На этот раз Джо весьма тщательно следил, чтобы не привести за собой хвост.
Эрика снова прикурила сигарету.
— В аэропорту Гонолулу Саймон пошел в мужской туалет и вышел оттуда при косице, с усиками и круглых маленьких очках. Эдакий стареющий хиппи. Затем мы сели в разные такси, и вот мы здесь.
Зазвонил телефон, и нервничавший Пол Анами неловким движением уронил стакан с соком папайи. Оранжевая жидкость ручейком разлилась по столу.
Никто не двинулся.
— Это Маноа, — сказал Саймон.
— Откуда тебе это известно? — спросил Пол Анами й суеверно сложил крест из указательного и среднего пальца правой руки.
— Я знаю.
Телефон продолжал звонить. Саймон, не обращая на него внимания, осведомился о судьбе Хуана — слуги-филиппинца.
— Я отослал его к родным на пару дней. Идея Маноа. Он хотел, чтобы я выглядел совсем беззащитным в глазах неизвестного насильника.
Саймон сказал, что идет наверх, чтобы положить очки матери и ее сумочку на ночной столик. После этого они отправятся к нему домой, поскольку ему необходимо захватить некоторые вещи.
Телефон продолжал звонить, не умолкая.
Саймон положил ладони на плечи Пола Анами.
— Если ты не станешь отвечать на его звонок, он сам явится к тебе, чтобы разузнать, куда ты делся. Ему ничего другого не останется. Ведь, по их мнению, ты являешься той отмычкой, с помощью которой они смогут проникнуть в семейство Бендор. — Саймон кивком головы указал Полу на гараж. — Выводи машину. Через минуту я спущусь.
— Мне тоже необходимо взять с собой кое-какие вещи, да и позвонить кое-кому.
— Нет времени. Маноа постарается изо всех сил сесть мне на хвост, чтобы обезвредить. Таковы приказы гайджина. Позвонишь от меня. Да, "вот еще что. Я хочу, чтобы ты обязательно позвонил Хуану. Скажешь ему, что у тебя планы изменились и тебе необходимо его присутствие дома. И чем скорей, тем лучше. Ничего больше не говори. Пусть занимается обычной ежедневной работой — убирается, пропалывает клумбы — все в таком роде. Ну ладно, старик. Пора двигаться.
Когда Пол удалился в сторону гаража, Саймон поднял со стола бигуди матери:
— Не слишком хорошо это выглядит, — сообщил он, обращаясь к Эрике.
Она взяла бигуди у него из руки и посмотрела на Саймона удивленными глазами:
— Я не очень понимаю, о чем ты?
— В комнате матери наверху я нашел только эту одну. Одну, понимаешь? Остальные пропали. Алекс никогда в жизни не пойдет в бигуди даже в киоск за газетами. Если она покинула дом Пола, не сняв их, то значит, ее к этому принудили. Волосы у Алекс должны лежать особым образом, чтобы не было заметно отсутствия уха. Ты меня понимаешь?
— Неужели Маноа?
— Ну, он у гайджина самый главный в нашем райском уголке. — Саймон повернулся к телефону, продолжавшему надрываться. — До скорого свидания, детектив, — прибавил он тихо.
Глава 25
Куинз
Август 1983
Джо Д'Агоста поставил чашечку с кофе на стол и посмотрел через окно на вход в депо метрополитена. В бесконечной войне с любителями рисовать на стенах городской муниципалитет уже истратил два миллиона, обнеся всю территорию депо бесконечным забором из колючей проволоки, по верхнему краю которого тянулись острейшие шипы. Парни из службы безопасности патрулировали район в милой компании с разъяренными немецкими овчарками.
Джейк Отто как раз рассказывал об этом Д'Агосте в маленьком пустом барчике, в то время как обшарпанный музыкальный ящик наигрывал нечто тягучее в стиле кантри. Джо и Джейк Отто были одни во всем баре. Они расположились за колченогим столом, под одну из ножек которого, чтобы он не рухнул, была засунута изгаженная и заплеванная книжечка пьес Брендона Бегана. Высокий и костлявый «дважды О» уже в начале двенадцатого веселился по-вечернему: каждую порцию виски он запивал кружкой Будвайзера. Завершив повествование о борьбе городского муниципалитета с любителями рисования, он приступил к другому, куда более интересному рассказу. Д'Агоста, навострив уши, выслушивал самую свежую историю — о том, как некто по имени Ирвин Тукерман неожиданно решила вмешаться в дела честнейшего из всех нумизматов и всюду сует свой нос, желая доказать, что мистер Д'Агоста занимается не совсем честным, с точки зрения закона, бизнесом.
Тут «дважды О» отвлекся, обвел грустным взглядом стоявшие перед ним пустые стаканчики из-под виски и пустые пивные кружки и пустился в длительное путешествие по морю своих трудностей и бед.
— Решил оторвать задницу от стула и превратиться в полноправного трудящегося гражданина. Надоело протирать дома штаны, поэтому я хочу продаться туда, — Джейк ткнул не особенно чистым пальцем в сторону злополучного депо. — Есть места агента безопасности, диспетчера, ночного служителя. Сейчас я согласен на все. Ко мне набивается дама, готовая мне платить за то, что будет есть чернослив, сидя голой пипкой у меня на физиономии. И что ты думаешь? Я и на это согласен. Я не согласен только работать с этими кошмарными собачками, с которыми местные агенты разгуливают за забором. У них слишком много зубов, приятель, слишком много.
«Дважды О» сопроводил следующую порцию виски кружкой светлого и продолжил:
— Так вот, у меня есть один осведомитель из заведения напротив. Тоже агент безопасности. Бывший полицейский, кто же еще? Тот самый, кто поведал мне о Фейгане. Или, чтобы быть до конца точным — об Уолтере К. Фейгане.
Д'Агоста налил себе немного кофе.
— Парень Тукермана. Его главный дознаватель и отчасти телохранитель.
— Ага, ты поймал суть дела. Хороший мальчик. Фейган и под тебя копает со страшной силой. А теперь спроси меня, как я об этом узнал.
— Как ты об этом узнал?
— Мне сказал Сол Бирнбаум. — Отто снова нацелился пальцем в сторону депо. — Он мой осведомитель в тамошних краях. Насколько я знаю, ты знаком с мистером Бирнбаумом.
Еще бы Д'Агосте не знать мистера Бирнбаума! Известный подонок, который постоянно норовил застукать Д'Агосту и его партнера на чем-нибудь горячем, чем прямо бесил их. Пять лет назад он погорел и вынужден был уйти из полиции, поскольку через него, в прессу просочилась секретная информация. Однако с помощью дорогого адвоката ему удалось выкрутиться и даже получить весьма престижную работу в городской транспортной системе, позволявшую ему надеяться на высокую пенсию в будущем. Все, что Д'Агоста мог сказать по поводу этого человека, заключалось в словах: «Дерьмо всегда плавает на поверхности».
— Так вот, Бирнбауму весьма не понравилось твое последнее выступление, — произнес Отто. — И он просто слюной исходил — так ему не терпелось поведать мне о Тукермане и его слабости к твоим делам. Похоже на то, что Тукерман хочет выяснить, не связан ли ты с торговлей вороваными вещами. Уж не знаю, как ему могла прийти в голову подобная идея.
"Он интересуется моими делами, потому что ему необходимо выяснить, отчего Молли спрятали в моем магазине, — подумал Д'Агоста. — Именно в моем — а ни в каком другом месте. А все оттого, что якудза уже увязали меня и Саймона в одно целое. Если Тукерману удастся доказать, что я скупаю краденое, тогда выяснится, что Саймон наверняка тот самый вор, который обчистил его дом на прошлой неделе. Тукерман слишком долго находится в деле, чтобы не знать элементарной вещи: когда что-нибудь пропадает — особенно если речь идет, о предметах уникальных — стоит проверить антикваров, поискать на блошиных рынках, у ювелиров и у нумизматов".
— Возможно, Тукерман неожиданно загорелся любовью к золотым гинеям и хочет, чтобы я со своим товаром заплыл на его частный пляж, при условии, конечно, что я не буду оставлять за собой черные и липкие нефтяные следы, — сказал Д'Агоста вслух.
— Понятно. — Джейк Отто оглянулся в поисках бармена и, встретившись с ним глазами, указал на свой пустой стаканчик. — Надо сказать, однако, что мистер Фейган не преуспел в своем расследовании. И все же кажется, что он готов облагодетельствовать каждого, кто от тебя не в восторге. Ты же знаешь, как это ведется у следователей? Они действуют по правилу — начинай с врагов подследственного, спроси у них, продолжает ли он бить свою жену, не употребляет ли в пищу дерьмо и не воет ли ночами на луну? А может быть, он ходит вечерами по улице и обнюхивает сиденья велосипедов, принадлежащих девушкам?
Бармен подошел к их столику, поставил перед Джейком Отто очередную порцию его любимого горячительного, а затем снова отплыл в глубь своих владений поближе к музыкальной шкатулке. Нажав на ней несколько кнопок и вызвав у музыкального автомата новый автоматический приступ, именовавшийся, тем не менее, «Алабама — наша общая родина», бармен, крупный мужчина с редеющими седыми волосами, величественно проследовал за стойку, где уткнулся в телевизор, показывавший «Справедливую цену».
— Единственное хорошее дело, которое когда-либо сотворил Рейган, заключается в том, что он помиловал Мерли Хоггарта, — произнес Джейк Отто.
Д'Агоста поднял в удивлении брови:
— Шутишь?
— Рейган был губернатором Калифорнии во времена, когда Мерли сидел в каталажке. По-моему, в Сан-Квентине, но я в этом не уверен.
Джейк Отто, похожий на труп в своем сверкающем голубом костюме и белой рубашке без галстука, единым махом осушил полпинты пива и снова повернул голову в сторону депо.
«Что ж, если предметом любопытства мистера Тукермана является его скромная персона, — подумал Д'Агоста, — значит, так тому и быть».
Д'Агоста почти не сомневался, что Тукерман лично наблюдал, как якудзы убивали Молли, точно так же, как он являлся свидетелем гибели Терико. Молли была причиной того, что Тукерман стал совать нос в жизнь Д'Агосты. Молли, правда, не знала, что Саймон вор, но она видела, как он действовал в Японии, и поняла, что он не просто средний американец. Теперь об этом знают и якудза, и Тукерман.
Исчезновение Молли два дня назад заставило Д'Агосту удвоить осторожность. Полиция вернется к нему в магазин, как только будет найдено тело Молли, и Д'Агосте следовало подготовиться к этому моменту. Поэтому он перестал звонить по телефону из магазина, и связь с Саймоном поддерживал только по телефонам-автоматам. Оттого он и с Джейком Отто встретился не в Астории, а совсем в другом заведении. В принципе, у полиции не было причин следить за Джо, но осторожность не помешает.
— Премного обязан тебе за информацию о Тукермане. Если тебе трудно поддерживать связь с Бирнбаумом, найдутся и другие люди. Что же касается тебя лично, то благодарность моя не имеет границ. Я постараюсь что-нибудь придумать для тебя в смысле работы, — сказал Д'Агоста, обращаясь к «дважды О».
— Моя благодарность тоже не имеет пределов. По крайней мере, в течение ближайших десяти минут.
Д'Агоста вынул из кармана бумажник, достал оттуда четыре двадцатки и три десятки и сунул деньги в нагрудный карман на пиджаке Джейка:
— Мы с тобой не встречались и ни о чем не говорили.
— Разговаривали? Ты о чем это, парень? Да и вообще — кто ты такой и с какой стати сидишь за моим столиком? Господи, да они пускают в заведение, кого попало!
Они подняли руки, приветствуя друг друга, и кофейная чашка Д'Агосты со звоном встретилась со стеклянным стаканчиком Джейка. Музыкальный, ящик наигрывал песенку Хэнка Коэна «Это не любовь, но и так неплохо». К огромному удивлению Д'Агосты, Джейк Отто неожиданно запел. Этот поганец, оказывается, знал все слова. Д'Агоста неожиданно подумал о Молли Дженьюари и вспомнил о тех нескольких часах, которые они провели вместе. Ему было действительно с ней неплохо, совсем неплохо.
* * *
Лонг-Айленд-Сити. В подвале заброшенной фабрики жевательной резинки стоял Ирвин Тукерман, прислонясь спиной к уже начинавшей разрушаться лестнице. Проклятая фабрика разваливалась на части. Окна зияли пустыми глазницами рам, часть крыши обрушилась, а все, что можно было украсть или вынести, уже вынесли и украли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Эрика снова прикурила сигарету.
— В аэропорту Гонолулу Саймон пошел в мужской туалет и вышел оттуда при косице, с усиками и круглых маленьких очках. Эдакий стареющий хиппи. Затем мы сели в разные такси, и вот мы здесь.
Зазвонил телефон, и нервничавший Пол Анами неловким движением уронил стакан с соком папайи. Оранжевая жидкость ручейком разлилась по столу.
Никто не двинулся.
— Это Маноа, — сказал Саймон.
— Откуда тебе это известно? — спросил Пол Анами й суеверно сложил крест из указательного и среднего пальца правой руки.
— Я знаю.
Телефон продолжал звонить. Саймон, не обращая на него внимания, осведомился о судьбе Хуана — слуги-филиппинца.
— Я отослал его к родным на пару дней. Идея Маноа. Он хотел, чтобы я выглядел совсем беззащитным в глазах неизвестного насильника.
Саймон сказал, что идет наверх, чтобы положить очки матери и ее сумочку на ночной столик. После этого они отправятся к нему домой, поскольку ему необходимо захватить некоторые вещи.
Телефон продолжал звонить, не умолкая.
Саймон положил ладони на плечи Пола Анами.
— Если ты не станешь отвечать на его звонок, он сам явится к тебе, чтобы разузнать, куда ты делся. Ему ничего другого не останется. Ведь, по их мнению, ты являешься той отмычкой, с помощью которой они смогут проникнуть в семейство Бендор. — Саймон кивком головы указал Полу на гараж. — Выводи машину. Через минуту я спущусь.
— Мне тоже необходимо взять с собой кое-какие вещи, да и позвонить кое-кому.
— Нет времени. Маноа постарается изо всех сил сесть мне на хвост, чтобы обезвредить. Таковы приказы гайджина. Позвонишь от меня. Да, "вот еще что. Я хочу, чтобы ты обязательно позвонил Хуану. Скажешь ему, что у тебя планы изменились и тебе необходимо его присутствие дома. И чем скорей, тем лучше. Ничего больше не говори. Пусть занимается обычной ежедневной работой — убирается, пропалывает клумбы — все в таком роде. Ну ладно, старик. Пора двигаться.
Когда Пол удалился в сторону гаража, Саймон поднял со стола бигуди матери:
— Не слишком хорошо это выглядит, — сообщил он, обращаясь к Эрике.
Она взяла бигуди у него из руки и посмотрела на Саймона удивленными глазами:
— Я не очень понимаю, о чем ты?
— В комнате матери наверху я нашел только эту одну. Одну, понимаешь? Остальные пропали. Алекс никогда в жизни не пойдет в бигуди даже в киоск за газетами. Если она покинула дом Пола, не сняв их, то значит, ее к этому принудили. Волосы у Алекс должны лежать особым образом, чтобы не было заметно отсутствия уха. Ты меня понимаешь?
— Неужели Маноа?
— Ну, он у гайджина самый главный в нашем райском уголке. — Саймон повернулся к телефону, продолжавшему надрываться. — До скорого свидания, детектив, — прибавил он тихо.
Глава 25
Куинз
Август 1983
Джо Д'Агоста поставил чашечку с кофе на стол и посмотрел через окно на вход в депо метрополитена. В бесконечной войне с любителями рисовать на стенах городской муниципалитет уже истратил два миллиона, обнеся всю территорию депо бесконечным забором из колючей проволоки, по верхнему краю которого тянулись острейшие шипы. Парни из службы безопасности патрулировали район в милой компании с разъяренными немецкими овчарками.
Джейк Отто как раз рассказывал об этом Д'Агосте в маленьком пустом барчике, в то время как обшарпанный музыкальный ящик наигрывал нечто тягучее в стиле кантри. Джо и Джейк Отто были одни во всем баре. Они расположились за колченогим столом, под одну из ножек которого, чтобы он не рухнул, была засунута изгаженная и заплеванная книжечка пьес Брендона Бегана. Высокий и костлявый «дважды О» уже в начале двенадцатого веселился по-вечернему: каждую порцию виски он запивал кружкой Будвайзера. Завершив повествование о борьбе городского муниципалитета с любителями рисования, он приступил к другому, куда более интересному рассказу. Д'Агоста, навострив уши, выслушивал самую свежую историю — о том, как некто по имени Ирвин Тукерман неожиданно решила вмешаться в дела честнейшего из всех нумизматов и всюду сует свой нос, желая доказать, что мистер Д'Агоста занимается не совсем честным, с точки зрения закона, бизнесом.
Тут «дважды О» отвлекся, обвел грустным взглядом стоявшие перед ним пустые стаканчики из-под виски и пустые пивные кружки и пустился в длительное путешествие по морю своих трудностей и бед.
— Решил оторвать задницу от стула и превратиться в полноправного трудящегося гражданина. Надоело протирать дома штаны, поэтому я хочу продаться туда, — Джейк ткнул не особенно чистым пальцем в сторону злополучного депо. — Есть места агента безопасности, диспетчера, ночного служителя. Сейчас я согласен на все. Ко мне набивается дама, готовая мне платить за то, что будет есть чернослив, сидя голой пипкой у меня на физиономии. И что ты думаешь? Я и на это согласен. Я не согласен только работать с этими кошмарными собачками, с которыми местные агенты разгуливают за забором. У них слишком много зубов, приятель, слишком много.
«Дважды О» сопроводил следующую порцию виски кружкой светлого и продолжил:
— Так вот, у меня есть один осведомитель из заведения напротив. Тоже агент безопасности. Бывший полицейский, кто же еще? Тот самый, кто поведал мне о Фейгане. Или, чтобы быть до конца точным — об Уолтере К. Фейгане.
Д'Агоста налил себе немного кофе.
— Парень Тукермана. Его главный дознаватель и отчасти телохранитель.
— Ага, ты поймал суть дела. Хороший мальчик. Фейган и под тебя копает со страшной силой. А теперь спроси меня, как я об этом узнал.
— Как ты об этом узнал?
— Мне сказал Сол Бирнбаум. — Отто снова нацелился пальцем в сторону депо. — Он мой осведомитель в тамошних краях. Насколько я знаю, ты знаком с мистером Бирнбаумом.
Еще бы Д'Агосте не знать мистера Бирнбаума! Известный подонок, который постоянно норовил застукать Д'Агосту и его партнера на чем-нибудь горячем, чем прямо бесил их. Пять лет назад он погорел и вынужден был уйти из полиции, поскольку через него, в прессу просочилась секретная информация. Однако с помощью дорогого адвоката ему удалось выкрутиться и даже получить весьма престижную работу в городской транспортной системе, позволявшую ему надеяться на высокую пенсию в будущем. Все, что Д'Агоста мог сказать по поводу этого человека, заключалось в словах: «Дерьмо всегда плавает на поверхности».
— Так вот, Бирнбауму весьма не понравилось твое последнее выступление, — произнес Отто. — И он просто слюной исходил — так ему не терпелось поведать мне о Тукермане и его слабости к твоим делам. Похоже на то, что Тукерман хочет выяснить, не связан ли ты с торговлей вороваными вещами. Уж не знаю, как ему могла прийти в голову подобная идея.
"Он интересуется моими делами, потому что ему необходимо выяснить, отчего Молли спрятали в моем магазине, — подумал Д'Агоста. — Именно в моем — а ни в каком другом месте. А все оттого, что якудза уже увязали меня и Саймона в одно целое. Если Тукерману удастся доказать, что я скупаю краденое, тогда выяснится, что Саймон наверняка тот самый вор, который обчистил его дом на прошлой неделе. Тукерман слишком долго находится в деле, чтобы не знать элементарной вещи: когда что-нибудь пропадает — особенно если речь идет, о предметах уникальных — стоит проверить антикваров, поискать на блошиных рынках, у ювелиров и у нумизматов".
— Возможно, Тукерман неожиданно загорелся любовью к золотым гинеям и хочет, чтобы я со своим товаром заплыл на его частный пляж, при условии, конечно, что я не буду оставлять за собой черные и липкие нефтяные следы, — сказал Д'Агоста вслух.
— Понятно. — Джейк Отто оглянулся в поисках бармена и, встретившись с ним глазами, указал на свой пустой стаканчик. — Надо сказать, однако, что мистер Фейган не преуспел в своем расследовании. И все же кажется, что он готов облагодетельствовать каждого, кто от тебя не в восторге. Ты же знаешь, как это ведется у следователей? Они действуют по правилу — начинай с врагов подследственного, спроси у них, продолжает ли он бить свою жену, не употребляет ли в пищу дерьмо и не воет ли ночами на луну? А может быть, он ходит вечерами по улице и обнюхивает сиденья велосипедов, принадлежащих девушкам?
Бармен подошел к их столику, поставил перед Джейком Отто очередную порцию его любимого горячительного, а затем снова отплыл в глубь своих владений поближе к музыкальной шкатулке. Нажав на ней несколько кнопок и вызвав у музыкального автомата новый автоматический приступ, именовавшийся, тем не менее, «Алабама — наша общая родина», бармен, крупный мужчина с редеющими седыми волосами, величественно проследовал за стойку, где уткнулся в телевизор, показывавший «Справедливую цену».
— Единственное хорошее дело, которое когда-либо сотворил Рейган, заключается в том, что он помиловал Мерли Хоггарта, — произнес Джейк Отто.
Д'Агоста поднял в удивлении брови:
— Шутишь?
— Рейган был губернатором Калифорнии во времена, когда Мерли сидел в каталажке. По-моему, в Сан-Квентине, но я в этом не уверен.
Джейк Отто, похожий на труп в своем сверкающем голубом костюме и белой рубашке без галстука, единым махом осушил полпинты пива и снова повернул голову в сторону депо.
«Что ж, если предметом любопытства мистера Тукермана является его скромная персона, — подумал Д'Агоста, — значит, так тому и быть».
Д'Агоста почти не сомневался, что Тукерман лично наблюдал, как якудзы убивали Молли, точно так же, как он являлся свидетелем гибели Терико. Молли была причиной того, что Тукерман стал совать нос в жизнь Д'Агосты. Молли, правда, не знала, что Саймон вор, но она видела, как он действовал в Японии, и поняла, что он не просто средний американец. Теперь об этом знают и якудза, и Тукерман.
Исчезновение Молли два дня назад заставило Д'Агосту удвоить осторожность. Полиция вернется к нему в магазин, как только будет найдено тело Молли, и Д'Агосте следовало подготовиться к этому моменту. Поэтому он перестал звонить по телефону из магазина, и связь с Саймоном поддерживал только по телефонам-автоматам. Оттого он и с Джейком Отто встретился не в Астории, а совсем в другом заведении. В принципе, у полиции не было причин следить за Джо, но осторожность не помешает.
— Премного обязан тебе за информацию о Тукермане. Если тебе трудно поддерживать связь с Бирнбаумом, найдутся и другие люди. Что же касается тебя лично, то благодарность моя не имеет границ. Я постараюсь что-нибудь придумать для тебя в смысле работы, — сказал Д'Агоста, обращаясь к «дважды О».
— Моя благодарность тоже не имеет пределов. По крайней мере, в течение ближайших десяти минут.
Д'Агоста вынул из кармана бумажник, достал оттуда четыре двадцатки и три десятки и сунул деньги в нагрудный карман на пиджаке Джейка:
— Мы с тобой не встречались и ни о чем не говорили.
— Разговаривали? Ты о чем это, парень? Да и вообще — кто ты такой и с какой стати сидишь за моим столиком? Господи, да они пускают в заведение, кого попало!
Они подняли руки, приветствуя друг друга, и кофейная чашка Д'Агосты со звоном встретилась со стеклянным стаканчиком Джейка. Музыкальный, ящик наигрывал песенку Хэнка Коэна «Это не любовь, но и так неплохо». К огромному удивлению Д'Агосты, Джейк Отто неожиданно запел. Этот поганец, оказывается, знал все слова. Д'Агоста неожиданно подумал о Молли Дженьюари и вспомнил о тех нескольких часах, которые они провели вместе. Ему было действительно с ней неплохо, совсем неплохо.
* * *
Лонг-Айленд-Сити. В подвале заброшенной фабрики жевательной резинки стоял Ирвин Тукерман, прислонясь спиной к уже начинавшей разрушаться лестнице. Проклятая фабрика разваливалась на части. Окна зияли пустыми глазницами рам, часть крыши обрушилась, а все, что можно было украсть или вынести, уже вынесли и украли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75