Мейзера представляла собой лишь первый этап, который она ждала, чтобы начать разрушение банка «Мэритайм континентал». А это в свою очередь должно было подтолкнуть Арманда превратить казино в общественную собственность, чтобы сохранить репутацию своего дорогого покойного друга. Она была уверена, что Арманд последует зову совести и бросит на это все необходимые средства. Если он все сделает общественным достоянием, тогда она получит необходимую сумму, которая нужна ей теперь, чтобы Луис стал президентом. Но Арманд надул ее. Возможно, он был более толстокожим, чем она предполагала.
Хотя все вышло как она задумала, точно с таким результатом, который ожидался, на той холодной, пустынной дороге под Женевой, она все же не получила того, чего хотела… что ей было нужно.
И вот Клео приближалась к ней, на лице эти дурацкие очки от солнца.
Новые неприятности…
– Прошло много времени с тех пор, как вы заплатили за мой кофе, – заметила Джасмин.
Клео бросила на стол пачку сигарет и отрывисто сказала проходившему официанту:
– Водки… двойную порцию.
– В такое раннее время дня… – пробормотала Джасмин.
– Думаю, что вы составите мне компанию, когда я расскажу вам о Пьере, – парировала Клео.
– Успокойтесь, моя дорогая, – произнесла Джасмин и кивнула официанту.
Клео опрокинула рюмку и закурила сигарету.
– Он разваливается на куски.
– Объясните, пожалуйста.
Клео рассказала о том, как напившийся Пьер запаниковал и усовестился, о его намерении во всем признаться.
– Считаете ли вы, что его слова можно принять всерьез, если учесть все обстоятельства? – спросила Джасмин.
– Абсолютно!
– Послушается ли он вас?
Клео прикусила губу. Никогда в жизни она не сомневалась в своей власти над мужчинами. Но в этом случае дело обстояло иначе.
– Какое-то время будет слушаться, но недолго. Джасмин некоторое время хранила молчание.
– Ну, думаю, что тогда я должна буду предложить ему убедительный аргумент, чтобы ничего не говорить.
– Не забывайте, что если что-то случится, то вы должны будете мне…
– Да, Клео, я помню об этом!
Почувствовав что-то недоброе, Клео понизила голос.
– Вы действительно можете это сделать? – спросила она. – Внушить ему какое-то благоразумие?
Джасмин улыбнулась:
– Давайте скажем так – я могу заставить его понять ошибочность своих поступков.
ГЛАВА 14
Катя испытывала смешанные чувства от встречи с Армандом в этот вечер. Но когда она ехала к отелю «Сент-Джордж», то поняла, как сильно ей не хватало его компании. Расположенный в том же районе полуострова, что и «Казино де Парадиз», отель «Сент-Джордж» представлял собой неофициальный нервный центр всего Бейрута. Каждая голливудская звезда позировала в то или иное время перед фотографами у здешнего бассейна. Другие знаменитости венчались в его садах или вступали в связь в его роскошных номерах, а через несколько лет договаривались об имущественных разделах в связи с разводами в одном из ресторанов этого отеля. Бизнесмены со всех концов света сходились в гостиной «Золотой телец», чтобы торговаться из-за цены на нефть, спорить о качестве жемчуга, заключать сделки на миллионы долларов простым пожатием руки или бокалом шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Клео бросила мелочь на блюдечко со счетом.
– Можете притворяться и строить что-то из себя и дальше, Джасмин. Я делать этого не собираюсь, мне это не нужно. – Она взглянула на монетки. – Знаете, в людях, подобных вам, меня раздражает то, что они считают возможным ни за что не платить. Но на этот раз такой номер не пройдет. Вот почему, Джасмин, за кофе плачу я.
Последние слова Клео глубоко врезались в память Джасмин, хотя к настоящему времени она почти убедила себя в том, что полученная информация стоила миллион долларов… даже если дело дойдет до реальной уплаты.
Конечно, Клео не собиралась передавать ей проклятые фотокопии прегрешений Пьера, но это не имело значения. Джасмин обладала чуть ли не фотографической памятью, как несколькими днями позже убедился в этом Пьер.
Джасмин подождала лишь столько времени, сколько потребовалось, чтобы обдумать последствия шантажирования Пьера. Как ей представлялось, она ни в каком случае не проиграет. И была права. Напыщенный, самодовольный Пьер тут же сломался, как только Джасмин начала цитировать фразы из его бумаг.
Джасмин получила от реакции Пьера почти сексуальное удовлетворение. Это чувство усиливалось тем фактом, что она упрямо отказывалась сказать Пьеру, хотя он умолял ее, откуда она получила такую информацию. Наблюдая за ним, она догадывалась, как перед мысленным взором Пьера возникают лица подозреваемых им людей. Но как и большинство затравленных жертв, он боялся взглянуть правде в глаза: что или кто поставил его в такое положение, и этот кто был самым любимым человеком, которому он больше всех доверял. И поэтому остававшийся вне подозрений.
– Итак, чего же ты хочешь от меня? – спросил Пьер, когда к нему возвратилось присутствие духа.
– В данный момент ничего. Пьер энергично потряс головой:
– Нет, Джасмин. Ты не такая. Тебе всегда что-нибудь нужно!
– Ты узнаешь об этом, когда подойдет время, – уточнила Джасмин. – А до тех пор я надежно сохраню твою тайну.
И Клео тоже…
То ли интуиция, то ли капризы судьбы подсказали Джасмин, что ждать ей придется недолго. Она верила в то, что если удача отворачивается от человека, то он не сможет предотвратить дальнейшие несчастья. В тот послеобеденный час, когда Пьер влетел в ее дом, хныча и проклиная все на свете, потому что Александр Мейзер обвинил его в растрате, он начал распространяться на тему, что Джасмин предала его, и Джасмин поняла, что нужный момент наступает.
– Тогда ты знаешь, что надо делать, – заметила она. Пьер непонимающе посмотрел на нее.
– Какие же у меня остаются возможности? – печально спросил он.
– Я полагала, что это очевидно, – прошептала Джасмин, впившись в него взглядом.
По появившемуся выражению ужаса на его лице Джасмин поняла, что до его сознания дошел смысл ее слов.
– Нет! Ты с ума сошла!
– Либо это, либо ты теряешь все – свою должность, женщину и репутацию. Теряешь все, Пьер. Может быть, даже и смелость сделать последний шаг, чтобы с честью уйти из жизни.
Она наклонилась к нему, почувствовала, как он вздрогнул от ее прикосновения.
– Я подскажу тебе, что надо сделать, кому позвонить, что сказать. Это не так трудно обтяпать, как ты себе представляешь. И не печалься об угрызениях совести, Пьер. Когда Александра Мейзера не станет, ты не проронишь и слезы. Ты почувствуешь слишком большое облегчение.
И он почувствовал такое облегчение, подумала она, входя к себе в квартиру, почувствовал на время…
У Пьера отлегло на душе, когда он увидел, что на его вилле свет не горит. Впервые ему было безразлично, где находится Клео. Ему нужно было побыть одному. Он снял парадную дверь с охраны и прошел прямо в столовую к шкафчику со спиртным, взял бутылку виски и стакан и сел, глядя на тихие, залитые лунным светом холмы.
Первую порцию виски выпил залпом, налил еще. Пьер редко пил крепкое спиртное, и неразбавленное виски, хотя и мягкое на вкус, ударило ему в голову. Он надеялся, что оно ослабит напор мыслей, кружившихся в его голове как потревоженный пчелиный рой, развеет страх, от которого замирало сердце. Но вместо этого шотландское виски привело к прямо противоположному: раздуло ужасы, охватившие его как злые духи. Когда возвратилась Клео, Пьер решил, что надо делать с абсолютной решимостью напившегося человека.
– Что с тобой? – спросила Клео. – Почему ты напился?
Пьер уставился на нее осоловелыми Глазами.
– Ради правды. Я пью во имя правды.
– О Господи! – пробормотала Клео. – Перестань, разреши, я уложу тебя в кровать.
– Нет! Я должен кое-что сказать тебе. У меня теперь нет другого выхода…
Отчаяние в голосе Пьера напугало Клео. Она никогда не видела его пьяным и не подозревала, что такое может случиться. Если и появлялись какие-то тревожные сигналы, то она их не заметила.
– Хорошо, дорогой мой. Давай поговорим. Я сяду рядом, и мы будем разговаривать столько, сколько ты пожелаешь.
– Ты знаешь, что я люблю тебя, – всхлипнул Пьер.
– Конечно, знаю.
– И что я делаю все для тебя.
– Да.
– Но больше я не смогу этого делать. – По щекам Пьера покатились слезы. – Понимаешь, я обанкротился. У меня нет больше денег.
Клео бросило в дрожь.
– Пьер, не говори глупостей. У тебя не может не быть денег!
Пьер устало покачал головой.
– Нет своих денег. Я их все растратил, а теперь трачу банковские деньги.
Клео замерла от его слов.
– Что ты имеешь в виду, дорогой мой? – мягко спросила она.
Признание вылилось из него с обильными парами виски. Так как Клео знала о секретных финансовых бумагах, хранившихся в сейфе Пьера, то она догадывалась, откуда он берет деньги. Но она удивилась, как ловко он обставил эту кражу.
– Поэтому, видишь ли, любовь моя, Александр каким-то образом пронюхал об этом. Я и сейчас не знаю, как это ему удалось. Когда он погиб, я искренне надеялся, что опасность миновала. Но это не так. Теперь справки наводит Арманд. Может быть, Александр оставил что-то такое, что можно мне инкриминировать. Что бы это ни было, Арманд докопается до сути. В этом отношении он настоящий пройдоха, и тогда он сломает меня.
Пьер через силу влил в себя еще спиртного и закашлялся.
– Я не могу больше выносить такую жизнь! Вздрагивать при каждом телефонном звонке и стуке в дверь и гадать, не полиция ли это. Мне чудится, что меня выволокут из собственного дома в наручниках. Я этого не перенесу, Клео. Не переживу! Я должен излить душу, прийти с поличным, пока есть еще время. Банк пойдет на все, чтобы избежать скандала. Может быть, мне удастся возвратить то, что я присвоил. Ну, конечно же! Правление пойдет на это. Они же понимают, что я не преступник…
Клео прижала его голову к своей груди.
– Конечно, ты не преступник, дорогой мой. Ты добрый, порядочный и щедрый человек. Но, любимый мой, они не проявят к тебе сострадания. Пожалуйста, выслушай меня ради нас обоих.
Клео лихорадочно обдумывала создавшееся положение. Если Пьер станет упорствовать в своих дурацких намерениях, то все пропало. Ей надо как-то поддержать этого надломившегося человека, хотя бы несколько дней.
– Пьер, тебе нельзя идти с повинной ни в банк, ни в полицию.
Пьер отстранился от нее.
– Почему? – заклинающе спросил он ее.
– Потому что если ты так поступишь, то погубишь и меня, – мрачно произнесла Клео. – Только подумай, любимый мой. Все, что ты сделал, ты делал для меня. Всякий скажет, что во всем виновата я. Некоторые даже выскажут предположение, что я вынудила тебя на такие поступки. Понимаешь? Значит, я сообщница! Мне тоже придется пострадать. Представь себе, что со мной могут сделать в тюрьме, дорогой мой.
Пьер содрогнулся.
– Но ты же невиновна. Я заставлю их поверить в это!
– Они поверят тому, чему захотят верить. Знаю, что ты это понимаешь. Умоляю тебя, любимый, не осуждай себя, потому что если ты это сделаешь…
– Я ни за что не допущу, чтобы с тобой что-то произошло, – прохрипел Пьер. – Я скорее умру!
– Нет, милый! Ты должен жить! Мы оба должны пройти через это испытание, пройти триумфально! Тебе не надо обращаться к властям…
– Но Арманд!
Клео прижимала его голову к своей груди, положила щеку на его макушку.
– Все будет хорошо, – убаюкивала она его. – Вот увидишь, я обещаю. А теперь засни, прямо здесь, в моих объятиях. Все будет хорошо…
Джасмин повернула свое кресло, чтобы на нее не падали солнечные лучи. Она ждала в кафе бейрутского района Ра и была раздосадована и раздражена, барабаня длинными наманикюренными ноготками по металлическому столу.
Смерть Александра Мейзера представляла собой лишь первый этап, который она ждала, чтобы начать разрушение банка «Мэритайм континентал». А это в свою очередь должно было подтолкнуть Арманда превратить казино в общественную собственность, чтобы сохранить репутацию своего дорогого покойного друга. Она была уверена, что Арманд последует зову совести и бросит на это все необходимые средства. Если он все сделает общественным достоянием, тогда она получит необходимую сумму, которая нужна ей теперь, чтобы Луис стал президентом. Но Арманд надул ее. Возможно, он был более толстокожим, чем она предполагала.
Хотя все вышло как она задумала, точно с таким результатом, который ожидался, на той холодной, пустынной дороге под Женевой, она все же не получила того, чего хотела… что ей было нужно.
И вот Клео приближалась к ней, на лице эти дурацкие очки от солнца.
Новые неприятности…
– Прошло много времени с тех пор, как вы заплатили за мой кофе, – заметила Джасмин.
Клео бросила на стол пачку сигарет и отрывисто сказала проходившему официанту:
– Водки… двойную порцию.
– В такое раннее время дня… – пробормотала Джасмин.
– Думаю, что вы составите мне компанию, когда я расскажу вам о Пьере, – парировала Клео.
– Успокойтесь, моя дорогая, – произнесла Джасмин и кивнула официанту.
Клео опрокинула рюмку и закурила сигарету.
– Он разваливается на куски.
– Объясните, пожалуйста.
Клео рассказала о том, как напившийся Пьер запаниковал и усовестился, о его намерении во всем признаться.
– Считаете ли вы, что его слова можно принять всерьез, если учесть все обстоятельства? – спросила Джасмин.
– Абсолютно!
– Послушается ли он вас?
Клео прикусила губу. Никогда в жизни она не сомневалась в своей власти над мужчинами. Но в этом случае дело обстояло иначе.
– Какое-то время будет слушаться, но недолго. Джасмин некоторое время хранила молчание.
– Ну, думаю, что тогда я должна буду предложить ему убедительный аргумент, чтобы ничего не говорить.
– Не забывайте, что если что-то случится, то вы должны будете мне…
– Да, Клео, я помню об этом!
Почувствовав что-то недоброе, Клео понизила голос.
– Вы действительно можете это сделать? – спросила она. – Внушить ему какое-то благоразумие?
Джасмин улыбнулась:
– Давайте скажем так – я могу заставить его понять ошибочность своих поступков.
ГЛАВА 14
Катя испытывала смешанные чувства от встречи с Армандом в этот вечер. Но когда она ехала к отелю «Сент-Джордж», то поняла, как сильно ей не хватало его компании. Расположенный в том же районе полуострова, что и «Казино де Парадиз», отель «Сент-Джордж» представлял собой неофициальный нервный центр всего Бейрута. Каждая голливудская звезда позировала в то или иное время перед фотографами у здешнего бассейна. Другие знаменитости венчались в его садах или вступали в связь в его роскошных номерах, а через несколько лет договаривались об имущественных разделах в связи с разводами в одном из ресторанов этого отеля. Бизнесмены со всех концов света сходились в гостиной «Золотой телец», чтобы торговаться из-за цены на нефть, спорить о качестве жемчуга, заключать сделки на миллионы долларов простым пожатием руки или бокалом шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64