Что касается пулевого ранения, тут тоже ничего серьезного. Дней через несколько должно затянуться. Было ещё одно, касательное, пуля чиркнула по ребру. Славка даже поежился: опять ребро - мистика сплошная. Чувствовал себя неплохо, правда, слабость испытывал сильную, головокружение и перед глазами все двоилось.
Его начала распрашивать врачиха средних лет: что да как? Славка насторожился, сразу вспомнил, как рассказывал о своих поломанных ребрах, когда его уличные рэкетиры полумертвого привезли в приемный покой, а потом милицейская дознавательница явилась, и решил правды не говорить. Он даже фамилию назвал вымышленную - Тюменцев. На какое-то время им вдруг овладело странное веселье, ведь удалось, почитай, живым с того света вырваться.
То ли капельница подействовала, то ли уколы, но, лежа на кушетке, прикрытый серой больничной простыней, он назвал для записи в истории болезни место работы - радиостанцию, где красил вышки, в штате которой, правда, никогда не числился, трудясь по контракту с подрядной фирмой, а домашний адрес автоматически возник - площадь Обороны, дом два. Он считал, что с полным правом может считать своим домом чердак педагогического колледжа. На вопрос о номере квартиры ответил: "Двенадцать". Это был номер его настоящей квартиры, так что и тут он не врал.
Потом пришлось объяснять, что случилось. Но тут версия была практически готова. Зашел на лесобазу купить чего-то деревянного, зашел в корпус, а там вдруг пожар случился. Огонь, дым, все побежали, и я побежал. Люди к окнам, я следом, тут как грохнет! Вылетел в окно, весь порезался. Тогда, наверное, и ногу продырявил.
- Вы понимаете, - вздохнула врачиха, - что обо всех огнестрельных ранениях или о подозрении на таковые мы обязаны сообщать компетентным органам?
- Понимаю, а как же, - радостно закивал Славка, ещё раз мысленно похвалив себя за предусмотрительность, - обязательно надо сообщать. А ещё кого-нибудь привезли оттуда?
- К нам не привозили, но, может, в областной ожоговый центр доставили. У вас ожогов не оказалось, поэтому сюда привезли.
На этом распросы окончились, но появилась пожилая медсестра, которая принялась составлять опись вещей, сданных на хранение. Оказывается, одежда и обувь отправляются на склад, а содержимое карманов - в сейф. Изодранная куртка, распластанные брюки, к тому же все перепачканное кровью, оказались в одном полиэтиленовом пакете, только кроссовки Славке удалось отбить в качестве домашних тапочек. Он поклялся, что вымоет их с мылом, и ему разрешили взять их в палату.
С содержимым карманов оказалось проще. Связку ключей Славка сунул под простыню и, улучив момент, отправил туда же большую часть денежной пачки. Остальное было скрупулезно подсчитано и занесено в ведомость. Туда же попал складной нож. Потом медсестра затребовала часы, мол, пропадут ненароком, да и незачем они в больнице, свиданья назначать не придется. Пришлось отдать, чтоб не вызывать лишних трудностей.
Санитарка, толкая тележку, на которой под все той же простыней лежал Славка, доставила его с помощью грузового лифта на третий этаж. Палата оказалась на шестерых. Славка вздохнул с облегчением и занял место на койке. Вроде на сегодня все беды и проблемы закончились. Можно расслабиться и заняться поправкой здоровья. Местная кастелянша выдала ему линялую пижамную куртку из коричневой байки и штаны, голубым цветом напоминавшие кальсоны. Подштаники эти едва закрывали колени, возможно, они вовсе были детскими и по какой-то нелепой ошибке попали во взрослое отделение.
Но все-таки полного успокоения Славка не чувствовал, понимая, что не сегодня-завтра его начнут допрашивать по-настоящему. И заниматься этим станут следователи. Их, конечно же, будут интересовать не только причины пожара, но и труп под потолком, наживленный на крючок. А как объяснить свое появление на территории базы? Да ещё милицейская девица его видела, когда он откопал её из-под пыльных мешков в фургоне. Вся надежда, что она просто его не узнала в парике.
Поразмышляв на эту тему полчасика, Славка с трудом удержался от немедленного побега, прямо в дурацких голубых "бермудах" и пижамной куртке. Но на улице уже стояла осень, слишком прохладное время года для прогулок в столь легком наряде. Да и наряд был не только легким, но и легкомысленным. Запросто примут за беглого психа, могут и в отделение доставить, начнут личность выяснять, а это чревато.
Ладно, допустим, ничего, и в таком виде ушел. Главное, не босой, кроссовки есть. А куда идти? К бабе Вере или на чердак? На чердак днем нельзя, придется где-то кантоваться дотемна. Значит, к бабе Вере. Размышляя на эту тему, Славка осторожно оделся в казенный наряд, стараясь не растревожить раны, и стал похож на клоуна. Соседи по палате не смогли удержаться от смеха. У одного мужика по этой причине чуть живот не лопнул по свежему шву.
- А чего вы ржете? - Славка сделал вид, будто обиделся. - Лучше дайте кто-нибудь нормальную одежонку, а то за сигаретами в киоск выскочить не в чем.
- Да все киоски в фойе на первом этаже, - успокоил его мужик с зашитым швом, кривясь от начавшейся боли, - а туда и так сбегать можно.
Что ж, он был прав. Сунув деньги в карман куртки, Славка решил посмотреть, что за киоски. Один из них оказался книжно-газетно-сканвордным, чтобы больные не скучали. Другой, как и полагается в подобном учреждении, торговал медикаментами. Далеко не все лекарства в наше трудное время можно получить у медсестры, а тут - пожалуйста. Еще один киоск торговал всякой всячиной, за исключением пива и прочего алкоголя. Имелись в нем различные продукты, начиная от сладостей и кончая лапшой быстрого приготовления. Это, очевидно, для финансово состоятельных больных, которых не удовлетворяло больничное питание. Правда, не совсем понятно, кому предназначался кошачий "Вискас" четырех видов.
Имелись в киоске и промтовары: зубные щетки и пасты, расчески, колготки, бритвенные принадлежности, аудиокассеты и даже кое-какая одежонка. Славка, не долго думая, купил ярко-красный спортивный костюм. Выбора не было, костюм его размера оказался единственным. В дополнение приобрел пару носков и темные очки взамен потерянных.
Вернувшись в палату, Славка продемонстрировал соседям костюм. Те покупку одобрили. Славка сразу же переоделся, сложил на кровать казенные штаны и куртку, чтобы сестра-хозяйка сразу увидела, а не искала по углам, и отправился восвояси. Естественно, никому ничего не сказав. В фойе он купил полиэтиленовый пакет с ручками и, подойдя к аптечному киоску, набил его перевязочными средствами и кое-какими лекарствами.
Потом, как простой посетитель, вышел через центральные двери наружу. Новенький, необмятый спортивный костюм вполне подходил для уличных прогулок. Пройдя квартал, Славка поймал машину и поехал к бабе Вере.
Когда, расплатившись, вышел у подъезда, соседки, сидевшие как обычно на лавочке, так и ахнули:
- Славик, где ж твои волосы! Только по очкам и узнать можно!
- Что, волосы? - Славка схватился за коротко стриженную макушку. Действительно, непорядок.
Он огорченно развел руками и тяжело зашкандыбал в подъезд, припадая на простреленную ногу. Тетки заахали ещё больше, всплескивая руками. Кинулись помогать. Славке даже неудобно сделалось, что его, молодого мужика, пенсионерки под руки ведут.
- Да что хоть с тобой стряслось-то, голубчик! Да ты же еле бредешь! Дай-ка мы тебе сейчас подмогнем.
- Да ничего серьезного, дамы.
Он даже попробовал улыбнуться, но лоб его покрывала предательскуая испарина, а в глазах отражалась боль. Похоже, действие уколов, кончалось. Он безропотно позволил отвести себя к бабе Вере и уложить на диван. На распросы ответил коротко:
- Автомобильная катастрофа, даже вспоминать не хочется.
- Да как же это случилось-то? - не унимались соседки.
Женское любопытство нельзя дразнить, его надо удовлетворять, а то оно само найдет пищу для досужих разговоров. И Славка объяснил:
- Не помню ничего. Читал газету, "Совершенно секретно" называется, увлекся, ничего не видел, вдруг - удар страшной силы. - Он выдержал грустную паузу. - Очнулся уже в больнице. С трудом отпросился. Вот, показал пакет с бинтами, - взял леченье на дом.
Больше говорить было не о чем, тему можно считать исчерпанной, но одна из соседок нашла зацепку для ещё одного вопроса:
- А газетка-то так и пропала?
* * *
- Интересное дело, - капитан Ямщиков протянул Виолетте лист бумаги, среди доставленных "скорой помощью" с места пожара один оказался без ожогов. Но! - Ямщиков многозначительно поднял палец. - Сквозное огнестрельное ранение мягких тканей бедра - раз! Касательное огнестрельное ранение грудной клетки в районе шестого ребра - два! Множественные резаные и колотые раны на руках, спине и груди - это три! Фамилия данного больного Тюменцев. Так, по крайней мере, он себя назвал - Тюменцев Александр Александрович. Домашний адрес: площадь Обороны, дом два. Возраст - двадцать шесть лет. Место работы - пятая радиостанция Среднеуральского регионального управления Министерства связи.
- Действительно, очень интересно, - Виолетта то же самое прочитала в медицинской сводке, поданной Ямщиковым. - Предлагаешь сходить в больницу, проведать?
- Да я уже сходил с утра, но не застал. Выписался наш больной.
- Как так? - возмутилась Виолетта, - Вчера только поступил, а сегодня уже выписали?
- Разве я сказал "выписали"? - Ямщиков искренне изумился. - Я, кажется, сказал "выписался". То есть сам себя выписал. И исчез в непонятном направлении.
- А домашний адрес проверил?
- А нечего проверять, - безнадежно махнул рукой капитан, - по этому адресу располагается педагогический колледж. А сказать, что на радиостанции ответили? Или сама догадаешься?
- Я такие слова вслух не повторяю, - Виолетта показала в ответ язык. Если Тюменцев и в самом деле Пермяков, то я восхищена его находчивостью. А что говорят пожарные инспектора и наши дознаватели?
- Спирт, говорят, высококалорийное горючее и легковоспламеняющаяся жидкость. Поджог не исключают, поскольку рядом с очагом горения на территории соседней базы обнаружены гильзы от патронов для мини-ракетницы и сама она тоже. Проблема в том, что водичка все смыла. Не то что отпечатки пальцев, первоначальное местоположение стреляных гильз установить невозможно. Так что это не вещественные доказательства, а кучка хлама непонятного происхождения. Вот так. Здание выгорело почти полностью, да ещё и крыша обрушилась. Очаг возгорания, судя по всему, находился в том зале, куда мы с тобой не дошли. На полу большое количество стекломассы и остатки разливочной линии. Там же, в нарушение всяких пожарных правил, складировался спирт. Так что - море огня. А что там думает твое начальство?
- Наши открыли уголовное дело по факту обнаружения на пепелище шести трупов. Результаты вскрытия будут не раньше, чем через пару недель. Пока опознали только одного, в твоей оперской картотеке должен проходить как Белый. Пятеро остальных, пожалуй, тоже окажутся из группировки Ижака. Еще одно дело об убийстве завели по поводу насаженного на крюк гражданина Чумакова, широко известного под кличкой Чума. Знаешь такого?
- Еще бы, - кивнул Ямщиков, - патологический тип. Правая рука Ижевского и такой же наркоман. Оба дела не собираются объединять, не слыхала?
- Пока нет. В этом убийстве много загадок. Например: как Чумаков оказался на этом складе? Его обнаружили только в конце дня, когда местное начальство явилось подсчитывать убытки. Они, кстати, попытались списать на пожар имущества почти на четыре миллиона, но их пожарные окоротили. Огонь-то на их территорию так и не перекинулся.
- Слушай, а Пермяков не мог Чуму подвесить? Чую, что и тут без нашего верхолаза не обошлось.
- Исключено, - решительно замотала головой Виолетта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53