Они и теперь поддерживали видимость доверительных отношений, хотя именно доверия у Колчина к Феликсу Симакову, высокому чину российской прокуратуры, не было. Никаких прямых доказательств, одни смутные подозрения, что работает Филя на двух хозяев. Сейчас Валерию Степановичу, корившему себя за излишнюю подозрительность, было просто необходимо, чтобы его худшие подозрения оправдались.
- Филя, это я. Извини, что беспокою в неудачное время. У меня, к сожалению, неотложное дело, черт бы его побрал.
Человек на другом конце провода, смотревший, очевидно, футбольное обозрение, отключил звук и насторожился:
- Для тебя не бывает неудачного времени.
- Мой человек, Лесников Игорь, в гостях у Фистулы. Мне необходимо, чтобы он вернулся оттуда целым. И с американкой Фистулину следовало бы обращаться поаккуратней. Это совет, Фил. Задействованы самые высокие международные круги. Ты меня понял? У тебя сорок минут... Об этом знаем только двое - ты и я.
Не обращая внимания на раздавшиеся в трубке возмущенные возражения, Колчин отключил связь. Если Симаков действительно человек Фистулина, он постарается выполнить просьбу. Но если он чист, то подозрение старого приятеля навсегда испортит их отношения, а Игорю и мисс Джордан, по всей видимости, придется туго.
Задиристый американец, срочно прибывший с выкупом, Колчину не очень понравился. Он высокомерно отказался от помощи, не отдавая себе отчет, что здесь отнюдь не Америка и, тем более, не цирковой манеж, королем которого он считал себя.
Ну почему так лопухнулся Игорь? Кто подставил его, заманив в ловушку? Не думать же, в самом деле, что парень, как считает совершенно свихнувшийся на своей крошке менеджер, потерял голову от любви? - Колчин горько усмехнулся, представив, как будет объяснять эту ситуацию мэру.
Вита проснулась от запаха кофе. Едва приоткрыв глаза, она заметила из-за завесы спутанных волос сидящего в углу Игоря. Вывернутые за спину руки, очевидно, были пристегнуты к батарее. Он напоминал калеку из фильмов о послевоенном времени, просящего милостыню у прохожих. Нелепая, усталая поза, упавшие на лоб спутанные пряди. Голубые глаза серьезно и неотрывно смотрели на спящую девушку. Вита тут же опустила веки, притворяясь дремлющей.
Поворочавшись, она села, откинула назад волосы и строго посмотрела на Игоря:
- Доброе утро, господин сторож! А где наши церберы?
- За дверью. Нравы злодеев так стремительно смягчаются, что я не удивлюсь, если для проводов гостьи будет приглашен оркестр. Взгляните на доставленный завтрак. Пахнет чудесно. Простите, что я не могу подать вам кофе.
На сервированном столике, оставленном возле кровати, дымился кофейник, под блестящим колпаком скрывалось блюдо с деликатесами, в хлебнице золотились поджаренной корочкой теплые круассаны.
- Неплохо. Хотя я предпочитаю стакан сока. А чем потчевали вас?
- Меня? У пленников другой рацион.
- Мерзавцы! Привязали к батарее и даже не дали воды! Сейчас я накормлю вас.
- Ни за что не стану эксплуатировать женщину. Замечу, что свирепые разбойники проявили высокую гуманность, позволив мне воспользоваться туалетом и даже умыться. Этого вполне достаточно, чтобы почувствовать себя на верху блаженства, когда в трех метрах спит та, чья красота, как официально было заявлено, должна спасти мир.
- Перестаньте разыгрывать героя. Теперь вы - мученик. - Вита вскочила с постели и потянулась. - Быстренько приведу себя в порядок и займусь вами. Обожаю помогать беспомощным. И терпеть могу, когда кого-то держат на привязи, даже лошадь или собаку.
Вита вышла из ванной, причесанная, благоухающая утренней свежестью, и тут же захлопотала над столиком с едой. Ей удалось подколоть бретельки платья, а черный пиджак Игоря усиливал впечатление торжественности.
- Я, кажется, потерял аппетит. Простите, - пролетарское происхождение: дух захватывает, когда о тебе заботится королева...
Сидя на полу с вывернутыми руками, Игорь чувствовал себя крайне неловко - мышцы затекли и любое движение причиняло острую боль. Он боялся, что не сумеет скрыть это от Виты.
- Ах, господин Лесников очень гордый! Плененный и связанный, он не желает принимать помощь от женщины!
- Я предпочел бы подать завтрак вам.
- Не думала, что у русских это так серьезно, кто кого кормит. Успокойтесь, у нас все проще. Вы мне нравитесь, вы помогли мне, это первое, а во-вторых, я не выношу голодных людей.
Подкатив столик, Вита расстелила на ковре салфетку и переместила на неё блюда.
- Мои коллеги, соблюдающие диету, становятся злющими и нервными. А мне хочется иметь веселого собеседника. Обычный эгоизм. - Налив в чашку кофе, Вита протянула её Игорю.
- Две ложечки сахара, пожалуйста и, будьте любезны, сделайте бутерброд с ветчиной. Да, да, с этой. А почему без масла? - Игорь, старался скрыть гримасу - он попробовал изменить позу и чуть не застонал от боли в плече.
- Ну, это слишком! Вы не в ресторане. У меня появился аппетит. Здесь же другое время и, видимо, пора обедать. - Сделав бутерброды, Вита взяла себе самый большой и с удовольствием надкусила его. - Похоже на пикник на пляже - мы так уютно устроились. И ковер неплохой... Игорь, скажите честно, вы думаете, нас скоро отпустят? - В глазах Виты Игорь увидел страх, и понял, что эта отважная девушка держится из последних сил, разыгрывая беспечное веселье.
- Если серьезно, я уверен, что вам больше ничего не грозит. Осталось двенадцать часов. За это время, конечно же, требования бандитов будут удовлетворены. У нас здесь появился большой опыт общения с террористами. Тем более, что заложница - не девочка с улицы.
- Но вчера... вчера эти люди... были так нелюбезны...
- Хозяин напился и рубанул сплеча. Но сейчас, - Игорь кивнул на чашки и блюда, - они, видимо, уже переговорили с вашими друзьями и решили вести себя осторожно... Пожалуйста, Виталия, воспринимайте этот эпизод как забавное приключение. Ведь вас от рождения окружают покой и любовь. Россия внесет в розовую сказку немного разнообразия.
- А что вы знаете обо мне? - Вита поднесла к губам Игоря чашку с кофе. - Глотните и кусайте сэндвич
Он повиновался, но кофе потек по подбородку и Вита поспешила отереть его салфеткой.
- Знаю то, что писали в газетах. - Он сделал ещё глоток. - Прошу тайм-аут, я совершенно сыт. Завтракайте, а потом накормите меня... Так вот: вы родились в счастливой благополучной семье. Отец - крупный банкир, мать стройная белокурая австрийка, наследница старинного аристократического рода, состоявшего в родстве с династией Габсбургов. Естественно, роскошный особняк под Веной и вилла неподалеку от Сокраменто на берегу Тихого океана, где появилась на свет и выросла под картинами Тициана и Веласкеса маленькая красавица...
- У вас прекрасная память - основательно изучили мое досье.
- Мне известно, что ваш отец умер, когда вам не было и десяти. А потом, уже прекрасной девушкой, едва не утонули в шторм на собственной яхте. Но вас спасли, и в честь возвращения к жизни дали второе имя - Вита, что на латыни означает жизнь. Правильно? Ведь при рождении у вас было другое имя?
- Я появилась на свет в августе и была названа Августой. Так, кстати, звали и мою австрийскую бабушку. Но тогда... после катастрофы, ко мне долго не возвращалась память... А когда вернулась, стала ещё счастливее и старалась дарить радость всем, кто был со мной рядом... Светлый, оптимистичный рассказ. Журналисты любят красивые сказки.
- Напрасно иронизируете. Не надо быть фантазером, чтобы сразу почувствовать - вы излучаете теплый свет. Это реальный факт, описывай его хоть репортер, хоть судебный следователь или сами братья Гримм. Ваш муж будет счастливейшим из людей. - Допив из рук Виты кофе, Игорь заметно повеселел. - Скажите, если не секрет... Только простите за любопытство... Понимаете, мне, как мужчине, хочется знать, принцы - это что-то особенное?
- А вам известно и это?
- Такая романтическая история не останется незамеченной. Только не сердитесь, не отвечайте, если что-то не хочется вспоминать.
Вита пожала плечами:
- Нет, почему же, это и в самом деле занятно. Понимаете, в каком-то смысле быть королем накануне двадцать первого века опасно. Человек должен превратиться в музейный экспонат, и при этом доказывать всем, что это и есть самая прекрасная форма существования...
- Да, я бы не смог. Все время надо изображать уникальность у всех на виду. И никаких других вариантов. Нужно иметь железную волю.
- Элоиз уже больше года является монархом. Размеры страны не имеют особого значения - он чувствует ту же ответственность, как если бы, допустим, был королем Великобритании. И ему удалось стать сильным, чтобы подавить в себе обыкновенного, очень славного парня...
- Но вы все таки смогли полюбить его? Все газеты писали о назревающей свадьбе. Только вдруг...
- Ах, совсем не вдруг. Мы устроили наши отношения на других основах... Ведь я, действительно, не хочу стать куклой. даже с короной на голове. Во всяком случае, пока.
- Фантастика! Нет, наверно, ни одной девушки на свете, не мечтавшей о любви короля и титуле королевы.
- Это в сказках. А в жизни... Была ли счастлива Грейс Келли, бросив кино и став супругой короля Монако? А что омрачало жизнь леди Дианы или Сары Фергюссон, герцогини Йоркской? - Вита усмехнулась. - По опросу этого года, самыми несексуальными мужчинами женщины признали Майкла Джексона и принца Уэльского. К тому же, он страшно скучный, этот Генри... А вы женаты, Игорь?
- Был. Удачно, но недолго. Нам не хватало, кажется, того самого королевства. Видите ли, милая звезда, у нас в стране жили, в основном, бедновато. Даже те, кто получил хорошее образование и работал каждый день. Моя жена штопала колготки, - ну, как вам объяснить... Покупать новые часто нам было не по карману. И она покупала редко.
- Ужасно... У вас, вероятно, была одна машина? Наши социологи доказали, что ссоры чаще происходят в тех семьях, где супруги не имеют собственных автомобилей.
- Ну... Об этом мы не думали. Московское метро - самое красивое в мире. А вот квартира была и впрямь маловата... Впрочем, это, наверно, не важно. Быт заедает тех, кто не умеет радоваться малому. Радоваться тому, что имеет.
- Конечно, у вас была любовь. Хотя это определить труднее всего. Вита собрала на столик посуду. - Надо позвать горничную.
- Уж лучше пусть все останется так, - Игорь просительно посмотрел на собравшуюся подняться Виту. - Давайте поболтаем ещё немного. Ведь я больше никогда... Никогда не стану охранять американских красавиц. Могу поклясться, что не продам полученную от вас информацию журналистам и не разглашу её ни единому человеку.
- Смеетесь? Наверно, вы привыкли охранять каких-нибудь важных генералов из разведки. Какие у меня секреты?
- Ну, например, лично мне страшно любопытно, какой вы были в школе перед тем, как стать "Мисс Америка"? Что это за чувство - быть самой-самой, привлекать всеобщее внимание?
- Да с чего вы взяли? На школьных балах святого Валентина царила Ракель Уорнес - кокетливая, живая, острая на язык. За неё и мальчишки дрались. Сейчас у Ракель трое детей, муж коммерсант... А меня... меня вроде не замечали даже... Ну, воспринимали вроде как портрет в музее.
- Не верю. Вы морочите мне голову, Виталия.
- Ну... - Она неопределенно пожала плечами. - Был один, - Нани. Он жил в доме напротив, всегда сидел на террасе и рассматривал меня в подзорную трубу. Я думала, он не в себе. А потом мы подружились, - оказалось, Нани не просто рассматривал меня, а рисовал. Цветными мелками, углем, акварелью. Сидел в своем кресле и рисовал. У него от рождения было что-то с ногами. Именно он внушил мне мысль о красоте. Да, да. Когда я смотрела на его рисунки, то начинала верить в свое призвание. "Ты должна радовать людей. Радовать просто тем, что существуешь, что на этой земле возможно совершенство", - так говорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59