У меня к вам предложение. Вы мне скажете, что вы знаете и о чем догадываетесь, а я забуду о Джакомо Биньо. - Он серьезно взглянул на Беландро. Тот напряженно размышлял. Кусал губу. Бревер подал ему через стол сигареты. Беландро колебался. Потом все-таки закурил. И Бревер понял, что эту партию он выиграл. Но время его поджимало. Искоса взглянул на Слоуна и Гэйтски. Те незаметно вышли из комнаты.
- Я ещё никогда никого на выдал, - начал Беландро, - не собираюсь делать этого и на этот раз. Тем более, что об убийстве я ничего не знаю. Но в любом бизнесе нужно не только брать, но и давать. Если я хочу, чтобы вы оказали мне услугу, должен кое-что для вас сделать.
- Совершенно верно! - кивнул старший инспектор. - Так что поехали!
- Эвелин Паркер поддерживает связи с очень разными людьми. Что на самом деле её зовут Пинни, вы наверняка знаете, - начал Беландро. Пожалуй, Сэм Коэн, который называет себя Каннингс, он тоже немало повидал. Злые языки утверждают, что у него связи в доках, в основном на тех причалах, где принимают небольшие суда из Европы. Каннингс очень представительный мужчина, около пятидесяти - по крайней мере, он так выглядит, я его знал, ещё когда сам бегал по городу и продавал "кокс".
Беландро выпустил кольца сигаретного дыма в потолок.
- И ещё Макаллистер, человек Гравика в баре "Шанхай" - я часто видел его входящим к Эвелин.
- Гарвик и Паркер? - недоверчиво переспросил Бревер. - что-то не верится. До сих пор ничто не говорило об этом.
- А против этого? - Обиделся Беландро. - Разумеется, я не знаю ничего конкретного, это только догадки. Но Макаллистер и Паркер - несомненно, заодно. А Макаллистера Гарвик посадил на свое место в "Шанхае", чтобы целиком посвятить себя строительному бизнесу. Что он, собственно, строит, не знает никто. Якобы, новые жилые районы. На мой взгляд слишком часто ездит в Чикаго и Майами. Но его строительный бизнес явно дает ему солидное положение.
- Извините, я на минутку! - Бревер встал, забрал папки и вышел.
Гэйтски, Слоун, Сэрдж и Лоуэтт сидели вместе. В углу подремывал Бен.
- Кажется, получилось, - вполголоса сказал Гэйтски. - Когда я положил папки на стол и этот гангстер прочитал на этикетках свое имя, на нем просто лица не было!
Бревер торопливо приказал:
- Немедленно организуйте слежку за Паркер и Гарвиком! Поделитесь, как хотите. Отдыхать можете по очереди, разумеется, здесь, у нас, чтобы быть под рукой. Мне срочно нужны материалы по Альберту Мосилли! А эту гориллу отправьте в ближайшее кафе, пусть там подождет своего хозяина!
Бревер быстро вернулся в кабинет.
- Что делает Бен? - хотел знать Беландро.
- Ждет вас в соседнем кафе, не беспокойтесь. - Но вы продолжайте. Мне кажется, за восьмым и десятым этажами вы следили весьма бдительно.
- Мне было интересно, - ответил гангстер, - как долго им это будет сходить с рук. Ведь Паркер у вас на учете за ту аферу с колл-герлс? Коэн-Каннингс тоже известен вашему ведомству. Не говоря о Макаллистере. Полагаю, и у Гарвика были когда-то проблемы с баром "Шанхай". А я уж хотел раз-навсегда быть избавлен от этого. - Он взглянул инспектору в глаза. Мне это стоило целого состояния - возможность уйти на покой. Кто хочет уйти, может слишком легко уйти навсегда. Так мне пришлось откупиться. Вы мне не верите, я чувствую. Но и среди нас есть люди, которые хотят покоя. Знаете, инспектор, моя мать была француженка. Из провинции. Крестьянка. Я часто думаю о земле. Тяжелой, жирной земле. Иногда жизнью здесь я сыт по самое горло.
Бревер внимательно взглянул на него. Мужчина лет пятидесяти, многовато лишнего жира, немного отекшее лицо оливково - желтого цвета, толстые губы, волнистые, почти кучерявые волосы. Костюм сидел безукоризненно - на такую фигуру его должен был шить кудесник иглы. На мизинце левой руки - крупный бриллиант в платиновой оправе. По виду - добряк. И человек, в прошлом которого убийство было заурядным делом, бизнес как и любой другой, смерть, приносящая прибыль.
- Вчера вечером вы не заметили ничего необычного? - Бревер отогнал подобные мысли. - Днем или вечером? Может быть, машину у входа? Или в переулке, у въезда в гараж? Не крутился ли рядом кто-то подозрительный? Не видели вы какую-то знакомую или незнакомую физиономию?
Беландро с сожалением покачал головой.
- Ничего такого! Я бы никого не выдал и не помог сцапать. Но если молчание наводит подозрения на меня... - Он закурил новую сигарету. Несправедливо, но это меняет ситуацию... Я не для того удалился в солидную атмосферу "Саванны", чтобы там мне доставлял неприятности какой-то торговец наркотиками или поставщик девок. Наркотики - это епархия федеральных властей, а с федеральными агентами я ещё меньше хочу встречаться, чем с вами. Наркотики для меня не существуют.
- И Адониса Лавинио вы в самом деле не знаете? Как он мог очутиться в "Саванне"? - спросил Бревер.
Беландро надолго задумался.
- Я его не знаю, честное слово. Но если вы хотите знать мое мнение, инспектор, в убийстве замешан восьмой или десятый этаж. Гарвик живет тем, что скрывает за своим солидным бизнесом. Он тратит уйму денег, чтобы на него не пало ни малейшего подозрения. Его строительный бизнес - это только прикрытие, как я понимаю, и весьма дорогое! Эвелин очень старается не обращать на себя внимание. И у Баннистера тоже совесть не чиста. - Он снова покачал головой. - Что-то здесь не то!
- Что именно? - не отставал Бревер.
- Вы слишком многого от меня хотите. Правда! Эти ребята прекрасно знают свое дело. Лавинио не был тяжеловесом. Кто бы его не шлепнул, мог принести к двери Бэлдона с любого этажа.
- Никто не потащит тело несколько этажей вверх по лестнице, если вниз это много легче, - возразил Бревер.
- Никто? - протянул Беландро. - Как раз наоборот! Каждый, кого есть мозги в голове, поймет, что полиция придет именно к такому выводу. И именно потому понесет тело наверх. Тем самым бросит подозрение на верхних жильцов. Например - в нашем случае - на меня, на Лирбоди. Убийца мог подумать и о квартире Дороти Шеннон, которая была в отъезде. Будь у него ключ от её квартиры, мог бы без всяких помех совершить убийство именно там.
Бревер пораженно взглянул на Беландро.
- Жаль, что мы стоим по разные стороны баррикады. Эта идея с квартирой на тринадцатом этаже, честно признаюсь, мне в голову не пришла. Но эта поправимо. Хотя ведь пыль, осевшая на пороге, подтверждает, что двери давно не открывали.
- Не хочу опережать события, - заметил Беландро, - но совсем нетрудно искусственно создать такое впечатление. Хватит мешочка влажной пыли, которая хорошо ложится... - Он скривил рот. - Весьма доступный материал.
Встав, бревер задумчиво взглянул на Беландро.
- Вот в чем преимущество человека, который видит событие с точки зрения преступника, - взмахом руки он отмел протесты Беландро, - я не имею в виду лично вас. Полицейским стоило бы глубже вникать не только в психологию преступника, но и в его образ действий и мыслей. Непрестанно задавать себе вопрос, что бы он сам сделал на месте преступника, чтобы провести полицию. И о преступлении судить не только по тому, что видит, но и попытаться понять, что ему старается внушить преступник, чтобы с самого начала направить следствие по ложному пути... - Он решительно шагнул к дверям. - Джек Беландро, вы свободны. На вас распространяются слова одного великого адвоката, которого спросили, считает ли он своего клиента честным человеком. "Мой клиент - весьма уважаемый человек, - ответил он. - Ему невозможно ничего доказать..."
Беландро поднялся. В голосе его звучала сдержанная злость.
- Обижаете, инспектор. И это за то, что я изо всех сил старался вам помочь!
Через соседнюю комнату он прошел, не сказав ни слова и удалился. Звук его тяжелых, чуть шаркающих шагов по каменным плитам затих в стороне выхода.
- Папки я отдал обратно в архив, - сказал Гэйтски. - Слоун отдыхает. Сэрдж и Лоуэтт уже ушли. Я пойду позднее, потому что к полуночи понадоблюсь вам в "Шанхае". И, кроме того, хоть немного посплю. Лоуэтт и Сэрдж направляются на Вестэнд Авеню.
- Как только дадут о себе знать, пусть Лоуэтт договорится с управляющим о вскрытии квартиры на тринадцатом этаже. Миссис Шеннон в отъезде, скорее всего, ничего там нет, но Беландро зародил во мне сомнение. Лоуэтт должен выяснить, открывались ли входные двери последнее время, последних несколько дней.
Гэйтски записал.
- Не знаю, когда позвонят. Договорились, что свяжутся, если выяснят что-то конкретное. Я могу позвонить управляющему, чтобы оставил ключи привратнику. Чтобы там в "Саванне" не закрыли раньше, чем мы получим ключ.
- Хорошая идея! - согласился Бревер. - Если меня будут спрашивать, то я в Австралии. Но если вдруг что стрясется, найдете меня в кабинете на диване. Предстоит тяжелая ночь, хоть немного надо отдохнуть. Пять часов сна за двое суток для меня маловато, - у меня нет в запасе ваших двухсот фунтов.
- Двухсот двадцати! - Гэйтски выпятил грудь.
- Ну, чуть пониже кое-что есть! - показал Бревер на его заметное брюшко и быстро закрыл за собой дверь.
Ночь после убийства.
Освеженный душем и простым, но обильным ужином, в одиннадцать вечера Бревер вернулся в кабинет.
Слоун доложил обстановку.
Гэйтски спит с девяти часов, потом поедет прямо в бар "Шанхай". Все попытки отыскать следы Альбертино Мосилли остаются безрезультатными.
У Лоуэтта были проблемы с управляющим, который долго раздумывал, прежде чем вскрыть квартиру на тринадцатом этаже, поскольку у Лоуэтта не было ордера на обыск. И потом он ни на миг не оставлял Лоуэтта одного. Тщательная проверка дверей с обеих сторон - и с парадного, и с черного хода - однозначно показала, что последнее время ими не пользовались. Сэрдж выходил на связь четырежды. Наблюдал за квартирой Гарвика. Вначале того не было дома, окна закрытые шторами, оставались темны. Ни привратник, дежуривший днем, ни его сменщик его не слышали и не видели. Но в половине одиннадцатого вечера Гарвик вернулся в "Саванну". Лоуэтт переключился на слежку за квартирой Эвелин Паркер сразу после осмотра дверей на тринадцатом этаже. Хозяйка была дома. Привратник знал от механика из гаража, что её горничная ушла раньше обычного. Чуть позже пришел незнакомый мужчина, по внутреннему телефону поговорил с Эвелин, которая велела привратнику пропустить его наверх. Поскольку, однако, потом входило и выходило из дому множество людей, привратник не мог точно вспомнить, был ли среди них посетитель Эвелин.
Пока Слоун зачитывал свои записи, зазвонил телефон. Бревер снял трубку. Докладывал Сэрдж. Внимательно выслушав его, старший инспектор приказал:
- Лоуэтт пусть остается на месте. Если Паркер выйдет из дома, следуйте за ней. И не спускайте глаз с квартиры Гарвика. Если уйдет, - за ним тоже. Докладывать будете сюда, здесь дежурит Слоун. - Он положил трубку. - Гарвик все ещё у себя. У Паркер громко играет радио.
Опять зазвонил телефон. Бревер поднес трубку к уху. Ничего.
- Алло? Кто это? - Нет ответа. - Алло!?
Голос, настолько громкий, что его слышал и Слоун в трех метрах, спросил:
- Старший инспектор Бревер?
- Да! - нетерпеливо ответил инспектор. - Что вам угодно?
- В баре "Шанхай" работает барменом Альбертино Мосилли... - проревел голос.
- Алло! - крикнул в трубку Бревер. - Алло! Вы меня слышите? Алло!
Но связь уже прервалась. Неизвестный повесил трубку.
- Это отличный способ изменить голос, - заметил Слоун. - Повысил тон и все...
Бревер, глядя прямо перед собой, на минуту прикрыл глаза.
- А я ведь знаю этот голос, - но не могу вспомнить, чей он. Как-то я...
Он замолчал, положил трубку и закурил.
- Мосилли мы пока искали только по нашим картотекам, - оправдывался Слоун. - Если он где-то живет или работает, найдем его завтра. Но сегодня искать было уже поздно, в учреждениях не такие дураки, как мы. Там кончают в пять, черт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24