Но Вилли уже начал действовать. Он нырнул вперед, уперевшись руками в крышку стола. Хаган увернулся вовремя. Вилли сделал стойку на руках, словно гимнаст на коне, повернулся и ударил ногами по головам тех, кто стоял за Хаганом.
Хаган, едва заслышав звуки ударов, двинулся по «нижней дороге». Он нырнул под стол, затем выпрямился, подняв его на плечах и ринулся вперед, врезавшись с этим снарядом в двух других бандитов у стены. Когда Хаган отпустил стол, он упал на пол, а с ним рухнули и бандиты. Из носа одного полилась кровь. Другой хоть и был оглушен, пытался вытащить из кобуры свою пушку. Но Хаган стремительно достал кольт и сначала ударил оглушенного типа рукояткой по голове, потом врезал и тому, у кого был разбит нос. Затем стремительно оглянулся.
То, что раньше именовалось Пако, валялось у загиба буквы Г. Две жертвы Вилли лежали по полу, а сам Вилли пробирался с ножом в руках к двери.
Дверь распахнулась. На пороге появился Морис с пистолетом. Он был бледен как смерть. Вилли резко извернулся и упал на пол, на мгновение задержав руку с ножом, который собирался метнуть. Но в этом уже не было никакой необходимости. Во лбу Мориса появилась аккуратная дырочка, а на затылке зазияло отверстие побольше и менее правильной формы.
— Хорошо стреляете, мистер Хаган, — одобрительно крякнул Вилли. — Никак не хуже Модести.
Хаган коротко кивнул, сам не понимая, почему такое сравнение не вызвало у него обиды.
— Спасибо за комплимент, мистер Гарвин, — отозвался он.
— Всегда к вашим услугам, — ухмыльнулся Вилли и уже без тени улыбки, показав на изувеченный стол, сказал: — Погляди, может, что-то надо захватить, а я гляну туда. — Он осторожно приоткрыл дверь в другую комнату. Там стоял передатчик, но людей не было. Вилли запомнил установленную частоту, потом начал обыск.
Шестьдесят секунд спустя он появился с тонкой стопкой бумаг.
— Ну, как улов? — спросил он Хагана.
— Какая-то книжка с шифрами, — сказал Хаган, поднимая ее вверх. Потом он сунул ее в карман и, показав на окно, спросил: — Нам не пора?
Пять минут спустя они уже неспешно ехали в «рено» через Гольф-Жуан в сторону Канн.
Хаган расслабился и вынул пачку сигарет. Он чувствовал себя отлично. Напряжение последнего получаса и затем последовавшие события — стремительные и связанные с риском для жизни — произвели на него очистительное воздействие, уничтожив все то тлевшее недовольство собой, которое не давало ему покоя после унизительного фиаско в квартире утром. Он зажег две сигареты, передал одну Вилли и попросил:
— Не можешь оказать мне услугу, Вилли?
— Ну?
— Зови меня приятелем.
— О’кей, — весело отозвался Вилли. — Как поживает твой старый котелок?
Хаган коснулся шишки, которой наградил его пистолет Диди, и с улыбкой сказал:
— Он в отличном состоянии по сравнению с башкой Пако.
Затем он откинулся на сиденье и, затянувшись сигаретой, стал думать о Вилли Гарвине. Да, он показал себя молодцом. Он, Поль, никогда не видел, чтобы человек двигался так стремительно и совершенно без суеты. Кроме того, Вилли оказался хорош не только в качестве грубой силы. То, как он разыграл весь спектакль, как использовал слезливую сентиментальность Пако и всучил ему галстук, вызывало в Поле искреннее восхищение. Они свернули налево и выехали на шоссе
— Скажи-ка мне, Вилли, — подал голос Хаган. — В каких вы с Модести отношениях? Что-то я тут ничего не могу разобрать.
— А что тут разбирать? Я работаю на нее. Она сбивает их с ног, я вскакиваю на них…
— Это я знаю.
— Вот и все.
— Ты ведь работал бок о бок с ней довольно долго.
— Она давно этим занимается.
Хаган затянулся сигаретой и нахмурился.
— Слушай, но вы же должны что-то испытывать по отношению друг к другу, так?
Вилли почесал в затылке и растерянно сказал:
— Верно, конечно. Только как еще можно относиться к такой, как Модести? К той, что вытащила тебя из канавы и переделала так, что теперь ты ходишь, как король.
— Думаю, что можно быть без ума даже от такой, кто лишь наполовину Модести.
— Точно. Только я все равно отношусь к ней не так, как ты, приятель. Тут все по-другому. Иначе получается черт-те что!
— Вот это-то я как раз и не могу взять в толк. Почему не как я?
Вилли заерзал на сиденье, смущенно теребя пальцем сигарету. Вдруг Хаган понял, что его спутнику просто не по себе. Так делается не по себе глубоко верующему человеку, когда кто-то рядом невольно допускает святотатство.
— Извини, — сказал Хаган, потом, помолчав, добавил: — Ты вознес ее на высокий пьедестал, дружище Вилли.
— Она так и не упала с него. А мы знакомы уже давно. — Вилли несколько расслабился. — Ей было всего двадцать, когда она отыскала меня, но она уже делала большие дела. Я тогда сидел в сайгонской тюряге, но она меня как-то сумела выкупить. Она прибыла из Северной Африки и перед тем, как меня посадили, видела, как я отличился в тайской борьбе. Тогда-то она и взяла меня на заметку.
— Тайская борьба? — повторил Хаган, выбросив сигарету в окно. — Это локти, колени, ноги, голова, все, что угодно, да?
— Да. Сочетание разных школ. Тайские ребята принимали спецов по карате из Японии и слопали их с потрохами, скорость тут решает все. Не то чтобы я был фанатиком какой-то одной системы… — Он замолчал, как человек, знающий за собой способность распространяться о предметах, которые могут быть не совсем интересны окружающим. — Короче, Модести вытащила меня из тюряги и отвезла в отель. Я был оборванцем, а она принцессой.
Вилли сбросил скорость у перекрестка, где мигал желтый светофор.
— Вилли Гарвин, — сказала мне она. — Говорят, ты опасная крыса. Крысы мне ни к чему, но у меня есть ощущение, что где-то в глубине тебя сидит настоящий мужчина и хочет выбраться наружу. Попробуй-ка поработать на меня — дай ему шанс. — Вилли с восхищением помотал головой. — Здорово, да?
— Значит, ты не упустил шанс, Вилли? Ты заслужил удачу. Заработал.
— Сам я бы не заработал ее за всю свою жизнь.
— И все-таки как-то не верится, что это все Модести, а ты тут ни при чем.
— Нет, конечно. Я повидал виды, кое-чему научил ее. Но она прожила такие двадцать лет, в которые могла двадцать раз погибнуть. А она выжила. Причем без Вилли Гарвина. — Он пожал плечами. — В общем, пока я ее не встретил, я не жил. Вот как она меня перетряхнула.
— Она потрясающая женщина, — кивнул Хаган и вдруг испытал прилив неодолимого влечения к этой потрясающей женщине. — Остается только думать и гадать, как она сумела остаться такой потрясающей…
— Таких, как она, больше нет на земле, — просто сказал Вилли. — Так что тут нечему удивляться.
В машине воцарилось молчание, которое Хаган нарушил, лишь когда они оказались на территории отеля «Грей д’Альбион».
— Мне страшно, — сказал он. — Безумие какое-то. Она добилась всего, чего хотела. Зажила мирной жизнью. И вдруг возвращается назад, соглашается на эту чертову работу. Разве это жизнь?
Вилли остановил машину и выключил мотор.
— Это хороший способ проверить, что ты действительно жив, — сказал он.
Глава 11
Вилла стояла над деревушкой Био, раскинувшейся на холмах к югу от Грасса. С двух сторон ее окаймляли высокие сосны, а с двух других — живая изгородь и каменная стена. Там было четыре спальни, две гостиные, кухня, а также маленькая комната внизу. Лучи раннего солнца скользнули по стене, над которой возвышались бугенвиллии, и проникли в запущенный сад за домом.
Модести подвела «рено» к дому и дала задний ход, чтобы поставить его рядом с «пежо». Она вылезла из машины и прошла на кухню, где Вилли Гарвин возился с газовой колонкой.
— Думал наладить ее поскорее, Принцесса, — сообщил он. — Вдруг тебе захочется принять ванну.
— Спасибо, Вилли. Послушай, кому-то из нас есть смысл ночевать внизу, в маленькой комнате. Вдруг кто-то пожалует ночью.
— Я тоже так подумал. Потому и поставил там мои вещи и снес вниз раскладушку.
Она кивнула. Ванна и меры безопасности. Ее уже не удивляло, что Вилли заранее угадывал ее желания, но все это доставляло удовольствие.
— Где Поль? — спросила она.
— Устраивается наверху. Относит вещи.
— Как он тебе понравился в деле?
— Неплохо. — Вилли зажег горелку и задул спичку. — Очень даже неплохо. Он соображает.
— Как с реакцией?
— Чуть медленнее, чем у нас. Минус двадцать процентов, но это не беда. Он не опаздывает.
— Как с нервишками?
— Полный порядок.
— Оценка обстановки?
— Высокая скорость, широкий угол.
Они говорили своей жаргонной скороговоркой о предмете, теорией и практикой которого занимались самым тщательным образом не один год. Вилли проверил, как работает основная горелка, потом выпрямился и сказал:
— Ты бы глянула на его «буххаймер», Принцесса. Он носит в ней «кобру». Она дает преимущество в десять процентов.
— А грудь?
— Не должна помешать. Так или иначе, есть смысл попробовать.
— Ладно. Как закончишь, притащи продукты из машины. — Она прошла по коридору и стала подниматься по лестнице. Поль был в большой спальне, которая выходила в сад. Он принес туда и свои чемоданы, и сумки Модести.
— Я займу соседнюю комнату, Поль, — сказала она.
— А чем плоха эта? — удивился он.
— Ничем, но спать мы будем порознь. — Подходя к окну, она тронула Поля за локоть и улыбнулась. — Тем приятнее будет потом, — добавила она.
Поль сел на кровать, закурил сигарету.
— Я все понимаю, — сказал он. — Нам надо работать. Пока банда в панике, нужно как следует покопать, вдруг что-то да отыщем. Но поскольку нам все равно нужно хотя бы изредка спать, почему бы не делать это вместе?
— Есть тут одно маленькое различие, — отозвалась Модести. — Но оно может слишком дорого нам обойтись.
Хаган почувствовал, как у него напряглись мускулы. Ее спокойный ответ вдруг вызвал в нем волну раздражения. Он затушил сигарету, подошел к Модести и резко развернул ее за плечи лицом к себе.
— О чем ты говоришь?! — возмущенно воскликнул он. — У нас есть задание, согласен. Но это не поиск Святого Грааля. Поститься и спать на гвоздях тут вовсе не обязательно. Я могу разложить тебя на этой кровати, трахнуть и после этого буду в такой же отличной форме. Во всяком случае, не хуже, чем все остальные.
— Сомневаюсь.
— И это мне говорит дама, — усмехнулся Поль. Он вдруг поймал себя на том, что разглядывает ее линию скул и контуры губ. — Ты мне лучше скажи другое: почему ты так чертовски уверена в себе?
— Хочешь всю правду-матку?
— Валяй.
— Ладно. Ты любитель. Я профессионал. Ты сообразителен, быстр, хорошо обращаешься с оружием и неплохо действуешь без оружия. Но этого мало. Ты полагаешься только на свои таланты, а этого недостаточно. — В ее глазах не было жестокости, но и снисхождения Поль тоже не увидел.
— Продолжай, — буркнул он.
— В отличие от тебя я плохо стреляла. Но тренировалась по два часа в день в течение двух лет, чтобы овладеть искусством стрельбы. Кому-то может показаться, что я потратила слишком много времени. Ну, скажи, как часто тебе приходится применять огнестрельное оружие? Раз в год, в два, в три, в пять? Ну а я извела полторы тысячи часов, чтобы быть готовой к этому событию. Потому что я профессионал. Я проводила тысячи часов в подготовке к тем редким моментам, когда оказаться к ним готовой означает жить дальше, а не умереть. Потому что я профессионал. Я вовсе не горжусь этим — и не стыжусь. Просто это реальность.
Она замолчала и, улыбнувшись, добавила:
— Лекция окончена. Извини.
Хаган поднял руку и чуть повернул ее голову так, чтобы солнечные лучи, обильно проникавшие в комнату, лучше освещали ее. Он провел пальцем от уха до уха, следуя линии шеи и плеч.
— Этот изгиб… — пробормотал он. — Я должен передать его на картине. Непременно…
— Ты собираешься переделывать портрет?
— Надо. Когда ты сможешь посидеть спокойно?
— Посидеть, постоять, полежать — с удовольствием, но потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Хаган, едва заслышав звуки ударов, двинулся по «нижней дороге». Он нырнул под стол, затем выпрямился, подняв его на плечах и ринулся вперед, врезавшись с этим снарядом в двух других бандитов у стены. Когда Хаган отпустил стол, он упал на пол, а с ним рухнули и бандиты. Из носа одного полилась кровь. Другой хоть и был оглушен, пытался вытащить из кобуры свою пушку. Но Хаган стремительно достал кольт и сначала ударил оглушенного типа рукояткой по голове, потом врезал и тому, у кого был разбит нос. Затем стремительно оглянулся.
То, что раньше именовалось Пако, валялось у загиба буквы Г. Две жертвы Вилли лежали по полу, а сам Вилли пробирался с ножом в руках к двери.
Дверь распахнулась. На пороге появился Морис с пистолетом. Он был бледен как смерть. Вилли резко извернулся и упал на пол, на мгновение задержав руку с ножом, который собирался метнуть. Но в этом уже не было никакой необходимости. Во лбу Мориса появилась аккуратная дырочка, а на затылке зазияло отверстие побольше и менее правильной формы.
— Хорошо стреляете, мистер Хаган, — одобрительно крякнул Вилли. — Никак не хуже Модести.
Хаган коротко кивнул, сам не понимая, почему такое сравнение не вызвало у него обиды.
— Спасибо за комплимент, мистер Гарвин, — отозвался он.
— Всегда к вашим услугам, — ухмыльнулся Вилли и уже без тени улыбки, показав на изувеченный стол, сказал: — Погляди, может, что-то надо захватить, а я гляну туда. — Он осторожно приоткрыл дверь в другую комнату. Там стоял передатчик, но людей не было. Вилли запомнил установленную частоту, потом начал обыск.
Шестьдесят секунд спустя он появился с тонкой стопкой бумаг.
— Ну, как улов? — спросил он Хагана.
— Какая-то книжка с шифрами, — сказал Хаган, поднимая ее вверх. Потом он сунул ее в карман и, показав на окно, спросил: — Нам не пора?
Пять минут спустя они уже неспешно ехали в «рено» через Гольф-Жуан в сторону Канн.
Хаган расслабился и вынул пачку сигарет. Он чувствовал себя отлично. Напряжение последнего получаса и затем последовавшие события — стремительные и связанные с риском для жизни — произвели на него очистительное воздействие, уничтожив все то тлевшее недовольство собой, которое не давало ему покоя после унизительного фиаско в квартире утром. Он зажег две сигареты, передал одну Вилли и попросил:
— Не можешь оказать мне услугу, Вилли?
— Ну?
— Зови меня приятелем.
— О’кей, — весело отозвался Вилли. — Как поживает твой старый котелок?
Хаган коснулся шишки, которой наградил его пистолет Диди, и с улыбкой сказал:
— Он в отличном состоянии по сравнению с башкой Пако.
Затем он откинулся на сиденье и, затянувшись сигаретой, стал думать о Вилли Гарвине. Да, он показал себя молодцом. Он, Поль, никогда не видел, чтобы человек двигался так стремительно и совершенно без суеты. Кроме того, Вилли оказался хорош не только в качестве грубой силы. То, как он разыграл весь спектакль, как использовал слезливую сентиментальность Пако и всучил ему галстук, вызывало в Поле искреннее восхищение. Они свернули налево и выехали на шоссе
— Скажи-ка мне, Вилли, — подал голос Хаган. — В каких вы с Модести отношениях? Что-то я тут ничего не могу разобрать.
— А что тут разбирать? Я работаю на нее. Она сбивает их с ног, я вскакиваю на них…
— Это я знаю.
— Вот и все.
— Ты ведь работал бок о бок с ней довольно долго.
— Она давно этим занимается.
Хаган затянулся сигаретой и нахмурился.
— Слушай, но вы же должны что-то испытывать по отношению друг к другу, так?
Вилли почесал в затылке и растерянно сказал:
— Верно, конечно. Только как еще можно относиться к такой, как Модести? К той, что вытащила тебя из канавы и переделала так, что теперь ты ходишь, как король.
— Думаю, что можно быть без ума даже от такой, кто лишь наполовину Модести.
— Точно. Только я все равно отношусь к ней не так, как ты, приятель. Тут все по-другому. Иначе получается черт-те что!
— Вот это-то я как раз и не могу взять в толк. Почему не как я?
Вилли заерзал на сиденье, смущенно теребя пальцем сигарету. Вдруг Хаган понял, что его спутнику просто не по себе. Так делается не по себе глубоко верующему человеку, когда кто-то рядом невольно допускает святотатство.
— Извини, — сказал Хаган, потом, помолчав, добавил: — Ты вознес ее на высокий пьедестал, дружище Вилли.
— Она так и не упала с него. А мы знакомы уже давно. — Вилли несколько расслабился. — Ей было всего двадцать, когда она отыскала меня, но она уже делала большие дела. Я тогда сидел в сайгонской тюряге, но она меня как-то сумела выкупить. Она прибыла из Северной Африки и перед тем, как меня посадили, видела, как я отличился в тайской борьбе. Тогда-то она и взяла меня на заметку.
— Тайская борьба? — повторил Хаган, выбросив сигарету в окно. — Это локти, колени, ноги, голова, все, что угодно, да?
— Да. Сочетание разных школ. Тайские ребята принимали спецов по карате из Японии и слопали их с потрохами, скорость тут решает все. Не то чтобы я был фанатиком какой-то одной системы… — Он замолчал, как человек, знающий за собой способность распространяться о предметах, которые могут быть не совсем интересны окружающим. — Короче, Модести вытащила меня из тюряги и отвезла в отель. Я был оборванцем, а она принцессой.
Вилли сбросил скорость у перекрестка, где мигал желтый светофор.
— Вилли Гарвин, — сказала мне она. — Говорят, ты опасная крыса. Крысы мне ни к чему, но у меня есть ощущение, что где-то в глубине тебя сидит настоящий мужчина и хочет выбраться наружу. Попробуй-ка поработать на меня — дай ему шанс. — Вилли с восхищением помотал головой. — Здорово, да?
— Значит, ты не упустил шанс, Вилли? Ты заслужил удачу. Заработал.
— Сам я бы не заработал ее за всю свою жизнь.
— И все-таки как-то не верится, что это все Модести, а ты тут ни при чем.
— Нет, конечно. Я повидал виды, кое-чему научил ее. Но она прожила такие двадцать лет, в которые могла двадцать раз погибнуть. А она выжила. Причем без Вилли Гарвина. — Он пожал плечами. — В общем, пока я ее не встретил, я не жил. Вот как она меня перетряхнула.
— Она потрясающая женщина, — кивнул Хаган и вдруг испытал прилив неодолимого влечения к этой потрясающей женщине. — Остается только думать и гадать, как она сумела остаться такой потрясающей…
— Таких, как она, больше нет на земле, — просто сказал Вилли. — Так что тут нечему удивляться.
В машине воцарилось молчание, которое Хаган нарушил, лишь когда они оказались на территории отеля «Грей д’Альбион».
— Мне страшно, — сказал он. — Безумие какое-то. Она добилась всего, чего хотела. Зажила мирной жизнью. И вдруг возвращается назад, соглашается на эту чертову работу. Разве это жизнь?
Вилли остановил машину и выключил мотор.
— Это хороший способ проверить, что ты действительно жив, — сказал он.
Глава 11
Вилла стояла над деревушкой Био, раскинувшейся на холмах к югу от Грасса. С двух сторон ее окаймляли высокие сосны, а с двух других — живая изгородь и каменная стена. Там было четыре спальни, две гостиные, кухня, а также маленькая комната внизу. Лучи раннего солнца скользнули по стене, над которой возвышались бугенвиллии, и проникли в запущенный сад за домом.
Модести подвела «рено» к дому и дала задний ход, чтобы поставить его рядом с «пежо». Она вылезла из машины и прошла на кухню, где Вилли Гарвин возился с газовой колонкой.
— Думал наладить ее поскорее, Принцесса, — сообщил он. — Вдруг тебе захочется принять ванну.
— Спасибо, Вилли. Послушай, кому-то из нас есть смысл ночевать внизу, в маленькой комнате. Вдруг кто-то пожалует ночью.
— Я тоже так подумал. Потому и поставил там мои вещи и снес вниз раскладушку.
Она кивнула. Ванна и меры безопасности. Ее уже не удивляло, что Вилли заранее угадывал ее желания, но все это доставляло удовольствие.
— Где Поль? — спросила она.
— Устраивается наверху. Относит вещи.
— Как он тебе понравился в деле?
— Неплохо. — Вилли зажег горелку и задул спичку. — Очень даже неплохо. Он соображает.
— Как с реакцией?
— Чуть медленнее, чем у нас. Минус двадцать процентов, но это не беда. Он не опаздывает.
— Как с нервишками?
— Полный порядок.
— Оценка обстановки?
— Высокая скорость, широкий угол.
Они говорили своей жаргонной скороговоркой о предмете, теорией и практикой которого занимались самым тщательным образом не один год. Вилли проверил, как работает основная горелка, потом выпрямился и сказал:
— Ты бы глянула на его «буххаймер», Принцесса. Он носит в ней «кобру». Она дает преимущество в десять процентов.
— А грудь?
— Не должна помешать. Так или иначе, есть смысл попробовать.
— Ладно. Как закончишь, притащи продукты из машины. — Она прошла по коридору и стала подниматься по лестнице. Поль был в большой спальне, которая выходила в сад. Он принес туда и свои чемоданы, и сумки Модести.
— Я займу соседнюю комнату, Поль, — сказала она.
— А чем плоха эта? — удивился он.
— Ничем, но спать мы будем порознь. — Подходя к окну, она тронула Поля за локоть и улыбнулась. — Тем приятнее будет потом, — добавила она.
Поль сел на кровать, закурил сигарету.
— Я все понимаю, — сказал он. — Нам надо работать. Пока банда в панике, нужно как следует покопать, вдруг что-то да отыщем. Но поскольку нам все равно нужно хотя бы изредка спать, почему бы не делать это вместе?
— Есть тут одно маленькое различие, — отозвалась Модести. — Но оно может слишком дорого нам обойтись.
Хаган почувствовал, как у него напряглись мускулы. Ее спокойный ответ вдруг вызвал в нем волну раздражения. Он затушил сигарету, подошел к Модести и резко развернул ее за плечи лицом к себе.
— О чем ты говоришь?! — возмущенно воскликнул он. — У нас есть задание, согласен. Но это не поиск Святого Грааля. Поститься и спать на гвоздях тут вовсе не обязательно. Я могу разложить тебя на этой кровати, трахнуть и после этого буду в такой же отличной форме. Во всяком случае, не хуже, чем все остальные.
— Сомневаюсь.
— И это мне говорит дама, — усмехнулся Поль. Он вдруг поймал себя на том, что разглядывает ее линию скул и контуры губ. — Ты мне лучше скажи другое: почему ты так чертовски уверена в себе?
— Хочешь всю правду-матку?
— Валяй.
— Ладно. Ты любитель. Я профессионал. Ты сообразителен, быстр, хорошо обращаешься с оружием и неплохо действуешь без оружия. Но этого мало. Ты полагаешься только на свои таланты, а этого недостаточно. — В ее глазах не было жестокости, но и снисхождения Поль тоже не увидел.
— Продолжай, — буркнул он.
— В отличие от тебя я плохо стреляла. Но тренировалась по два часа в день в течение двух лет, чтобы овладеть искусством стрельбы. Кому-то может показаться, что я потратила слишком много времени. Ну, скажи, как часто тебе приходится применять огнестрельное оружие? Раз в год, в два, в три, в пять? Ну а я извела полторы тысячи часов, чтобы быть готовой к этому событию. Потому что я профессионал. Я проводила тысячи часов в подготовке к тем редким моментам, когда оказаться к ним готовой означает жить дальше, а не умереть. Потому что я профессионал. Я вовсе не горжусь этим — и не стыжусь. Просто это реальность.
Она замолчала и, улыбнувшись, добавила:
— Лекция окончена. Извини.
Хаган поднял руку и чуть повернул ее голову так, чтобы солнечные лучи, обильно проникавшие в комнату, лучше освещали ее. Он провел пальцем от уха до уха, следуя линии шеи и плеч.
— Этот изгиб… — пробормотал он. — Я должен передать его на картине. Непременно…
— Ты собираешься переделывать портрет?
— Надо. Когда ты сможешь посидеть спокойно?
— Посидеть, постоять, полежать — с удовольствием, но потом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38