И не стоят, а колышутся как-то, извиваются...
Брать, решил Кручинин. Пусть посидит, погрызет себя. Неформалам вообще полезно, а с этого неплохо бы еще и сбить спесь. И пусть дружки его побегают, а мы за ними спокойненько последим.
3
В редких лиловатых сумерках на берег озера вышла старуха.
В руках у нее был тугой плотный узел.
Посмотрев внимательно окрест, она обломила березовый сук, оборвала с него ветки, деловито постучала им оземь, примеряя по руке, и медленно двинулась вокруг озера, всматриваясь в прибрежные кусты.
Обошла дважды.
Постояла, вслушиваясь.
Потом села на облюбованный пень и стала стягивать резиновые сапожки. Сдернув чулки, встала, спустила верхнюю юбку и, застегнув наглухо телогрейку, поправив платок, бесстрашно вошла в воду.
Ее белая нижняя юбка пузырилась и надувалась шатром.
Она неторопливо продвигалась вдоль берега, по пояс в воде, щупая палкой дно. Время от времени нагибалась, отворачивая голову, шарила рукой и доставала и отбрасывала корягу. Она прочесывала дно с завидной методичностью.
Не проронив ни звука, прошла в огиб более половины озера, пока не замерзла.
Вышла и поковыляла к месту, где оставила одежду.
Развязав узел, вынула сухую смену. Не спеша переоделась. Натянула детские сапожки, собрала мокрое и, опираясь о палку, с той же спокойной уверенностью зашагала в свою деревню.
С водонапорной башни за нею в бинокль наблюдал Михалыч.
4
- Здорово. Ты один?
- Ннн-нет.
- Без звонка, извини. Прищучили нас. Отец дома?
- Нн-ет.
Они прошли в комнату.
- О, привет, - поздоровался Севка. - Давненько не виделись.
В кресле под торшером сидела Катя.
Иван психанул:
- Гони ее к черту!
- Ванечка. Не заставляй меня думать, что ты в меня безнадежно влюблен.
- Много чести.
- Ишь ты какой.
- Не понимаешь, что ли? Дай мужикам потолковать.
- Красиво, ничего не скажешь. Явились без приглашения и меня же выставляют за дверь.
- Ккк-атя!
- Ничего, Яшенька, я на тебя не в обиде, - она решительно поднялась, бросила в сумку сигареты, посмотрелась в зеркало. - Друзья у тебя, прости меня, Яшенька, хамы.
И гордо удалилась, оставив после себя запах духов "Клима".
- Стерва, - сказал Иван.
- Нн-нет.
- И чего ты с ней в цацки играешь, Яков Михайлович?
- Она чч-чч-чудная.
- И тебя, значит, обаловали. Ну, бабы!
- Ладно, - сказал Севка. - Ты знаешь, что Бец у них?
Яшка кивнул.
- Откуда?
- Нн-не пп-позвонил.
- Он обещал? - удивился Иван. - Обещал тебе позвонить? Если не позвонит, значит, там?
Яшка снова кивнул.
- Фу-ты, - выдохнул Иван. - Думал - она стучит.
- Она тт-тоже зз-знает.
- Ну, ты даешь, - расстроился Севка. - За фигом? На всю Москву разнесет.
- Нн-нет.
- Че делать-то? - Иван плюхнулся в кресло. - И мы сошлись, как три рубля на водку, и разошлись, как водка на троих?
- В натуре, Яш. Ты у нас теперь политбюро. - Иван напел:
- Лечь бы на дно, как подводная лодка, и позывные не передавать.
- Сс-стт-рашно?
- Да ну. Вляпались по дурости. Обидно.
- Ты говори, что делать, А мы подумаем.
- Нн-айти тт-того, кк-то убил.
- Нам?
- А что? - подпрыгнул Иван. - И обменять на Андрюху. Как Интерпол!
- Годится, Яш. Мы запросто. А как? Знаешь?
- Нн-нет.
- Ну вот. Моссовет нашелся.
- Сс-стто-рож зз-знает.
- Бородатый такой? На кладбище сшивался?
Яшка кивнул.
- А может, он и прибил?
- Пп-п-правильно.
- Ух, тряханем! Где он? Адрес есть?
- Вв-вот, - Яшка протянул листок, сложенный вчетверо. - Кк-катя нн-н-нарисовала.
Иван присвистнул.
- Ну, братцы, я вам доложу. Катька в деле? Я уже ничего не понимаю.
- Разберемся, - сказал Севка. - Поехали.
- Па-па-пп-озвоните.
- Ладно.
- Обб-б-язательно.
- Не волнуйся, звякнем. Куда мы теперь без тебя?
- Пропадем, - улыбнулся Иван, приобняв Яшку. - А башня у тебя с секретом. Генштаб ты наш.
- Помчали.
- Нн-ни пп-п-пуха...
- К черту!
5
- Валентин Сергеич? Здравствуйте, Кручинин... Нет, не очень... Агафонова и Притулы... Когда?.. Хорошо...
Надеюсь... Пустяки... В сомненье, говорят, воздержись, однако в данном случае не на пользу... Нет... Совершенно верно... Речь идет о главной улике... Там старуха Тужилина бродит по дну озера, как русалка... Полагаю, орудие убийства... Вы правы, да, именно о водолазе я и хотел посоветоваться... Трудно сказать... Конечно, хорошо бы ее опередить. А с другой стороны, мало ли что взбредет в голову старой женщине?.. Верующая, настроена мистически, испугана... Конечно. Навел справки...
Хопров Павел Никодимыч. Болен, постельный режим...
Да, ветеран войны, человек уважаемый. Но что любопытно - слег именно девятого, во вторник... Не исключено... Непременно... Думаю, в последнюю очередь... Да, и поэтому тоже. Прикован к постели... За Тужилиной?
Присматриваем. Вместе со сторожем, кстати... Вы думаете?.. Дорогое удовольствие - водолаз... Нет, если разрешите, я Гребцова подержу... Совершенно верно. Пусть попрыгают, а мы им сядем на хвост... Хорошо... Понял...
Зайду.
6
Он шел размеренно, прогулочным шагом, заложив руки за спину, любуясь цветом опадающих листьев, игрой света в лесу, провалами глубокого холодного неба.
- Извините, уважаемый.
Иван и Севка, перегородив мотоциклами тропу, сидели бок о бок на угреватом замшелом пне, явно поджидая его.
- Что вам? - спросил Изместьев.
И не узнал своего голоса. Резкий, дикий, первородный страх прострелил позвоночный столб, и вспыхнула, разбегаясь по телу, унизительная липкая дрожь.
- Как вас по батюшке?
- Алексей Лукич.
- А мы - Алеша Попович и Добрыня Серпухович.
- Эстетика повторов, - горько усмехнулся Изместьев. - Очень приятно.
- Не бойтесь - мы не грабители.
- А кто же?
- Голос совести, - сказал Иван, уступая Изместьеву место на пне. Прошу. Покалякаем.
- Спасибо. Если позволите, я постою.
- Дельце у нас к вам деликатное, - сказал Севка. - Агафона с Притулой еще не забыли?
- Простите?
- Те двое, которых вы уложили.
- Еще хоронить приезжали.
- О, - покачал головой Изместьев, - неуловимые мстители... Вы не по адресу, молодые люди. Я всего лишь случайный и не очень важный свидетель, и все, что мог сказать по этому поводу, сообщил следователю.
- В курсе, - Иван жикнул "молнией" под коленом, вытянул из накладного кармана металлическую цепочку и выразительно намотал ее на кулак. Обойдемся без суда и следствия.
- Как во времена императора Джугашвили.
Севка приблизился к Изместьеву и прихватил его за ремень.
-Не стоит упрямиться, уважаемый. И хитрить с нами - не стоит. Не советую.
- Секундочку, - отпрянул Изместьев. - Не понимаю. Что происходит?
- Илью нашего, Муромца, взяли.
- Сами, лентяи, найти не могут, вот и припаяют первому встречному.
- У них же статистика. Он, не он - один хрен.
- Погодите, погодите, - взволнованно произнес Изместьев. - Если я правильно понял... Кручинин арестовал вашего товарища? И предъявил ему обвинение?
- Ну.
- Это правда?
- Послушайте, как вас там...
- Алексей Лукич.
- Вы лично нас не интересуете. Своих дел по горло. Но так случилось, что на узкой дорожке нам не разойтись.
- Ломать ребра не хотелось бы. Но...
- Сломаем, - сказал Иван. - Сегодня я с большой охотою распоряжусь своей субботою.
- Уважим, - подтвердил Севка.
Изместьев напряженно думал. Он не сомневался: угроза нешуточная. Парни дерзкие, решительные, уверовавшие в свою силу, и, если на самом деле все так и обстоит, как они говорят, если Кручинин заключил под стражу их дружка, ждать можно самого худшего... Что они хотят, зачем явились к нему, догадаться нетрудно...
Но как это сделать? Как?
- Стало быть, ваша цель, молодые люди, вовсе не в том, чтобы набить мне морду ни за что ни про что?
Или сломать парочку ребер? Правильно? Я в верном направлении думаю? Ваша цель - найти с моей помощью настоящего убийцу?.. И потом сообщить куда следует?.. Или?.. Вы хотите сами сдать его?.. А может быть, сразу и обменять на вашего товарища?
- И поскорее.
- Прекрасно, - рассмеялся Изместьев. - Но как вы это себе представляете? Конкретно - как? Допустим, вы его нашли. А дальше? Привезли на Петровку?
Вот он, милостивые господа, судите, мы его нашли и обезвредили, а вы нам за это верните друга - так, что ли?
- Не ваше дело.
- Смешно. И наивно. Неужели вы всерьез полагаете, что все так просто?.. Нет, я понимаю ваши затруднения и хотел бы вам помочь. Но подумайте. Кто он?
Где находится? Отдаст ли себя в ваши руки? По силам ли вам? Сознается или нет? И если сознается вам - не откажется ли там, у Кручинина? Как вы его доставите - связанным на мотоцикле? Как объясните свои действия? И не кажется ли вам, что задуманная операция скорее вызовет недоверие к вам, чем к преступнику?
Что скорее вы присоединитесь к Илье Муромцу, чем Илья Муромец к вам?
- Болтовня, - мрачно сказал Иван.
- Шаманит, - согласился Севка.
И стиснул Изместьеву кисть.
- Минутку. Одну минутку. Я все объясню.
- Валяй, - Ива" раскрутил цепочку и резанул ею со свистом воздух. - А то баки заговаривать мы все мастера. Ну?
- Видите ли, в чем дело, - медленно произнес Изместьев. И вдруг решился. - Хорошо. Пусть будет повашему. Я действительно знаю, кто это сделал.
- Давно бы так.
- Пожалуйста, отпустите руку... Больно. Я все скажу.
Севка ослабил хват.
- И чего упирался?
Изместьев вздохнул.
- Все не так просто, молодые люди... Дело в том, что виновный одновременно еще и жертва. Вы понимаете? Он уже достаточно наказан.
- Кто?
- Не торопите меня. Я принял решение.
- Кто?
- Позвольте объясниться. И для вас, и для меня это очень важно, поверьте. Спешка к добру не приведет.
- Ладно. Только по-быстрому.
Изместьев опустил голову. Помолчал.
- Погибаю, молодые люди... Перед вами живой труп, - он сказал это с болью, тихо и веско, и парни притихли. - Я был талантлив... А теперь... пуст... Выжгло внутри... Ненависть разрушительна... Я только недавно понял, что даже кромешников нельзя ненавидеть...
К сожалению, слишком поздно... Мне казалось, что, ненавидя их, я радею за Отечество. А получилось - терял зрение, душу. Слеп. Медленно, постепенно слеп. Я не заметил, как что-то тугое и страшное разрослось во мне.
Что-то неотвратимое и гибельное. Как саркома... Это была медленная смерть... Да-да, не удивляйтесь, перед вами - мертвец. Человек, пожравший самого себя...
Ни света уже, ни добра. Ничего высокого или святого...
Пыль и пепел. И дрянь, вот что во мне осталось... Прошу вас, запомните мои слова. Я никому не говорил.
Вам - первым. Зачем? Может быть, поймете. Когданибудь, попозже... Так низко пасть редко кому удавалось... И все-таки, - снова горько вздохнул он, - хочется жить... Какая издевка... Уже ни на что не годен, кроме подлости и предательства, все омертвело внутри, а жить хочется. Ужасно хочется жить.
Изместьев смолк.
- Ты что-нибудь понял?
- Не-а.
- Может быть, молодые люди, вы пришли своевременно. Будь что будет... Однако и вам предстоит сделать выбор. Вы готовы?
- Он еще спрашивает. Как пионеры!
- Не торопитесь, мальчики. Это серьезно. У вас есть время подумать.
- Ну, сколько можно молоть языком? - раздраженно сказал Севка. Надоело. Где он?
- И все-таки подумайте, - настаивал Изместьев. - Я конченый человек, а вам еще жить да жить.
- Испугал ежа.
- Не догадываетесь?.. А сложность вот в чем, молодые люди. Мало показать вам его. Надо еще, чтобы у вас были неопровержимые доказательства его вины.
Вы согласны?
- Ха! Припрем - сознается.
Изместьев грустно покачал головой.
- Не тот случай.
- А че такое-то?
- Придется допросить. Причем не просто допросить, а, я думаю, по методу профессора Лурия.
- Нам?
- Именно. Нам троим. Больше, как вы понимаете, некому.
Иван присвистнул.
- Ни фига себе.
- Иного способа я не вижу... Решайте. Вот почему я вас не торопил. Еще и по части морали дело более чем сомнительное.
- Сядем, что ли?
- Не думаю. Вряд ли... Все-таки мы поможем следствию. Без нас они бы никогда не получили доказательств его вины... Хотя... самостоятельность в подобных случаях, конечно, недопустима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14