— Пойди обеспечь себя выпивкой.
— Обойдусь, — буркнул Дэвид, слегка нахмурясь. — И вообще, там жуткая толкучка.
— Я бы хотела сигарет… Нет, не твоих. «Голуаз», если не трудно.
— Вряд ли у них есть такие, — начал было Дэвид, но, увидев ее взгляд, пожал плечами. — Ладно, сейчас.
Она посмотрела ему вслед и тихо обратилась к Тарранту:
— Ну что, явились за вашим фунтом мяса? Быстро же…
— Что вы, что вы, какой фунт, — спокойно сказал Таррант, — но если бы вы нашли способ оказать мне содействие, я был бы вам чрезвычайно признателен. К несчастью, дело принимает довольно спешный оборот, и мне даже пришлось, как вы могли заметить, нарушить ваш досуг. Но вы конечно же вольны отказаться.
— Что вы от меня хотите?
— Свяжитесь с моим министром. Он в настоящее время находится в своем офисе.
— Пупсик Перси?
— Вы знаете наши маленькие тайны? Вы встречались с досточтимым Персивалем Торнтоном?
— Нет, но я знаю его коллекцию картин. Одна из наших… групп конфисковала у него Сезанна, когда Перси еще был послом в Париже.
— Вы меня восхищаете, Модести. Но, полагаю, имеет смысл на время забыть о прежних подвигах, если вы, конечно, собираетесь с ним встретиться.
Модести посмотрела на оживленную толпу у стойки бара.
— Да, — сказала она, допивая вино и вручая бокал Тарранту. — Едем прямо сейчас?
— Может, вы скажете вашему спутнику, что уезжаете?
— Я лучше проявлю неучтивость. А то он склонен воспринимать меня как нечто само собой разумеющееся. А я этого очень не люблю.
— Буду иметь в виду.
Они ехали по Стренду, а потом по Уайтхоллу в «даймлере» Модести. Машина была цвета слоновой кости, и мотор работал мощно. Модести накинула поверх вечернего платья норковую шубку от Диора.
— Поздравляю с удачной операцией по вызволению Вилли Гарвина, — сказал Таррант, когда они остановились у светофора. — Жаль, он утратил былую сноровку. — Произнося это, он не без удовлетворения отметил, что его спутница слегка напряглась.
— Ничего подобного, — коротко отозвалась она.
— Но вы же не собираетесь просить его содействия в этой операции? — осведомился Таррант.
— Пока что я не знаю, о чем идет речь, — ответила Модести и замолчала. Таррант не счел нужным развивать далее эту тему.
Если Модести и впрямь согласится им помочь, полагал он, вряд ли имело бы смысл посылать ее на задание без давнего сообщника. Однако у него было ощущение, что ей вовсе не хотелось без необходимости впутывать в дело Гарвина — и не потому что она что-то имела против него, а потому что ей, возможно, казалось, что она не считает себя вправе распоряжаться им. Таррант решил, что следует ее немножко подтолкнуть.
Министр сидел за столом в своем кабинете с окнами на Нью-Мэлас-ярд. Увидев вошедших, Персиваль Торнтон отложил досье и встал из-за стола.
— Рад видеть вас, мисс Блейз, — сказал он. — Добрый вечер, Таррант. — Он пожал им руки.
Голос его был звучен. Достопочтенный Перси Торнтон пришел в политику из адвокатуры. Это был надежный и основательный государственный муж, среди достоинств которого числились отсутствие излишней интеллектуальной утонченности и умение делать правильный ход даже на основе ложных предпосылок.
Таррант усадил Модести и принял к сведению, что, несмотря на все то, что Торнтон успел узнать о Модести, он совершенно не проявлял к ней никакого любопытства, а кроме того, это обстоятельство не осталось ею незамеченным, и легкая улыбка тронула его губы.
— Итак, — произнес Торнтон, откидываясь на спинку кресла и не спуская глаз с Модести. — Известно ли вам, мисс Блейз, что такое эмират Малорак?
— Клочок земли — вернее, песка и камней, — между Сирией и Ираком. Признан эмиратом по договору от пятьдесят шестого года. Там нашли нефть.
— Совершенно верно, — невозмутимо отозвался Перси Торнтон. — В настоящее время этой маленькой страной правит Шейх Абу-Тахир. Боюсь, его нельзя назвать просвещенным монархом. — Он чуть вскинул, а затем опустил брови. — До недавних пор это был хитрый араб, живший в палатке, бандит пустыни. Но мы, конечно, должны по мере сил проявлять снисходительность, не так ли?
— Разумеется, коль скоро вас интересует его нефть, — равнодушно, без тени иронии отозвалась Модести. Таррант не без удовольствия внимал этому обмену репликами.
— Полагаю, — начал Торнтон, — было бы только справедливо утверждать — или же несправедливо отрицать, — что мы не жалеем усилий, чтобы прийти к обоюдовыгодному соглашению. Его высочество, как он предпочитает, чтобы его называли, в настоящее время находится в нашей стране, и мы практически закончили все секретные переговоры, необходимые для получения нефтяной концессии. Но условия не совсем ординарные. Абу-Тахир вообще не из тех, с кем легко договориться, не так ли, Таррант?
— Я видел его мельком в вашем офисе два дня назад, господин министр, — отозвался Таррант.
— Да. — Торнтон сцепил пальцы и, уронив на них подбородок, уставился на Модести. — Итак, у нашего арабского друга нет никакого интереса к иностранным кредитам, бумажкам с разными там знаками и цифрами и прочей ерунде, мисс Блейз. Мы оплатили его текущие расходы на сумму в полмиллиона фунтов стерлингов, а остаток нашего взноса равняется десяти миллионам. В алмазах.
Он подождал реакции, но, не получив никакого отклика, продолжал, ничем не выказав разочарования.
— Этот человек устроен самым примитивным образом. Его волнуют только такие ценности, которые он в состоянии видеть и осязать. Каковые можно доставить в хранилище Англо-левантийского банка в Бейруте. Вы понимаете, к чему я веду, мисс Блейз?
— Да, я вас слушаю, — сказала Модести, чуть кивнув. Таррант с внутренним ликованием выслушал этот ответ, решив непременно рассказать о нем Фрейзеру, но достопочтенный Персиваль Торнтон только удовлетворенно качнул головой.
— Отлично! — воскликнул он. — Алмазы сейчас поступают в Кейптаун, после чего будут доставлены в Бейрут в сейфе-хранилище «Тибории». Это пассажирский лайнер, который используется для транспортировки золотых слитков.
— Я предлагал уговорить его высочество согласиться на транспортировку алмазов по воздуху. Для этого понадобится один большой контейнер или два маленьких, — сказал Таррант.
— Предложение не принято, — махнул рукой Торнтон. — В марте шестьдесят третьего года самолет короля Сауда потерпел катастрофу в Итальянских Альпах около Монте-Матто. На его борту находились золотые слитки, драгоценности и валюта на сумму примерно четыре миллиона фунтов. Причем обломки самолета были обнаружены только спустя полтора месяца после начала поисков. Был найден лишь небольшой чемодан с золотом. Не могу утверждать, что шейх Абу-Тахир читал об этом происшествии — прежде всего, потому что он не умеет читать, — но он тем не менее знает об этом. И он совершенно не намерен доверять свое золото летающей машине неверных.
Таррант развел руками, и министр снова перевел взгляд на Модести.
— Вот так обстоят дела, мисс Блейз. Формально шейх сам несет ответственность за сохранность своих алмазов, как только они оказываются в Кейптауне в сейфе корабля. Но нам хотелось бы быть уверенными, что груз будет доставлен в целости и сохранности. Потому что если что-то вдруг пойдет не так, его высочество может несколько… — Торнтон замолчал в поисках наиболее верного слова.
— Заартачиться? — подсказала Модести, и Таррант от восторга зажмурился.
— Вот именно, — кивнул Торнтон. — А в наши дни у нас нет возможности оказывать сильное давление на руководителей малых государств. Если бы он уклонился от выполнения своих обязательств, а у нас оказалась бы канонерка не более чем в пяти сотнях миль от его берегов, нам пришлось бы действовать очень быстро, если мы не хотим услышать в свой адрес обвинений в наглой агрессии.
— Почему, собственно, что-то должно случиться с алмазами? — спросила Модести. Торнтон взглядом переадресовал ее вопрос Тарранту.
— Произошла утечка информации, — пояснил тот. — Все это было самым тщательным образом засекречено, но один из моих агентов на юге Франции недавно услышал шепоток о том, что из Кейптауна собираются перевозить гигантскую партию алмазов. Я попросил его установить источник слухов, но агент скоропостижно скончался.
— Это не могло быть совпадением? — спросил, нахмурясь, Торнтон. — Мы все, так сказать, смертны…
— С вашего разрешения, господин министр, — перебил его Таррант, пытаясь понять, как далеко он имеет право зайти. — Мне кажется, что, когда человек умирает от того, что его слегка придушили струной от рояля, это означает одно: кто-то взял на себя смелость несколько ускорить естественный процесс…
— Против этого трудно что-либо возразить, — кивнул Торнтон. — Что ж, Тарранту положено проверить, нет ли вокруг этой затеи чего-то подозрительного, и у него возникла идея, мисс Блейз, что существует заговор с целью завладения алмазами. Мы, конечно, приставим вооруженных людей к сейфу, да и его высочество настаивает на том, что в охране примут участие и его люди. Поэтому алмазам вряд ли что-то всерьез угрожает. Есть, конечно, опасность пиратов, но «Тибория» довольно неплохо оснащена, чтобы не бояться и этого.
— Итак, вы тратите деньги на предосторожности, которые сами же считаете излишними? — спросила Модести, чуть подняв брови.
— Не совсем так. Я предоставил Тарранту полную свободу действий. Пусть принимает все те меры безопасности, какие считает нужными. Нам необходимо произвести благоприятное впечатление на шейха. Мы сообщили об опасениях Тарранта Абу-Тахиру, и он встревожился. Поэтому я поручил Тарранту уделить этой проблеме персональное внимание. Вопрос доброй воли, мисс Блейз…
— Ну а как же я вписываюсь в эту картину? — осведомилась Модести. Она извлекла плоский золотой портсигар, но Таррант оказался тут как тут с коробкой тех самых «Перфекто финос», которые, как он заметил, она курила тогда, в пентхаузе.
— Вы часть карт-бланш Тарранта, — сказал Торнтон, слегка пожимая плечами. — Он уверяет меня, что вы обладаете блестящими познаниями насчет европейского и ближневосточного преступного мира, и у вас существует разветвленная система связей, которая позволит установить, имеется ли на самом деле заговор и если да, то кто в нем участвует, а также как заговорщики собираются действовать.
— Ясно. Но лично вы во все это не верите? Торнтон подался вперед, и на его лице появилась гримаса. Модести понадобилось мгновение, чтобы понять, что это улыбка. Ее собеседник пытался быть любезным до приторности.
— Я уверен, что Тарранту все это померещилось, — сказал он. — По-моему, вам не следует особо волноваться, что может возникнуть непредвиденная ситуация, связанная с опасностью для вас, мисс Блейз.
— Спасибо, господин министр. Ваши слова меня очень успокаивают.
— Не за что. — Торнтон изящно повел рукой. — Итак, Таррант, представьте эту молодую даму шейху Абу-Тахиру и расскажите ему о ней все необходимое, прежде чем она… приступит к выполнению того, о чем мм ее попросили. Постарайтесь произвести на нашего приятеля соответствующее впечатление и растолкуйте, что к чему.
— Хорошо, господин министр. Завтра он устраивает для меня ланч в своих апартаментах в «Ритце», и я возьму с собой мисс Блейз. Есть еще одна деталь, о которой я хотел бы сказать — в связи с возможным заговором.
— Я вас внимательно слушаю. — В голосе Торнтона послышалось легкое нетерпение.
— Как только до нас дошли слухи о заговоре, я послал нашего человека навести справки. Как вам известно, его задушили. После этого я послал второго агента. В высшей степени надежного и опытного человека. Это Айвор Грант, который, как вы помните, очень неплохо проявил себя в чешском деле.
— Да, я помню. Ну и что?
— За последние сорок восемь часов Айвор Грант не вышел на связь ни разу в четыре условленных срока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Обойдусь, — буркнул Дэвид, слегка нахмурясь. — И вообще, там жуткая толкучка.
— Я бы хотела сигарет… Нет, не твоих. «Голуаз», если не трудно.
— Вряд ли у них есть такие, — начал было Дэвид, но, увидев ее взгляд, пожал плечами. — Ладно, сейчас.
Она посмотрела ему вслед и тихо обратилась к Тарранту:
— Ну что, явились за вашим фунтом мяса? Быстро же…
— Что вы, что вы, какой фунт, — спокойно сказал Таррант, — но если бы вы нашли способ оказать мне содействие, я был бы вам чрезвычайно признателен. К несчастью, дело принимает довольно спешный оборот, и мне даже пришлось, как вы могли заметить, нарушить ваш досуг. Но вы конечно же вольны отказаться.
— Что вы от меня хотите?
— Свяжитесь с моим министром. Он в настоящее время находится в своем офисе.
— Пупсик Перси?
— Вы знаете наши маленькие тайны? Вы встречались с досточтимым Персивалем Торнтоном?
— Нет, но я знаю его коллекцию картин. Одна из наших… групп конфисковала у него Сезанна, когда Перси еще был послом в Париже.
— Вы меня восхищаете, Модести. Но, полагаю, имеет смысл на время забыть о прежних подвигах, если вы, конечно, собираетесь с ним встретиться.
Модести посмотрела на оживленную толпу у стойки бара.
— Да, — сказала она, допивая вино и вручая бокал Тарранту. — Едем прямо сейчас?
— Может, вы скажете вашему спутнику, что уезжаете?
— Я лучше проявлю неучтивость. А то он склонен воспринимать меня как нечто само собой разумеющееся. А я этого очень не люблю.
— Буду иметь в виду.
Они ехали по Стренду, а потом по Уайтхоллу в «даймлере» Модести. Машина была цвета слоновой кости, и мотор работал мощно. Модести накинула поверх вечернего платья норковую шубку от Диора.
— Поздравляю с удачной операцией по вызволению Вилли Гарвина, — сказал Таррант, когда они остановились у светофора. — Жаль, он утратил былую сноровку. — Произнося это, он не без удовлетворения отметил, что его спутница слегка напряглась.
— Ничего подобного, — коротко отозвалась она.
— Но вы же не собираетесь просить его содействия в этой операции? — осведомился Таррант.
— Пока что я не знаю, о чем идет речь, — ответила Модести и замолчала. Таррант не счел нужным развивать далее эту тему.
Если Модести и впрямь согласится им помочь, полагал он, вряд ли имело бы смысл посылать ее на задание без давнего сообщника. Однако у него было ощущение, что ей вовсе не хотелось без необходимости впутывать в дело Гарвина — и не потому что она что-то имела против него, а потому что ей, возможно, казалось, что она не считает себя вправе распоряжаться им. Таррант решил, что следует ее немножко подтолкнуть.
Министр сидел за столом в своем кабинете с окнами на Нью-Мэлас-ярд. Увидев вошедших, Персиваль Торнтон отложил досье и встал из-за стола.
— Рад видеть вас, мисс Блейз, — сказал он. — Добрый вечер, Таррант. — Он пожал им руки.
Голос его был звучен. Достопочтенный Перси Торнтон пришел в политику из адвокатуры. Это был надежный и основательный государственный муж, среди достоинств которого числились отсутствие излишней интеллектуальной утонченности и умение делать правильный ход даже на основе ложных предпосылок.
Таррант усадил Модести и принял к сведению, что, несмотря на все то, что Торнтон успел узнать о Модести, он совершенно не проявлял к ней никакого любопытства, а кроме того, это обстоятельство не осталось ею незамеченным, и легкая улыбка тронула его губы.
— Итак, — произнес Торнтон, откидываясь на спинку кресла и не спуская глаз с Модести. — Известно ли вам, мисс Блейз, что такое эмират Малорак?
— Клочок земли — вернее, песка и камней, — между Сирией и Ираком. Признан эмиратом по договору от пятьдесят шестого года. Там нашли нефть.
— Совершенно верно, — невозмутимо отозвался Перси Торнтон. — В настоящее время этой маленькой страной правит Шейх Абу-Тахир. Боюсь, его нельзя назвать просвещенным монархом. — Он чуть вскинул, а затем опустил брови. — До недавних пор это был хитрый араб, живший в палатке, бандит пустыни. Но мы, конечно, должны по мере сил проявлять снисходительность, не так ли?
— Разумеется, коль скоро вас интересует его нефть, — равнодушно, без тени иронии отозвалась Модести. Таррант не без удовольствия внимал этому обмену репликами.
— Полагаю, — начал Торнтон, — было бы только справедливо утверждать — или же несправедливо отрицать, — что мы не жалеем усилий, чтобы прийти к обоюдовыгодному соглашению. Его высочество, как он предпочитает, чтобы его называли, в настоящее время находится в нашей стране, и мы практически закончили все секретные переговоры, необходимые для получения нефтяной концессии. Но условия не совсем ординарные. Абу-Тахир вообще не из тех, с кем легко договориться, не так ли, Таррант?
— Я видел его мельком в вашем офисе два дня назад, господин министр, — отозвался Таррант.
— Да. — Торнтон сцепил пальцы и, уронив на них подбородок, уставился на Модести. — Итак, у нашего арабского друга нет никакого интереса к иностранным кредитам, бумажкам с разными там знаками и цифрами и прочей ерунде, мисс Блейз. Мы оплатили его текущие расходы на сумму в полмиллиона фунтов стерлингов, а остаток нашего взноса равняется десяти миллионам. В алмазах.
Он подождал реакции, но, не получив никакого отклика, продолжал, ничем не выказав разочарования.
— Этот человек устроен самым примитивным образом. Его волнуют только такие ценности, которые он в состоянии видеть и осязать. Каковые можно доставить в хранилище Англо-левантийского банка в Бейруте. Вы понимаете, к чему я веду, мисс Блейз?
— Да, я вас слушаю, — сказала Модести, чуть кивнув. Таррант с внутренним ликованием выслушал этот ответ, решив непременно рассказать о нем Фрейзеру, но достопочтенный Персиваль Торнтон только удовлетворенно качнул головой.
— Отлично! — воскликнул он. — Алмазы сейчас поступают в Кейптаун, после чего будут доставлены в Бейрут в сейфе-хранилище «Тибории». Это пассажирский лайнер, который используется для транспортировки золотых слитков.
— Я предлагал уговорить его высочество согласиться на транспортировку алмазов по воздуху. Для этого понадобится один большой контейнер или два маленьких, — сказал Таррант.
— Предложение не принято, — махнул рукой Торнтон. — В марте шестьдесят третьего года самолет короля Сауда потерпел катастрофу в Итальянских Альпах около Монте-Матто. На его борту находились золотые слитки, драгоценности и валюта на сумму примерно четыре миллиона фунтов. Причем обломки самолета были обнаружены только спустя полтора месяца после начала поисков. Был найден лишь небольшой чемодан с золотом. Не могу утверждать, что шейх Абу-Тахир читал об этом происшествии — прежде всего, потому что он не умеет читать, — но он тем не менее знает об этом. И он совершенно не намерен доверять свое золото летающей машине неверных.
Таррант развел руками, и министр снова перевел взгляд на Модести.
— Вот так обстоят дела, мисс Блейз. Формально шейх сам несет ответственность за сохранность своих алмазов, как только они оказываются в Кейптауне в сейфе корабля. Но нам хотелось бы быть уверенными, что груз будет доставлен в целости и сохранности. Потому что если что-то вдруг пойдет не так, его высочество может несколько… — Торнтон замолчал в поисках наиболее верного слова.
— Заартачиться? — подсказала Модести, и Таррант от восторга зажмурился.
— Вот именно, — кивнул Торнтон. — А в наши дни у нас нет возможности оказывать сильное давление на руководителей малых государств. Если бы он уклонился от выполнения своих обязательств, а у нас оказалась бы канонерка не более чем в пяти сотнях миль от его берегов, нам пришлось бы действовать очень быстро, если мы не хотим услышать в свой адрес обвинений в наглой агрессии.
— Почему, собственно, что-то должно случиться с алмазами? — спросила Модести. Торнтон взглядом переадресовал ее вопрос Тарранту.
— Произошла утечка информации, — пояснил тот. — Все это было самым тщательным образом засекречено, но один из моих агентов на юге Франции недавно услышал шепоток о том, что из Кейптауна собираются перевозить гигантскую партию алмазов. Я попросил его установить источник слухов, но агент скоропостижно скончался.
— Это не могло быть совпадением? — спросил, нахмурясь, Торнтон. — Мы все, так сказать, смертны…
— С вашего разрешения, господин министр, — перебил его Таррант, пытаясь понять, как далеко он имеет право зайти. — Мне кажется, что, когда человек умирает от того, что его слегка придушили струной от рояля, это означает одно: кто-то взял на себя смелость несколько ускорить естественный процесс…
— Против этого трудно что-либо возразить, — кивнул Торнтон. — Что ж, Тарранту положено проверить, нет ли вокруг этой затеи чего-то подозрительного, и у него возникла идея, мисс Блейз, что существует заговор с целью завладения алмазами. Мы, конечно, приставим вооруженных людей к сейфу, да и его высочество настаивает на том, что в охране примут участие и его люди. Поэтому алмазам вряд ли что-то всерьез угрожает. Есть, конечно, опасность пиратов, но «Тибория» довольно неплохо оснащена, чтобы не бояться и этого.
— Итак, вы тратите деньги на предосторожности, которые сами же считаете излишними? — спросила Модести, чуть подняв брови.
— Не совсем так. Я предоставил Тарранту полную свободу действий. Пусть принимает все те меры безопасности, какие считает нужными. Нам необходимо произвести благоприятное впечатление на шейха. Мы сообщили об опасениях Тарранта Абу-Тахиру, и он встревожился. Поэтому я поручил Тарранту уделить этой проблеме персональное внимание. Вопрос доброй воли, мисс Блейз…
— Ну а как же я вписываюсь в эту картину? — осведомилась Модести. Она извлекла плоский золотой портсигар, но Таррант оказался тут как тут с коробкой тех самых «Перфекто финос», которые, как он заметил, она курила тогда, в пентхаузе.
— Вы часть карт-бланш Тарранта, — сказал Торнтон, слегка пожимая плечами. — Он уверяет меня, что вы обладаете блестящими познаниями насчет европейского и ближневосточного преступного мира, и у вас существует разветвленная система связей, которая позволит установить, имеется ли на самом деле заговор и если да, то кто в нем участвует, а также как заговорщики собираются действовать.
— Ясно. Но лично вы во все это не верите? Торнтон подался вперед, и на его лице появилась гримаса. Модести понадобилось мгновение, чтобы понять, что это улыбка. Ее собеседник пытался быть любезным до приторности.
— Я уверен, что Тарранту все это померещилось, — сказал он. — По-моему, вам не следует особо волноваться, что может возникнуть непредвиденная ситуация, связанная с опасностью для вас, мисс Блейз.
— Спасибо, господин министр. Ваши слова меня очень успокаивают.
— Не за что. — Торнтон изящно повел рукой. — Итак, Таррант, представьте эту молодую даму шейху Абу-Тахиру и расскажите ему о ней все необходимое, прежде чем она… приступит к выполнению того, о чем мм ее попросили. Постарайтесь произвести на нашего приятеля соответствующее впечатление и растолкуйте, что к чему.
— Хорошо, господин министр. Завтра он устраивает для меня ланч в своих апартаментах в «Ритце», и я возьму с собой мисс Блейз. Есть еще одна деталь, о которой я хотел бы сказать — в связи с возможным заговором.
— Я вас внимательно слушаю. — В голосе Торнтона послышалось легкое нетерпение.
— Как только до нас дошли слухи о заговоре, я послал нашего человека навести справки. Как вам известно, его задушили. После этого я послал второго агента. В высшей степени надежного и опытного человека. Это Айвор Грант, который, как вы помните, очень неплохо проявил себя в чешском деле.
— Да, я помню. Ну и что?
— За последние сорок восемь часов Айвор Грант не вышел на связь ни разу в четыре условленных срока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38