Что касается старинных рецептов, то госмонополия требовала единообразия продукта на всей территории России. Только когда дворянам в качестве привелегии разрешили винокурение для личных нужд, начались эксперименты. Водку делали, естественно, крепостные крестьяне, приставленные к винокурням. Главной задачей было отбить неприятные запахи и очистить водку от сивухи. Вот её и отгоняли по четыре-пять раз, настаивали с ароматными травами и фильтровали через все, что только могли найти. Кстати, липовый, дубовый и ольховый уголь очищают водку лучше березового, но зато березовый дешевле и может производиться в неограниченном количестве. Правда, уголь следовало выжигать из молодых деревьев, нарубленные чурки освобождать от коры, вырезать сучки и гнилую сердцевину. Очищали водку и молоком, и яичным белком, и золой, и содой, и даже осетровым клеем. В некоторых усадьбах, действительно, получали водку изумительного качества, но это было уникальное производство, ручная работа. Истратив несколько мешков зерна, получали графин водки. Промышленным методом такую просто невозможно получить, как нельзя сплести вологодские кружева на сетевязальном станке. К сожалению, отмена крепостного права лишила господ не только бесплатного зерна и угля, но и крепостных специалистов. А делать водку по цене лучших французских коньяков никому в голову не пришло, как-никак не господский напиток.
Уголовный авторитет Ижак, главный хозяин подпольного производства, коротко резюмировал прозвучавшую информацию:
- Короче, все дурят, как могут. А нам сам бог велел. Менделея нам не достать, он давно уже коньки бросил. Хрен с ним, сорок градусов так сорок. Весьте, меряйте, но чтобы нас больше не тормозили всякие злоедучие эксперты. Свою бодягу больше не пьем, только "Московскую" или коньяк.
Специалист наладил дело, и его вытурили. Он все-таки не располагал достаточно широкими знаниями. Например, даже и не подозревал, что если в таракановку добавить концентрированной серной кислоты, то это уже будет "Старка" по двадцатнику за пузырь оптом. Популярные грузинские вина "Хванчкара", "Киндзмараули" и некоторые другие отлично получаются из виноградного сиропа, лимонной кислоты, воды и спирта. Главное, лимонной кислоты не переложить, а то такая кислятина получится - язык в узел завязывается. Но и мало нельзя, а то сироп закиснуть может, несмотря на присутствие спирта. Что касается коньяка, так об этом и говорить смешно, это любой бывалый самогонщик до тонкостей освоил. Отличные импортные ликеры делаются из воды, сахара, все того же спирта, красителей и ароматизаторов, причем не обязательно пищевых, парфюмерные тоже годятся, только бутылки нужны фигурные.
Но самое выгодное - простая таракановка. Никаких проблем - спирт да вода. Этикетки напечатать можно в любой типографии, где есть хотя бы двухцветная печать. Пробок наштамповать можно миллион, даже ручным прессом в деревенском сарае. Что касается исходного сырья, то гидролизных заводов и цехов при дерево-обрабатывающих комбинатах в стране достаточно, чтобы залить её таракановкой выше ноздрей. А окажется недостаточно, заграница нам поможет.
* * *
Виолетта села за компьютер и принялась шарить по файлам оперативной картотеки. Белого задерживали один раз на вокзале, когда он ещё в школе учился, и ещё раз во время широкомасштабной акции по очистке рынков от рэкетиров. Сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и отпустили вместе с остальной шпаной, вернув складной нож, поскольку экспертиза признала его не холодным оружием, а сугубо бытовым предметом. Послужной список Белого, составленный по оперативным данным, впечатлял мало. Был простым бойцом, потом бригадирствовал на мини-рынках, сейчас надзирает за производством на базе АО "Ураллесмеханизация". Вскользь упомянуто, что был среди подозреваемых в сожжении живьем женщины. Виолетта удивилась безликому слову "производство", словно речь шла о пилораме, позвонила операм и спросила:
- Мальчики, а вы не подскажете, какое-такое производство курирует некто Белый на базе по адресу: Лесозаводская, два?
- Водочку бодяжит, Виолочка, - ответил ей капитан Ямщиков.
- А почему ж это производство не прикроют? - наивно поинтересовалась Виолетта.
- Видно, какие-то высшие соображения, - вздохнул капитан. - Сама знаешь, этим занимаются обэповцы, у них свое начальство, ему видней. Последние полгода крупные точки трогать не велено, только мелких кустарей шерстим, так-то, подружка...
Следователь Водянкина давно перестала удивляться подобным несуразностям. В конце концов, может, действительно начальству видней? Вдруг там готовят крупную операцию по ликвидации целой сети подпольных изготовителей и реализаторов алкогольной продукции? Совать нос в чужие дела она не собиралась - прищемят ненароком. Ей надо было найти верхолаза Пермякова, Черного паука. И выйти на него она рассчитывала через Белого. Пермяков, она это чувствовала, рано или поздно явится к убийце своей матери и тянуть с этим долго не станет. Его следовало перехватить, чтобы не допустить новых убийств. Ведь и самого Славку ижаковские бандиты выслеживают по всему городу, чтобы прикончить. Понимая, что одной ей с этим делом не сладить, Виолетта решила все рассказать капитану Ямщикову.
* * *
В райотдел Виолетта пришла сразу после окончания юридического института, именовавшегося ныне не как-нибудь, а Академия, с большой буквы. В последние годы институтов практически не осталось, сплошные Академии и Университеты - Лесотехническая академия, Горная академия, Педагогический университет.
Конечно, быть следователем районного масштаба, заниматься хищениями в киосках, расследовать кухонный мордобой и пьяное хулиганство - дело малоинтересное, хлопотное и больших перспектив не обещающее. Но деваться некуда, здесь посулили отдельную комнату в общежитии и за очень умеренную плату. Правда, должность следователя ей не дали, предложив для стажировки поработать простым дознавателем. Виолетта, естественно, обиделась, заявив, что академию закончила, а дознавателями работают студенты-вечерники третьего курса.
- Академия, милая девушка, вот здесь, - начальник райотдела, беседовавший с ней в своем кабинете, ткнул пальцем в пол, потом обвел рукой стены, - и университет заодно. Три этажа и подвал. Когда эту академию пройдешь снизу доверху, тогда видно будет, какой ты следователь. А пока ты всего лишь выпускник юридического института, с чем тебя от души поздравляю и обещаю при первой возможности перевести в следователи. А как скоро это произойдет, зависит от тебя. Считай это испытательным сроком.
Конечно, она вполне могла бы работать следователем, ведь училась специально и практику проходила, но начальству видней. Пришлось обиду проглотить. Окончательно её успокоил и примирил с обстоятельствами незнакомец в штатском, который встретился в коридоре. Человек был одет весьма неказисто и похож на безработного, забредшего в райотдел за справкой о снятии судимости.
- Что, неприятный разговор? Предложил в дознаватели? Не горюйте, Виолетта Сергеевна, это ненадолго.
- Мы с вами встречались раньше? - холодно удивилась Виолетта. - Откуда вы меня знаете?
- Работа такая - все знать. Познакомимся? - Он протянул руку. Старший оперуполномоченный Ямщиков Владимир Петрович. Можно просто Петрович.
- Да? - улыбнулась Виолетта и заметила: - Про Петровича сейчас карикатуры рисуют.
- Естественно, - Ямщиков тоже улыбнулся, - Василь Иваныч с Петькой в анекдоте, а Петрович, понятное дело, в карикатуру подался. Нормальный ход событий, преемственность трудовой династии.
- А вы, значит, информацию на сотрудников собираете? - неприязненно заметила Виолетта.
- Вот вы о чем! - оперативник повеселел ещё больше. - Выходит из кабинета шефа девушка в расстроенных чувствах и прячет в сумочку необмятый диплом. Значит, только что из юридического, пришла на работу проситься. Вакансии следователей имеются. Но, зная привычки полковника, смело могу сказать, что предложил в дознаватели. Потому и расстройство чувств. Но, кроме диплома, ещё кое-какие бумажки в руках. Следовательно, согласилась. И даже знаю почему - общежитие. Правильно? Больше ничего привлекательного здесь у нас нет. Смело утверждаю, что вы приехали из такой дыры, что и возвращаться противно. Точно?
- Из Казахстана, здесь только училась - буркнула Виолетта, смягчаясь, и посмотрела на Ямщикова с интересом. - А имя откуда узнали?
- А вот это - оперативная тайна. Но вам, так и быть, открою. Утром заходил к шефу и подсмотрел в его перекидном календаре. Фамилия, имя, отчество и назначеное время. И ничего не могу поделать, - он сокрушенно помотал головой, - профессиональная память. Кстати, вот вам первый совет: ничего не записывайте в календаре, его кто угодно может пролистать. Заведите записную книжку и берегите её от чужих глаз.
- Может, тогда и второй совет сразу дадите? - в словах девушки не было ни вызова, ни раздражения, они прозвучали вполне искренне.
- Угадывайте желания начальства и никогда не перечьте. Творите бумаги - два тома нерасследованного дела иногда вдвое лучше, чем один расследованного. Дружите с операми, экспертами и прочими работягами обслужат вне очереди. Берегитесь управленческих ловеласов - погубите репутацию и карьеру. Держитесь скромно - меньше завистников. И никогда никому ни на что не жалуйтесь - слабых не любят. И ничего не просите попадетесь на крюк, потом не соскочите. Запомнили? Развивайте память, но все фиксируйте. Бумажка зачастую надежней бронежилета. Ладно, мне пора. Приятно было познакомиться.
И Ямщиков исчез, оставив странное впечатление. Вроде мог пройти мимо, но остановился, ободрил, надавал советов. Но советы содержали довольно ядовитые намеки в адрес начальства и других сотрудников. Потом, приступив к работе, она услышала от коллег прямо противоположные характеристики Ямщикова. Одни считали его добрым ангелом-хранителем, другие - злым демоном-разрушителем. Его ирония часто переходила в язвительность, улыбка в саркастическую усмешку.
Худой, как бамбуковая удочка, невыразительный до полной невзрачности, Ямщиков был своего рода человеком-невидимкой. Его способность растворяться среди людей давно превратилась в легенду. "А где у нас опять Ямщиков болтается?" - грозно вопрошал на совещании полковник. "Где и все остальные," - следовал ответ, и шеф обнаруживал старшего опера буквально у себя под носом. Просто он не лез на глаза начальству, выпадая из поля зрения, умело хоронясь за чужой атлетической фигурой. Ему ничего не стоило приклеить усики, позаимствованные у гримеров на киностудии, и в таком виде явиться в управление. Встреченные в коридоре коллеги долго и мучительно вспоминали, где они могли видеть этого человека.
Его тяга к старой, потрепанной, зачастую просто ветхой одежде могла разозлить любого. В этом подозревали вызов щеголям и модникам, каких достаточно в любом учреждении, и презрение к статусу государственных правоохранительных органов. На самом деле он просто старался не выглядеть милиционером. Человека из органов опытный глаз вычисляет сразу. Капитан умудрялся сохранять взгляд и выражение лица, не вызывавшие подозрений. Как анекдот, из уст в уста переходили истории о том, как Ямщикова задерживали патрульные милиционеры, словно бомжа, и привозили сдавать в райотдел. Он никогда не сопротивлялся, не качал права, покорно лез в арестантское отделение "лунохода" и ехал сдаваться. Правда, больше потом подтрунивали не над ним, а над теми усердными молодцами, которые изловили совершенно трезвого мужика и привезли в КПЗ только потому, что при нем не оказалось документов. Кстати, самому капитану такие захваты нравились, поскольку предоставляли возможность дать хорошего пинка патрульно-постовой службе, которая мышей не ловит, а вяжется к честным гражданам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53