- Ты знаешь, Корней, тут такое дело получилось... ты извини, я ошибся с адресом. Я не хотел... Я же тебе все отдать хотел...
- Ты знаешь, что стало с этим, с пожилым водилой с жигулей, которого ты нам сдал? - спросил Корней.
- Нет, - испуганно ответил капитан.
И по тому, как он отвел глаза, было ясно, что он врет, и все он уже прекрасно знает про участь, постигшую гражданина Лютикова, которого он так бессовестно подставил бандитам, надеясь сам перехватить у них жирный кусок.
- А догадываешься? - проскрипел Корней.
- Да, - упавшим голосом ответил капитан, неожиданно громко всхлипнув, поняв, что судьба его решена.
- Сделай мента, Бульдог, - приказал, щелкнув пальцами, но не меняя голоса, Корней, отходя от капитана.
Тот дернулся, рванулся за Корнеем, но даже не успел закричать, только рот разинул. К нему уже подошел один из мальчиков Корнея, развернул его за плечо к себе спиной, и достав из кармана нож, махнул ему по горлу. Я не слабонервный, но все же отвернулся, слыша за спиной бульканье. Прикованные к батарее менты задергались и замычали.
- Ты что, крови не любишь? - притворно удивился Корней, обращаясь ко мне. - Вот не подумал бы. Такой решительный молодой человек. С ментами это ты хорошо придумал, это ты нам хлопот поубавил. Ты часом телевизор утром не смотрел?
Задав неожиданный, вроде бы случайно, вскользь, вопрос, он быстро стрельнул в меня сбоку острым глазом. Я поспешил изобразить на лице полное непонимание того, какое имеет отношение телевизор к нашему с ним разговору.
Корней все понял, ухмыльнулся и вышел в большую комнату, втолкнув меня туда же, оставив перепуганных милиционеров, на глазах которых так хладнокровно прирезали их сослуживца, на попечение одного из своих подручных.
- Ну, не смотрел, так не смотрел, а зря. Мы для вас старались, для тебя и дружков твоих с подругами, сами снимали и ещё денежки заплатили, чтобы пленочку-то передали в эфир, ну да ладно, - махнул он рукой. - Это все лирика. Перейдем к делу. Так вот: вы взяли то, что не ваше. В твоих интересах отдать это сразу, или тебе будет очень и очень больно. И больно тебе будет долго. Очень долго. Ты меня понял?
Еще бы мне было не понять! Хотя я и не признался в этом Корнею, но я смотрел утром телевизор, видел пенсионера Лютикова, и знал, что меня ожидает.
- Так как мы с тобой порешим? - лениво растягивая слова спросил меня патлатый. - На чем остановится твой выбор? Только быстрей решай, нам некогда.
Одного - двух братков из сопровождавшей его компании я бы, возможно, сделал, ребятки хотя и здоровые, но все же сырые. Но не более двух, хотя и сырые, но ребята все же были мощные. Так что приходилось трезво смотреть на вещи. Выбора у меня не было.
Решив все же насколько возможно потянуть время, я сделал вид, что мучительно думаю и после краткого размышления, словно нехотя, стал называть места, куда распихал чемоданы, мысленно похвалив себя за то, что проделал эту процедуру с набиванием чемоданов барахлом и распихивание их по закоулкам. Корней выслушал меня, молча кивнул своим, и те, пыхтя, полезли на антресоли и в шкафы, на которые я указал, вытаскивая из-под тряпок чемоданчики.
Чем большее количество металлических чемоданчиков они извлекали, тем тоскливее становилось мне, я не мог не понимать, что как только они получат свое, я перестану их интересовать. Вполне вероятно, что я даже не успею увидеть, как вытянутся их рожи после того, как они вскроют чемоданчики.
Но в то же время я смотрел на себя как бы чуть со стороны, и мне было крайне любопытно, что делают с человеком деньги.
Даже в такой безумной ситуации, прекрасно понимая, что все - вот он, финиш, я, тем не менее, не сказал им, что на кухне лежит в спортивной сумке моя часть денег, не попробовал откупиться. Я берег эти деньги, надеясь все же попользоваться ими, надеясь на чудо. Взяв деньги, я не мог решиться их отдать, даже под страхом смерти, все ещё продолжая на что-то надеяться.
Как оказалось, надеялся я не напрасно.
Пока выуживали изо всех наспех состряпанных мною липовых тайников чемоданчики, меня быстро обыскал тот самый Бульдог, который так лихо разобрался с капитаном ГАИ. Среди всякой другой ерунды и мелочи, он извлек из моих карманов и ключи от БМВ капитана, выложив их вместе с прочей мелочью на стол перед Корнеем.
Выпотрошив содержимое моих карманов, Бульдог положил на стол пистолет, который взял у меня, а сам отошел от стола, и кашлянул.
- Слышь, Корней, отдай его мне, он Муню грохнул, этот гад наших братков положил. Это пистолет Муни. Я у него выменять хотел, а он не отдал. На нем ещё метка имеется, точно Муни, я отвечаю. А ты сам ещё грешил на них, что они с бабками и с наркотой смылись.
- Разберись с ним, если хочешь, - распорядился Корней, жадно глядя на чемоданы, потеряв ко мне интерес.
Бульдог запустил руку в карман, нехорошо улыбнулся, и сделал шаг в мою сторону, но тут в двери опять позвонили, хотя лимит посещений на сегодня вроде бы как был исчерпан. В прошлой моей жизни, которая закончилась на Рязанском шоссе, возле поворота на поселок Панки, ко мне столько посетителей за несколько месяцев не приходило.
Бандиты, услышав звонок, замерли на месте и тревожно переглянулись, приготовив оружие. Корней сделал знак молчать. Но звонки не прекращались, более того, за дверями раздалась отрывистая команда ломать двери, я понял, что это, не дождавшись посланных, пришли те самые менты, которых я ждал.
Бандиты не стали дожидаться, когда милиция вынесет двери, и первыми открыли огонь. Из-за дверей ответили. Я оглянулся и увидел, что возле меня остался только один бугай и сделал вид, что хочу отойти от шальных пуль за косяк на кухне, предварительно проведя вроде как случайно рукой по столу, возле которого стоял, и незаметно прихватил ключи от машины. Мой соглядатай долю секунды поколебался, не остановить ли меня, а потом сам двинулся на кухню следом за мной, как видно одобрив мои действия по обеспечению собственной безопасности.
Грохот в квартире стоял дикий, палили, что братки, что менты, беспощадно много и так же бестолково. Я понял, что второго шанса не будет, и большим пальцем правой руки ткнул изо всей силы моего визави в основание горла, в ямочку под кадыком. Тот только икнул, выронил пистолет, выкатил глаза, схватился за горло и тут же рухнул всей тушей на пол, а я уже подхватил сумку и нырнул, затискиваясь за старый посудный шкаф, за которым была дверь черного хода, не видная из комнат. По дороге подхватив с пола выпавший из рук бандита пистолет.
Пулей вылетел я по лестнице черного хода на улицу, и торопливо открыв двери стоявшей возле подъезда БМВ, рванул со двора так, что только шины завизжали. За моей спиной грохотала канонада, но погони не было.
Все это было у меня впереди, на этот счет я не обольщал себя пустыми надеждами. Я точно знал, что ничего не кончилось, что все ещё только начинается.
И начало это ничего хорошего мне не сулило.
Глава одиннадцатая
Когда Корнею стало окончательно ясно, что с пенсионером Лютиковым их здорово накололи гаишники, он не стал останавливать своих вошедших в раж молодчиков, добивавших несчастного мужика, который при всем желании ничего путного сказать не мог. Все, что он мог сказать, он уже сказал. Он рассказал все подробности происшедшего ночью на Рязанском шоссе. Корней понял, что им подсунули пустышку, что гаишники решили сыграть в свою игру.
- Кончайте с ним, - кивнул он браткам на привязанного к стулу, уже ничего не чувствующего пенсионера.
Сам он подошел к Каракурту, который стоял возле окна, смотрел с безучастным видом на улицу и курил тонкую черную сигарету.
- Бабские сигареты куришь, - недовольно произнес заряженный на скандал Корней. Ему нужно было на ком-то выместить притаившуюся злость.
Но Каракурт ничего не ответил, даже глазом узким не повел, ни одна ресничка не дрогнула.
- Что молчишь?! - распаляясь, почти закричал на него Корней.
- А что ты хочешь от меня услышать? - спокойно пожал плечом Юлдашев. Ты сам не маленький, все понял.
- Понял, понял, - проворчал Корней. - Дальше что делать будем?!
- Искать, - невозмутимо отозвался бывший майор.
- Что искать?! Кого искать?! - взорвался криком Корней, даже его подручные оглянулись.
- Чего вы там возитесь?! - заорал Корней на них. - Кончайте вы с этим...
Послушный его приказам верзила по кличке Бульдог, личный телохранитель Корнея, накинул на шею пенсионеру Лютикову шнур оборванного телефона.
- Так что и где мы будем искать? - успокаиваясь, спросил Корней ещё раз.
- Товар и деньги, - ответил Юлдашев.
- Да что ты говоришь?! - взвизгнул, начиная опять заводиться, патлатый Корней. - А я думал, что ветер в поле. И где теперь мы будем искать наши деньги и товар?
- Почему он башку не моет? - неприязненно подумал чистоплотный Юлдашев, брезгливо глядя на сальные, неряшливые пряди длинных волос патрона. - Надо бы ему сказать, противно смотреть.
И, конечно же, не сказал. Он сказал совсем другое.
- Искать наши деньги и товар мы будем у тех, кто взял все это. Что ты придуриваешься, Корней? Ты меня на голый понт не бери. Меня твои блатные штучки не пробирают. Я четыре войны прошел, такого повидал, что тебе ни на какой зоне не покажут. Ты же сам прекрасно знаешь, что менты нас прокатили. Давай, я смотаюсь в ГАИ, выясню быстренько адреса тех, что с джипа.
- А я что буду делать? - спросил Корней, сам того не зная, что задал именно тот вопрос, который и запрограммировал услышать от него коварный Юлдашев.
- А ты пока съездишь к Фаруху, он там икру мечет, ему же ничего пока не сообщили. Расскажешь ему, что и как, - не моргнув глазом пояснил Юлдашев.
В этот момент он отчаянно блефовал. Если бы Корней согласился, бывший майор оказался в сложной ситуации, поскольку успел уже в общих чертах сообщить Фаруху о некоторых накладках, пообещав подробности доложить позже. Если бы встреча Фаруха и Корнея состоялась, непременно выяснилось бы то обстоятельство, что Юлдашев соврал Корнею. Это могло сразу же резко настроить крайне подозрительных Фаруха и Корнея против него.
Но все же и на этот раз Юлдашев рассчитал все верно и тонко. Корней думал недолго, ему явно не очень хотелось предстать перед разгневанным Фарухом и сообщить ему о том, что его более чем миллион баксов накрылся, и в придачу ещё весь товар, стоивший в несколько раз больше, если продавать его в розницу. К тому же Корнею предстояло ещё объясняться по поводу провалившегося дела с братвой, бабки были из воровской кассы.
Прикинув все эти варианты, которые за него давно просчитал Юлдашев, Корней проворчал:
- А чего это ты раскомандовался, кто куда поедет? Вали-ка ты к Фаруху, а я отправлюсь в ГАИ, там и мои знакомые, между прочим.
- Как скажешь, - хладнокровно согласился Юлдашев, внутренне вздохнув с облегчением. Его рискованная игра взяла первую взятку.
Он не стал откладывать, чтобы не дать времени передумать Корнею.
Тот моментально забыл о Юлдашеве, заторопился и отдавал последние указания своим боевикам, чтобы те организовали съемку видеокамерой. Юлдашев сразу понял, что его патрон задумал отправить пленку на телевидение, были там у него свои каналы, которыми он очень гордился.
Решив про себя, что чем бы дитя ни тешилось, лишь бы под ногами не мешалось, Юлдашев вышел из квартиры, с облегчением вздохнув на улице. Он не любил лишнее насилие. Прошедший несколько войн бывший майор не боялся вида крови, его не пугала смерть ни в каких её проявлениях. Но человек высокой внутренней дисциплины и целеустремленности, он не
любил излишеств в своей не самой чистой работе.
Во дворе Юлдашев обошел жигули, на которых его привезли сюда, со стороны водителя, открыл дверцу и сухо приказал сидевшему за рулем верзиле:
- Вылезай!
- Да ты чё?! - опешил верзила, который был приставлен Корнеем к бывшему майору не только как водитель, но и как соглядатай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65