Он допил свой мартини и посмотрел на часы.
- О, пора. Итак, дорогой Вальдемар, я весь внимание. Что скажешь?
В свое время я сдавал экзамен по финансовому праву, но мой личный коммерческий опыт был слишком мал, чтобы тягаться с таким асом. Впрочем, в подобных сделках особенно больших знаний и не требовалось. Разве что нахальство.
- Двадцать процентов, - сказал я.
- Это несерьезно, - мгновенно отреагировал он.
- Двадцать, и ни одним больше.
- Однако ты скуп.
- И на том скажи спасибо. Замок-то все-таки я открывал, а не ты.
Очевидно, последняя реплика мне удалась - Стас перестал спорить и изменил тактику.
- Хорошо, - сказал он. - Есть другой вариант. Надеюсь, он тебе больше понравится. Слышал о таком понятии - файр плей?
- Честная игра, - перевел я.
- Вот именно. Честная. Я предлагаю тебе честную игру и не претендую на всю сумму. Я согласен ограничиться валютой. Она перейдет ко мне полностью. Все, что вы взяли в советских дензнаках, остается тебе. Ну как, устраивает?
Это предложение только выглядело уступкой. Несомненно, оно и было тем единственным вариантом, на который он делал ставку с самого начала. Не вызывала сомнений и подоплека его "честной игры": просто Стас не знал, какая часть выручки была в наших деньгах, и понимал, что здесь его легко надуть, зато с моих собственных слов знал, сколько у меня валюты, и решил заполучить ее полностью. Он понимал и то, что я догадываюсь об этом, и теперь боялся напороться на отказ.
- Ну что, по рукам? - Он начинал нервничать. - Прости, но я вынужден напомнить тебе про телефон. Ноль-два никогда не занято.
Делать нечего, надо было соглашаться, вытребовав взамен наиболее выгодные для себя условия.
- Черт с тобой, - сдался я и для достоверности добавил: - Подавись своей валютой.
- Вот и отлично.
Он повеселел и показал на бутылку: мол, налить? Я отказался.
- Значит, по рукам?
- По рукам, - сказал я, ломая голову над тем, как оттянуть исполнение этой утопической сделки на предельно возможный срок.
- О'кэй. - Стас не скрывал своего торжества и щелкнул костяшками пальцев, подытожив таким образом завершение основного этапа переговоров. Остаются чисто технические детали, - сказал он. - Когда? Где?
"Три дня он мне не даст, - прикинул я, - но просить надо как можно больше".
- Во вторник. Здесь, в "Страусе".
- Во вторник? - Круглое мучнистое лицо по ту сторону стола вытянулось и приняло форму эллипса. - Почему во вторник?
- Раньше не получится. Деньги не у меня.
- А у кого?
- Неважно.
Замешательство длилось недолго. Понемногу его физиономия пришла в норму, если, конечно, круг можно считать эталоном человеческого лица.
- Нет, Вальдемар, - отрезал он. - О следующей неделе не может быть и речи. Столько ждать я не могу. Ты отдашь валюту сегодня. Не позже десяти вечера.
Теперь нашел нужным возмутиться я:
- Тебе же русским языком объясняют, нет у меня денег! Что я, по-твоему, за пазухой их держу, с собой таскаю? Спрятаны они! Ехать за ними нужно.
Он думал не меньше минуты. Потом выдал результат.
- Я дам тебе отсрочку. На одни сутки. Но завтра деньги должны быть здесь. Это последнее мое слово.
- Я не управлюсь.
- Это уже не моя забота.
Как и вчера у "Интуриста", он вновь напомнил мне зверька неизвестной породы, зверька злого, агрессивного. Я вдруг с необыкновенной ясностью представил, что точно так же, возможно, в этой самой обстановке и в тех же самых выражениях, он диктовал свои условия Кузнецову, назначал крайнюю дату возвращения долга - пятнадцатое сентября. При мысли об этом у меня между лопаток пробежал холодок.
- В твоем распоряжении вечер и весь завтрашний день. До двенадцати ночи...
- И никакой слежки, - ввернул я, - ни сегодня, ни завтра. Это мое условие.
Стас смерил меня своими бесцветными рыбьими глазами.
- Слежки не будет. Хватит с меня Герася. Пусть за тобой эмвэдэ следит... Витек! - позвал он.
Бармен незамедлительно возник у бамбуковой перегородки.
- Проводишь нашего друга через заднюю дверь. Так верней. - И, обращаясь ко мне, кивнул на сумку: - Ну а теперь выкладывай свой агрегат.
- Какой еще агрегат?
- Давай, давай, не стесняйся.
Я хотел встать, но он, перегнувшись через стол, сжал мою руку в запястье.
- Не заставляй нас применять силу. Мы же цивилизованные люди.
Хватка у него была железная.
- У меня там действительно магнитофон, но я ничего не записывал...
- Тем более не вижу причин расстраиваться. За кассету я тебе заплачу. При расчете. Не волнуйся.
Я с кислой миной вытащил магнитофон. Стас ловко извлек из него кассету, покрутил ее в руках.
- Сколько же ты хотел с меня за нее содрать? - расплылся он в улыбке и небрежно сунул кассету в нагрудный карман рубашки. - Ладно. До завтра, Вальдемар. Не теряй времени. Деньги принесешь сюда. В любое время. Скажешь Витьку, он знает, где меня искать.
Я положил магнитофон в сумку и, не попрощавшись, вышел вслед за барменом.
Он провел меня через подсобное помещение, добрую половину которого занимала цинковая мойка, а другую - большой промышленный холодильник, потом свернул в тесный коридор с голыми кирпичными стенами и, скрежетнув засовом, открыл обитую железом дверь.
Мы вышли во двор.
Туман сгустился. В сплошной серой пелене едва, проглядывали потерявшие четкость силуэты домов, Во дворе, почти впритык к двери, стояла автомашина. Она тускло блестела от осевшей на нее водяной пыли.
- Твоя или Стаса? - спросил я.
- Моя. - Витек глянул вверх и сплюнул под ноги. - Ну и погодка, черт ее дери. Семи нет, а уже темень... - Он потоптался в нерешительности. - Ну что, я пошел?
- Погоди, - остановил его я. - Ты так и не ответил на мой вопрос.
- Какой еще вопрос?
- Я про список.
- Какой еще список?
- Стас говорит, что ты всех переписал, кто вчера в баре сидел.
- Ну и переписал, тебе-то что?
- А списочек, конечно, ему представил, чтоб было чем меня к стене припереть, так?
Витек пожал плечами:
- Нужен ты мне...
- Дружка своего тоже туда включил?
- Да какого дружка?!
- Того, что весь вечер пьяненьким прикидывался. Он выходил после Герася? Да или нет?
- Никто не выходил.
- А точнее?
- Говорю, никто, - буркнул он. - А в чем, собственно, дело?
- Не понимаешь? - Я слегка поправил бабочку на его шее. - Запомни и боссу своему передай: Герася убрал не я, но я знаю, кто это сделал.
- Кто?
- Его убрал кто-то из ваших людей.
- Уж не я ли?
- Очень может быть.
- Но-но, ты не очень... - Витек с опаской косанул по сторонам. - Я к этому делу ни с какого бока, понял? У меня свой потолок. - Он повторил знакомое движение, отмеряя расстояние снизу до собственной макушки. - Я в ваших делах не волоку, и нечего меня путать. Сами разбирайтесь. И вообще...
- Что вообще?
- Пошел я, сыро здесь.
- Топай, - сказал я, слегка оттеснив его к двери. - А то еще Стас уши надерет. Куда ты без ушей годен-то будешь?
Он попятился, испуганно юркнул в щель и захлопнул за собой дверь.
Я подождал, пока громыхнет засов, и, убедившись, что вокруг тихо, двинулся вдоль машины. Видимость была ниже среднего, и для верности я помогал себе руками. Сетка радиатора была безукоризненно ровной. Таким же ровным был обвод правого переднего крыла. Я присел на корточки и провел ладонью по бамперу. С края на его поверхности имелась неровность.
Рискуя быть пойманным на месте, я опустился прямо на асфальт и тщательно, сантиметр за сантиметром, прощупал вмятину. Она была неглубокой и продолговатой - именно такой, какая должна была остаться после столкновения с Герасем.
На всякий случай я запомнил номер и, уже выходя в Якорный, мысленно пополнил свой автопарк еще одной транспортной единицей.
Аудиенция, которой удостоил меня глава корпорации, не обманула моих ожиданий. Скорей наоборот. За последний час я узнал больше, чем за предыдущие три дня. Однако, чтобы переварить все эти сведения, выстроить их в строгий логический ряд, требовалось время. И не только время. Нужен был опыт, недостаток которого я ощущал как никогда остро. Очевидно, именно этим и объяснялся тот факт, что количество подозреваемых не убывало, а день ото дня увеличивалось.
"Как получилось, - думал я, шагая вверх по пустынному переулку, - как получилось, что, посланный со скромным заданием выяснить круг знакомых покойного, я незаметно для себя оказался в роли его двойника? Именно двойника. Ведь по сути, я втянулся в те же отношения, что связывали его с "невидимками", на мне сосредоточились интересы тех же самых людей: Стас требует денег, Вадим дает мудрые советы, Витек предлагает новую модель магнитофона, Тофик кичится своей честностью, и мне, как, вероятно, и Кузнецову, трудно определить, кто из них ведет двойную игру, кто, прикрываясь маской друга, хладнокровно обдумал и рассчитал каждый свой шаг, в точности повторенный пятнадцатого сентября..."
Из всех его друзей самым загадочным был, пожалуй, Витек.
Он относился к числу близких знакомых Сергея - Кузнецов был его постоянным клиентом. Это неважно, что в их компании бармен из "Страуса" выполняет функции рядового посредника. Но такая ли уж он мелкая сошка, какой хочет казаться? Что, если потолок, который он сам себе определил, в действительности намного выше, чем у всех остальных в этой разномастной компании, включая и самого хитроумного предводителя? То, как умело Витек пользуется акустическими свойствами своего заведения, а проще говоря, склонность к подслушиванию, не оставляет сомнений, что он был в курсе планов своего босса, ему наверняка было известно и об ультиматуме, предъявленном Кузнецову, Но коли так, версия, придуманная в порядке бреда утром в парикмахерской, на проверку оказалась не столь уж бредовой и Витек вполне мог быть человеком, имевшим отношение к английскому замку, о котором в порыве откровенности поведал мне Стас...
Я остановился на углу. Здесь туман был не таким плотным. Местами в его разрывах проглядывали черные лоскуты неба с редкими звездами, но ближе к земле дымка стелилась толстыми, похожими на слоеный пирог пластами.
Вчера где-то неподалеку отсюда нашел свой конец Герась. Наверно, поэтому место показалось мне глухим и угрюмым.
Я ступил на булыжник мостовой и почти сразу услышал за спиной шум мотора. Оглянувшись, увидел свет фар.
Окруженные голубоватым ореолом, они пробивали толщу тумана и светили прямо в лицо.
Зрение и слух обострились до предела. Я перешел на тротуар и заставил себя идти в прежнем темпе, но, даже отвернувшись, продолжал видеть светящие в спину фары и то, как машина, переваливаясь через бордюр, выезжает на тротуар. "Сейчас он прибавит скорость, и все повторится", мелькнуло в голове.
Я шел и смотрел на свою тень. Расплывчатая, отраженная стеной тумана, она на глазах делалась короче, резче, отчетливей. Я решил подпустить машину как можно ближе. Это увеличивало шансы разглядеть хоть какие-то приметы: марку, цвет, если повезет, номер.
Шум мотора становился все громче, пока не превратился в оглушительный рев. А может, мне только казалось. Сдается, я слышал, как в недрах двигателя стучат поршни и взрываются в камерах сгорания пары бензина.
Машина мчалась прямо на меня. Еще немного, и удара не избежать.
Я обернулся.
Фары были уже в считанных метрах. Они слепили, надвигались с неумолимостью секиры в руках палача. "Легковая", - мелькнуло в последнюю секунду.
Оттолкнувшись, я что было сил прыгнул вправо и, упав на асфальт, откатился к стене дома.
В следующее мгновение меня обдало запахом выхлопных газов. Смерть пронеслась мимо.
Я вскочил было, но резкая боль в колене и в правом предплечье удержала на месте. Приподнявшись, успел увидеть, как исчезает в конце переулка темный силуэт - сгусток материи, чуть не лишивший меня жизни.
Мышцы оцепенели. С минуту я лежал неподвижно, точно набитая ватой кукла. Потом ощутил жжение в руке. Ладонь была стерта до крови. Колено, кажется, не пострадало - обыкновенный ушиб, плечо тоже, хотя малейшее движение отзывалось в нем болью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40