Этим человеком мог быть и живущий через два дома Девриеен.
Уснула я уже под утро, и Эльжбета, уходя, с трудом меня разбудила.
Я не успела еще снять бигуди, на которые вечером накрутила волосы, и стереть крем с лица, как в дверь энергично позвонили. Уверенная, что это вернулся за чем-то из школы Крысь, я поспешно побежала открывать, но это была Лиза с пустым пакетом для мусора в руке. Она с любопытством обозрела мой внешний вид, чем-то напоминающий «сотэ в натуральном виде», что не способствовало улучшению моего самочувствия.
– Извините, что я так рано, но есть повод познакомить вас с Девриеенами…
– Сейчас, немедленно? – удивилась я.
– Ах, нет.
Лиза поспешно рассказала, что в воскресенье в N. состоится матч по боксу, на который едут они с мужем и Девриеены. Йохан должен для всех купить билеты и мог бы также купить мне и Войтеку.
– А поскольку Йохан еще не выехал из дома, я и пришла, – закончила она.
Я взглянула на ее пакет для мусора. Лиза слегка смутилась.
– Это пришло мне в голову как раз в тот момент, когда я выбрасывала мусор…
Несмотря на бигуди в волосах и блестящую от крема физиономию, я почувствовала себя в седле. Ведь она могла сказать мне об этом по телефону, но Йохан дома и услышал бы разговор, а она хотела, чтобы он не знал, что у нее есть желание затащить на матч Войтека…
– Очень вам благодарна, но мой сын вообще не интересуется боксом.
Теперь я с любопытством рассматривала Лизу. Она не сумела скрыть разочарования.
– Я не знала, жаль… Вы хотели познакомиться с соседями, и я таким способом представила бы вас Девриеенам…
– Но мне этот способ очень нравится, – радостно заверила я. – Весьма охотно поеду с вами на матч. Скажите мужу, что я буду признательна, если он купит для меня билет и мне найдется место в вашей машине. Я часто смотрю такие матчи по телевидению, – соврала я с удивительной легкостью, – и охотно посмотрю собственными глазами борьбу на ринге. В котором часу матч?
– В одиннадцать, но мы должны выехать до десяти, так как Йохан всегда заранее заключает с коллегами пари.
– В таком случае буду у вас не позднее 9.45.
Закрыв за разочарованной Лизой дверь, я почувствовала, что мое настроение решительно улучшилось. У меня было приятное ощущение, что я загладила свою вину перед Эльжбетой. А глупой Лизе казалось, что она так хитро все задумала! Естественно, у меня не было намерения информировать Войтека об отвергнутом от его имени предложении. Он не является страстным болельщиком какой-то одной спортивной дисциплины, но интересуется всеми, и вообще я не была уверена, что он не поехал бы с охотой на этот матч…
– На воскресенье я пригласила Ганса, – объявила вечером Эльжбета.
– За каким чертом? – тут же выпалил Войтек.
– Если бы ты жил здесь один, тебе тоже было бы приятно получить чье-то приглашение на воскресенье, – парировала она. – У него здесь нет никого из близких.
– Не знаю, было бы мне приятно или нет, но в воскресенье я хочу отдохнуть от чужих людей. На работе ко мне прикрепили сейчас молодого растяпу, которого нужно всему учить. Он ни на шаг не отходит от меня и обо всем спрашивает, даже во время обеда вертится рядом.
– Однако ты охотно пошел к чужим людям, как только тебя пригласили…
Разговор приобретал нехороший оттенок, и я сочла уместным вмешаться.
– Не будь старым брюзгой. Ганс интеллигентный парень, с которым можно обо всем говорить. Я была вместе с ним в музее Ван Гога в Амстердаме.
– Он ничего мне об этом не сказал, – удивилась Эльжбета.
– Время, проведенное со мной, не было для него событием, о котором стоит рассказывать, – объяснила я. – А в воскресенье можете взять его с собой на какую-нибудь прогулку, как раз будет свободное место в машине, так как я еду в N. и вернусь только к обеду. – И я попросила Эльжбету дать мне какую-нибудь старую ветровку, поскольку для этого климата мое пальто оказалось слишком жарким.
В воскресенье без двадцати десять я уже была перед домом Лизы. Она, должно быть, увидела меня через кухонное окно, потому что сразу выбежала. Оказалось, Йохану еще нужно что-то дома сделать, и, чтобы не мешать ему, мы решили подождать его за углом в конце улицы.
На Лизе был огромный стеганый жилет цвета хаки и цветастая блузка с оборками, а к ним желтые брюки и туфли на очень высоких каблуках. По моему убеждению, все части туалета должны быть выдержаны в одном стиле. Брюки – это спортивная одежда. Носить с ними иную обувь, чем на низком каблуке, это уголовное преступление против хорошего вкуса. К тому же разнородность стиля отдельных элементов одежды свидетельствует не только о плохом вкусе, но и об абсолютном отсутствии понятия об элегантности. Мне чертовски трудно привыкать к здешней моде. Прежде каждая девушка чуть ли не на уши становилась, добиваясь того, чтобы ее одежда имела четко выраженную индивидуальность, а сейчас пунктом амбиций является стремление всех выглядеть одинаково.
Убедив себя в душе, что Лиза одета ужасно, я сказала ей нечто утешительное:
– Вы очень модно выглядите, я много таких оборок видела в Амстердаме.
Когда подъехал Йохан, я уселась за ним на заднем сиденье. Мне хотелось убедиться, что вид сзади его головы и плеч не напоминает кого-нибудь из людей у канала. Никого он мне не напоминал. Кстати, у тех силуэтов я не запомнила никаких деталей, кроме того, что это были мужские силуэты.
Лиза начала щебетать о прекрасной погоде. Но разговор не получился, так как Йохан производил впечатление чем-то озабоченного и молчал. Потом он начал говорить с Лизой по-голландски, она слушала, задавая время от времени, судя по интонации, какие-то вопросы. Она была настолько поглощена его речью, что, кажется, забыла о моем присутствии. Только уже выходя из машины в N., она обратилась ко мне:
– Муж должен был мне кое-что сказать… – И, видимо, хотела еще что-то добавить, но запнулась.
– Прекрасно понимаю, – заверила я ее.
– Вы понимаете по-голландски? – вскрикнула она, испуганно глядя на меня.
– Нет-нет, я ни слова не понимаю на вашем языке, но мне понятно, что бывают вещи, требующие безотлагательного обсуждения.
Мой ответ, похоже, успокоил ее, поскольку она улыбнулась с явным облегчением. Ясно, они говорили о чем-то таком, что не было предназначено для чужих ушей, по крайней мере моих.
Мы с трудом выбрались с переполненной стоянки. Йохан явно спешил, Лиза старалась успеть за ним, стуча высокими каблуками, как автоматная очередь.
В холле здания, куда мы вошли, толпилось множество людей, а гул голосов напоминал жужжание улья. Я старалась не потерять Лизу из виду и поэтому чуть не наступала ей на пятки. Йохан прокладывал дорогу, взмахами руки приветствуя знакомых.
Мы вошли в длинное помещение. Оно было также заполнено людьми, стоящими малыми и большими группами и оживленно разговаривающими. У одной из стен перед буфетом вилась большая очередь. Лиза потащила меня в этом направлении, а ее муж куда-то пропал.
С картонными коробками апельсинового сока и пачками орешков в руках мы стояли посреди зала, ожидая Йохана. К моему удивлению, Лиза, которая всегда охотно болтает, молча тянула сок через соломинку. Я довольно неумело справилась с отрыванием приклеенной соломинки и проделыванием отверстия в нужном месте коробки и теперь, потягивая сок, глазела на людей. В огромном большинстве преобладали мужчины, а сопровождавшие некоторых из них женщины были не старше тридцати. Никто долго не стоял на одном месте. Люди останавливались, приветствовали знакомых, разговаривали минуту и шли дальше, подобно тому как это бывает на рауте.
Несколько мужчин, стоявших поблизости и оживленно разговаривавших, разошлись, открыв мне вид в глубину зала. И тут я поперхнулась и закашляла. Я увидела типа с перрона! Одетый в синюю куртку с красным поясом, он стоял недалеко от входа в обществе другого мужчины, повернутого ко мне спиной. Несмотря на сильный кашель, я смотрела на него как загипнотизированная. Только когда Лиза стукнула меня по спине, я пришла в себя и повернулась к ней. Как раз в это время прибежал Йохан с сообщением, что он еще не закончил свои дела и, как только придут Девриеены, пусть подождут его вместе с нами в холле у входа.
Я шла за Лизой с душой в пятках, украдкой оглядываясь, но, к счастью, тот тип уже исчез.
Мы остановились, как просил Йохан, неподалеку от входа, и через минуту Лиза с криком «Эй!» бросилась к вошедшей паре и подвела ее ко мне. Женщину я узнала сразу. Это была та полная стареющая индонезийская красавица из дома по соседству с домом владелицы «порше». Девриеен оказался мужчиной среднего роста с сильной проседью в волосах, лет шестидесяти на вид. Госпожа Девриеен была не выше мужа, но из-за своей полноты казалась значительно массивнее его.
Когда Лиза представила им меня, она сказала:
– Кажется, мы уже встречались. Я подтвердила:
– Да. Я спрашивала у вас о госпоже Хение.
– Я не поняла тогда, что вы мать нашего соседа, извините. – Она улыбнулась, показав прекрасные белые зубы, каким могла бы позавидовать не одна молодая девушка. – Я тогда что-то буркнула и закрыла дверь, – объяснила она Лизе.
Она действительно производила приятное впечатление.
Девриеен посмотрел на часы и сказал, что уже без десяти одиннадцать, а он договорился с Йоханом на 10.45. Лиза уверила, что муж сейчас придет, и почти в ту же минуту он появился.
– Я думал, тебя нет потому, что ты выгодно продал наши билеты, – зашумел Девриеен.
То, что он обратился к Йохану по-английски, я тут же засчитала в его актив, ведь он сделал это ради меня.
– Тебя искал Йоахим, ты вроде бы собирался заключить с ним пари. Он ставит на того негра из полутяжелой категории. У него есть еще какие-то дела к тебе.
– Мне не удалось с ним вчера увидеться, и я рассчитывал встретить его здесь.
– Может, тебе еще удастся встретить его в этой толпе. Он в синей куртке с красным поясом. Ну, пойдемте же, последний шанс занять места.
У меня душа ушла в пятки, а ноги стали ватными. Ведь ТОТ был в синей куртке с красным поясом! Я должна была превозмочь себя, чтобы не броситься к выходу. Йохан и Лиза уже быстро шли в глубь холла, за ними Девриеены. Едва живая от страха, я заставила себя идти за ними. Мы свернули в какой-то коридор, по которому катилась волна болельщиков. Я ускорила шаги и схватила Лизу за руку.
– Боюсь потеряться, – ответила я на ее удивленный взгляд.
– О! Кажется, Йоахим! – закричала госпожа Девриеен. Впереди недалеко от нас шел человек в синей куртке с красным поясом.
Девриеен догнал этого человека и схватил за руку. Человек остановился, повернулся, и я увидела его – это был не ТОТ. Как оказалось, этот человек не был и разыскиваемым Йоханом. Девриеен извинился и вернулся к нам.
У входа в зал, где находился ринг, толчея была еще больше. Билетеры внимательно проверяли билеты. А я продолжала жаться к Лизе.
Построенный в виде амфитеатра зал показался мне огромным по сравнению с небольшим прямоугольным рингом. Мы заняли места достаточно высоко, в средней части зала.
– Отсюда будет лучше всего видно, – заверил Йохан.
Амфитеатр заполнялся быстро. Я робко начала осматриваться, выискивая знакомую куртку. Верхней одежды синего цвета было, пожалуй, не меньше, чем красного, хаки, желтого или бежевого. Вся толпа производила очень пестрое впечатление.
– На кого поставил? – спросил Йохана Девриеен. Йохан быстро назвал несколько фамилий.
– Я разыщу Йоахима в перерыве, – утешал себя Девриеен. – Он ставил на Клвека, а я уверен, что уже в первом раунде Клвек припухнет. У вас есть программа матча? – обратился он ко мне.
– К сожалению, нет. Я узнала о сегодняшней встрече в последний момент.
Девриеен вынул из кармана смятую бумажную трубку и подал мне. Я надела очки и сделала вид, что читаю, после чего отдала ему программу со словами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30