Внезапно, будто кто-то резко дунул на блестящую металлическую поверхность моря, и волны покатились, вздымаясь, серые, как свинец. Только что море было совершенно спокойным и гладким, теперь на горизонте обозначилась черная морщина, предвестница бури и дождя.
Я быстро шел вдоль берега, торопясь поскорей оказаться в моем домике. Сейчас мне в глаза бросилась его одинокость. Я не ощущал этого раньше, а теперь вдруг захотелось оказаться в другом жилье. Едва я переступил порог, дождь застучал по стеклу.
Неудивительно, что не могло быть и речи о том, чтобы заснуть после всего слышанного и пережитого сегодня. Я запер дверь на ключ, задвинул шторы на окнах и зажег единственную лампу. Потом попытался немного почитать. Но ничего не получалось… Я перечитывал абзацы снова и снова, не понимая смысла прочитанного. Я никак не мог собраться с мыслями. В конце концов я отложил книгу, закрыл глаза и вполголоса повторил последние слова Асбьёрна Крага:
– Значит, в ловушке… Ах, да!.. Вы так считаете?
Меня медленно окутывала сонливость, я задремал, подсознательно отмечая, что дождь идет на убыль и наконец затихает совсем. Еще бы минуту, и я бы крепко заснул. Но внезапно услышал сильный стук в дверь и очнулся.
В первую минуту я подумал, что хорошо сделал, закрыв дверь на ключ. Стук раздался снова.
– Кто там? – крикнул я.
Ответа не последовало. Сердце билось так сильно, что, казалось, были слышны его удары. Это было явной нелепостью так испугаться. А может, все это потому, что меня неожиданно вырвали из дремоты?
Через минуту снова раздался стук, стук твердой, костистой рукой. Трудно описать то неприятное чувство, возникшее от мысли, что там, в темноте за дверью, кто-то стоит. Кто, черт побери, это мог быть?
– Кто там?
– Откройте! – послышался знакомый голос.
Это был детектив. Я повернул ключ и настежь распахнул дверь. Асбьёрн Краг стоял в темноте и иронично приветствовал меня, опустив шляпу почти до самой земли, и его лысина светилась во мраке.
– Это вы? – удивился я. – Так поздно?
– Да, уже поздно, – ответил он. – Час ночи. Я, наверное, вас напугал?
– Ну что вы!
– Сознайтесь, сознайтесь. Вы уже спали?
– Нет.
– А почему вы до сих пор не легли?
Я почувствовал, что мне сейчас будет дурно. Рассердился, но не успел ничего сказать, детектив меня опередил:
– Надеюсь, вы меня извините, но у меня очень важное дело.
– Поэтому вы и не отвечали, когда я спросил первый раз?
Асбьёрн Краг рассмеялся спокойным, беззаботным смехом. Поскольку черты его лица размывались в темноте, казалось, что смех долетает из ночи.
– Прошу меня извинить, но я проводил эксперимент, – ответил он. – Я пришел к выводу, что вы боитесь, а потому решил услышать ваш голос еще раз. И убедился: я прав, так может кричать человек, только когда сильно напуган.
– Вы ошибаетесь, – возразил я и прикрыл дверь. – Как видите, я уже прилег отдыхать и кричал скорее для того, чтобы мне не мешали.
Детектив, однако, ничуть не стесняясь, вложил конец прогулочной трости между дверным косяком и дверью.
– Уделите мне внимание, – попросил он. – Ведь вы не откажете, не разочаруете?
– А в чем дело? Что-нибудь случилось?
– Да.
Мне показалось, что Асбьёрн Краг очень серьезен, и подумал, что все же стоит с ним поговорить. Прихватил плащ, а потом постарался незаметно выдвинуть ящик стола, где лежал мой револьвер.
– Ага, – пробормотал детектив. – Вы вооружены…
– Старая привычка, возникшая во время моих путешествий, – сказал я. – В конце концов в наши времена случаются самые неожиданные вещи. Взять дождевой плащ?
Детектив выглянул за дверь и посмотрел на небо.
– Тучи плывут, – сказал он, – но дождя, видимо, уже не будет.
Мы пошли в темноту.
Когда мы отошли от моего домика на метров сто или около этого, Асбьёрн Краг остановился.
– Вы забыли погасить лампу, – сказал он.
Он указал рукой на мой домик, который теперь казался маяком, светившим в летних сумерках.
– Да, так оно и есть. Но это ничего. Даже лучше. Когда я вернусь, мне не нужно будет снова зажигать лампу. Надеюсь, мы не будем гулять слишком долго.
Детектив ничего не сказал, и мы прошли еще шагов сто.
– Вы умышленно забыли погасить лампу? – Не понимаю вас.
Асбьёрн Краг снова разразился коротким смешком.
– Ваш домик обособлен от других, – сказал он. – Он, как говорится, домик-одиночка. А сегодняшняя ночь особенно темна.
Во мне закипала злость. Детектив взял меня по-дружески под руку и принес массу извинений за то, что причинил мне много хлопот.
– Почему вы это сделали? – спросил я нетерпеливо.
– Сейчас вы узнаете, – ответил он. – Иногда я не доверяю собственным рассуждениям. Сегодняшней ночью я кое-что слышал.
– Значит, вы не спали?
– Нет. И не только сегодняшней ночью. Я сплю очень мало, дорогой друг.
– Что вы слышали?
– Слышал железную коляску, – сказал детектив. Сказал так, будто это была самая обычная вещь на свете, без какого бы то ни было пафоса, как если бы сообщил о том, что слушал музыкальную пьесу или пение птицы. Мы поднимались вверх. Море плескалось о берег, заглушая звук наших шагов.
– Может, вы мне не верите? – спросил Краг. – Почему вы молчите?
– Я вам верю. А что я могу вам сказать?
Мы открыли калитку в заборе и увидели несколько небольших домов. Нигде не горел свет, все окна были черными. Создавалось впечатление, что все дома пусты, а их обитатели где-то далеко-далеко отсюда. Видно было лишь на несколько шагов вперед, дорога, деревья и дома выступали из мрака по мере того, как мы продвигались. Черные верхушки и ветви деревьев, тянущиеся к небу, будто окружали нас ночным частоколом.
– Куда мы направляемся? – спросил я.
– На плоскогорье, – ответил Асбьёрн Краг.
– Вы верите в существование железной коляски?
– Я слышал ее. Я стоял у открытого окна и услышал, что где-то вдалеке как будто побрякивают цепи. Эти звуки принес порыв ветра. И поэтому я хочу сейчас выбраться на плоскогорье и посмотреть, что там происходит, кто ездит по ночам.
Мы вошли в лес, деревья сомкнулись вокруг нас и закрыли все. Здесь стояла абсолютная тишина, сюда не долетал шум моря. Мы ускорили шаги.
– Как вы считаете, не начнется ли скоро рассвет? – спросил я.
– Через полчаса начнет светать, – ответил Асбьёрн Краг.
Когда мы вышли из леса, казалось, что появились уже первые проблески дня. Мы уже могли различать стоящие вблизи деревья и группы деревьев в глубине плато. Справа от нас гора открыла свой степенный лоб, присматриваясь к беспокойному ночному небу. У подножья горы стояла хижина песочника. Широкая выступающая крыша хижины напоминала веко.
– Посмотрите на эту серую хижину, – сказал детектив. – Она кажется живой, будто смотрит на нас.
И добавил уже совершенно бессмысленное:
– Так, так… Но сейчас труп уже забрали.
Он остановился и прислушался. Я ничего не слышал.
– Проклятые часы, – прошептал Асбьёрн Краг. – Они заглушают все своим тиканьем.
Сейчас, когда он обратил мое внимание на звук часов, я также услышал безостановочное тик-так. Краг стремительным движением выхватил часы из кармана и сжал их в руке. Какой это был интенсивный и приятный звук среди ночной тишины. Впрочем, тишина была относительной… Когда человек не вслушивается в ночной, окружающий его мир, кажется, вокруг стоит могильная и совершенная тишина. Но когда он приложит к этой тишине ухо, сразу появляются различные шумы. Порой это легкое дуновение ветра в кронах деревьев. Прислушаешься сильнее и дольше – шум ветра возрастет. Но не всегда это будет какой-нибудь конкретный звук. Порой сама тишина в ушах играет, шумит и ворчит, вырастает до могучего шторма, который предвещает что-то громадное и таинственное, чего человек не в состоянии охватить разумом. Среди всего этого может появиться конкретный звук, шаги на гравии, голос… и через минуту – снова тишина, будто вообще ничего не было.
– Идем, – сказал Краг.
Я хотел спросить, как долго мы еще будем идти.
Но Асбьёрн крепко схватил меня под руку. Сейчас уже не надо было напрягать органов чувств, потому что ясно и определенно издалека доносился специфический звук металла, как будто колонна невольников тянула за собой цепи, колонна, бредущая за горизонтом. Это была железная коляска.
Звук нарастал и стихал. Порой он был таким громким, что можно было различать, как металлические колеса вращаются на осях, потом звук стал тише, отдалился, раздался уже как будто в миле отсюда, наконец слился с тишиной, чтобы снова ворваться в наши уши и все расти, расти. Мы стояли и прислушивались к железной коляске десять или больше минут.
– Кажется, у коляски шатается колесо, – пробормотал Асбьёрн Краг. – Она ездит по очень большому кругу где-то далеко на плоскогорье.
Я пробовал пронизать взглядом темноту, но мне это не удалось. Шепотом выругался, что так темно.
Спросил, не стоит ли нам броситься бегом на плоскогорье, может, тогда нам удалось бы увидеть эту мистическую коляску.
– Но какое направление выбрать? – спросил Краг. – Мы не можем точно установить, с какой стороны идет звук. Коляска описывает большие дуги. То она на севере, а вскоре после этого уже на западе. Прошу послушать, сейчас она, кажется, приближается…
В самом деле металлический звук приближался к нам, становился выразительнее и громче.
– Железная коляска сейчас где-то поблизости, – через минуту сказал Краг.
– Слышен только стук колес, – прошептал я. – И совершенно не слышно топота конских копыт. Это должна быть какая-то странная коляска.
Время шло, а рассмотреть экипаж было невозможно. Коляска катилась в глубине темноты. Мы инстинктивно отступили назад, поближе к деревьям, так как казалось, что через несколько минут коляска вынырнет из мрака и совершенно раскаленная промелькнет мимо нас.
Асбьёрн Краг вдруг схватил меня за руку.
– Вы слышали? – прошептал он. На его лице появилось необычное напряжение.
– Ничего, кроме звуков железной коляски.
– А мне показалось, что я услышал крик, – пробормотал он. – Но, может, это ошибка.
Перед этим все время железная коляска ехала в нашу сторону, а тут она изменила направление, сделала большую дугу, и сразу же раздался лязг металла.
– Боже правый! – крикнул я. – Коляска мчится в сторону моря!
– Разве по ту сторону леса нет никакой дороги?
– Нет. Никакой дороги, только скалистые холмы и песчаные низины.
Уже не оставалось никакого сомнения. Коляска неслась в сторону моря, лязг шатающихся железных колес становился все слабее, по мере того как экипаж удалялся.
– Коляска рассыплется на кусочки, – сказал я. – Это настоящее безумие.
– Однако лязг мерный, – возразил Асбьёрн Краг и посмотрел на темный изломанный силуэт леса.
Я слышал его слова как бы на большом удалении.
– Скоро коляска достигнет берега, – отметил я, так как хорошо знал окрестности.
Краг вскинул голову. Неожиданно шум прекратился.
– Коляска застряла! – воскликнул я.
– Или разбилась, – сказал Асбьёрн Краг. – Бежим в ту сторону.
Не ожидая моего согласия, он бросился бежать. Я пошел следом, но он бежал очень быстро и настолько опередил меня, что мгновенно исчез в темноте.
Я добрался до опушки леса и сразу побежал по склону вниз. Мрак быстро отступал, так что внизу были видны очертания моря. Оттуда веяло холодом, и меня проняла дрожь. Краг остановился и осмотрел крутой склон. Тут и гам росли сосны. Ветер, дующий с моря, прижимал ветви сосен к самой земле. Склон был полон валунов, принесенных ледником, песчаных наносов, на которых росла хилая трава, напоминающая небритую щетину. Здесь не виднелось ни одной дороги, пешеход едва мог здесь пройти. А коляска? Каким образом коляска вообще могла здесь передвигаться? Она должна была на ходу развалиться. И тем не менее мы слышали звук расшатанных ее колес, размеренно крутящихся, и этот звук уходил все дальше и дальше, пока не исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23