Здесь и так было забот по горло, а тут еще Люба... Да кроме того, Кристина...
Что именно "Кристина", он не успел додумать...
- Ты почему молчишь? - встревожено спросила трубка. - У тебя что-то случилось?
Ивар встрепенулся.
- Нет-нет, все в порядке. Послушай, - начал он решительно, - тебе не надо приезжать...
На том конце провода повисла пауза.
- Почему? - наконец спросила Люба. - Ты все еще обижаешься на меня?
- Нет, но...
- Нет, обижаешься! - перебила она сердито. - Я приеду!
Когда у нее был такой голос - настойчивый, звенящий - с Любой было бесполезно спорить: она все равно все делала по-своему.
"Ладно, черт с ней, пусть приваливает, - мысленно махнул рукой Ивар. У него не было ни времени, ни сил спорить. - Там на месте разберемся".
Он продиктовал ей адрес своей съемной квартиры.
- Я пришлю за тобой водителя в аэропорт. Ключи будут у него.
- А ты сам не можешь приехать?
- Нет. У меня работа.
- Но... - Люба хотела было как всегда настоять на своем, однако почему-то передумала. - Хорошо, - сказала она враз переменившимся тоном. Я позвоню тебе, как только приеду.
Ивар медленно опустил трубку. У него просто не было слов.
Внезапно дверь в его кабинет чуть приоткрылась, и в нее просунулась широкая физиономия Боголюба.
- Хочешь послушать, как мы разделали Хоботова на митинге?
Ему хотелось похвастаться своими достижениями, но при виде выражения лица Ивара он сразу забыл обо всем на свете.
- Ты чего? - тихо спросил он.
Ивар дернулся.
- Ничего. Любка приезжает в понедельник.
Боголюб только присвистнул.
- Опоньки...
Про Тарасевич он так ничего и не спросил. И за это ему было большое спасибо.
* * *
Кристине совершенно не хотелось ни думать, ни работать, но как назло Танюша Петровна не отпускала ее до самой ночи. Стольниковский штаб вновь пошел в атаку и сорвал к чертовой матери выступление Хоботова на центральной площади города.
В организацию этого митинга была вложена куча денег в надежде, что все СМИ обязательно напишут о Хоботове. В результате, все пошло прахом. О самом Михаил Борисовиче и его гениальной предвыборной программе в новостях не упомянули ни разу, зато журналисты наперебой вещали о безобразиях, которые творили некоторые участники митинга. Впрочем, плакаты, с которыми они заявились на площадь, были и вправду произведениями подрывного искусства.
Самый большой переполох произвели два голых мужика с транспарантом, на котором значилось: "Долой предрассудки! Что естественно, то не постыдно!" Хулиганов ловили всем миром и милицией, но оказалось, что эти гады на удивление быстро бегали. Справиться с ними удалось только через полчаса, но они еще долго буйствовали и выкрикивали свои идиотские лозунги через зарешеченные окошки милицейского УАЗика.
Во второй половине дня Танюша Петровна собрала всех журналистов в "малышовой группе" и велела срочно писать Хоботову "благодарственные письма от граждан". Все они должны были выйти в завтрашних выпусках газет. Причем писем нужно было много, и ни одно из них не должно было повторяться.
- Это очень действенный метод, - пояснила Танюша Петровна. - На наше счастье люди привыкли верить газетам, а раз там написано, что Михаил Борисович - образец всех добродетелей, значит, так оно и есть. Опубликуем завтра вашу писанину, вот и исправим сегодняшнее недоразумение с митингом.
Раньше Кристина не раз наталкивалась на страницах прессы на благодарственные письма, но ей и в голову не приходило, что 99 процентов из них пишутся наемными журналистами. А теперь ей пришлось самой изобретать послания от благодарных пенсионеров, которым Хоботов якобы помог с ремонтом протекающей крыши, от благодарных школьников, которым Хоботов подарил новые учебники, от благодарных врачей, учителей и безработных.
Ближе к вечеру в "малышовой группе" стали раздаваться смешки:
- Люди! От кого еще можно написать письмо? Кто-нибудь писал от благодарных филателистов?
- Писал! У меня еще остались про запас юные кролиководы и профсоюз могильщиков. Хочешь, поделюсь?
Кристина никогда не думала, что так сложно придумывать благодарственные письма. Уже к третьему письму у нее кончились все надлежащие слова: "спасибо вам огромное", "с неизменным уважением", "глубокий поклон от всех нас"... Ну что еще можно написать?! Без повторений так и так не обойтись!
А тут еще в голову лезут всякие мысли... Кристина просто не могла дождаться завтрашнего дня. Ей чуть ли не уговаривать себя приходилось: "Моя, ну потерпи, что ли, немного! Двадцать семь лет ждала, а теперь не можешь?"
Неважно, что Кристина делала в течение этого дня: писала ли глупейшие фразы "и все наше село надеется, что вы станете нашим, по-настоящему народным губернатором", перекусывала ли пирожками, купленными в соседней булочной, звонила ли бабе Лизе, чтобы справиться, как идут дела дома, в мозгу прыгало одно словечко на букву "л" - глупенькое и истасканное от чрезмерного употребления.
Кристина сжимала кулаки, ругала себя дурочкой, но в сущности ей ничего не помогало: перед глазами стояло лицо Ива.
Как он смотрел на нее! Как дотронулся до ее руки! Как расспрашивал! Все это было просто немыслимо, невозможно и безумно! Этого не могло быть, но...
"Я идиотка. Я в него влюбилась", - думала в смятении Кристина.
Надо же, еще несколько дней назад она вообще ничего не знала об Иве. Она просто ждала, что с ней все же произойдет что-то такое, особенное... Еще несколько дней назад она и Ив существовали как бы по отдельности: у него была своя жизнь, у нее своя. Они смели быть счастливыми с кем-то другим, смели дышать, смеяться, надеяться и расстраиваться друг без друга. Как это было бессмысленно и нерационально!
* * *
Соня ни фига не спала. Она сидела перед телевизором и смотрела взрослую передачу. И баба Лиза ее смотрела.
- Вы чего же не спите?! - спросила Кристина, вешая сумку на ручку двери.
Баба Лиза подняла на нее разобиженный взгляд.
- А попробуй ее уложить! Ревет, как белуга, и все тут!
Кристина взяла дочь на руки.
- Привет! Ты почему не слушаешься бабу Лизу? Ты же обещала слушаться...
В ответ Соня обняла ее за шею.
- Мамуль, я думаю.
- О чем ?
Кристина приготовилась было выслушивать замечания по поводу своих поздних возвращений, но оказалось, что детские мозги были заняты совсем другим.
- Я думаю о том, как бы, не выпрашивая, подарки получать! доверительно сообщила Соня.
- О-о...
Кристина не смогла сдержать вздоха. Ну что ты будешь делать с этим ребенком! Ведь вырастет форменная жадина и стяжатель!
- Это все потому, что ты совсем забросила бедную девочку! назидательно заметила баба Лиза. - Воспитывала бы ее почаще, вот она бы и не болтала бог весть что!
Но как воспитывать в ребенке щедрость и широту души, Кристина понятия не имела.
"Папу нам надо, - вновь подумала она. - Он бы ее всему научил, стал бы с ней играть, рассказал бы, что такое хорошо, а что такое плохо..."
Но папа пока еще не намечался, а разбираться с проблемой требовалось незамедлительно.
"Надо отвлечь Соньку чем-нибудь, - решила Кристина. - Может, она наконец и забудет про свои подарки".
- Знаешь что? - сказала она, относя Соню в детскую. - А ты напиши письмо Деду Морозу. Он тебе к Новому году что-нибудь и подарит.
Услышав такое, ребенок заметно оживился.
- Правда?! Тогда я ему нарисую, что мне надо. А письмо тебе отдать?
- Мне, мне... Я ему все передам.
- Только, мам, ведь до Нового года еще сто лет.
Кристина потушила верхний свет.
- Ничего подобного. Новый год случается крайне регулярно, так что можешь не беспокоиться. Будут у тебя подарки.
- Это хорошо, - сказала Соня, укладываясь на подушке.
... Баба Лиза еще долго рассказывала о том, что ребенок кушал, как спал днем и как не слушался "больную старуху". Честно говоря, Кристина и сама не очень ее слушала. Мысли ее были слишком далеко.
Потом она целый час сидела в ванной. Улыбка гуляла по ее губам. Кристина прижимала ладони к лицу, закрывала глаза, запрокидывала голову, проводя руками по груди... Или начинала тихонько хохотать и брызгаться как ребенок. Потом разговаривала сама с собой, глядя на свое отражение в зеркале.
И хоть бы что-нибудь связанное произнесла - ничего подобного! Только "Ив! Имя-то у тебя какое странное! И сам ты странный... Ой, не могу!" Или же начинала твердить как заклинание: "Завтра он позвонит! Завтра он позвонит!"
Стоило ей выйти из ванной, как и вправду раздался телефонный звонок. Сердце Кристины вздрогнуло, она бросилась в свою комнату, схватила трубку... Но это был всего лишь Синий.
- А, привет, - разочарованно протянула Кристина. Все-таки каким-то краешком души она надеялась, что это Ив.
Синего сегодня не было в штабе: его вызвали в избирком, и ему пришлось проторчать там чуть ли не целый день.
- Что у вас новенького? - спросил он.
Кристина вкратце рассказала ему все штабные новости. К ее удивлению Синий не обратил никакого внимания на известие о проваленном митинге.
- Слушай, у меня к тебе дело есть, - сказал он заговорщическим тоном. - Бросай писать благодарственные письма (я скажу Танюше Петровне, чтобы она тебя больше не загружала всякой ерундой), и подумай-ка лучше над той историей с Елениной АЗС.
- Так Михаил Борисович сказал, что Стольников там вовсе ни при чем! удивилась Кристина.
Но Синий тут же перебил ее:
- А что, Хоботов у нас божественный небожитель и никогда не ошибается? Нам сейчас позарез нужен какой-нибудь компромат на высших руководителей стольниковского штаба! История с АЗС может напрямую на это вывести. Елена не сказала нам всей правды: ее наверняка шантажировали чем-то посерьезней ответственности за чужие преступления. А если мы сможем доказать, что стольниковские люди вовсю используют шантаж в своих целях, у нас будет отличный скандал! Так что давай, принимайся за работу!
- Да, но...
- Бери все, что тебе может понадобиться - диктофоны, машины, или еще что - и начинай ковырять это дело, - настойчиво повторил Синий. - Я чувствую, что там что-то не так!
- Но что?! - воскликнула вконец озадаченная Кристина.
- Не знаю! Я пока сегодня в избиркоме сидел, все думал на эту тему. И вот зуб на холодец даю! - мы там кое-что откопаем. Запомни, девочка, когда слишком много совпадений - это уже не совпадения. Так что между Стольниковым и Елениной бензоколонкой должно быть связующее звено!
- Ладно, - проговорила Кристина недоумевающе. - Я попробую подумать...
- Ну и молодец, - сказал на прощание Синий. - Ладно, я пошел спать, а то эти чиновники из меня сегодня всю душу повытрясли. Созвонимся завтра, о'кей?
- О'кей... - отозвалась Кристина.
* * *
- Во, полюбуйся, что вытворяет твой друг! - сказала Леденцова и протянула Ивару лист бумаги, на котором мелким кружевным почерком Никитина было начертано:
Президенту Российской Федерации
Путину В.В.
От гражданина
Никитина М.М.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Прошу выделить мне 150 миллионов долларов на обустройство России, которое я начну с самого себя.
Никитин М.М.
Ивар осмотрел никитинское творение.
- Сильно написано. Надо на стенку приколоть в назидание потомкам.
Было уже поздно, все устали, но после знаменательной победы над Хоботовым ребятам хотелось веселья.
- А пойдемте шалить в какой-нибудь клуб? - высказал рацпредложение Боголюб. - А то Леденцовой завтра опять в ночное ехать вместе со Стольниковым. Так и не погуляем никогда.
- А ты знаешь, куда идти? - спросил Ивар.
- Понятия не имею, - отозвался Боги. - Но мы спросим у кого-нибудь, где здесь круче всего.
Однако оказалось, что спрашивать совершенно не у кого: все сотрудники отдела негатива уже разошлись, охранники ночными клубами не интересовались, а с позитивщиками никто не захотел общаться из классовой ненависти.
- Сейчас мы такси поймаем, и водила нам все расскажет! - не унимался Боголюб. - Собираемся и едем!
Ивар стал мысленно взвешивать все "за" и "против".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47