Это мой родственник. И там осталась, вы ведь не собираетесь меня вернуть сюда, лейтенант?
- Нет, нет, миссис Тевмен, Вы можете спокойно оставаться у своего родственника. Где ваш ключ?
- На книжной этажерке в холле.
- Вот видите? - обратился ко мне Штром. - Этот ключ тоже был там. Конечно, вполне возможно, что Халлораны или Тевмены изготовили себе запасной ключ. Но в этом я сомневаюсь. - На этом он отослал Тевменов, и те с облегчением покинули комнату.
- Я намеренно распорядился вызвать сначала этих четырех свидетелей. Я был убежден, что ни один из них не имеет отношения к нападению на вас и связанному с ним убийству миссис Гэр. Их участие, по моему мнению, полностью исключается. С остальными людьми, проживающими здесь, дело обстоит уже иначе. У меня такое ощущение, что каждый из них подозрителен.
Перед моим мысленным взором прошли все обитатели этого дома.
- Почему вы так полагаете, лейтенант Штром? - взволнованно спросила я.
- Давайте поразмыслим. Может ли здесь идти речь о посторонних? Исключено. Это должен быть кто-то из числа тех, кто знает этот дом и внутри, и снаружи и легко может войти в него.
- Это я понимаю.
- Итак, кто здесь оказывается под вопросом? В первую очередь Кистлер. Для него ведь, в сущности, было очень просто ещё раз потихоньку спуститься вниз после трех часов утра, не правда ли? - улыбаясь, сказал Штром. - Не думаю, что вы относитесь к типу людей, расположенных к самоубийству - а, впрочем, довольно затруднительно сначала ударить себя по черепу, а после этого самой себя травить хлороформом.
- Что вы говорите! Мне сейчас пришло в голову ещё кое-что. Чем меня, собственно, ударили по голове?
- Ах, вы этого не знаете? Молотком из ящика с инструментами внизу. Разумеется, на нем мы тоже не обнаружили никаких отпечатков. Итак, на ком мы остановились? Ах, да - Кистлер. Баффингэм. Грант. Мисс Санд. Уэллеры. Шесть человек.
- Я не могу себе представить, чтобы это была женщина. Это должен быть мужчина. Конечно, следует учесть, что у мисс Санд была бутылка с пятновыводителем...
- Вот именно - следует учесть очень многое! Если это были Уэллеры, то они должны были действовать вместе. Они во всем заодно. Вэн, приведите сюда мистера Баффингэма.
Но Вэн вернулся один.
- Баффингэм ушел в магазин. Густав в холле сказал, что за ним следит сержант Джонсон.
- Значит, придется его подождать. Тогда займемся сейчас Грантом.
Бедный старый мистер Грант вошел в комнату, как всегда, робко, крадучись. Казалось, что за эту прошедшую неделю он постарел на несколько лет. Штром объяснил ему причину этого второго допроса.
- Как я вчера уже сообщил, - начал мистер Грант, сидя на краешке стула и сложив руки на коленях, - меня изрядно взволновало это судебное расследование. Я все время думал о...я думал о разном. Я пошел домой пешком, пришел и сел с книгой у себя в комнате. Но читать не смог. Во всяком случае, я не мог сосредоточиться.
- Вы оставались там весь вечер?
- Да, приблизительно до одиннадцати часов . Потом я вышел.
- Это ваша привычка - выходить так поздно вечером?
- С некоторых пор я постоянно совершаю поздние прогулки. Я плохо сплю. У меня нервы. При судебном расследовании многое прояснилось - многое, что меня взволновало.
- Вот как? Что же, например?
- Например, это завещание. Какая ирония! Скверная, злая старуха получила то, что заслужила!
- Ах, - тихо произнес Штром, - значит, вы находите правильным, что у этой старой женщины был такой ужасный конец?
- Я не только нахожу это правильным, я просто рад этому, - спокойно сказал мистер Грант.
18
Мы все с изумлением уставились на старика. Этого мы от кроткого, тихого старца не ожидали!
- Однако, вчера вы такого не говорили. Могу ли я спросить о причинах вашей радости?
Мистер Грант смотрел на полицейского спокойно и приветливо. - На судебном расследовании говорилось об дурном и грязном прошлом миссис Гэр, не так ли? Эта женщина принесла бесконечные страдания многим людям. Матерям...матерям невинных дочерей...матерям, которые даже на смертном одре громко выкрикивали имена своих несчастных дочерей...
Он сжал губы и на несколько мгновений умолк.
- Такая злая ведьма не заслуживает лучшего конца!
Штром спросил тихо и спокойно:
- А какое отношение все это имеет к вам лично, мистер Грант?
Руки Гранта теперь вяло и неподвижно свисали между его коленями.
- О, никакого...совершенно никакого. Я лишь вижу в этом Божью кару!
- А вы не помогли немного Богу осуществить его кару?
- Нет... нет...конечно, нет...я не могу мешать Господу Богу в его делах.
Штром сел на место и испустил глубокий вздох. Мистер Грант вел себя, по меньшей мере, очень странно. Его последняя фраза прозвучала чуть ли не как сожаление. Как будто он с большим удовольствием взял бы на себя эту работу Господа Бога. Я наблюдала за Штромом, который, в свою очередь, не спускал глаз с допрашиваемого.
- Вы не должны обижаться на Господа Бога за то, что он не призвал вас на помощь! Итак, - что же произошло во время этой вашей прогулки?
- Я шел вдоль Уотер-стрит мимо Эллиот-хауза и увидел идущего мне навстречу мужчину. Это был мистер Баффингэм, который возвращался домой с работы. Мы вместе пришли домой и расстались на втором этаже, в коридоре. Вчера утром я был разбужен этим шумом и суматохой в доме.
- Скажите, мистер Грант, пользуетесь ли вы иногда пилой?
Мистер Грант выразил своим видом полное недоумение.
Наконец, он сказал:
- В детстве я, по случаю, пользовался ею на ферме своего отца. Когда помогал пилить дрова.
- А вам знакома пила по стали?
- Едва ли...во всяком случае, я никогда такой не видел.
- А вы можете себе представить, как она выглядит?
- Я думаю, похожа на пилу по дереву. Может быть, тоньше и прочнее. Я, собственно говоря, даже не знал, что сталь можно распилить, - но думаю, и до этого дойдут. В конце концов, даже алмазы ведь можно шлифовать...
Он смотрел на нас поверх стекол своих очков, как бы не очень понимая, чего мы от него хотим.
- Большое спасибо, мистер Грант. Вы можете идти.
- Этот парень задал мне задачу, - сказал Штром, когда старик покинул комнату. - Если бы мы только могли установить, имеет ли он какое-то отношение к темному прошлому миссис Гэр - но это не в наших силах! Двое моих сотрудников в течение двух дней изучали его прошлое. Все, что мы смогли выяснить - это то, что он прибыл в Джиллинг-сити четыре года назад. Он утверждает, что приехал сюда из Дейтройта. Этого, конечно, проверить невозможно. В Дейтройте тысячи Грантов! Сразу же по своем прибытии он поселился в этом доме и живет на проценты от каких-то акций. Мне бы очень хотелось узнать, не сыграла ли миссис Гэр с ним когда-нибудь злую шутку. Он не тот человек, который стал бы убивать ради нескольких сотен долларов, но может это сделать, чтобы заплатить по старым моральным счетам.
- Но со мной у него нет никаких старых счетов, - заявила я. - И, кроме того, я не могу представить себе этого старого человека в роли крадущегося в ночи душителя...
- Но не забывайте то, что услышали от него. И, кроме того, вы ведь тоже задали несколько очень неприятных вопросов!
- Тогда, значит, он хотел убить меня, чтобы защитить себя. Но мне он представляется человеком, который совершенно безразлично относится к собственной безопасности. Он апатичен...
- Ах, эти ваши психологические рассуждения! - утомленно сказал Штром. - Кистлер уже дома? Сколько сейчас, собственно,времени? Четыре часа? Тогда мы должны подождать ещё мисс Санд. Пригласите, пожалуйста, Уэллеров.
При появлении супружеской пары Уэллеров у меня началось учащенное сердцебиение. Не произносил ли лейтенант Штром в их адрес слово "шантаж"? Меня удивляло, что они меня ни разу за прошлый день не навестили. Я помнила, что, когда я пришла в сознание, миссис Уэллер заботилась обо мне. А мистер Уэллер помогал Кистлеру взломать дверь. Странно, что они ни разу не справились о моем здоровье.
Войдя в комнату, они лишь бросили на меня мимолетный взгляд. По приглашению лейтенанта Штрома они сели. У обоих на лицах было одинаковое, непроницаемое выражение. Но за этими неподвижными масками скрывались неуверенность и страх.
- Уэллер - приветливо начал Штром, - не будете ли вы так добры повторить ещё раз для сведения миссис Дакрес, что вы нам уже рассказывали о событиях понедельника.
Мистер Уэллер рассказал, что после судебного расследования он в обществе своей жены и мисс Санд отправился ужинать. Он сообщил, что сразу по прибытии домой он и его жена легли спать и были разбужены криками Кистлера. Так же, как и он, мистер Уэллер помогал доктору в попытках вернуть меня к жизни. Впервые я узнала о своем ужасном состоянии. Во всяком случае, я тут же поблагодарила их за помощь. Когда оба закончили свои рассказы, Штром с минуту сидел неподвижно, а затем вновь обратился к мистеру Уэллеру.
- Теперь я должен спросить о некоторых, сугубо личных вещах, Уэллер. Голос Штрома звучал уже не так учтиво, как прежде. - Почему вы до сих пор умалчиваете, что у вас есть долговая расписка миссис Гэр?
Уэллер вздрогнул, и я заметила, что маленькая полная рука миссис Уэллер тоже сильно задрожала. Ее муж избегал смотреть в глаза лейтенанту полиции.
- Эта расписка никак не связана со смертью миссис Гэр. Речь идет о частном деле.
- Такое частное дело может легко привести к крупной ссоре и, возможно, к убийству! - прикрикнул на него Штром.
- У меня не было с миссис Гэр никакой ссоры.
- Это вы говорите! А я знаю случайно, что миссис Гэр предлагала вам покинуть этот дом. А теперь правдиво расскажите нам, почему миссис Гэр была вам должна деньги.
- Много лет назад она взяла у меня взаймы.
- Почему?
- Ну...потому что...вероятно...потому что ей нужны были эти деньги.
Уэллер облизнул языком свои сухие губы.
- Хм. Уэллер, миссис Дакрес рассказывала мне, что миссис Халлоран видела эту долговую расписку, когда заходила к вам по поводу квартирной платы.
Уэллер ничего не ответил.
- Почему вы не предъявили эту расписку в комиссию по наследству?
- Я не хотел торопиться. Я думал, что будет приличнее немного подождать. - Уэллер все ещё избегал смотреть на Штрома.
- Может быть, вы хотели подождать пока полиция закончит свое расследование?
- Нет, нет - мне просто казалось слишком корыстным и непорядочным, сразу с этой распиской... - Он замолчал, так как Штром перебил его:
- Ах, значит вы настолько деликатны м скромны? При такой сумме это уже кое-что значит. Миссис Халлоран была поражена размером этого долга. - Он подался вперед:
- Когда это произошло?
Миссис Уэллер громко сглотнула.
- Это несущественно...
Штром вспылил:
- Эта расписка у вас, Уэллер! Я желаю её видеть!
- Это мое личное дело, и только мое. Я не отдам эту расписку!
- Это мы ещё посмотрим! Вэн, Билл - обыскать!
Двое рослых полицейских с грозным видом подошли к Уэллеру. Он смотрел на них испуганными глазами.
- Подождите...подождите... это лишнее, лейтенант. Я покажу вам эту долговую расписку.
Полицейские стали, как вкопанные, в то время, как Уэллер поднялся со стула и вытащил из внутреннего кармана своего пиджака бумажник. Достав из него довольно грязный, помятый листок бумаги, он подал его лейтенанту.
Мы все стояли молча и неподвижно, пока Штром не прочитал эту бумагу и не положил её в свой бумажник. Когда он поднял голову, в его глазах был опасный блеск, а в голосе звучала сталь.
- Уэллер, эта расписка датирована 8 июля 1919 года. Я повторяю, 8 июля 1919 года. Что произошло между вами обоими в тот самый год, когда миссис Гэр попала в тюрьму?
Лейтенант полиции с трудом пытался скрыть свое возбуждение. Похоже, что эта дата - 8 июля 1919 года - имела колоссальное значение, что в ней был ключ к разгадке тех жутких событий, которые происходили в последние недели в доме на Трент-стрит! Как будто в то время, как Штром бродил в потемках, кто-то вложил ему в руку фонарь, осветивший ярким светом всю эту мистерию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Нет, нет, миссис Тевмен, Вы можете спокойно оставаться у своего родственника. Где ваш ключ?
- На книжной этажерке в холле.
- Вот видите? - обратился ко мне Штром. - Этот ключ тоже был там. Конечно, вполне возможно, что Халлораны или Тевмены изготовили себе запасной ключ. Но в этом я сомневаюсь. - На этом он отослал Тевменов, и те с облегчением покинули комнату.
- Я намеренно распорядился вызвать сначала этих четырех свидетелей. Я был убежден, что ни один из них не имеет отношения к нападению на вас и связанному с ним убийству миссис Гэр. Их участие, по моему мнению, полностью исключается. С остальными людьми, проживающими здесь, дело обстоит уже иначе. У меня такое ощущение, что каждый из них подозрителен.
Перед моим мысленным взором прошли все обитатели этого дома.
- Почему вы так полагаете, лейтенант Штром? - взволнованно спросила я.
- Давайте поразмыслим. Может ли здесь идти речь о посторонних? Исключено. Это должен быть кто-то из числа тех, кто знает этот дом и внутри, и снаружи и легко может войти в него.
- Это я понимаю.
- Итак, кто здесь оказывается под вопросом? В первую очередь Кистлер. Для него ведь, в сущности, было очень просто ещё раз потихоньку спуститься вниз после трех часов утра, не правда ли? - улыбаясь, сказал Штром. - Не думаю, что вы относитесь к типу людей, расположенных к самоубийству - а, впрочем, довольно затруднительно сначала ударить себя по черепу, а после этого самой себя травить хлороформом.
- Что вы говорите! Мне сейчас пришло в голову ещё кое-что. Чем меня, собственно, ударили по голове?
- Ах, вы этого не знаете? Молотком из ящика с инструментами внизу. Разумеется, на нем мы тоже не обнаружили никаких отпечатков. Итак, на ком мы остановились? Ах, да - Кистлер. Баффингэм. Грант. Мисс Санд. Уэллеры. Шесть человек.
- Я не могу себе представить, чтобы это была женщина. Это должен быть мужчина. Конечно, следует учесть, что у мисс Санд была бутылка с пятновыводителем...
- Вот именно - следует учесть очень многое! Если это были Уэллеры, то они должны были действовать вместе. Они во всем заодно. Вэн, приведите сюда мистера Баффингэма.
Но Вэн вернулся один.
- Баффингэм ушел в магазин. Густав в холле сказал, что за ним следит сержант Джонсон.
- Значит, придется его подождать. Тогда займемся сейчас Грантом.
Бедный старый мистер Грант вошел в комнату, как всегда, робко, крадучись. Казалось, что за эту прошедшую неделю он постарел на несколько лет. Штром объяснил ему причину этого второго допроса.
- Как я вчера уже сообщил, - начал мистер Грант, сидя на краешке стула и сложив руки на коленях, - меня изрядно взволновало это судебное расследование. Я все время думал о...я думал о разном. Я пошел домой пешком, пришел и сел с книгой у себя в комнате. Но читать не смог. Во всяком случае, я не мог сосредоточиться.
- Вы оставались там весь вечер?
- Да, приблизительно до одиннадцати часов . Потом я вышел.
- Это ваша привычка - выходить так поздно вечером?
- С некоторых пор я постоянно совершаю поздние прогулки. Я плохо сплю. У меня нервы. При судебном расследовании многое прояснилось - многое, что меня взволновало.
- Вот как? Что же, например?
- Например, это завещание. Какая ирония! Скверная, злая старуха получила то, что заслужила!
- Ах, - тихо произнес Штром, - значит, вы находите правильным, что у этой старой женщины был такой ужасный конец?
- Я не только нахожу это правильным, я просто рад этому, - спокойно сказал мистер Грант.
18
Мы все с изумлением уставились на старика. Этого мы от кроткого, тихого старца не ожидали!
- Однако, вчера вы такого не говорили. Могу ли я спросить о причинах вашей радости?
Мистер Грант смотрел на полицейского спокойно и приветливо. - На судебном расследовании говорилось об дурном и грязном прошлом миссис Гэр, не так ли? Эта женщина принесла бесконечные страдания многим людям. Матерям...матерям невинных дочерей...матерям, которые даже на смертном одре громко выкрикивали имена своих несчастных дочерей...
Он сжал губы и на несколько мгновений умолк.
- Такая злая ведьма не заслуживает лучшего конца!
Штром спросил тихо и спокойно:
- А какое отношение все это имеет к вам лично, мистер Грант?
Руки Гранта теперь вяло и неподвижно свисали между его коленями.
- О, никакого...совершенно никакого. Я лишь вижу в этом Божью кару!
- А вы не помогли немного Богу осуществить его кару?
- Нет... нет...конечно, нет...я не могу мешать Господу Богу в его делах.
Штром сел на место и испустил глубокий вздох. Мистер Грант вел себя, по меньшей мере, очень странно. Его последняя фраза прозвучала чуть ли не как сожаление. Как будто он с большим удовольствием взял бы на себя эту работу Господа Бога. Я наблюдала за Штромом, который, в свою очередь, не спускал глаз с допрашиваемого.
- Вы не должны обижаться на Господа Бога за то, что он не призвал вас на помощь! Итак, - что же произошло во время этой вашей прогулки?
- Я шел вдоль Уотер-стрит мимо Эллиот-хауза и увидел идущего мне навстречу мужчину. Это был мистер Баффингэм, который возвращался домой с работы. Мы вместе пришли домой и расстались на втором этаже, в коридоре. Вчера утром я был разбужен этим шумом и суматохой в доме.
- Скажите, мистер Грант, пользуетесь ли вы иногда пилой?
Мистер Грант выразил своим видом полное недоумение.
Наконец, он сказал:
- В детстве я, по случаю, пользовался ею на ферме своего отца. Когда помогал пилить дрова.
- А вам знакома пила по стали?
- Едва ли...во всяком случае, я никогда такой не видел.
- А вы можете себе представить, как она выглядит?
- Я думаю, похожа на пилу по дереву. Может быть, тоньше и прочнее. Я, собственно говоря, даже не знал, что сталь можно распилить, - но думаю, и до этого дойдут. В конце концов, даже алмазы ведь можно шлифовать...
Он смотрел на нас поверх стекол своих очков, как бы не очень понимая, чего мы от него хотим.
- Большое спасибо, мистер Грант. Вы можете идти.
- Этот парень задал мне задачу, - сказал Штром, когда старик покинул комнату. - Если бы мы только могли установить, имеет ли он какое-то отношение к темному прошлому миссис Гэр - но это не в наших силах! Двое моих сотрудников в течение двух дней изучали его прошлое. Все, что мы смогли выяснить - это то, что он прибыл в Джиллинг-сити четыре года назад. Он утверждает, что приехал сюда из Дейтройта. Этого, конечно, проверить невозможно. В Дейтройте тысячи Грантов! Сразу же по своем прибытии он поселился в этом доме и живет на проценты от каких-то акций. Мне бы очень хотелось узнать, не сыграла ли миссис Гэр с ним когда-нибудь злую шутку. Он не тот человек, который стал бы убивать ради нескольких сотен долларов, но может это сделать, чтобы заплатить по старым моральным счетам.
- Но со мной у него нет никаких старых счетов, - заявила я. - И, кроме того, я не могу представить себе этого старого человека в роли крадущегося в ночи душителя...
- Но не забывайте то, что услышали от него. И, кроме того, вы ведь тоже задали несколько очень неприятных вопросов!
- Тогда, значит, он хотел убить меня, чтобы защитить себя. Но мне он представляется человеком, который совершенно безразлично относится к собственной безопасности. Он апатичен...
- Ах, эти ваши психологические рассуждения! - утомленно сказал Штром. - Кистлер уже дома? Сколько сейчас, собственно,времени? Четыре часа? Тогда мы должны подождать ещё мисс Санд. Пригласите, пожалуйста, Уэллеров.
При появлении супружеской пары Уэллеров у меня началось учащенное сердцебиение. Не произносил ли лейтенант Штром в их адрес слово "шантаж"? Меня удивляло, что они меня ни разу за прошлый день не навестили. Я помнила, что, когда я пришла в сознание, миссис Уэллер заботилась обо мне. А мистер Уэллер помогал Кистлеру взломать дверь. Странно, что они ни разу не справились о моем здоровье.
Войдя в комнату, они лишь бросили на меня мимолетный взгляд. По приглашению лейтенанта Штрома они сели. У обоих на лицах было одинаковое, непроницаемое выражение. Но за этими неподвижными масками скрывались неуверенность и страх.
- Уэллер - приветливо начал Штром, - не будете ли вы так добры повторить ещё раз для сведения миссис Дакрес, что вы нам уже рассказывали о событиях понедельника.
Мистер Уэллер рассказал, что после судебного расследования он в обществе своей жены и мисс Санд отправился ужинать. Он сообщил, что сразу по прибытии домой он и его жена легли спать и были разбужены криками Кистлера. Так же, как и он, мистер Уэллер помогал доктору в попытках вернуть меня к жизни. Впервые я узнала о своем ужасном состоянии. Во всяком случае, я тут же поблагодарила их за помощь. Когда оба закончили свои рассказы, Штром с минуту сидел неподвижно, а затем вновь обратился к мистеру Уэллеру.
- Теперь я должен спросить о некоторых, сугубо личных вещах, Уэллер. Голос Штрома звучал уже не так учтиво, как прежде. - Почему вы до сих пор умалчиваете, что у вас есть долговая расписка миссис Гэр?
Уэллер вздрогнул, и я заметила, что маленькая полная рука миссис Уэллер тоже сильно задрожала. Ее муж избегал смотреть в глаза лейтенанту полиции.
- Эта расписка никак не связана со смертью миссис Гэр. Речь идет о частном деле.
- Такое частное дело может легко привести к крупной ссоре и, возможно, к убийству! - прикрикнул на него Штром.
- У меня не было с миссис Гэр никакой ссоры.
- Это вы говорите! А я знаю случайно, что миссис Гэр предлагала вам покинуть этот дом. А теперь правдиво расскажите нам, почему миссис Гэр была вам должна деньги.
- Много лет назад она взяла у меня взаймы.
- Почему?
- Ну...потому что...вероятно...потому что ей нужны были эти деньги.
Уэллер облизнул языком свои сухие губы.
- Хм. Уэллер, миссис Дакрес рассказывала мне, что миссис Халлоран видела эту долговую расписку, когда заходила к вам по поводу квартирной платы.
Уэллер ничего не ответил.
- Почему вы не предъявили эту расписку в комиссию по наследству?
- Я не хотел торопиться. Я думал, что будет приличнее немного подождать. - Уэллер все ещё избегал смотреть на Штрома.
- Может быть, вы хотели подождать пока полиция закончит свое расследование?
- Нет, нет - мне просто казалось слишком корыстным и непорядочным, сразу с этой распиской... - Он замолчал, так как Штром перебил его:
- Ах, значит вы настолько деликатны м скромны? При такой сумме это уже кое-что значит. Миссис Халлоран была поражена размером этого долга. - Он подался вперед:
- Когда это произошло?
Миссис Уэллер громко сглотнула.
- Это несущественно...
Штром вспылил:
- Эта расписка у вас, Уэллер! Я желаю её видеть!
- Это мое личное дело, и только мое. Я не отдам эту расписку!
- Это мы ещё посмотрим! Вэн, Билл - обыскать!
Двое рослых полицейских с грозным видом подошли к Уэллеру. Он смотрел на них испуганными глазами.
- Подождите...подождите... это лишнее, лейтенант. Я покажу вам эту долговую расписку.
Полицейские стали, как вкопанные, в то время, как Уэллер поднялся со стула и вытащил из внутреннего кармана своего пиджака бумажник. Достав из него довольно грязный, помятый листок бумаги, он подал его лейтенанту.
Мы все стояли молча и неподвижно, пока Штром не прочитал эту бумагу и не положил её в свой бумажник. Когда он поднял голову, в его глазах был опасный блеск, а в голосе звучала сталь.
- Уэллер, эта расписка датирована 8 июля 1919 года. Я повторяю, 8 июля 1919 года. Что произошло между вами обоими в тот самый год, когда миссис Гэр попала в тюрьму?
Лейтенант полиции с трудом пытался скрыть свое возбуждение. Похоже, что эта дата - 8 июля 1919 года - имела колоссальное значение, что в ней был ключ к разгадке тех жутких событий, которые происходили в последние недели в доме на Трент-стрит! Как будто в то время, как Штром бродил в потемках, кто-то вложил ему в руку фонарь, осветивший ярким светом всю эту мистерию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35