Кто-то потрогал его за рукав: Джесс протягивал сигарету.
- Почему бы и нам не предаться пороку?
Банти, которая уже курила, мрачно глянула на него. Он попробовал улыбнуться. Она отвела взгляд и подняла лицо к потолку, чтобы выпустить струю дыма. Проследив за ней взглядом, Джим заметил на потолке эротическую роспись: обнаженные члены, сплетенные нагие торсы, чувственные губы, полные груди... Безумная мечта художника, воплощенная в цвете, кощунственная пародия на Сикстинскую капеллу. Даже при неярком освещении краски резали глаз. Он покосился на разбросанные по ковру тела, потом взглянул на Джесса:
- Должно быть, им уже хорошо?
- Расслабьтесь, Джим. Проникнитесь этим настроением.
Настроение, которое нахлынуло на него, не дожидаясь, пока он им проникнется, оказалось непередаваемой скукой, приправленной физическим недомоганием. Жара, вой струн и всепроникающая апатия окутали его душу. В попытке вырваться из этой засасывающей трясины он тщетно разглядывал шприцы и запачканные кровью полотенца.
Джесс, который наблюдал за ним, сказал:
- Здесь есть свой стиль. Только порок. Если кому-то это не нравится, он может поискать другое место.
- А мы? Им не мешает, что мы торчим здесь и не курим никакую дурь?
- Вы её курите, Джим.
Сигарета выпала из его пальцев на стол. Джесс спрятал лицо в ладонях и содрогался от беззвучного смеха. Банти только раз на них взглянула, но ничего не сказала. Ларкин отодвинул стул.
- Прошу прощения, я, пожалуй, пойду. Не хочу портить вам вечер.
- Сядьте, Джим. Хватит.
- Нет, я серьезно. Мне очень жаль.
Тяжело было выстраивать слоги в слова. Стул Банти стоял у него на пути. Ситар продолжал завывать, его звуки взрывались в его ушах. Ларкин хотел обойти Банти, но потерял равновесие и упал на стол. Потом соскользнул по стене. Ситар на мгновение сбился, но тут же снова подхватил мелодию. Джесс протянул ему руку помощи, от которой он попытался уклониться.
- На свежий воздух, - бормотал он, - сразу станет легче.
- Помоги ему подняться, сокровище. Один он не справится.
Вяло оборачивающиеся головы. Вибрирующий пол. Паника: я отсюда не выберусь. Атака свежего ночного воздуха. Сырой бетон. Потом где-то слева оранжевое пятно, которое смотрело на него из темноты.
- Мне уже лучше, - его собственный голос, прилетевший откуда-то из тьмы, - Пойду... там станет лучше.
- Вы здесь не ориентируетесь.
Палец - его палец - показал вперед перед самым его лицом.
- Там южная гавань. Идем с мной.
- Действительно, не стоит...
- Попытайтесь выпрямиться.
Это, должно быть, уловка. Он снова на танцплощадке. Ударные задавали ритм. Но здесь была мостовая. Не музыка - стук каблуков. Поросшие мхом стены проплывали мимо. Пальцы дрожали.
- Падайте в сторону, - фыркнула Банти, - если уж вы непременно хотите падать.
- И не думал... - снова дрожь в пальцах.
- О Боже! - совсем не злобно буркнула она, - прислонитесь к стене.
Он прислонился спиной. Она стояла совсем рядом. В висках у него стучало, но он уже пришел в себя.
- Спасибо, - он встал прямо, - Пожалуй, я уже могу идти один.
Уловка с танцем снова удалась. На повороте она повернула его направо. Вдалеке показались освещенные окна. Он сказал:
- Теперь я найду дорогу.
Она не обратила на его слова внимания. Джим сконцентрировался на том, чтобы держаться рядом. Он чувствовал, как холодный воздух выгоняет из него пары дурмана. Банти подняла воротник. В конце Хай Стрит она заколебалась:
- Бакл Стрит, не так ли?
- Точно, - неловко буркнул он. - Вы так любезны...
Она ничего не говорила до тех пор, пока они не дошли до поворота. Раза или два она оборачивалась, как будто что-то слышала. Когда они остановились, Джим последовал её примеру, но ничего не увидел. Он оглянулся и оказалось, что она уже отошла.
- Спасибо, - крикнул он вдогонку.
- Рада была помочь.
Ларкин смотрел ей в след. Осталось чувство обиды. Он сказал себе, что это целиком его вина. Бакл Стрит лежала перед ним в тишине, не горело ни одно окно. Он тупо напомнил себе, что обещал миссис Кеттл вернуться около восьми. Это было вчера... или позавчера? Во рту был неприятный вкус, и он поискал в кармане мятные леденцы. Джим с удовольствием сосал их, облокотясь на ограду и подставляя лицо ветру, который ласкал его кожу. Тишина казалась бальзамом. Он сомкнул веки.
И сразу поднял их, когда раздался крик.
5.
Джим кинулся к перекрестку и уставился на месиво из тени и света. Одна из теней шевельнулась. Он побежал.
- Банти?
Тень разделилась. Одна осталась на месте, на дороге, а другая увеличилась в размерах и приняла форму бегущего человека, наполовину скрытого деревьями и фонарными столбами. Резиновые подошвы, затихая, топали по мостовой.
Тень на дороге подползла к спасительной арке ворот и там неподвижно замерла на земле.
- Банти, с вами что-нибудь случилось? - в сумерках он увидел два огромных глаза.
- Вроде нет.
- Оставайтесь на месте.
Зацокали железные подковки его ботинок. Фигура впереди широкими шагами пересекла улицу и затерялось в строе буков, гасивших неверный свет фонарей. Ларкин побежал.
Все заглушал звук его шагов. Приходилось полагаться на собственные глаза, которые сыграли с ним злую шутку. Что-то было у него на пути. Он отвел ветку в сторону и прислушался: снова шаги, потом тишина.
В ветвях прошелестел ветер. Сухие листья падали вниз, касаясь его щек. Еще один очень тихий шорох достиг его ушей. После паузы он снова повторился. Джим шагнул в сторону, оказался на мягкой обочине и прошел шагов двадцать вперед. Но так он потерял источник шума и снова остановился. Перед ним возвышалась живая изгородь, которая тянулась до следующего перекрестка. Ничто не шевелилось, тишина сделалась ещё глубже.
Он поискал среди стволов.
- Выходите!
Крик прозвучал, как выстрел. Ларкин вдохнул воздуха, чтобы крикнуть ещё раз, но потом передумал. Он снова услышал шум в высокой траве и с разгону проломился сквозь изгородь.
В саду шум стал слышнее, превратился в торопливые шаги и сразу стих. Джим побежал на улицу.
Он прибежал как раз вовремя, чтобы увидеть далекое движение, внезапно мелькнувшее развевающееся пальто, качнувшуюся назад ветку. Еще пару минут он продолжал преследование, но у убегавшего было слишком много преимуществ. На другой стороне улицы светилась будка телефона-автомата. Джим направился к ней.
Банти вздохнула.
- Все случилось так быстро...
Дежурный сержант казался расстроенным.
- То есть вы не успели разглядеть его лицо?
- Он напал на меня с каким-то предметом.
- Оружие?
- Он что-то держал. Но я не поняла, что это было.
- А вы, сэр?
- Я, к сожалению, тоже не могу вам ничем помочь. Я был слишком далеко. И ничего не разглядел.
- Не слишком умно было пускаться за ним в погоню. Вы должны были позвонить нам.
- Я пытался. Телефон был сломан.
Сержант погрустнел ещё больше и что-то записал в своей книжечке.
- Боюсь, "к сожалению" станет ведущим мотивом.
- Я тоже. Патрульная машина ездила по всему городу, но мы ничего не видели.
- У него было по крайней мере десять минут, чтобы спрятаться.
- Вы действительно в порядке, мисс?
- Да. Это точно.
- Если вы уверены... Как мы сможем вас найти?
Она сказала. Сержант взглянул на них.
- Вы оба из "Ревю"? С чего бы это? Решили сами позаботиться, чтобы вашей газете хватило информации для очередного выпуска?
Ларкин сдержался.
- В последнее время у нас нет в этом недостатка.
В патрульной машине он попытался привлечь внимание Банти, но её мысли витали где-то в другом мире.
- Вы, должно быть, слегка не в себе. Уж со мной точно бы так было. Вы действительно хотите сразу домой?
- Со мной все в порядке, - казалось, она не очень-то хотела разговаривать.
Патрульная машина довезла их к её дому на набережной.
- До завтра, - сказал Джим, когда она вышла. Он смотрел вслед тонкому силуэту в широком пальто, сопровождаемому водителем, пока девушка не скрылась в доме.
- Она прилично держится, - заметил вернувшийся водитель, Такие случаи действуют непредсказуемо. Либо начинается истерика, либо они просто замолкают. Теперь на Бакл Стрит, да?
Ларкин рассчитывал отоспаться, но проснулся, как обычно, в четверть седьмого. Поджарив два тоста и сварив себе кофе, он почувствовал себя свежим, но все-таки не до конца проснувшимся. Дом ещё был погружен в утреннюю дрему. Газетчик зевал над кипами воскресных изданий. Из "Экспресса" Джим узнал, что город превратился в царство ужаса, где соседи запирают двери друг от друга, и что там, где раньше играли дети, царит ничем не нарушаемая тишина и страх перед новым нападением. Полиция, писал "Телеграф", готовит новые силы. "Уорлд ньюс", которые он потом ещё раз пробежал глазами в квартире, пригласили психолога, чтобы тот проанализировал ход мыслей садиста, возможные причины его болезни и чувства, которые он испытывает, когда затевает кровавую резню. Ларкин квалифицировал статью как в своем роде шедевр, достаточно правдоподобно описывающий реальность, но не слишком обращающий внимания на факты.
Миссис Кеттл вошла к нему с лицом, светящимся от любопытства.
- Там какой-то господин, мистер Ларкин, он хочет с вами поговорить.
- Кто это, миссис Кеттл?
- Он не представился и спросил только, дома ли вы.
- Вы не против, если я приглашу его к себе?
Миссис Кеттл это не мешало, хотя обычно гости никогда не поднимались наверх. Ларкин встал, чтобы приветствовать вошедшего. Это был коренастый человек его возраста и телосложения, полностью скрытый за очками в толстой оправе и козлиной бородкой. После того, как миссис Кеттл вышла, не полностью закрыв за собой дверь, Ларкин сказал:
- Думаю, я ещё не имел удовольствия?..
- Баррагло. Из "Морнинг Ситизен". Сожалею, что вынужден вас беспокоить. Ваш адрес я узнал в полиции. Прошлой ночью вы едва не стали жертвой убийства.
- Сегодня, ранним утром. Но давайте лучше называть это нападением лучше звучит, - с иронией поправил Ларкин.
- Вы правы. Итак, вы оказались вовлеченным в это дело. Опишите мне, что произошло.
Ларкин рассказывал в темпе диктовки, Баррагло слушал с непроницаемым лицом.
- Хм, - сказал он после, - это совпадает с тем, что рассказала ваша подружка.
- Она моя коллега.
- Прошу прощения. Вы оба работаете в местной газете?
- Да. Собственно говоря, для меня довольно непривычно давать интервью. Обычно все бывает наоборот.
- Вы разглядели нападавшего?
- К сожалению нет. Было темно.
- Девушка говорит, он держал что-то в руке.
- Она сказала то же самое в полиции. Что бы это ни было, слава Богу, он не успел им воспользоваться.
- Еще хорошо, что вы оказались рядом.
- Да, можно сказать так.
- А как это получилось?
- Простите?
- Было ведь два часа ночи, да? Удивительное совпадение.
- Не понимаю, к чему вы клоните.
- Вы же сказали, что она не была вашей подружкой...
- Ах, вот вы о чем. Мы все были на балу для прессы. Договорились так, что я... что она... Короче, мы остались до последнего и пошли домой вместе.
- Хм, - Баррагло кивнул, нисколько не впечатленный. - То есть какое-то время вы находились наедине?
- Гм-м.
- У неё есть друг?
- Да.
- А где был он?
- По моему, это никак не относится к делу.
- Так и есть, - согласился Баррагло к удивлению Ларкина, Собственно, я поражаюсь, что вы меня до сих пор терпите.
Ларкин рассмеялся. Они перекинулись ещё парой слов, потом Баррагло уехал, громогласно негодуя по поводу воскресной тишины. Ларкин вернулся в гостиную. Миссис Кеттл вытирала пыль. Он сообщил:
- Парень из "Ситизен".
- Да?
- Распрашивал про сегодняшнюю ночь.
- Сегодняшнюю ночь? - миссис Кеттл повернулась к нему.
- На нас напали. Ничего особенного.
- Напали? На улице?
- Он расспрашивал меня про это.
Хозяйка машинально водила тряпкой по спинке стула.
- Это как-то связано с убийцей?
- Я немногое смог рассказать. В два часа ночи ещё слишком темно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24